Секрет армии Юстиниана: Восточноримская армия в 491-641 гг.

Глава 8 Полк на пергаменте и в жизни: номинальная структура, состав и вооружение части

Каково было внутреннее устройство восточно-римского полка? Как выглядел полк в трактатах военных теоретиков того времени, написанных на пергаменте, и каким он был в настоящем бою? Чтобы лучше понимать, с каким войском имели дело восточноримские полководцы, надо внимательно рассмотреть, как выглядели военные части, из которых состояло это войско.

В силу глубокого консервативного традиционализма римской армии, каждая часть в своем названии и статусе сохраняла память о своем прошлом. Сухопутные силы восточноримской армии состояли из различных по истории, организации и рангу частей — как весьма древних, так и относительно новых. В армии V в. можно было встретить легионы, возникшие как еще во времена первых римских императоров, так и при императорах IV в. В армии того времени были и старые когорты и алы вспомогательной пехоты и конницы, и пешие ауксилии, возникшие еще во II в., а может быть и много раньше, и конные вексилляции, выделившиеся из своих легионов за несколько веков до этого.

Были там также и конные клинья (cunei equitum), отряды всадников (équités) и пехоты (milies) особого статуса времен Диоклециана и Константина, новые когорты и алы времен Феодосия и Аркадия и, конечно же, отряды новых федератов, союзников и букцелляриев. При этом в различных категориях войск были представлены различные части. Так, в походной армии были вексилляции, ауксилии и легионы, делившиеся все вместе на палатинов, комитатенсов и псевдокомитатенсов. В пограничных войсках— клинья, équités, ауксилии, легионы, milites, алы и отдельные когорты, делившиеся на рипариев и лимитанов.

Эта бессмысленная с тактической точки зрения пестрота привела к возникновению новых обобщающих терминов для обозначения как римской регулярной, так и любой части вообще. Для обозначения регулярной части использовалось слово «число» (греч. arithmos, лат. numerus) или «список» (греч. katalogos). Для обозначения же части вообще — слово «знамя» (лат. bandum, откуда в греческом bandon), «отряд» (греч. tagma).

Последний термин стал популярен в среде военных теоретиков.

Постоянное желание центрального командования иметь под рукой походное войско при постоянной же необходимости откомандировывать из походной армии отдельные отряды для выполнения конкретных задач приводило к постоянному перемешиванию частей. В результате то силы армии распылялись по регионам, то возрождалась сильная походная армия под новым названием (comitatus, palatini, praesentum и т. д.). Во время неудачных сражений гибли некоторые части, а реформы и новые наборы рождали новые. Так, например, после завоевания королевства вандалов при императоре Юстиниане из пленных вандалов было создано и отправлено на восточную границу несколько новых полков под названием «Юстиниановы вандалы». Теория и практика военного дела постоянно совершенствовались, и вместе с ними менялись представления об идеальной военной части. Новые полки организовывались по новым нормам, в то время как старые строго хранили свои традиции. Вместе с тем и старые и новые части с течением веков на протяжении истории империи постепенно уменьшались в размерах и дробились на более мелкие подразделения. К концу VI в. идеальная часть стала конной, а ее размер стал равен примерно 300 воинам: война с веками становилась все более мобильной, выходя за уютные пределы узких долин Средиземноморья. Оружие постоянно совершенствовалось, и простой всадник VI в. по боевой силе превосходил своего пешего собрата из эпохи поздней республики, наверное, раз в десять. Поэтому крупные задачи, для выполнения которых раньше требовался целый легион, теперь оказывались под силу командирам отдельных небольших отрядов.

Размер частей был различен, что затрудняет анализ сочинений древних авторов, а их немногословность еще более запутывает современных исследователей, чьи оценки размеров частей существенно расходятся. Существует даже достаточно обоснованное представление, что военные части поздней империи имели численный состав, определявшийся случайными перипетиями их истории, а не нормативными положениями: одни легионы имели 4000 воинов, другие— 1000, третьи — 500 и т. д. Но, даже несмотря на это, общие тенденции все-таки можно очертить.

Пешие части были в принципе крупнее, чем конные, но все равно меньше, чем их почти 6-тысячные предки времен Цезаря и Августа: легион теперь насчитывал обычно 2000 человек, а по мнению некоторых исследователей, и того меньше — лишь 1000–1200, а то и 750–850.[117] Легионы рипариев были, возможно, крупнее: 4000.[118] Величина одного ауксилия принимается современными исследователями равной 600–700, а то и 1000 воинов. Когорты в IV–V вв. были размером в 500 человек (cohors quingenaria), хотя изредка еще встречались когорты удвоенной величины — cohors miliaria в 1000 человек; автор же VI в. Иоанн Лидийский определяет размер когорты в 300 воинов.

Отряды «воинов» (milites) условно принимаются учеными равными 500 воинам. Конные части были несколько меньшего размера. Вексилляции — наиболее распространенный вид походной конной части — включали, по данным позднего автора, Иоанна Лидийского, 500 всадников. «Клинья всадников» (cunei equitum), отряды «спутников» (comités) и «всадников» (équités) принимаются современными исследователями условно равными 500 воинам, но есть отдельные свидетельства об отрядах численностью 1200 всадников (например, cunei[119] Dalmatae — Zosim. V, 45, 1).

Конные алы в основном насчитывали по 500 воинов (ala quingenaria), хотя встречались и по 1000 (ala miliaria); ко времени же Иоанна Лидийского алы имели 600 всадников. В сочинении военного теоретика VI в. Псевдо-Маврикия идеальный размер конной тагмы определяется в 310 строевых[120] всадников (с колебаниями от 200 до 400), пешей — в 192–208 (12–13 взводов-акий) или в 256 (16 акий) пехотинцев (с колебанием опять-таки до 400). Если же к этому добавить тех, кто, согласно Псевдо-Маврикию, оставался во время боя в обозе (несколько писарей, слуги по одному на каждого или на несколько, до 4, воинов, супернумерарии, обозные), то численность всех задействованных в тагме людей могла легко достигать 500–600 человек.[121]

На практике конкретная часть в действующей армии, с одной стороны, должна была быть меньше, если принять во внимание потери, откомандированные отряды, а также — для частей лимитанов — отряд, оставшийся дома для охраны укрепления, в котором расквартирована данная часть. В результате размер той или другой части фактически мог дойти до нескольких десятков человек, что подтверждается данными папирусов, найденных в Египте.[121] С другой же стороны, не исключено, что в начале длительной кампании части могли быть «переукомплектованы» внештатными новобранцами (supemumerarii), ожидавшими включения в списки по мере выбытия убитых и раненых из основного состава части. О том, что каждой части должны быть приданы от 50 до 100 новобранцев с окладом меньшим, чем у новобранцев, включенных в список части, прямо говорится в одном анонимном военном трактате конца IV — начала V в. (Anon, de rebus bellicis V, 5; Jones, 1964. P. 1263, n. 57). Следовательно, кроме обычных tirones (новобранцев) с полным окладом были еще и как бы «ожидавшие места» новобранцы с неполным окладом. Кроме того, при части было около сотни, а то и более, слуг (см. ниже). К тому же в военных действиях самостоятельные тактические задачи могли выполнять не только целые тагмы, но их подразделения в одну-две сотни воинов под командованием сотников (ducenarius, centenarius). Так или иначе, но в сочинениях авторов VI в., описавших войны своего времени, упоминаются отряды различной величины: в 1000, 500, 300 и 200 человек.

Всадники должны были быть одеты поверх войлочной подстежки, смягчавшей удары, в кольчуги или пластинчатые доспехи, спускающиеся до колен, с металлическими пластинами весом до 16 кг. Поверх кольчуги — войлочное пальто с широкими рукавами для защиты воина и кольчуги от непогоды. На голове — шлем с небольшим султаном с кольчужным и войлочным спускавшимся на шею подшлемником.

Примером шлемов того времени могут служить пластинчатый кочевнический шлем из Нидерштотцингена (см. рис. А, Б) и германский шлем из Планига (см. рис. В). Железные поножи на голенях и наручи на руках — у первых шеренг. Каждый воин имел длинный двулезвийный меч-спату (spatha). Кони первой шеренги имели металлические пластины и войлочные накидки для защиты лба, груди и шеи. В тагме дефензоров были пикинеры и лучники. У пикинеров были пики длиной 2,5 м с петлей посередине для подвешивания их на плече и большой овальный щит.

У лучников — сложносоставной лук гуннского типа длиной 117–125 см, склеенный из различных сортов дерева, сухожилий и костяных накладок (см. рис. Г, Д). Горит был широким, чтобы в нем можно было держать во время боя заранее натянутый лук.

Стрелы имели длину 70 см и железные наконечники разных типов длиной от 1 до 3 дактилей.[122] В колчане было 30–40 стрел, а также запасные тетивы и напильник для заточки наконечников. Было три способа натягивать лук: до груди, до шеи и до уха, а также пять способов захвата тетивы пальцами: (1) указательным и средним, (2) указательным, средним и безымянным, (3–4) большим и указательным, пропуская один из них под тетиву (гуннский, или «римский», способ), (5) средним, безымянным и мизинцем, при этом указательный палец был направлен на цель (персидский способ). Стрела летела в среднем на 330 м.

На левую руку надевали защитный браслет для предотвращения ранения ее тетивой и стрелой. Очень важно, что для старших воинов в десятке Псевдо-Маврикий предусматривает жесткое разделение на лучников и пикинеров. При этом автор (это, видимо, Урбикий) трактата объясняет, что причиной тому служит невозможность быстро и точно стрелять из лука, когда у воина в руках пика. Щит также мешает стрельбе, и поэтому у лучников его нет. Судя по описаниям историков, бывших очевидцами юстиниановских войн, такого строгого разделения на пикинеров и лучников внутри одной тагмы в середине VI в. не существовало.

Видимо, это было только пожелание теоретиков военного искусства, на практике же многие пикинеры кроме пик и щитов имели также и луки, а многие лучники — пики и небольшой щит, подвешенный на ремне. Общей тенденцией развития кавалерии в VI в. было постепенное стирание различий между лучниками и пикинерами и превращение восточноримского всадника в универсального воина, одинаково хорошо владеющего и луком, и пикой, и мечом. Но процесс этот шел медленно, и главной проблемой было своевременное обучение новобранцев стрельбе из лука.

Пехотинцы, по Псевдо-Маврикию, делились на щитоносцев-пикинеров и легкую пехоту. У щитоносцев были большие (длиной 164 см) деревянные округлой формы щиты, обтянутые кожей и окрашенные в определенный цвет для каждой тагмы с металлическими оковкой по краю и умбоном (шишаком) посередине. Пики их были весьма длинными: это были контосы до 4,5 м длиной. Кроме того, каждый щитоносец имел 5 плюмбат или маттиобарбул (иначе — марсобарбул, т. е. небольших дротиков с оперением на конце и свинцовым грузилом у наконечника), меч-спату герульского типа, пращу. Маттиобарбулы метали, видимо, примерно так, как кидают финку или томагавк, взявшись за конец древка у оперения. При повороте в момент броска грузило с одной стороны, а оперение — с другой не давали маттиобарбуле совершить более половины оборота и стабилизировали ее во время полета.

Маттиобарбулы могли кидать как из-за головы, так и из-под щита. Опытные воины, стоявшие в первых шеренгах, и замыкающие должны были иметь еще шлемы с султаном и кольчуги с железными пластинами на плечах, на которых крепились султаны из волоса.

На ногах у них были железные или деревянные поножи (см. рис. Е, Ж, 3, И, К). Легкая пехота была представлена лучниками и метателями дротиков. У лучников на плече висели гориты (см. рис. Л) и колчаны на 30–40 стрел и небольшие щиты. У остальных на вооружении были дротики с тяжелыми широкими наконечниками, называвшиеся дротиками славянского или мавританского типа, маттиобарбулы в кожаных футлярах и праща.

Дальность прицельного полета камня, брошенного из пращи, была 180 м. Была ли в реальности восточноримская пехота вооружена именно так, как предписывает Псевдо-Маврикий, нам трудно судить. Существует ряд исследователей,[123] полагающих, что уже в конце IV в. римская пехота полностью лишилась защитного вооружения, кроме щитов. Причиной этого считают то, что солдатам того времени надо было бороться не столько с крупными армиями противника, сколько с небольшими бандами варваров-мародеров. служат

Подтверждением этому слова военного теоретика Вегеция. Он написал около 383 г. военный трактат, в котором жаловался на то, что римские пехотинцы остались незащищенными. Насколько такое положение стало хроническим в V в. — судить трудно. Похожие сетования присутствуют и в трактате Псевдо-Маврикия. Ясно, однако, что в среде военной элиты это не считалось нормальным.

Внутреннее устройство типичной позднеримской военной части (тагмы) нам не совсем ясно (см., например: Schmitt, 2001. С. 99— 103), т. к. не хватает четкости в данных источников — Псевдо-Маврикия, Вегеция и др.

К тому же очевидно, что одну и ту же должность в разных частях в разное время могли занимать люди различного звания. Тем не менее, в общих чертах с некоторыми натяжками, может быть нарисована следующая картина.

Воины внутри конной тагмы делились на различные группы в зависимости от звания, занимаемой должности и получаемого (в звонкой монете) оклада.

Оклад предназначался на питание для себя и слуг (исчисляемое в «аннонах», по 5 $[124] каждая в год) и на корм коням (исчисляемый в «калитах», по 4 $ каждый). Кроме того, каждый воин получал донатив («подарок»).

Выдавались эти донативы раз в пятилетку (по 5 $) и в начале правления нового императора (9 $). В начале службы новобранец получал оружие на 6 $, обмундирование на 6 $ и коня стоимостью 7 $. Одной анноны и одного капита было достаточно для содержания одного полностью вооруженного всадника при ежедневном рационе, состоявшем из 3 £[125] хлеба, 1–2 £ мяса, из вина и масла. Об обязанностях и взаимоотношениях различных чинов внутри тагмы точных сведений в источниках нет. Точно мы можем говорить лишь об иерархии званий (dignitates):

новобранец, tiro (с самым скромным окладом — не больше 1 анноны и 1 капита),

рядовой, eques (1 аннона и 1 капит),

рядовой на должности семиссала (1½ анноны и 1 капит),

цирцитор (2 анноны и 1 капит),

биарх (также 2 анноны и 1 капит),

центенарий (2¹/г анноны и 1 капит) — это командир сотни,

дуценарий (3½ анноны и 1½ капита),

сенатор (4 анноны и 2 капита) — видимо, изначально старейший воин части,

примицерий (5 аннон и 2 капита) — это адъютант.

В каждой тагме был свой постоянный командир — тагматарх в звании военного трибуна со статусом комита третьего ранга и с достоинством vir clarissimus («Его Светлость»). Оклад его нам не известен, хотя можно сказать, что он получал точно больше, чем примицерий (5 аннон и 2 капита), но существенно меньше, чем, например, дукс (50 аннон и 50 калитов). Следовательно, оклад тагматарха был равен примерно одному-трем десяткам аннон и калитов, что легко позволяло ему иметь прислугу (денщиков, оруженосцев и т. д.) человек десять — пятнадцать. Если к ним добавить двух конных слуг сенатора и примицерия (у каждого из них по два калита!), то мы получаем всего человек 10–15 всадников, которые могли сопровождать тагматарха и знамя полка. Возможно, это и был костяк двух отборных акий, составлявших охрану командира и знаменную группу. Скорее всего, это были букцеллярии, протекторы и доместики тагматарха. В управлении частью тагматарх опирался на своего адъютанта, возможно викария, в звании примицерия с достоинством vir perfectissimus («Его Совершенство»), которому подчинялись гражданские служащие, называвшиеся officiales. К ним относятся: актуарий-хартуларий (начштаба?), опцион-аннонарий, адьютор, врач и другие служащие полковой канцелярии (officium). Они отвечали за продовольственное снабжение, поставку рекрутов, вооружения и жалованья. Примицерий, являвшийся обычно доместиком командира тагмы, был, таким образом, связан с ним узами личной преданности. Иногда он прикомандировывался из числа доместиков императора, бывших при центральном штабе. Другими помощниками командира были стоявшие в списке части ниже викарий («заместитель»), часто бывший одновременно и кампидуктором (наставником новобранцев), и нумерарий («казначей») со званиями либо «сенатора» («старшины», т. е. наиболее заслуженного офицера части — скорее всего бывшего бандофором), либо дуценария или же центенария (командира сотни, по Вегецию). После центенария далее по рангу шли младшие командиры: сначала — биархи, а затем — цирциторы. Оклады биарха и цирцитора были равны, и следовательно, звание биарха отличал только больший престиж. Со звания цирцитора начинали службу сыновья ветеранов. Десять высших командиров составляли руководство тагмы и назывались «10 первых» (decemprimi, priores, primi ordines). Командиры от цирцитора до сенатора включительно назывались ординариями, т. е. проходящими обычный порядок службы, — видимо, в отличие от примицерия-адъютанта и хозяйственников. Каждый из командиров имел охранников (спатариев или спафариев, букцелляриев) и слуг-конюхов (страторов) в зависимости от занимаемой должности, оклада и возможностей. Как видно из окладов, государство полностью оплачивало слугу только командирам, начиная с цирцитора, а второго коня — только старшим командирам, начиная с сенатора. Из числа ординариев назначались мензор (начальник лагеря), бандофор (знаменосец) и букцинатор (трубач). Затем следовали семиссалы и рядовые всадники. Из них, по всей видимости, наиболее отличившиеся занимали различные мелкие должности: 2 мандатора (посыльные), 2 антицензора (проводники), кантатор (рассказчик), тульдофилак (начальник обоза тагмы из трех десятков телег), 6—10 санитаров. Замыкали эту «табель о рангах» новобранцы (tirones) — внесенные в список части или еще только ожидающие этого. Новобранцы ожидали по несколько лет сначала своего внесения в списки части, а затем повышения до звания рядового.

Каждая конная тагма имела свое знамя — bandon. Тагма делилась на три сотни: правую — во главе со вторым по значимости строевым командиром тагмы, илархом (ilarchēs), левую — во главе с сотником, гекатонтархом (hekatontarchēs), и среднюю — во главе с самим командиром тагмы, тагматархом. Каждая из сотен в идеале делилась на 10 (11 для средней сотни) взводов или десятков во главе с десятниками, декархами (dekarchēs). Тагматарх, иларх и гекатонтарх были одновременно и командирами своих десятков. Иларх при переходе мог командовать частью тагмы и для этого имел свое знамя. Декархи стояли в первой шеренге при построении повзводно и были пикинерами. Взвод назывался «строем», акией (acies), т. к. все воины взвода стояли в затылок друг другу при наиболее глубоком построении. Поскольку все воины одного взвода вели общее хозяйство, взвод назывался еще и «товариществом», контубернием (contubernium). Они имели общую палатку и телегу в обозе для перевозки имущества. При каждой телеге было от двух до десяти слуг — свободных или рабов обычно старших воинов. На них также выделялось жалованье — т. н. «семейные» (familiarika), и, судя по CTh VII, 22, 2, эти деньги включались в указанные выше оклады (семиссалов, цирциторов и выше). Взвод делился на два отделения: из пяти и из четырех воинов. Во главе пятерки стоял пентарх (pentarchēs) и помогавший ему третий номер (ho tritos tēs akias): пентарх был пикинером и при глубине построения в десять человек стоял во второй шеренге — позади декарха.

Третий номер стоял позади него и был лучником. Замыкающий в пятерке был лучником или пикинером. Во главе четверки стояли тетрарх (tetrarchēs), четвертый номер, бывший замыкающим десятки, урагом (ouragos), и помогавший ему пятый номер (ho tritos tēs akias), стоявший в затылок к третьему номеру. Пятый номер был лучником, а ураг, так же как и замыкающий в пятерке, был либо лучником, либо пикинером, в зависимости от времени и от части. Кроме перечисленных пяти-шести бывалых (epilektoi) солдат, в обычном взводе было четыре новобранца — по два в каждом отделении. Они были вооружены тем, чем умели пользоваться в бою, и занимали в шеренге места с пятого по восьмое. В результате при построении с глубиной в 10 человек первые две шеренги тагмы были пикинерами (декархи и пентархи), а третья и четвертая (третьи и пятые номера) — лучниками. По команде воины пятерки во главе с пентархом забирали вбок и строились в отдельный ряд, а воины четверки оставались в своем ряду, смыкаясь к декарху, в результате чего все построение уплотняло свои ряды, уменьшая глубину построения вдвое, до 5 всадников. При этом воины первой шеренги были пикинерами (пентархи и декархи), второй (третьи и пятые номера) — лучниками, последнюю же шеренгу составляли ураги и замыкающие пятерок. Между ними было две шеренги новобранцев. Итого, в конной тагме из 310 человек было 4 старших командира (1 тагматарх, 1 иларх, 1 гекатонтарх и 1 знаменосец-бандофор), являвшихся также командирами своих взводов, — эти четыре акии 216 считались лучшими, т. к. две из них держали фланги, а две другие охраняли знамя (bandon) и тагматарха, будучи составленными из лучших воинов, спафариев и букцелляриев командира тагмы. Кроме них в тагме были 27 простых декархов и 31 пентарх, причем двое из пентархов, бывшие во взводах тагматарха и бандофора, имели особые функции: один был трубачом (buccinator), а второй — хранителем «каппы», видимо, особой части обмундирования тагматарха. В составе тагмы было 62 лучника (третьи и пятые номера), 62 замыкающих (ураги и замыкающие пятерок), 8—16 рядовых четырех избранных взводов (на флангах и в центре) и 108–116 новобранцев. За ними следовал обоз, доходивший теоретически у каждой тагмы до трех десятков телег с несколькими десятками, а то и сотней-другой слуг на них.

Мы почти ничего не знаем о том, как соотносились между собой система званий (сенатор, дуценарий, центенарий и т. д.) и тактическая организация (иларх, гекатонтарх, декарх и т. д.) и сколько в одной тагме было цирциторов, биархов и других командиров среднего уровня. В распоряжении исследователей имеется только роспись штата военизированной тайной полиции — agentes in rebus (CJ XII, 20, 3). На вторую половину V — первую половину VI в. штат этот составлял 1248 человек, из которых только для старших офицеров (дуценариев) в росписи дано точное число ставок (48), для всех же остальных— явно округленное до 50. Соотношение между количеством ставок различных званий в этой росписи позволяет сделать некоторые наблюдения. Так, в штате агентов на 1 дуценария (всего их 48) приходится:

4 центенария (их — около 200),

5 биархов (около 250),

6 цирциторов (около 300) и

9 рядовых (около 450).

Отметим, что количество дуценариев (48) примерно соответствует отклонениям количества цирциторов и количества рядовых от чисел, кратных 250: 300 = 250 + 50 и 450 = 250 + 250 — 50. Кроме того, общее число дуценариев и центенариев также равно примерно 250 (= 200 + 48). Соответственно, если сложить вместе дуценариев и центенариев (48 + 200 = 248), то на каждого из этих 248 командиров приходится 1 биарх (их всего около 250), 1 цирцитор (их всего 300) и 2 цирцитора или рядовых (всего 450 цирциторов + 50 цирциторов, оставшихся выше неучтенными). Итого, в пересчете на тагму в три сотни воинов (1240: 4 = 310), получаем примерно следующую пропорцию для тайной полиции:

62 командира (12 дуценариев + 50 центенариев),

62 биарха,

74 (62 + 12) цирцитора и

112 (62 + 62–12) рядовых.[126]

Эти цифры получают хорошее объяснение при сопоставлении с данными Псевдо-Маврикия о тактической организации тагмы, анализировавшимися выше. Действительно, по Псевдо-Маврикию, в тагме в 310 строевых кавалеристов было:

62 командира (4 высших командира, т. е. тагматарх, бандофор, иларх и гекатонтарх + 27 простых декархов + трубач и хранитель каппы + 2 пентарха, т. е. лево- и правофланговый пентархи + 27 простых пентархов),

62 помощника командиров (третьи и четвертые номера),

62 рядовых (пятые номера и замыкающие пятерок),

16 рядовых воинов четырех избранных взводов и

108 новобранцев.

Поскольку секретные агенты были высокопоставленным и, можно сказать, офицерским корпусом, то количество командиров высших званий могло быть в них больше, чем в частях полевой армии. И поэтому при переходе от подсчета агентов к подсчету должностей в простой строевой тагме, возможно, следует «опустить» звания на одну-две ступени. При этом в штате у агентов полностью отсутствовали новобранцы, которых в полевой тагме, по Псевдо-Маврикию, полагалось больше сотни (см. выше). Что касается центенария, то, судя по названию (лат. «сотник»), он тождествен гекатонтарху (греч. «сотник»). К тому же в строевых частях рядовые были двух типов — просто рядовые и рядовые на должности семиссала, о которых нет речи в законе о тайной полиции. Кроме того, известно, что при атаке за два полета стрелы до неприятеля руководство тагмы (тагматарх, бандофор, букинатор и хранитель «каппы») отходили с первой линии вглубь построения, пропуская вперед своих телохранителей, которые и составляли в этих акиях передовые шеренги. Скорее всего, эти две акии (акия тагматарха и акия бандофора) строились глубиной в 5, а не в 10 шеренг. При этом право- и левофланговые взводы и взводы тагматарха и бандофора состояли из отборных воинов, скорее всего из букцелляриев тагматарха, и потому в этих взводах не могло быть новобранцев, а звания воинов этих взводов могли быть выше соответствующих званий простых взводов.

Если принять все это во внимание, то получается, что в тагме в 310 человек было (см. ниже схему и соответствующие значки):

12 старших командиров, из которых

6 — первые командиры (т. е. 1 трибун [х], 1 бандофор [Þ] (сенатор?), 1 дуценарий [đ], 1 центенарий [¢], 1 трубач [β], 1 хранитель каппы [ķ](тагматарх, бандофор, иларх и гекатонтарх, трубач и хранитель каппы))

и 6 — биархи [Ь] (лево- и правофланговый пентархи, третьи и пятые номера взводов тагматарха и бандофора),

56 цирциторов [с] (27 простых декархов, 27 простых пентархов, четвертые номера взводов тагматарха и бандофора),

60[127] рядовых на должности семиссала [s] (третьи номера, кроме взводов тагматарха и бандофора, четвертые номера, замыкающие пятерок взводов тагматарха и бандофора),

74 рядовых [е] (пятые номера, кроме взводов тагматарха и бандофора, воины пятой — восьмой шеренг взводов тагматарха и бандофора и двух взводов правого и левого флангов, а также замыкающие пятерок),

108 новобранцев [t].

Итого, на всю тагму в 310 человек имеем строевых ставок:

12 старших командиров в четырех особых акиях (4 высших командира, 1 дуценария, 1 центенария, 6 биархов),

56 цирциторов,

64 семиссала,

70 рядовых и

108 (27 + 27 + 27 + 27) новобранцев.

Соответственно, во главе обычного взвода-акии стоял цирцитор-декарх. Декарху подчинялись цирцитор-пентарх со своими подчиненными (семиссал, рядовой, два новобранца) и семиссал-тетрарх с подчиненными (рядовой, два новобранца).

Кроме обозначенных строевых ставок, всем рангом старше рядового платились дополнительные анноны: по ½ каждому из 62 семиссалов и по 1 каждому из 10 биархов и каждому из 54 цирциторов. Центенарий имел добавку в 1½, а дуценарий в 2½ анноны. Из этого следует, что в такой части при обозе предполагалось не менее 130 слуг, если, конечно, дополнительные деньги солдаты не использовали сами. О необходимости иметь слуг при каждом взводе прямо говорит Псевдо-Маврикий.

Итак, получается следующая картина. В строю тагмы, двигавшейся сначала развернутым строем по команде «largiter ambula!», а затем смыкавшей ряды к флангам по команде «ad latus stringe!» и находившейся еще вне досягаемости стрел врага, стояли:

в первой шеренге пикинеров-декархов — 1 тагматарх, 1 бандофор и 29 других декархов, а именно: дуценарий-иларх (справа), центенарий-гекатонтарх (слева) и 27 цирциторов;

во второй шеренге пикинеров-пентархов— 1 букцинатор, 1 хранитель «каппы» и 29 пентархов, а именно: 2 биарха по флангам и 27 цирциторов;

в третьей линии лучников — 2 телохранителя таг-матарха в ранге биарха, 29 третьих номеров — семиссалов;

в четвертой линии лучников — 2 телохранителя тагматарха в ранге биарха, 29 пятых номеров — рядовых;

в каждой из следующих четырех шеренг— по 27 новобранцев и по 1 рядовому по флангам и по 2 телохранителя тагматарха в центре;

в предпоследней шеренге — 29 рядовых и два телохранителя в ранге семиссалов;

в последней шеренге замыкающих (урагов) — 29 семиссалов и два телохранителя в ранге цирциторов.

После же того как тагма перестраивалась, смыкаясь по команде «junge!» для рукопашного боя, она приобретала следующий вид:

Если тагма перестраивалась по команде «ad pentarchem!», изменяя глубину строя до пяти всадников, то получалось следующее построение:

Организация пешей тагмы была несколько иной. Каждая пешая тагма делилась, в отличие от конной, не на сотни, но сразу на полтора десятка (обычно 12–13, но не более 16) акий по шестнадцать человек. Итого в штате пехотной тагмы могло быть от 192 до 256 воинов. Во главе акий стояли первые номера, лохаги. Каждая акия делилась на два контуберния по восемь человек: восемь «первых», во главе с лохагом (сам восьмой), и восемь «вторых», во главе с десятником, декархом (dekarchēs), вторым номером. У каждого контуберния была своя палатка и своя обозная телега. При каждой телеге было по два обозных. Лохаги стояли в первой шеренге при построении повзводно, декархи — во второй. Акия могла при построении иметь глубину в 16, 8 или же 4 человека. Все воины акии были пикинерами-щитоносцами: их главным оружием были щиты и пики. Кроме того, каждой акии придавались пешие лучники — минимум 4, максимум 16. Таким образом, размер одной пехотной тагмы вместе с приданными ей легкими пехотинцами мог доходить до четырех-пяти сотен воинов: минимум — 240 воинов (192 щитоносца + 48 лучников), максимум — 512 (256 щитоносцев + 256 лучников). В реальности, конечно же, тагмы были обычно меньше своего штатного состава: выбывшие из ее списков погибшие и изувеченные воины не сразу замещались новобранцами. Для боя пехотная тагма строилась плотной фалангой, максимально смыкая щиты первых шеренг. При этом для отражения удара конницы первый ряд становился на колено, а второй ставил свои щиты поверх щитов первого, и таким образом получалось построение наподобие знаменитой римской черепахи. Легкая же пехота стреляла поверх из-за их спин. Такое построение Псевдо-Маврикий называет германским словом «фульк» (foulkon[128]).

В старых же частях сохранялась прежняя система традиционных званий, восходящих ко времени поздней республики: новобранец— рядовой— рядовой на должности семиссала — центурион и т. д.