Седьмая мапа. Часть вторая: "Я люблю свою куклу"

Глава 29 Выход в офлайн

Стрельба началась, когда мы добрались до машины. Сперва я даже не понял, что за шум, — в городе стреляют редко. Хотя оружие на чёрном рынке есть, но краймовые разборки не доходят до стволов, обычно, кто круче, решают силовики в рукопашной. Полисы и безы вооружены, но, как правило, используют шокеры. Кстати, что-то полисов сегодня не видно…

А потом по променаду хлынули волной моты. Электрические моторы работают негромко, но клановые сигналят, орут, палят во все стороны из дробовиков.

— Чёрт, не выедем, — сказал я. — дорогу заняли, идиоты. Давай пропустим, подождём, пока проедут.

Но мотов всё больше и больше, никогда не видел на Средке столько клановых. Сначала я решил, что они стреляют в воздух, из чистой дури и молодецкой удали, подумал даже: «Зацепят же кого-нибудь случайно, придурки!» Но потом один из них подлетел на моте к нам, тормознул с заносом и, радостно ухмыляясь, шарахнул картечью в витрину борделя. Нас, стоящих в тёмном углу за машиной, он не заметил. Толстое стекло покрылось плотной паутиной трещин, помутнело, но выдержало. За ним продолжает невозмутимо танцевать оборудование, прошивкой такие случаи не предусмотрены. Тогда клановый, передёрнув цевьё, выстрелил снова. Ручьём потекли на дорогу осколки, дёрнулась, застыла в полудвижении и повалилась, неловко подвернув ногу, мапа. Картечина попала ей точно в глаз, и, хотя в ренде мозг отключён, жить без него она всё же не может. Стекло окрасилось кровью, хлынувшей из глазницы…

— Стой, хватит! Гарт, достаточно! — остановила меня Седьмая. — Лучше достань из багажника «скорлупу».

— Ты права. Ещё не хватало тебе случайный выстрел словить. Переодевайся, я прикрою.

За кланового, застрелившего мапу, заступились только двое его приятелей, остальные просто пронеслись мимо, ничего не заметив в азарте. Теперь у нас есть дробовики и патроны. Седьмая, скинув так недолго послужившее ей платье, натягивает на себя «скорлупу», я помогаю застегнуть. По центральному проезду рассыпаны стёкла, проносятся, стреляя куда попало, мотоциклисты, и мы уходим переулками.

— Девятую! Они застрелили Девятую! — рыдает интик.

— Не реви! — обрываю я его. — Тащи ремнабор, он должен быть в подсобке.

Клановые не успели особенно порезвиться в борделе. Он в стороне от променада, и я надеялся, что до него вообще не доберутся; но нет, трое доехали. Когда стеклянная дверь осыпалась от выстрела, сообразительный Груша выскочил в заднюю дверь и сбежал, а интик не успел. За отказ предоставить услугу бесплатно ему надавали по морде, проигнорировав попытку объяснить, что это невозможно, потом попытались воспользоваться, так сказать, неподключённым оборудованием, а поняв, что не выходит, начали от досады палить в витрины. Всего до нашего появления разбили три, но стёкла прочные. Вторая, Четвёртая и Восемнадцатая отделались мелкими ранами и порезами, а вот в Девятую, которую пытался огулять в отключённом режиме один из них, выстрелили прямо в боксе. Она лежит на полу, заливаясь кровью.

Выбрасывать на помойку трупы клановых я предоставил Седьмой, а сам взялся за резак и сшиватель. Интик в стрессе забыл, что боится крови, и держит сорванное с кровати покрытие, прижимая его тампоном к ране.

— Она умерла, боз? — хлюпает он разбитым носом.

— Она сломалась, — поправляю я, — сейчас попробую починить. Да брось ты эту тряпку, толку от неё… Иди к терминалу, переведи в стендбай, затем нажми одновременно эф четыре, ноль и пробел.

— Что это, боз?

— Технический фриз. Снизит пульс, меньше крови потеряет. Бегом!

— Помочь? — спрашивает вернувшаяся Седьмая.

— Да, тащи воду и полотенца, надо понять, куда ей прилетело. Тела выбросила?

— Да, как ты и сказал, в люк. Знаешь, они странно пахли.

— С водой в пустошах не очень.

— Не в этом дело. Они под какой-то химией, она выходит с потом, я чувствую. Не похоже на обычное штырево.

— Да плевать на них, давай займёмся мапой. Оботри вот здесь и вот здесь. Да, выглядит не очень. Ладно, глаза боятся, руки делают. Подай резак из кофра. Что у нас внутри, ну-ка?

Сет у Девятки хороший, дорогой, полный, и это её спасло. Из пяти картечин три застряли в миоблоках спинной и плечевой части, одна пробила миоблок правой руки, и только одна ушла ниже рёбер, прошив брюшную полость сбоку. К счастью, навылет, есть выходное отверстие. Не знаю, как бы я извлекал это из внутренностей. Дырки зашил, картечь из имплов вытащил и зашил тоже.

— Как она? — спросил вернувшийся интик.

— Да чёрт её знает, — сказал я честно. — Я техник, а не лечила. В руке миоблок под замену, спинной, скорее всего, поработает, плечевой — не уверен. Надо проверять. А вот что там в пузе — вообще без понятия. Может, ничего важного не задело, а может, загнётся теперь. В общем, надо в ренд-центр тащить, в сервис сдавать.

— Киралик скажет, на выброс, — уверенно заявил Груша.

— Надо же, вернулся, — поприветствовал его я. — Думал, до сих пор бежишь.

— Я не дурак на клановых кидаться. Они упоротые были в хлам, зрачки во весь глаз, и с ружьями. Много пострадало?

— Девятая сильно, ещё три по мелочи, я заштопаю. Стёкла в витринах менять и дверь ещё.

— Трында борделю, — загрустил Груша. — Киралик и так думал его закрывать. Без тебя мапы работают хреновато. Интик, — уж прости, Тики, — для техна ничего, но наш хлам не вытягивает. А если брать что-то получше, это уже расходы, и смысл? Еле-еле в ноль работали последнее время. Закроемся, вот увидишь, не захочет босс в ремонт вкладываться. А я уже почти набрал на член, эх! Где я теперь работу найду? Там, говорят, клановые половину Средки разнесли, а бизнес и так дышал через раз. Ну заштопаешь ты мап, но они уже битые будут, не товарный вид. Девятую, опять же, даже если чинить, по гарантии не возьмут, она из брака, да и случай слишком явно не гарантийный. А за токи Киралик удавится, потому что всё равно экстерьер нерабочий будет, вся в шрамах. Так что можешь не стараться, всё равно в мусорку.

— Как в мусорку? — закричал с надрывом интик. — Она же живая ещё!

Зарыдал, убежал в подсобку.

— Нервный он сегодня какой-то, — вздохнул Груша. — Надеюсь, по башке его не били? Другого техна у меня нет…

Заштопал мап к утру. Мы с Седьмой помогли Груше и интику убрать стекло, обслужить непострадавшее оборудование, а потом сели на трофейные моты и уехали. Забирать машину сочли бессмысленным, в другой раз как-нибудь. На Средке побиты витрины, рассыпано стекло, кое-где следы крови, дымят и искрят расстрелянные кабельные шкафы, но клановых уже нет. Свалили, наверное, к себе в пустоши. Интересно, где были всё это время полиса и безы? К большому расстройству Седьмой, её любимая танцующая мапа пропала — на стекле следы выстрелов и кровь, витрина пуста.

В вычислительном центре, к моему удивлению, людно. Я уже как-то привык, что мы там впятером, а сейчас куча народу. Флаеры туда-сюда, с грузовиков выгружают ящики с маркировкой «Скорлупа». Кроме рендовых грузчиков, тяжести таскают Хлось, Скеша и Мешана.

— Привет, ребята! — машет им Седьмая. — Помочь?

Они не отвечают, смотрят мимо, берут, тащат, возвращаются и всё повторяется.

— Оставь их, — говорю я, приглядевшись, — они под прошивкой, на внешнем управлении. Не услышат.

— Но как так?

— Иди переоденься, а то скоро аккумуляторы сядут. Прими душ, отдохни.

— А ты?

— А я найду Берану и спрошу, что происходит.

Владетельница сидит в контрольном центре, выглядит довольной. С ней та же пара брейнфрейм-операторов — раскосая женщина и блондин. На большом экране видеонарезка с ночной Средки: снято откуда-то сверху, но крупно. Видны лица клановых, ружья, битое стекло, огонь, кровь.

— Здравствуйте, Гарт, — кивнула Берана. Операторы помахали приветственно. — Вы там были?

— Да.

— Как вам ролик?

— Зрелищно, — ответил я, досмотрев. — Только на самом деле ничего не горело. Нечему там гореть.

— Вот и я говорю, — сказала она, — нереалистично.

— Это неважно, — говорит раскосая. Тиравия её зовут, вспомнил. Необычное имя, но у внешников ещё и не такие бывают. — Огонь добавляет эмоций, создаёт динамичную подсветку, контрастирует с неоном, выделяет кровь. А что горело… Ну, могли же они какие-нибудь бутылки с горючим бросать? Домонтируем, пометь, Маркион.

Блондин кивнул и что-то записал в комм.

— Откуда горючее в электромотах-то? — удивился я. — У них там в пустошах разве что самогонка горит, но ей клановые не разбрасываются.

— Может, синевы в цвет добавить? — предложил Маркион. — Как будто спирт горит. Наложим на бар какой-нибудь.

Пламя на экране сменило цвет и сместилось, меняя форму. Теперь кажется, что пылает стойка бара.

— Да, так лучше, — сказала Берана. — И знаете что? Давайте побольше крови. Люди это любят. Подготовьте мне новую версию, и не тяните, время дорого.

— Это же генерация? — спросил я, когда операторы ушли.

— Да, на основе натурных съёмок. У нас есть собственный брейнфрейм для этого. Подготовка общественного мнения — важная вещь.

Бионейрокластеры не только пишут прошивки, они клепают видеорекламу для экранов и голопроекторов, музыку для танцполов, видеоклипы, фильмы и прочий развлекательный контент, так что я не удивился.

— И зачем общественному мнению кровь?

— Вы говорили, Гарт, что люди не сразу захотят сменить ренд на «скорлупу»?

— Ну да. Они отвыкли что-то решать, проще рендоваться.

— Поэтому мы их простимулируем. Увидите чуть попозже готовый ролик и поймёте. Вы хотели что-то спросить?

— Да. Мои тестировщики. Почему они под прошивкой?

— Для начала, они больше не тестировщики, тестирование окончено. Я предложила им работу, они согласились. Трудятся, как видите, носят тяжести.

— Но почему с отключённым вентилем?

— Микроренд. Название рабочее, мне не нравится, потом поменяем, но отражает суть. Всё как вы хотели: с утра они выходят на работу, вечером свободны, получают токи, отдыхают, развлекаются. Одно отличие — выходя на работу, передают свои тела под управление серверной программы. По окончании — нейровентиль переключается обратно.

— Но зачем?

— Во-первых, так больше порядка, выше рабочая эффективность, несравнимо лучше управляемость всех процессов. Во-вторых, это снизит травматичность перехода от рендовой системы. Ну и в-третьих, им это просто нравится!

— Это идеально, боз! — горячо убеждает меня Мешана. — Не жизнь, а сладкий батончик! Натянула эту хрень, глаза закрыла, открыла — уже снимать. Почти не устала, токи на счёт капнули, бегом на Средку. Там отжигаешь сколько можешь, потом снова в «скорлупу», и баю-бай, пока она трудится.

— Спать всё равно надо, — напоминает ей Скеша, — нам говорили, помнишь? Иначе истощение. Но вообще, боз, она права. Это хороший вариант.

— Таскать ящики в сознании довольно уныло, — согласился Хлось.

— Вы всё же выбрали ренд?

— Микроренд, боз, — ответил он. — Это же совсем другое дело! Никаких тебе «щёлк — и десять лет долой». Каждый вечер праздник!

— В общем, вы довольны?

— Я так просто счастлива! — захохотала Мешана. — Это тут тоска, но уже завтра мы будем работать на Средке!

— Ящики таскать?

— Нет, боз, — сказал Хлось, — мы первый патруль «Городского фронта»!

На экране видеостены Средка. Всё тот же ракурс сверху, снимали с дрона, но теперь уже не нарезкой: монтаж гладкий, картинка идеальная, смена планов выверена. Мотоциклы издали, приближение, приближение — лицо хохочущего кланового во весь экран. Камера чуть отъезжает, у него в руках ружьё, крупно ствол, выстрел, общий план, потом кровь по стене, падает красивая девушка, её изумлённые глаза гаснут с последним кадром… Снова Средка — кровь, кровь, кровь. Много крови. На стёклах, на стенах, на телах, на руках клановых.

— Ох, как жалко! — восклицает Седьмая.

В кадр попала смерть её любимицы — стекло, картечь, кровь. Какой-то пацан стреляет из пистолета, лицо его не по-детски жёсткое, глаза без тени паники, оружие держит уверенно. Сгенерировали, поди, героя. «Отважные горожане дорого продавали свои жизни! — вещает за кадром убедительный голос диктора. — Мы видим настоящих героев, оказавших сопротивление, но они были не готовы! Мы даже вообразить себе не могли такого коварства и такой жестокости!» В кадре опять пацан, уже мёртвый. «Нелюди и выродки, атаковавшие беззащитных граждан, жестоко уничтожили отважных защитников, которых оказалось так мало…» Картинка слишком художественная, весь этот огонь, неон, стрельба, красиво лежащие трупы… Не было там столько убитых, все моментально разбежались, пострадали в основном мапы, которым из витрин деться некуда. «Мы не должны допустить, чтобы их гибель была напрасной! — вещает проникновенный голос. — Вступайте в „Городской фронт“!» Поперёк экрана всплывает слоган «Город превыше всего!», а потом быстро и деловито сообщается, что, в отличие от обычного ренда, микроренд в «Городской фронт» доступен уже с шестнадцати лет. Ознакомьтесь с условиями и поспешите! Количество вакансий ограничено!

— Во эти клановые твари! — сказала с ненавистью Мешана.

— Я их теперь голыми руками рвать буду, — кивнул Хлось.

— И я, — соглашается Скеша.

— А зачем возраст понизили? — спрашивает у меня Седьмая.

— Чтобы брать не пострендников. Это имплы нельзя ставить, пока рост не закончился, а «скорлупу» и поменять можно. Охватят низовых, которым в ренд ещё рано, им выбирать не приходится. А через годик город привыкнет к микроренду, и всё пойдёт само собой.

— Берана умная, — прокомментировала девушка задумчиво.

— А я дурак, — закончил я её мысль. — Тоже мне, спас город от ренда.

— А что не так-то, боз? — удивилась Мешана. — Роскошно же вышло! Вы офигенный гений, раз придумали эти штуки! Я, блин, реально горжусь, что за одним столом с вами жрала! Теперь у нас каждый день есть время оттянуться и потусить!

— Лучше бы у вас было время подумать, — сказал я, вставая. — Рад за вас, ребятки, пойду спать. Денёк тот ещё был.

Выйдя из душа, обнаружил сидящую на моей кровати Седьмую.

— Не расстраивайся, — сказала она сочувственно. — Всё-таки это лучше, чем десять лет в ренде.

— Не уверен, — сказал я, садясь рядом. — Просто зарабатывать станут не те промы, что сейчас, а те, что поддержали Берану. Она решит свои владетельские проблемы, а в городе всё будет идти, как шло, и туда, куда шло. Только рендоваться будут теперь на год раньше. Микроренд — всё равно ренд. Куклы безмозглые.

— Но им это нравится.

— Это и пугает.

— Я останусь, ладно? — Седьмая положила голову мне на плечо.

— Конечно.

Утром я пришёл к Беране и еле дождался приёма. Владетельница вся в трудах, комм разрывается, на экранах разные лица, по зданию мечутся какие-то люди, рендовые и обычные, носят, волокут, монтируют, демонтируют, суетятся. На меня никто не обращает внимания.

— Чего вам, Гарт? — спросила она. — У меня мало времени.

— Я всё ещё работаю на вас?

— Хм… — задумалась она. — В принципе, наверное, можно считать ваш контракт исполненным. Распоряжусь, чтобы вам выплатили всю сумму и премию. Креон не зря в вас верил, вы отлично справились. Можете быть свободны, дальше мы сами.

— У вас есть те, кто может обслуживать вычислительный центр? — слегка удивился я.

— Этот? Нет. Но он нам и не нужен. Управление микрорендом переводится на основной сервер в башне Креона. Не будем распылять мощности и усложнять систему.

— Так вы договорились с Калидией? — не сдержал любопытства я.

— Ой, я вас умоляю! — рассмеялась Берана. — Девчонка понятия не имеет, что сервер в её башне. Она ничего не решает, ничем не управляет и ни в чём не разбирается. Просто неврастеничка с мечом. Вопросы в городе решаются на другом уровне, Гарт. Так что не задерживаю вас. Было приятно иметь дело.

— Мы свободны? — спросила Седьмая.

— Как ветер пустошей. И так же никому не нужны. Думаю, стоит свалить, пока кто-нибудь не решил, что мы слишком много знаем. Но сперва одно небольшое дело… — я достал из сумки комм-тестер. — Повернись и наклони голову.

— Я полностью в твоей власти, — сказала девушка, когда тестер подключился. — Снова. Тебя это возбуждает?

— Наоборот, — ответил я серьёзно. — Наверное, поэтому я никогда не пользовался мапами в борделе.

— А вовсе не потому, что за них надо было платить? — рассмеялась она.

— Ты прям как интик Тики, — хмыкнул я. — Всему веришь. Неужели правда думаешь, что я не мог это обойти, имея весь траф на локальный сервер? Поднял бы виртуальный платёжный гейт, и всё.

— Я рада, что во власти такого крутого ломщика, а не какого-нибудь техна попроще.

— Уже нет, — сказал я, отключаясь. — Твой нейровентиль отключён. Все решения будешь отныне принимать сама.

— Мешана это сочла бы проклятием, — заметила Седьмая задумчиво.

— А ты?

— Я готова принимать решения. Но при одном условии.

— Каком?

— Если всегда смогу посоветоваться с тобой.

— Закрываемся, — грустно сказал Груша. — Киралик выставил заведение на продажу, но никто не берёт даже после уценки лота.

— Они хотят утилизовать мап! — возмущённо кричит интик.

— А как ты хотел, мелкий? — вздыхает управляющий. — Куда их девать, если бордель не купят? Ренды бракованных не перепродать, а за холодное хранение платить надо. Думаю, нас ждёт какой-нибудь форсмажор — пожар, или провода замкнёт. Раз — и всех током убило. Какая трагедия. Так часто делают.

— Так нельзя! — чуть не плачет Тики.

— Это жизнь, пацан, — пожимает узкими плечами Груша. — Я даже в чём-то понимаю Киралика. После того погрома бизнес на Средке совсем увял, клановые грозят вернуться, народ боится. У нас хорошо если десяток в работе, остальные валяются, даром корм жрут. Девятая хотя и не сдохла, но сможет ли работать и когда — непонятно. Вторая в норме, Гарт хорошо её подлатал, но у Четвёртой и Восемнадцатой выбито по миоблоку. Их надо менять. На рынке найти можно, но кто за это заплатит и кто сделает? Босс фиксирует убытки и выходит в кэш, имеет право. Куда только мне деваться?

— Скажи, Груша, а если реально подойти, насколько Киралик прогнётся? Под конкретного покупателя?

— А у тебя что, есть настолько безнадёжный лох на примете?

— Да, как раз в нужной степени, — улыбнулся я.

— Слушай, да он даром отдаст, если правильно подойти! — воодушевился управляющий. — Ему одна крайм-утилизация в такие деньги встанет, что ну его нафиг! Если есть реальная маза, я могу перетереть с ним! Уболтаю! Ты только попроси, чтобы меня тут оставили. Я же всё знаю, и где расходка подешевле, и как от проверки откупиться, и как с клиентами разрулить! Я полезный! Гарт, скажи, что ты серьёзно, а не издеваешься!

— Минутку подожди, надо уточнить кое-что.

Седьмую я нашёл у седьмого бокса. Дверь открыта, наверное, интика попросила. Смотрит на мапу. Белый цвет у той сошёл, снова рыжая. Товарный вид, спросом, я думаю, пользуется.

— Зачем они тебе? — спросила девушка.

— Слышала? Ах, ну да, конечно же, слышала. Не знаю, если честно. Надо же чем-то заниматься? Почему бы не этим. Хлопот немного, рутину потянет интик, я буду тихонько ковыряться в коде, а в свободное время на Средке сидеть, коктейли пить, на людей смотреть. Как тебе идея?

— Отличная, — согласилась она. — Но есть одна просьба.

— Какая?

— Смени нумерацию боксов. Пусть за шестым сразу идёт восьмой. Никакой Седьмой мапы.