Секрет армии Юстиниана: Восточноримская армия в 491-641 гг.

Глава 5 Восприятие врага: соседи империи

Империю окружали различные народы, большинство из которых находились либо в постоянной вражде с римлянами, либо в периодическом военном противостоянии с ними. Империи практически постоянно приходилось вести войну с тем или иным соседним народом. Из соседей одни были «постоянными», а другие — временными.

На востоке поздняя империя на протяжении всего своего существования соседствовала с Ираном, находившимся под управлением персидских шахиншахов из династии Сасанидов. Это был старый и достойный соперник Рима, причем старое соперничество дополнилось в IV в. религиозным противостоянием: в то время как Рим стал христианским, Иран решительно принял в качестве государственной религии зороастризм. Иран и Рим издавна делили на сферы влияния промежуточные области, простиравшиеся между ними: Северный Кавказ (аланов и гуннов-савиров), Закавказье (Абасгию, Сванетию, Лазику, Иберию, Албанию), Армению, Месопотамию и Аравию. Армяне и значительная часть населения Лазики, Иберии, Месопотамии и Аравии были христианами-монофизитами и находились под влиянием религиозной культуры Сирии. По традиционной же культуре и обычаям эти народы были ближе к Ирану, чем к Средиземноморью. На Верхнем Ниле империя граничила в районе Первого порога с нубийскими царствами Нобатией и Мукуррой, принявшими христианство на протяжении VI в. (в 543 и 570 гг.), вслед за крещением в 350 г. эфиопского царства Аксум. В пустынях вдоль границ Фиваиды кочевали племена блеммиев, а на границах Ливии — племена мавров. На западе Восточная империя граничила с германскими варварскими королевствами, возникшими на развалинах Западной империи: в период с конца V в. и до юстиниановской реконкисты это были (ост)готское королевство Теодориха Великого в Италии и вандальское — наследников великого Гензериха в Северной Африке. После юстиниановских завоеваний граница продвинулась дальше на запад, и соседями империи стали королевство визиготов в Испании, племена мавров в Африке и королевство франков в зоне альпийских проходов. На севере граница традиционно проходила по Дунаю, где соседями с конца V в. были германское королевство гепидов, победителей гуннов, и германское же королевство лангобардов. Кроме них на левобережье в Среднем Подунавье жили германские племена герулов, свевов и скиров. В степях Нижнего Подунавья обитали кочевники булгары и кутригуры, а с 552 г. также авары и затем турки. Там же в лесах и болотах жили несметные племена склавинов и антов. Практически все германские народы, кроме католиков-франков, были христианами арианской ереси. Кочевники и славяне были заядлыми язычниками. Германцы уже давно находились в контакте с Римом и усвоили (в особенности их знать) многое из более развитой античной культуры. Славяне же и кочевые народы степи пока еще сохраняли в чистоте свои первобытные нравы.

Римская и греческая историческая литература, вслед за логографами и отцом истории Геродотом, традиционно уделяла большое внимание соседним народам: им посвящались обстоятельные очерки с описанием их обычаев, их верований, оружия и т. п. Риторы — специалисты по красноречию — даже выработали определенные правила описания того или иного народа. Согласно этим правилам, о кочевниках-скифах, например, полагалось говорить, что они всю жизнь ездят верхом, так что ноги у них становятся слабыми и непривычными к ходьбе, живут они всю жизнь в кибитках, оружие у них — только лук да стрелы и т. д. Однако в классических греческих и римских военных трактатах описанию различных народов и их приемов ведения войны практически не уделялось никакого внимания. И лишь на закате античного мира в VI в. в трактате Псевдо-Маврикия этой теме были посвящены не только отдельные фразы, но и целые главы. Этот трактат потому и можно считать вершиной развития античного военного искусства, что в нем не только разобраны наилучшие формы построения войска и даны детальные советы полководцу, но также рекомендованы те действия, которые будут наиболее эффективны против того или иного врага с учетом его культуры, обычаев и национального оружия. Так посмотрим же, каким был образ врага у военных теоретиков империи VI в. на примере трактата Псевдо-Маврикия.