Седьмая мапа. Часть вторая: "Я люблю свою куклу"

Глава 21 Экстренный апдейт

Первую Седьмую я решил для равновесия красить в рыжий. Если одну рыжую сделали белой, то сделать одну белую рыжей просто справедливо. Кроме того, рыжая краска в городе популярна, она стойкая, подходит к внешности мапы, и она у меня есть. Сама Скеша и покупала.

— Так белых две? — удивилась она.

— Сейчас снова будет одна.

— И какую на самом деле ищут?

— А ты как думаешь?

— Думаю, эту, иначе её бы не прятали.

— Теперь ты уже знаешь больше, чем следует.

— Да, я поняла, вы меня не отпустите, пока всё не закончится. Я не буду пытаться сбежать, правда. Поскучаю пару дней, зато жива останусь.

Насчёт «пары дней» она чрезмерно оптимистична, но, если наша комбинация с подставной мапой сработает, то где-то через недельку про нас все забудут. Мало ли, купили на распродаже крашеную. Вот она. Можете заплатить и попользовать. Под вашу ответственность, она глюкавая. Ах, не та? Ну, не наши проблемы. Пусть ищут другую, где хотят. Бордель будут ещё какое-то время пасти, чисто на всякий случай, но потом отстанут.

Рыжий Седьмой к лицу. Может, даже больше, чем белый. Не так экзотично, и лицо кажется менее бледным. Полтора тарифа за такую можно просить смело, а то и два.

— Можешь идти в комнату, дальше я сам.

— А можно я тут посижу, с вами? Там скучно.

— Сиди.

Я подключил к Седьмой комм-тестер.

— А что вы делаете?

— Пытаюсь её починить. Не мешай.

Если наша хитрость с краской не поможет, то мне, возможно, придётся оперативно покидать бордель. Из подвальной части можно уйти по коммуникациям, и я собираюсь забрать с собой Седьмую. История, которая за ней стоит, открывает возможности, которые не стоит терять. Но еле ковыляющая на технической прошивке мапа будет плохой спутницей в поспешном бегстве, а значит, надо вернуть ей исходную. Теперь, когда я разобрался, для чего шифрованный раздел, это уже не сложно. Рискованно, но технических проблем быть не должно. Риск в основном в том, что я понятия не имею, какие поведенческие паттерны там прописаны. Предположение Бректона, что это девушка-убийца, нацеленная на Верховную Владетельницу Калидию, не лишено логики, но может оказаться и неверным. И даже если это и так, то я всё равно не знаю, как поведёт себя мапа, когда цели перед ней не окажется. То, как она вывернула кровать, пытаясь добраться до скрытого люка, зрелищно, но сложно сказать, был этот порыв частью основной программы или просто сбоем. У эксклюзивок большая часть паттернов в натурном мозгу, прошивка их только коммутирует, так что могло быть и так и этак. Тем интереснее будет посмотреть на результат.

— Боз Гарт, я есть хочу, — сказала Скеша. — И дышки штырануть. Особенно дышки.

— Потерпи, принесу чуть позже.

— А что с этой мапой?

— Сломана.

— Вы скучный.

— Угу.

— Вам сколько лет?

— Отстань.

Прошивка пошла распаковываться. Это займёт прилично времени, нет смысла сидеть над мапой, тем более, что дел полно.

Отвёл скучающую Скешу в её комнату, запер дверь. Не хочу проверять, что ей может взбрести в голову со скуки. Правильным было бы её грохнуть и не рисковать, но лишние руки ещё могут пригодиться, а если всё обойдётся, сдам Хлосю. Он мне и так должен, как промы Владетелям, а за девчонку вообще всё отдаст. Явно влюблён в неё, придурок. А она влюблена в себя и в токи. Любовь зла.

Из кабельных тоннелей вылез достаточно далеко, чтобы не волноваться о тех, кто караулит бордель. В ближайшем автомате закупил кучу калорийных рационов и несколько больших бутылок газировки. На такой диете Скеша рискует отрастить себе задницу как у Груши, но я надеюсь, это ненадолго. Пяток баллончиков дышки купил тоже, пусть нервы лечит.

Отдал девчонке еду, выслушал жалобы на скуку, предложил принести что-нибудь почитать, узнал, что читать ещё скучнее, чем в стену пялиться, и читают только интики, которые…

— … Позорное говнючьё, помню.

Оставил её созерцать стены и пошёл к Седьмой. Та лежит как лежала, но комм-тестер показывает, что операционка встала, причём вся, с первого раза и без ошибок. Аж не верится. Включать не стал, не до неё сейчас. На комме уже полчаса висит призыв Костлявой, которая ждёт меня в баре. Причём срочно. У нас не те отношения, чтобы бежать бегом по её команде, так что подождёт, не прокиснет. Но сходить узнать, с чего её так разобрало, надо.

Хлося и его корпу нашёл на обычном месте. Ребята выглядят невесёлыми, зато Мешана щеголяет радикально синей шевелюрой.

— Боз, бордель пасут, — сказал прем, отозвав меня в сторону.

— Я в курсе, спасибо. Много их?

— Десяток примерно, они часто меняются. Краймовые из корпы Копня.

— Приглядывайте, больше пока ничего. А как там в низах?

— Всё штатно, боз. В то место с головами на тумбочках мы, как ты и сказал, больше не лезем. Но издали посматриваем, движуха бывает. Люди приходят, люди уходят, но по двое-трое, и гвардейцев больше не было.

— Ясно. Что-то ещё?

— Скешу так и не нашли, боз. Наверное, вы правы, и она… Ну, в общем, всё.

— Не теряйте надежды.

— Боз, вы что-то знаете? — загорелись глаза у парня. — Хоть намекните!

— Она тебе так дорога?

— Очень, боз!

Я хотел сказать «ну и дурак», но не сказал, конечно. Чем сильнее он в неё влюблён, тем больше будет мне должен. В том, разумеется, случае, если Скеша не выкинет какую-нибудь несусветную глупость, которая станет для неё последней. Например, не попробует сбежать, и я не сверну ей за это шею. Так что обнадёживать тоже не стал. Сказал расплывчато, что, по моему мнению, шансы ещё есть. Этого хватило, чтобы парень засиял от счастья. Неглупый, в общем, пацан, но вот поди ж ты. Лучше бы в бордель ходил, к мапам. Оно на круг и дешевле, наверное, выйдет.

Костлявая аж подпрыгивает на стуле от нетерпения. Смотрит зло, но я не обращаю внимания, заказав свой тоник. Официантка прикатилась и укатилась, и женщина не выдержала:

— Сегодня клану выдали тело одного из тех семи.

— Вам выдают тела? — удивился я.

— Да. Мы хороним своих в пустошах. Утилизация для городских.

— Не знал.

— Это всё, что ты мне скажешь? «Не знал?»

— Мне выразить соболезнования?

— Засунь их в свою спесивую жопу! Гроб дали запаянный, но мы вскрыли — парень был весь в язвах! Это точно подземка! Их надо вытаскивать! Немедленно!

— Могу я допить свой тоник?

— Что?

— Если вы готовы, и дело только за мной, то у меня ещё пара глотков.

— Так ты согласен?

— Да. Поехали.

— И даже торговаться не будешь?

— Условия ты знаешь. Вычислительный центр, охрана, транспортные услуги, кое-какая логистика, вечная благодарность и ночь с тобой.

— Ты что несёшь?

— Шучу. Благодарность можешь засунуть в свою спесивую жопу.

— А про ночь, значит, не шутишь?

— Как знать.

— Ты меня специально бесишь? А, насрать. У тебя всё, что надо, с собой?

Я похлопал по сумке.

— Погнали, — сказала Костлявая. — Ребята будут нас ждать в низах.

На ощупь клановая такая же некостлявая, как на вид. По крайней мере в тех частях фигуры, за которые я держусь, сидя за ней на моте. По развязкам эстакад над и под Средкой она летит как безумная, но я не напрягаюсь, уверен, что обнимаю за талию прекрасного водителя. В кланах этим славятся.

— А ты ничего держишься, — сказала она, когда мы остановились в густом тумане низов. — Хотя мог бы и не лапать так откровенно.

— Надо было как-то себя развлечь. Ты ничего так, приятная.

— А ты охренеть какой наглый. Скучно, значит, было со мной ехать? А я ещё, дура, не гнала, чтобы ты не обоссался с перепугу! Надо было прокатить тебя как следует!

— Может быть, в другой раз. Где там твои ребята?

— В тачках сидят, чуть дальше. Вход в подземку караулят.

В подземке темно, сыро и запах такой, что не спасают фильтры масок. Свет не зажигаем, и у меня, и у клановых есть очки с ночным режимом. Кроме Костлявой, это шестеро здоровенных силовиков, похоже, клан рискнул дефицитными пострендниками. Это хорошо, грубая физическая сила нам тоже понадобится.

Верхний уровень Подземки частично обитаем, там не так воняет, там поселились во вставших много лет назад поездах те, для кого даже низы — недостаточно плохо. На одной из больших станций расположен рынок, на котором можно купить штырево, алкоголь, оружие, вывезенное кланами с Окраин железо, демонтированные на крайм-разборках элементы имплосетов, выкраденных из интернатов детей, импортные лекарства и так далее. Полезное место, если уверен, что сумеешь уйти с купленным. Я там покупаю иногда детали для сервера, сетевое оборудование, кое-какие инструменты и прочую мелочёвку.

Мы сразу спустились уровнем ниже, здесь уже не горит неон, никто не живёт, да никто бы и не выжил. Видимость даже с электронными очками от силы пятнадцать метров, дальше всё размывает туман. Отсюда он никогда не уходит и не уходил, когда город был «спасён от Чёрного Тумана, слава нашим Владетелям и Верховному Креону», подземка в виду не имелась. Она остановилась в первые годы кризиса, когда ездить там стало сначала опасно, потом незачем, а потом и некому. Мы сейчас находимся в среде, которая нас убивает, просто она делает это недостаточно быстро. Фильтры, на которые все рассчитывали в начале кризиса, от тумана не помогают, мы защищаемся ими только от испарений всевозможной ядовитой дряни, которую сливают под землю заводы города. Рельсовый путь не виден под вялотекущей тёмной водой, в которой промышленные растворители из цехов имплоцентра перемешаны с органикой от крайм-разборок. И это ещё не та глубина, на которую нам надо.

Вниз ведёт широкая каменная лестница. Когда-то она была очень красивой, связывая между собой уровни крупнейшей подземной станции города (я видел фотографии до кризиса). Хотя большая часть отделки осыпалась со стен от сырости и токсичных испарений, даже по остаткам можно убедиться, что город не всегда был таким убогим, как сейчас. В широком, как городская площадь, главном зале стоят мобильные светильники, создавая островки сияющего неона, между ними движутся корявые фигуры рендовых мусорщиков. В основном у них специализированные сеты, их несложно отличить по закрытым лицам. Нижняя часть — угловатыми насадками фильтров, верхняя — зрительными имплами, позволяющими видеть в темноте и тумане. Они, в отличие от натурных глаз, не растворяются от паров промышленных стоков. Точнее, выходят из строя не так быстро, а также относительно просто и недорого заменяются. Эти сеты с самой высокой степенью замещения, они ведут своё происхождение от самых первых киб-сборок времён кризиса и содержат минимум натуры.

Сейчас мало кто помнит, но в начале ренд-система считалась переходной к плану «киб-сто», согласно которому людей в заполнившихся Чёрным Туманом подземных промзонах должны были заменить стопроцентные киберы, с нулевым содержанием натуры и полностью программно-сетевым управлением. Они не были бы подвержены действию факторов тумана, работали бы вместо людей, им не надо было бы платить, они сняли бы социальную напряжённость и нивелировали этическую неоднозначность. По плану все жители переселились бы вверх, в небоскрёбы над Средкой, которая стала бы новым уровнем отсчёта. Вверху — люди, внизу — кибы. Идея была неплохой, но на реализацию не хватило времени. Разработка программных и железных решений затягивалась; оказалось, что просто взять отдельные имплосеты и соединить их в полноценного киба — не работает, существующие интерфейсы не тянут, удалённому управлению не хватает ширины каналов и мощности серверов, автономные программы слишком примитивны и не справляются с нестандартными ситуациями. Первые кибы оказались обычными промышленными роботами, тупыми и медленными, заменить ими людей не получалось. Остановить заводы было бы самоубийством для экономики, перенести их выше границы тумана невозможно технически, поэтому вниз отправились герои — те, кто согласился стать органической частью кибов, их управляющими модулями. Первые имплантированные, которых ещё не называли «рендовыми», потому что ренд появился позже. У тех «полукибов» не было нейровентилей, они полностью осознавали происходящее и были настоящими патриотами города, положившими жизнь на его спасение. Должны были закрыть собой переходный период, пока строились части «вычислительного кольца», супермейнфрейма для управления кибами, тянулись мощные сети, разворачивалась инфраструктура, дорабатывались прошивки, возводилась Средка и здания над ней. Город почти смог, но…

В наследство от проекта «киб-сто» нам остались высоконасыщенные сеты, такие, как у мусорщиков и тяжёлых владетельских безов, но полные кибы так и не были созданы. Нашлись решения проще, быстрее, а главное — дешевле. Одним из них стал ренд.

Маски не мешают нам разговаривать, но обсуждать тут нечего. Мы видим перед собой самое нижнее днище рендовой системы, о котором все знают, но стараются не вспоминать. Иногда людям просто не везёт с рендом, но кто-то же должен разгребать за городом всё его говно? Мусорщики подземки в основном ликвидируют засоры, которые неизбежно возникают, если вываливать горы мусорных мешков в тоннели, по которым текут жидкие фекалии и промышленные стоки. В здешней экологии не выживают даже пегли, но минимальный процент натуры в мусорных сетах подземки позволяет рендованным дотягивать хотя бы первую десятку. Не всем. Но многим. Большинству. А вот с другими сетами тут вообще ловить нечего.

Переренд в мусорщики случается. Иногда дело в поломке сета, иногда в досрочном закрытии рендовой вакансии — гораздо выгоднее отправить дорабатывать ренд хоть куда-нибудь, чем сдать на «холодное» или дерендить. В таких случаях речь всегда идёт о «верхних» мусорщиках, тех, кто работает на поверхности, пусть даже в низах. Сгребать мешки в кучу, махать метлой или лопатой можно с любым сетом, но отправить такого под землю — всё равно что убить.

— Нам туда, — говорит один из клановых, указывая в нисходящий тоннель.

Зная последнюю точку доступа, на которой регистрировались сетевые карты сетов, можно приблизительно определить район поиска. Сеть под землёй говённая, её делали ещё до кризиса в расчёте на тот небольшой трафик, который был востребован коммами пассажиров. Для управления рендом требуется несравнимо более широкий канал и совсем другие скорости, но переделывать сеть, разумеется, никто не стал, и даже ремонт выходящего из строя оборудования ведётся по минимуму. Рендовые техны не особо приспособлены для здешних условий, а нерендовых тем более не загонишь. Поэтому мусорщики работают в почти полном автономе, благо и задача несложная. Это даёт нам недурной шанс, что искомые клановые будут оффлайн, а значит, мы сможем умыкнуть их, не привлекая внимания.

Коммы у нас выключены, мусорщики нами не интересуются, камеры если и были, то давно съедены коррозией. Будем надеяться, что наш визит вниз останется незамеченным. Дураков сюда таскаться вряд ли много. Неоновый свет остался сзади, тоннель уводит нас в туманную темноту, под ногами чавкает липкая слизь, запах, по счастью, уже перестал восприниматься оглушёнными этим букетом рецепторами. В дешёвых видеоподелках, которые в низах считаются за кино, в таких тоннелях водятся кошмарные мутанты, и город от них спасает какой-нибудь рендовый мусорщик, за что его торжественно дерендят под фанфары, и сам Владетель Креон вручает ему… Точно, уже не Креон, наверное. С какого хрена рендовый будет чего-то там спасать, если это не входит в его прошивку, зритель не задумывается. Зритель вообще не задумывается, ему нечем. К счастью, на самом деле монстров-мутантов тут нет, ничего в этой среде не выживает. Кроме людей.

Идти пришлось далеко, но в конце концов впереди замерцали лиловые и синие отсветы неоновых светильников. Их ставят везде, где работают люди, даже такие никчёмные, как заранее списанные мусорщики с неподходящими сетами. Так положено со времён кризиса, и это то немногое, что ещё соблюдается.

Мусорщики разбирают завал. Тоннель здесь ныряет вниз, поэтому залит почти под потолок. Скорее всего, мы спустились на уровень залива, подземка местами шла ниже, дренажные насосы давно не работают, вода вернула свои позиции. Мусорные мешки частично плавают на поверхности, частично тонут, но пропихнуть их дальше не удаётся, потому что для этого надо нырять, и даже прошивка мусорщиков не настолько безумна, чтобы позволять им такое. Рендовые упорно тычут в завал длинными стальными шестами, но я бы сказал, что толку от этого ноль. Мешки рвутся, мусор высыпается, но меньше его не становится. Мусорщиков десять, из них всего четверо со спецсетами.

— Это наши! — показывает Костлявая на остальных. — Чёрт, паршиво выглядят! Кардан, эй, Кардан, ты как?

Клановый, к которому она обращается, рендовался в спецуху, в полицейские перехватчики. Оптический импл с оружейным сопряжением, частично открытый верхний сет с форсажем, усиленный центр, нижняя часть скрыта защитным комбинезоном, но там тоже, думаю, всё в порядке — рывковая миогруппа, позволяющая на короткой дистанции догнать мот. Здесь избыточно мощный сет только мешает. Судя по измождённому, обтянутому истончившейся кожей лицу, стандартного пайка рендовому не хватает, а специальным тут взяться неоткуда.

— Он тебя не слышит, — напомнил я.

— Я знаю. Просто… Эх. Ладно, давай, делай своё колдунство, ломщик.

— Вы этого не видели, — предупредил я всех.

— Понимаем, не маленькие, — ответила Костлявая. — Не тяни.

Я достал из кармана пульт и, подойдя к каждому из клановых по очереди, сделал невозможное.

— Охренеть, — сказал один из парней. — И что, так каждого можно?

— Заткнись, — пихнула его Костлявая. — Не дай Ушедшие, кто-то из вас, парни, что-то брякнет хоть кому, даже в клане — лично задушу. Вот этими руками. Из чистого гуманизма. Ясно?

Способность девушки задушить ребят с силовыми сетами вызывает серьёзные сомнения, такую шею гидравлическим прессом разве что давить, но они послушно кивают. В авторитете мадам.

— И долго они так пролежат? — спросила она у меня.

— Пока не скачают обновления и не перезапустятся. Это не атака, а всего лишь экстренный апдейт. Аварийный протокол, который сохранился со времён первых прошивок, которые были довольно глючными, позволяет оперативно поправить их с сервера в случае каких-то масштабных сбоев. Здесь нет сети, но, как только мы их вытащим, у нас будет минут десять… Точнее, — поправился, я, — было бы минут десять, но, если заглушить сетевые порты…

Я перевернул первого, — как там его Костлявая назвала, Кардан? — и подключил к затылочному разъёму комм-тестер.