Секс-трафик

Глава 9

— Чем это, мать твою, так воняет?

Учитель откинулся на стуле в ожидании ответа. Риз шмыгнул носом.

Полковник помолчал, поднес бутылку с пивом к губам.

— Где воняет? — Он приподнял подбородок и принюхался.

— Тут все насквозь провоняло дерьмом.

Риз нервно хихикнул:

— К этому привыкаешь, братец.

— Неужели вы не чувствуете, Полковник? Или ваш нос заложило от всей той дряни, которую вы туда суете?

Риз и Брэндон встревоженно переглянулись. Нечасто им приходилось наблюдать, как над их боссом изгаляются. К нему с шутками лучше не лезть. Да и не нужно ему было от кого-то что-то терпеть. В Анджелес-Сити его слово было законом. Он владел пятью самыми большими клубами в городе с самыми молоденькими и хорошенькими девочками, которых подбирал лично. Он также владел несколькими гостиницами и барами. Среди них «Борделло» и «Текила». Полковник аккуратно поставил бутылку с пивом и взглянул на Учителя. Улыбнулся.

— Я так же подумал, когда впервые сюда попал. Подумал: «Что за говенная дыра?» А теперь я думаю: «Что за золотая жила?» Для меня запах дерьма и запах денег слились.

— Здорово, потому что это место — открытый коллектор. — Учитель с отвращением осмотрелся. — В буквальном смысле… — Он имел в виду ручеек вонючей воды, бегущий вдоль улицы и растекающийся по треснувшему и неровному асфальту.

Учитель прекратил беседу, устроился поудобнее на стуле и приложился к бутылке с пивом. В баре было слишком шумно, чтобы разговаривать. Напротив «Борделло» рокеры со своими шумными мотоциклами с колясками старались произвести впечатление на девушек, которые выстроились у «Борделло», одетые только в бикини. Мотоциклисты соревновались, чья машина взревет громче, — вечер еще только начинался, и им было скучно. Они рыгали выхлопными газами и сигналили друг другу, а девушки хихикали, хотя обе стороны знали, что спариванием все это не кончится. Парни не зарабатывали достаточно денег, а девушки не отдавались бесплатно. Единственной целью любой девицы было выйти замуж за иностранца и уйти с этой улицы. Они были ОГ, обслугой гостей. Их задача — развлекать туристов на Филдс-авеню. Кроме яркого желтого бикини, у каждой имелось разрешение с фотографией, которое висело на загорелой шее и болталось у самой груди. На карточке было напечатано, что они имеют право работать в клубах и что им восемнадцать лет или даже больше. Большинство девушек были моложе, документы имели липовые. Однако вели себя так бойко, трясли волосами и выставляли вперед грудь, заигрывая с проходившими мимо мужчинами.

Наверху в «Борделло» не существовало никакой обслуги для гостей. Это была своеобразная граница на Филдс-авеню. Она означала падение уровня сервиса до баров, не имеющих лицензии, и круглосуточное обслуживание проститутками, которые не носили никаких бейджиков. Иногда на девушках не было даже бикини. Их держали взаперти в задней комнате. Это были просто дети.

Полковник кинул на группу рокеров взгляд, который их мгновенно утихомирил, и они поспешно уехали.

— Как насчет полиции? Договорились? Бланко ненавидит, когда что-то срывается.

Полковник допил пиво, не сводя взгляда с Учителя. Он давал тому понять, что если он кое-что может пропустить мимо ушей, то не потерпит серьезного сопротивления, особенно в присутствии его людей.

Он поставил бутылку.

— Бланко незачем беспокоиться. За долгие годы я установил хорошие рабочие отношения с полицией. Рабочие. Одних пришлось шантажировать с помощью девочки на ночь, которая наутро оказывалась несовершеннолетней, другим я отдаю часть своих доходов. В основном в твердой валюте.

— Здесь у всех есть цена, так?

— Не у всех… хи-хи… — Риз хотел показать, что тоже может участвовать в разговоре, и воспользовался моментом, чтобы произвести впечатление на Учителя. — Только не у ирландских священников.

— Да. — Полковник недовольно посмотрел на Риза. — Это так. Они расползлись по Филиппинам как холера.

— Да уж. У них приют дальше по дороге, и они стараются спасти девушек, которых Полковник использует. Дважды таскали его в суд… хи-хи. Пришлось от всех откупаться: от родителей девчонок, от полиции и от гребаных судей.

— Я хочу, чтобы вы поняли, — Полковник воззрился на Риза, желая убедиться, что тот сообразил — пора помолчать, и только тогда отвел глаза, — что не только мы, владельцы баров, с удовольствием бы заплатили, чтобы этих священников перестреляли. Даже местная церковь не хочет, чтобы они вмешивались. Ведь у нас большие доходы и мы всегда, мать твою, щедро жертвуем на благотворительность. Но они как заноза у нас в боку. Которую, я надеюсь, мы вытащим в ближайшее время, в самое ближайшее время.

Учитель кивнул:

— Вы выполните свою часть сделки, я выполню свою.

К столику подошла Комфорт — она несла на подносе четыре бутылки пива. Пока она расставляла бутылки на столе, Учитель провел ладонью по ее бедрам и голым ногам. Она хихикнула, пыталась удержать равновесие, но мгновенно оказалась у него на коленях. Она обняла его за шею и сдвинула козырек его кепки на затылок, чтобы можно было увидеть лицо.

— Эй, да ты красавчик! — Она всмотрелась в небесно-голубые глаза Учителя. — Ты женатый? Хочешь хороший филиппинский жена?

Учитель за волосы оттянул ее голову назад и улыбнулся.

— Это при том, что на этой неделе действует уникальное предложение? Две проститутки по цене одной? — Он саркастически ухмыльнулся. — А теперь уматывай, ты, заразный кусок дерьма. — Он спихнул ее с коленей.

Комфорт улыбнулась так, как улыбаются все филиппинки вне зависимости от ситуации. Она почувствовала, что в атмосфере сгущается напряжение, хотя и не понимала, о чем говорили мужчины. Она знала все о нраве Кано. У нее на теле были шрамы, полученные в свое время от Полковника. Она взглянула на Полковника, не зная, как поступить. Когда ей было десять, она была его любимицей. Теперь, в двадцать, ее лучшие годы остались позади, но она все равно продолжала испытывать к нему почти родственные чувства. Он по-своему за ней присматривал. Она все еще могла быть полезной.

— Готово? — Выражение его лица практически никогда не менялось. Он родился с недовольной миной, красномордый и злой. Его выпуклые глаза были постоянно опухшими сверху и снизу. Если перевернуть его голову, глаза будут выглядеть так же.

— Да, Кано, — сказала она, подхватила поднос и вернулась к стойке.