Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии

Глава IV Дороги, ведущие к браку

На Тробрианских о-вах институт брака, являющийся темой данной и следующей главы, внешне не обнаруживает ни одной из тех сенсационных черт, которые обыкновенно привлекают к себе любовь торговцев «пережитками», охотников за «происхождением» и агентов по продаже «культурных контактов». Жители нашего архипелага устраивают свои браки так просто и благоразумно, как если бы они были современными европейскими агностиками, без суеты, церемоний, без излишней траты времени и средств. Брачный союз, однажды заключенный, прочен и имеет исключительный характер, по крайней мере согласно идеалам закона, морали и обычая племени. Как правило, однако, обычная слабость человеческой натуры вносит в этот идеал некоторый беспорядок. Вдобавок тробрианские брачные обычаи совершенно лишены таких интересных развлечений, KaKjusprima noctis*9, предоставление взаймы собственной жены, обмен женами или обязательная проституция.

Личные отношения между двумя партнерами, будучи наиболее показательными в качестве примера матрилинейного типа брака, не демонстрируют ни одной из пресловутых «дикарских» черт, столь мрачных и одновременно столь привлекательных для любителя древностей.

Если, однако, мы копнем дальше и вскроем более глубокие стороны этого института, то обнаружим некоторые факты, имеющие большое значение и принадлежащие к довольно необычному типу. Мы увидим, что брак накладывает постоянные экономические обязательства на членов семьи жены, так как они должны в значительной мере содействовать поддержанию нового домохозяйства. Вместо того, чтобы быть вынужденным покупать себе жену, мужчина получает приданое, нередко сравнительно столь же заманчивое, как и приданое современной европейской или американской наследницы. Это делает брак у тробрианцев стержнем построения племенной власти, да и всей экономической системы в целом, фактически стержнем почти всякого института. Более того, насколько можно судить по нашим этнологическим данным, это делает их брачные обычаи уникальными среди брачных обычаев, бытующих в общинах дикарей. Другая черта тробрианского брака, представляющая огромную важность для исследователя общественной организации,— это обычай детской помолвки. Она ассоциируется с кросскузенным браком, и мы увидим, что в ней есть интересный смысл и что такая помолвка влечет за собой интересные следствия.

1. Мотивы вступления в брак

Постепенное упрочение уз между двумя партнерами и тенденция к заключению брака, проявляющаяся на определенном этапе их совместной жизни в bukumatula, уже были описаны в предшествующей главе. Мы видели, что парочка, которая какое-то время жила вместе и сочла, что желает заключить брак, как бы оповещает об этом: молодые люди регулярно спят вместе, появляются вместе в общественных местах и долгое время не расстаются друг с другом.

Теперь это постепенное вызревание желания заключить брак требует более детального, чем до сих пор, рассмотрения, особенно потому, что речь идет об одном из тех общих и как бы очевидных вопросов, которые не привлекают внимания. Однако если в процессе более щательного социологического исследования мы попытаемся поместить данный вопрос в соответствующие ему рамки и найти его правильное соотношение с другими чертами аборигенной жизни, реальная проблема сразу станет очевидной. Нам брак представляется последним проявлением любви и желанием союза; но в этом случае мы должны спроситьсами себя, почему в обществе, где брак ничего не добавляет к сексуальной свободе, а в действительности многое у нее отнимает, где два любовника могут обладать друг другом так долго, как захотят, и без установленных обязательств, — почему они все же хотят быть связанными браком. И это тот вопрос, ответ на который никоим образом не очевиден.

То, что имеет место ясное и самопроизвольное желание сочетаться браком, и что общество оказывает давление в этом направлении, — суть два отдельных факта, относительно которых не должно быть ни малейшего сомнения. В отношении первого из них существуют недвусмысленные высказывания конкретных личностей — о том, что они женятся, потому что им нравится мысль о связи на всю жизнь именно с этим конкретным человеком, в отношении второго — выраженная убежденность общественного мнения, что некоторые люди особенно подходят друг другу и должны поэтому сочетаться браком. Я столкнулся с рядом случаев, в которых мог наблюдать желание заключить брак, проявлявшимся на протяжении длительного периода времени. Когда я прибыл в Омаракану, я встретил несколько пар, собиравшихся пожениться. Калогуса, второй, самый младший брат Нам-ваны Гуйа'у (илл. 22), ранее был помолвлен с Дабугерой, девушкой, обладавшей наивысшим рангом, внучкой дочери сестры его отца, то есть внучатой племянницей (по материнской линии) То'улувы, нынешнего вождя и отца Калогусы (см. ниже, разд. 5). Во время необычно долгого отсутствия своего нареченного, длившегося целый год, девушка вышла замуж за другого. По возвращении Калогуса^утешился тем, что расстроил помолвку своего старшего брата Йобуква'у и взял за себя невесту последнего — Исепуну. Эти двое, Калогуса и Исепуна, были сильно влюблены друг в друга; они всегда были вместе, и юноша был очень ревнив. Старший брат не воспринял свою потерю слишком серьезно; он завязал отношения с другой девушкой, довольно некрасивой, ленивой, обучавшейся в миссии и совершенно неподходящей для него. Оба брата женились на своих невестах через несколько месяцев после того, как я с ними познакомился (см. илл. 4, где можно видеть Калогусу, стоящего возле хижины, и Йобуква'у в центре, при этом каждый - позади своей жены).

Другой мужчина, Уло Кадала, один из наименее привилегированных сыновей упомянутого вождя, был сильно влюблен в девушку, родители которой не одобряли этот союз. Когда я снова вернулся через два года, эти двое все еще не были женаты, и я имел случай быть свидетелем решающей неудачи мужчины в попытке осуществить женитьбу. Я часто слышал доверительные признания от юношей, горячо стремящихся к женитьбе и сталкивающихся с каким-нибудь препятствием. Некоторые из них надеялись получить от меня материальную помощь, другие — опереться на авторитет белого человека. Было ясно, что во всех такого рода случаях юноша и девушка, составляющие пару, уже находились в сексуальных отношениях друг с другом, но то, чего им особенно хотелось, был брак. Мой большой друг Монакево имел долгую и прочную любовную связь с Дабугерой, племянницей только что упомянутого То'улувы, которая к тому времени развелась со своим первым мужем. Он знал, что ему никогда не удастся жениться на ней, потому что ее ранг слишком высок для него, и был искренне несчастен из-за этого.

Подобные примеры ясно показывают, что молодые люди хотят жениться, даже когда они уже сексуально обладают друг другом, и что брак для них имеет подлинное очарование. Но прежде чем я смог полностью понять все причины и мотивы такого желания, я должен был осознать сложности и более глубокие стороны этого института, а также его связь с другими элементами данной общественной системы.

Первое, что следует ясно себе представлять, — это то, что житель Тробрианских о-вов не обладает полноценным статусом в общественной жизни до тех пор, пока не вступит в брак. Как видно из таблицы возрастных обозначений, принятый термин для мужчины во цвете лет — tovavaygile (женатый мужчина). Холостяк не имеет своего домохозяйства и лишен многих преимуществ. В реальности нет неженатых мужчин зрелого возраста, кроме слабоумных, неизлечимых инвалидов, старых вдовцов и альбиносов. Некоторые мужчины стали вдовцами во время моего пребывания на островах, а других покинули их жены. Первые вновь женились почти сразу, как только закончился их траур, а вторые — как только их попытки к примирению оказались бесплодными.

То же самое относится и к женщинам. При том, что вдова или разведенная в целом пользуется терпимостью окружающих в отношении своего сексуального поведения, она не хочет долго ждать. Едва освободившись от траура, вдова, как считается, снова годится для брака. Она может иногда помешкать немного, чтобы насладиться сексуальной свободой небрачного статуса, но такое поведение в конечном итоге навлечет на нее осуждение общественного мнения, а нарастающие обвинения в «аморальности», то есть пренебрежительное отношение соплеменников, принудят выбрать нового супруга.

Другая очень важная причина для брака, с точки зрения мужчины, состоит в экономических преимуществах. Брак приносит с собой ощутимые ежегодные подношения (в виде основной для данного района пищи), вручаемые мужу семьей жены. Эта их обязанность — может быть, наиболее важный фактор во всем социальном механизме тробрианского общества. На ней — используя институт ранга и свое привилегированное право на полигамию — строится авторитет вождя и его способность финансировать все ритуальные мероприятия и празднества. Таким образом, мужчина, особенно если он обладает высоким рангом и положением, вынужден вступать в брак, поскольку, наряду с улучшением своей экономической ситуации (за счет периодических доходов, поступающих от семьи жены), полноценный социальный статус он обретает, лишь присоединившись к группе tovavaygile.

Далее, имеет место естественная склонность мужчины по истечении ранней молодости заиметь дом и собственное хозяйство. Те услуги, которые женщина предоставляет своему мужу, естественно, привлекают мужчину такого возраста; его горячее стремление к домашнему уюту развивается по мере того, как угасает его жажда перемен и любовных приключений. Более того, семья означает детей, а тробрианец имеет природную страсть к ним. Хотя дети не считаются связанными с ним телесно или продолжающими его родословную, они все-таки дают ему то нежное товарищеское общение, которого он начинает страстно желать, когда достигает возраста 25—30 лет. Нужно помнить, что у него вошло в привычку играть с детьми своей сестры, а также с детьми своих родственников и соседей. Таковы причины — социальные, экономические, практические и эмоциональные, — которые подталкивают мужчину к браку. И последнее, но не менее важное — это сильное личное чувство к женщине и перспектива длительного союза с той, к которой его влечет и с которойон живет сексуальной жизнью; это чувство подталкивает мужчину к тому, чтобы привязать ее к себе постоянными узами, которые, в силу обычая племени, должны стать обязывающими.

Что касается женщины, то у нее нет экономических стимулов к браку, а в смысле комфорта и социального статуса она приобретает меньше, чем мужчина; на женщину влияют главным образом ее чувства и желание иметь детей в супружестве. Этот личностный мотив особенно сильно сказывается в тех любовных историях, которые протекают негладко. И он же заставляет нас от общих стимулов к браку обратиться к тем мотивам, которые определяют конкретный индивидуальный выбор.

В этом деле следует прежде всего понимать, что упомянутый выбор с самого начала ограничен. Некоторое количество девушек полностью исключено из брачной перспективы мужчины,— а именно те, кто принадлежит к одному с ним тотемическому классу (см. гл. XIII, разд. 5). Более того, существуют определенные эндогамные ограничения, хотя они не настолько строго очерчены, как те, что налагаются экзогамией. Эндогамия предписывает брак внутри одного и того же политического ареала, то есть внутри примерно 10-12 деревень одного и того же дистрикта. Жесткость этого правила сильно зависит от конкретного ареала. Например, один район в северо-западном уголке острова абсолютно эндогамен - в силу того, что другие островитяне настолько презирают его обитателей, что им и во сне не приснится жениться либо завести сексуальные связи в этом месте. Точно так же жители самой аристократической области Киривина редко вступают в брак вне пределов своего дистрикта, за исключением соседнего острова Китава или некоторых видных семей из одной-двух де- ревень соседнего дистрикта (см. также гл. XIII, разд. 5).

Даже в рамках данного ограниченного географического ареала существуют дополнительные ограничения в выборе супруга, и это те ограничения, что зависят от ранга. Так, члены наиболее высокого субклана Табалу, а точнее - их женщины, не выходят замуж в субклан слишком низкой касты, и даже при брачном союзе менее значимых людей определенное соответствие в знатности считается желательным.

Из этого следует, что выбор должен быть сделан среди тех, кто не принадлежит к тому же клану, не слишком отличается по рангу, проживает в определенном географическом ареале и находится в подходящем возрасте. Однако на этом ограниченном поле все же существует достаточная свобода выбора, позволяющая троб-рианцам заключать manages d 'amour, de raison et de convenance*0, при этом, как в случаях с Калогусой и Исепуной, о которых я говорил, личное пристрастие и любовь часто являются определяющими факторами выбора. И многие другие женатые пары, которых я очень хорошо знал лично, руководствовались в своем выборе теми же мотивами. Об этом можно было сделать вывод по истории их отношений и по счастливому гармоническому тону их совместной жизни.

Имеют место также и mariage de convenance, когда выбор определяется либо богатством, состоящим в том количестве ямса, которое может обеспечить семья девушки, либо происхождением, либо статусом. Особое значение подобные соображения имеют, разумеется, при заключении брака путем помолвки детей, о чем мы сейчас будем говорить.

2. Согласие семьи жены

Постоянные связи, которые близки к тому, чтобы дозреть до брака, становятся известны и обсуждаются в деревне, и тогда семья девушки, до той поры не проявлявшая интереса к ее любовным делам и в самом деле демонстративно державшаяся в стороне, вынуждена столкнуться с фактом, уже почти свершившимся, и решить, согласиться с ним или нет.

Напротив, семья мужчины не должна выказывать серьезного интереса к делу, в обсуждении которого она не участвует. Мужчина почти полностью независим в отношении брака, и его брачный союз, который станет предметом постоянных и значительных усилий и забот для семьи его жены, будет оставаться полностью вне сферы забот его собственных родственников.

Примечательно, что из всей семьи девушки тот человек, которому в наибольшей степени есть что сказать о ее браке, хотя в соответствии с существующими установлениями он не считается ее родственником (veyola), — это ее отец. Я был удивлен, когда получил такую информацию в начале моей полевой работы, но она целиком подтвердилась впоследствии в ходе наблюдений. Однако это парадоксальное положение вещей становится более понятным, если мы рассматриваем его в связи с некоторыми правилами морали и этикета, а также в связи с экономической стороной брака. Естественно было бы ожидать, что братья девушки и ее родственники по материнской линии примут наиболее весомое участие в обсуждении дел, касающихся ее брака, — но строгое табу, устанавливающее, что брат не должен иметь никакого отношения к любовным делам своей сестры, а другие ее родственники по материнской линии — лишь самое минимальное отношение, лишает их какого-либо контроля над матримониальными планами девушки.

Таким образом, хотя брат ее матери является ее общепризнанным опекуном, а ее собственные братья в будущем займут такое же положение по отношению к ее собственной семье, все они должны оставаться пассивными до тех пор, пока брак не станет свершившимся фактом. Отец, как говорят местные жители, действует в этом вопросе как представитель матери, которой положено обсуждать любовные связи и брак ее дочери. Также можно видеть, что отец принимает непосредственное участие (в экономическом смысле) в делах своих сыновей и что после того, как их сестра выйдет замуж, они должны будут делить плоды своего труда между ней и своей матерью, вместо того, чтобы как прежде передавать их все в родительское хозяйство. Когда два любовника решаются на брак, молодой человек начинает усердно проявлять внимание к семье своей возлюбленной, и, может быть, ее отец по собственной инициативе скажет ему: «Ты спишь с моим ребенком: очень хорошо, женись на ней». В сущности, если члены семьи вполне расположены к юноше, они всегда берут такую инициативу на себя, действуя либо посредством упомянутого прямого заявления, либо обращаясь к нему за маленькими подарками — столь же недвусмысленным указанием на то, что его принимают.

Когда семья определенно возражает против данного брака и не выказывает признаков доброй воли, молодой человек может взять инициативу на себя и самолично обратиться с просьбой. Если ему отказывают, то это может быть либо потому, что он — слишком низкого ранга, либо потому, что он известен как лентяй и был бы слишком большим бременем для своих будущих свойственников, либо же потому, что данную девушку предназначают кому-нибудь еще.

После такого отказа парочка может отказаться от своих планов, или — если молодые люди достаточно упорны в том, чтобы отстаивать свое дело, — они могут попытаться осуществить свой брачный союз наперекор препятствиям. Если они решаются на это, невеста обосновывается в доме своего возлюбленного (то есть в доме его родителей), как если бы она действительно вышла замуж, и повсюду распространяется новость о том, что данный мужчина пытается жениться на ней вопреки ее родственникам. В некоторых случаях парочка фактически пускается в бега и от- правляется в другую деревню, в надежде поразить и унизить своих жестокосердных противников. Во всяком случае, они весь день остаются внутри дома и не едят никакой пищи, чтобы увидеть, не смягчит ли это сердца членов ее семьи. Это воздержание от общей трапезы, которое, как мы знаем, представляет собой определенное оповещение о браке, показывает, что они все еще находятся в ожидании согласия ее семьи.

Тем временем отец юноши или его дядя по материнской линии могут отправиться в качестве посла к семье девушки и преподнести им ценный подарок — чтобы растопить их сопротивление. Такому двойному давлению семья может уступить и послать, как того требует обычай, подарок молодой паре. Если, напротив, родственники девушки не смягчаются, то в большом количестве они отправляются к тому месту, где находится девушка вместе с юношей, и «тащат ее назад», по общепринятому выражению (которое, кстати, указывает, что в таких случаях на самом деле происходит). Родственники и друзья юноши могут воспрепятствовать этому «утаскиванию назад», и тогда вспыхивает драка. Но родственники девушки всегда имеют преимущество, потому что, пока они отказываются дать свое согласие, никто не может заставить их снабжать вышеупомянутую пару молодых людей едой, а без этого семья скоро распадется естественным образом.

С несколькими такими неудавшимися попытками создать семью я столкнулся непосредственно. Мекала'и, юноша, который часто прислуживал мне, влюбился в Бодулелу, действительно привлекательную молодую девушку и падчерицу вождя Кабуло-ло, который, как было хорошо известно в деревне, жил с нею в инцестуальной связи (см. гл. XIII, разд. 6). Мекала'и сделал героическую попытку увести ее и поместить в доме своих родителей в Касана'и, но у него не было богатых родственников или могущественных друзей, способных поддержать его. В первый же день их совместной жизни вождь деревни Кабулуло просто пришел в Касана'и, взял свою сконфуженную беглую падчерицу за руку и отвел ее назад в свойсобственный дом; этим все и закончилось.

Другой и более сложный случай — история Уло Кадалы, который был упомянут в предыдущем разделе. Он сватался к однойдевушке во время моего первого пребывания в Омаракане и был отвергнут ее родителями. Молодая пара попыталась начать совместную жизнь, но семья девушки утащила ее назад силой. Уло Кадала тем не менее продолжил свое преданное ухаживание. Во время моего второго визита в Омаракану два года спустя девушка пришла в деревню еще раз и поселилась в доме Исупваны, приемной матери Уло Кадалы, на расстоянии брошенного камня от моей палатки. Эта вторая попытка заключить брак длилась, я полагаю, один или два дня, пока То'улува делал ряд не слишком энергичных попыток к примирению. Однажды днем родители девушки пришли из соседней деревни, схватили ее и бесцеремонно увели прочь. Процессия проходила перед моей палаткой, плачущую девушку вел ее отец, а следом шли участники скандала, громко бранясь между собой. Родственники девушки совершенно определенно высказывали то, что они думают об Уло Ка-дале, о его лени, его неспособности сделать что- нибудь как следует и об его общеизвестной жадности. «Мы тебя не хотим, мы не дадим ей никакой еды». Этот аргумент завершил отказ. И это была последняя попытка, которую предприняли наши молодые люди.

Когда родители настроены вполне благожелательно и выказывают свое согласие на брак тем, что просят претендента о маленьком подарке, заинтересованная молодая пара должна еще немного подождать, чтобы дать необходимое время для подготовки. Но в один прекрасный день девушка, вместо того, чтобы вернуться поутру в родительский дом, остается со своим мужем, принимает пищу в доме его родителей и сопровождает его в течение всего-дня. Повсюду распространяется слух: «Исепуна уже вышла замуж за Калогусу». Такое поведение представляет собой акт заключения брака. И нет другого обряда, другого ритуала, чтобы отметить начало супружества. С того утра, когда она осталась со своим женихом, девушка находится замужем за ним, — конечно, при условии, что ее родители дали свое согласие. Без этого, как мы уже видели, данный акт представляет собой лишь попытку заключить брак. Будучи чрезвычайно простым, данный акт — остаться с определенным мужчиной, открыто разделить с ним пищу и обосноваться под его крышей — имеет характер законной связующей силы. Он представляет собой традиционное публичное оповещение о браке. Он влечет за собой серьезные последствия, так как изменяет жизнь двух затронутых им людей и накладывает значительные обязанности на семью девушки, обязанности, связанные, в свою очередь, со встречными обязанностями самого жениха.

3. Брачные дары

За этим простым оповещением о браке следует тот обмен подарками, который столь присущ всякой социальной сделке на Тробри-анских о-вах. Содержание и количественные параметры каждого подарка точно определены, каждый подарок должен занимать присущее ему место в череде даров, и за каждым подарком следует ответный, примерно соответствующий ему дар. Прилагаемая ниже таблица поможет прояснить идущее вслед за ней описание.

Брачные дары

1. Katuvila — вареный ямс, принесенный в корзинах родителями девушки семье юноши.

I Д-Ю

II

Ю-Д

2. Рере Ч — несколько корзин сырого ямса, каждая из которых вручается каждым из родственников девушки родителям юноши.

3. Kaykaboma — сваренные овощи, целое блюдо которых приносит в дом юноши каждый из членов семьи девушки.

4. Maputo Kaykaboma — возмещение подарка (3), делаемое точно в той же форме и в том же виде родственниками юноши семье девушки.

5. Takwalela Pepe *i — ценные вещи, вручаемые отцом юноши в качестве возмещения подарка (2) отцу девушки.

6. Vilakuria — большое количество пищи из ямса, даримое юноше Д Ю \ из первого же урожая посл заключения брака семьей девушки.

7. Saykwala — дар в виде рыбы, вручаемый юношей отцу своей жены в качестве компенсации подарка (6).

8. Takwalela Vilakuria — дар в виде ценных вещей, передаваемый отцом юноши отцу девушки в уплату за подарок (6).

Д—Ю (от девушки к юноше) — дары от семьи девушки; Ю—Д — обратное движение подарков, от родственников юноши — к родственниками девушки.

Семья девушки должна сделать первое подношение — чтобы обозначить свое согласие на данный брак. Поскольку ее согласие совершенно необходимо, этот подарок в сочетании с публичным оповещением о супружеском союзе и означает заключение брака. Речь идет о маленьком подарке, о небольшом количестве приготовленной пищи, принесенной в корзинах и врученной отцом девушки родителям парня. Его опускают на землю перед их домом со словами kam katuvila — «твой katuvila». Его следует вручать в тот день, когда молодая пара остается вместе, или же наутро следующего дня. Как мы уже видели, в тех случаях, когда согласие семьи девушки под сомнением, молодая пара часто воздерживается от еды до тех пор, пока не приносят упомянутый дар.

Вскоре после этого, обычно в тот же день, родственники девушки приносят более крупный подарок. Ее отец, ее дядя по материнской линии и ее братья, которые теперь впервые возникают из того состояния бездействия, которое было навязано им специфическим братско-сестринским табу, приносят каждый по корзине сырой еды из ямса и дарят ее родителям юноши. Этот дар называется рере Ч. Но даже этого еще недостаточно. Третье подношение еды делается родителями юноши, на этот раз ее готовят и вручают на больших блюдах, — таких, которые можно видеть на илл. 4 и 5. Этот дар называется kaykaboma*1. Семье юноши не следует долго медлить с ответными дарами. Последний подарок приготовленная еда на подносах — возвращается почти немедленно и в точности в том же виде, как она была получена. За этим следует более значительный дар. Отец юноши уже приготовил некоторые ценные вещи из разряда vaygu 'а, то есть большие полированные лезвия топоров из зеленого камня, ожерелья из полированных дисков от двустворчатых раковин и браслеты, сделанные из раковин konus; кроме того, когда семья девушки принесла ему второй дар в виде сырой еды, он частично раздал ее своим собственным родственникам, и они теперь, в свою очередь, приносят ему другие ценные вещи, чтобы добавить их к его собственным. Все это он преподносит семье девушки; он сохраняет те корзины, в которых ему принесли еду, кладет в них ценные вещи, а затем он и члены его семьи несут их в дом девушки. Этот дар называется takvalela рере, или «возмещение дара рере в ценных вещах».

Читателя, возможно, утомили все эти мелкие детали, но такая дотошная погруженность в маленькие подарки и ответные подарки в высшей степени характерна для тробрианцев. Они склонны хвастаться теми подарками, которые делают сами и которыми они полностью удовлетворены, и в то же время подвергают сомнению ценность того, что получают, и даже ссорятся из-за этого, — но они считают все эти детали чрезвычайно важными и скрупулезно их соблюдают. В обмене свадебными дарами, как правило, они менее придирчивы, чем в других случаях, и здесь преобладает дух большего великодушия и дружественности. После takvalela рере имеет место длинная пауза в обмене подарками, длящаяся вплоть до нового урожая. В этот период, пока строится собственное жилье молодой пары, жена обычно пребывает вместе со своим мужем в доме его отца. Когда приходит время урожая, они получают первый продовольственный дар, причитающийся им от семьи девушки, и из него сами молодые люди производят изъятие, чтобы расплатиться с теми, кто помогал им в сооружении их собственного дома.

Затем, в продолжение начатой цепочки, семья девушки вручает весьма ценный подарок при сборе следующего урожая, и с этого момента при каждом урожае они должны помогать новой семье существенным подношением свежего ямса. Однако первый подарок такого рода имеет особое название (vilakuria) и сопровождается специфическим ритуалом. Призмовидные хранилища (pwata 7) сооружаются из жердей перед «домом ямса» молодой пары (см. илл. 23 и 24), и семья девушки, отобрав большое количество — сто, двести или триста — полных корзин лучшего ямса, помещает их в эти хранилища, с большим количеством обрядовых церемоний и элементов демонстративности.

Этот дар также должен быть возмещен без большого промедления. Подходящим ответным подношением считается рыба. В прибрежных деревнях муж обычно отправляется со своими друзьями на рыбную ловлю. Если же он живет во внутренних районах, он должен приобрести рыбу в одной из прибрежных деревень, заплатив за нее ямсом. Добытую рыбу кладут на землю перед домом родителей девушки со словами «kam saykwala» («твой saykwala»). В некоторых случаях, если молодой муж очень богат или же если он и его семья оказались изначально неспособны компенсировать подарок-рере 7, подношение vaygu 'а (ценных вещей) делается на данном этапе в ответ на дар первого урожая. Это называется takwalela vilakuria (возмещение ценными вещами подарка) и завершает череду первоначальных брачных даров.

Эта череда даров на первый взгляд представляется излишне усложненной. Но если приглядеться, можно обнаружить, что она являет собой сюжет с непрерывным действием, а вовсе не беспорядочную смесь случайных эпизодов. Прежде всего она выражает ведущий принцип экономических отношений, который затем действует на всем протяжении супружества: семья девушки обеспечивает вновь возникшую семью пищей, время от времени получая возмещение в виде ценных вещей. Небольшие первоначальные дары (1, 2 и 3) означают согласие семьи девушки и являются своего рода залогом более основательных подношений в будущем. Ответное подношение пищи (4), сразу же предпринимаемое семьей юноши, представляет собой типично тробрианский ответ на выражение любезности. И только действительно существенные дары семьи жениха семье невесты (5, или 8, или оба) оказывают очевидное обязывающее воздействие на мужа, так как, если этот брак распадется, он не сможет вернуть их, разве что в исключительных случаях. Они примерно равноценны всем прочим подаркам первого года, взятым вместе. Но этот подарок от мужа ни в коем случае не должен рассматриваться как деньги в уплату за невесту.

Такая мысль совершенно не соответствует ни точке зрения аборигенов, ни фактической стороне дела. Брак подразумевает предоставление существенных материальных выгод мужчине. Он возмещает их в виде ценных вещей через большие промежутки времени, и такой же подарок он должен вручить в момент заключения брака. Это — предвкушение последующих выгод, но никоим образом не плата за невесту. Можно отметить, что не все составляющие этой череды подарков в равной мере обязательны. Из первых трех — лишь один (либо 1, либо 2) должен быть вручен любой ценой. Что же касается прочих, то никогда не пропускают дары 6 и 7, а абсолютно обязательными считаются либо 5, либо 8. Как я уже говорил, вникать в такие мелкие детали, как вышеупомянутые, необходимо, если мы хотим приблизиться к точке зрения дикаря. Непосредственно наблюдая ту заботу и то внимание, с которыми собирают и вручают дары, можно выявить и психологию самих этих действий. Так, Палува, отец Исепуны, выражал благодушное беспокойство насчет того, как ему собрать достаточно пищи, чтобы преподнести ее сыну вождя — будущему мужу своей дочери, — и подробно обсуждал со мной свои заботы. Его трудности состояли в том, что у него было три дочери и несколько родственниц — и только три сына. Рабочая сила каждого из них уже полновесно использовалась для того, чтобы обеспечить пищей других замужних дочерей. А теперь Исепуна собиралась замуж за Калогусу, мужчину и так-то высокого ранга, да еще сына То'улувы, верховного вождя. Вся родня Палувы напрягала последние силы, чтобы получить в этом сезоне максимально возможный урожай и суметь сделать достойный подарок-vilakuria. Co своей стороны и То'улува, отец жениха, поведал мне о собственном беспокойстве. Сможет ли он обеспечить подобающий ответный дар? Времена были трудные, и все же следовало преподносить что-то высококачественное. Я внимательно осмотрел ценные вещи вождя и обсудил с ним их пригодность для упомянутой цели. В разговоре с обеими сторонами имели место многозначительные намеки на то, что какое-то количество табака от белого человека было бы наиболее ценным дополнением к обоим подаркам.

4. Детская помолвка и кросскузенный брак

Существует и другой путь устроения браков на Тробрианских о-вах, помимо обычного способа ухаживания, и во многом они резко отличны друг от друга. Обычный брак возникает вследствие свободного выбора, испытаний и постепенного укрепления уз, которые приобретают форму установленных обязательств только после заключения брака. При браке в результате детской помолвки обязывающее соглашение заключается родителями, когда их чада находятся в детском возрасте; мальчик и девочка подрастают в рамках этих отношений и оказываются связанными прежде, чем имели бы возможность выбрать друг друга. Большое значение этого второго типа заключения брака состоит в том, что такая детская помолвка всегда связана с кросскузенным браком. Пара молодых людей, которые в соответствии с аборигенными представлениями в наибольшей степени подходят для брака друг с другом — сын какого-либо мужчины и дочь его сестры, — оказываются помолвленными в детстве. Если дочь сестры отца слишком взрослая для помолвки со своим малолетним кузеном, ее может заменить ее собственная дочь.

В соответствии с местной системой установлений обе они — равноценны с точки зрения целей подобного брака.

Значение этого института может быть понято, лишь если мы вернемся к рассмотрению компромисса между отцовской любовью и матрилинией[38]. Кросскузенный брак — это такое предприятие, в котором и племенной закон, предписывающий матрили-нейное наследование, и побуждения, подсказанные отцовской любовью и склоняющие отца передать все возможные преимущества своему сыну, — в равной мере найдут свое воплощение и адекватное проявление.

Рассмотрим конкретный пример. Вождь, глава деревни, а на деле любой мужчина, обладающий рангом, богатством и властью, хочет передать любимому сыну все то, что он сможет безопасно отобрать у своих наследников: несколько участков земли в деревне, привилегии в рыбной ловле и охоте, некоторые из наследственных приемов магии, положение в системе обмена kula, привилегированное место в каноэ и главенствующую роль в танцах.

Часто сын становится своего рода заместителем отца, исполняя магические обряды вместо него, возглавляя мужчин в племенном совете и проявляя свое личное обаяние и влияние во всех тех случаях, когда мужчина может обрести столь страстно желаемую butura (славу). В качестве примеров такой тенденции, которую я обнаружил в каждой общине, где был вождь, обладавший большим влиянием, мы можем привести надменного Намвану Гуйа'у до его изгнания — главенствующую фигуру в деревенской жизни Омараканы (см. гл. I, разд. 2). Кроме того, в родственной деревне Касана'и, Кайла'и (сын вождя), скромный и добродушный парень, обладал властью над громом и погожими днями благодаря самым действенным приемам магии погоды, которые передал ему отец. А каждая из прибрежных деревень: Каватария, Сина-кета, Туква'уква — имеет своего лидера в лице сына вождя. Но подобное привилегированное положение вызывает враждебные чувства и является ненадежным, даже когда оно имеет место по воле отца: ведь законные наследники и владельцы по материнской линии соглашаются на то, чтобы их отодвинули в сторону, лишь на время, пока вождь остается жив, а со смертью отца в любом случае все эти преимущества заканчиваются.

Существует лишь один способ, посредством которого вождь может прочно утвердить положение своего сына в деревне, обеспечив всеми правами «гражданства» и его, и его потомство и закрепив за ним владение всеми этими дарами до конца их жизни: это делается посредством женитьбы сына на кросскузине по отцовской линии, то есть на дочери сестры отца или дочери ее дочери. Нижеприведенная схема поможет прояснить генеалогию этой связи.

У вождя из нашей схемы есть сестра, а у нее есть сын, наследник и преемник вождя, и дочь, племянница вождя, девушка, которая продолжит аристократическую линию. Муж этой девушки будет обладать весьма привилегированным положением, которое он обретет в день заключения брака. По местному закону и обычаю он обращается с недвусмысленным требованием к брату или братьям своей жены, а также к другим ее родственникам-мужчинам, которые обязаны предоставлять ему ежегодную дань в виде пищи и которые ex offlcio рассматриваются как его союзники, друзья и помощники. Он также получает право жить в деревне жены, если захочет, и участвовать в племенных делах и магических обрядах. Поэтому ясно, что он займет практически то же самое положение, что и у сына вождя, которым тот обладает, пока жив его отец, но которого он лишится в пользу законного наследника, когда отец умрет. Данный тип брака отличается от обычного также и тем, что в этом случае муж приходит жить в общину своей жены. Кросскузен-ный брак, таким образом, является матрилокальным — в отличие от обычного патршюкального порядка[39].

Поэтому очевидное и естественное решение трудностей, стоящих перед нашим вождем, состоит в том, чтобы женить своего сына на своей племяннице или внучатой племяннице. Как правило, все стороны извлекают выгоду из такой сделки. Сам вождь и его сын получают то, что хотят; племянница вождя выходит замуж за самого влиятельного мужчину в деревне и своим поступком подкрепляет это влияние; а между сыном вождя и его же, вождя, законными наследниками устанавливается союз, который разрушает потенциальную вражду между ними. Брат девушки не может воспрепятствовать этому браку по причине соответствующего табу (см. гл. XIII, разд. 6); обычно он не в состоянии сделать это также и потому, что договоренность о браке достигается, когда сын вождя еще не вышел из детского возраста.

5. Матримониальные союзы в семье вождя

Когда есть такая возможность, всегда устраивают кросскузенный брак, — это хорошо иллюстрируется на примере семьи То'улувы (см. прилагаемую генеалогию). Когда родился Намвана Гуйа'у, старший сын любимой и самой знатной жены То'улувы, то не было в семье его отца, то есть среди родственников женского пола То'улувы по материнской линии, подходящей для него потенциальной жены. Ибо'уна и Накайквасе были к тому времени на выданье и не могли быть помолвлены с маленьким ребенком, а их дочери еще не родились. И генеалогия не показывает других женщин в субклане Табалу, матрилинейном линидже То'улувы. Но к тому времени, когда у То'улувы родился младший сын, Калогуса, его внучатая племянница Ибо'уна имела маленькую дочь Дабугеру; поэтому эти двое были помолвлены. В данном случае кросскузенный брак не состоялся потому, что, как мы видели (см. выше, разд. 1), упомянутая девушка вышла замуж за другого в то время, когда ее нареченный находился в дальней отлучке.

Из той же генеалогии мы можем взять другой пример — в предшествующем поколении. У Пураяси, предпоследнего вождя Ома-раканы, был сын по имени Йована, который принадлежал к тому же субклану, что и Намвана Гуйа'у. Йована был человеком большого таланта и сильного характера; он был известен своим мастерским владением некоторыми приемами важных магических действий, которые он совершал вместо своего отца, и своим искусством в качестве огородника, моряка и танцора. Он женился на Кадубулами, внучатой племяннице Пураяси, и прожил всю свою жизнь в Омаракане, наслаждаясь своими привилегиями. Он обучил своего сына Багидо'у, на сегодняшний день очевидного наследника, всем магическим и прочим знаниям.

В свою очередь, у Багидо'у был сын от его первой жены, но он умер в детском возрасте. Этот ребенок вскоре после рождения был помолвлен с малолетней дочерью младшей сестры Багидо'у — Накайквасе. Таким образом, в одной маленькой генеалогии мы видим три случая кросскузенного брака, организованного посредством помолвки детей. Однако следует помнить, что эта генеалогия включает самую знатную семью вождей Омараканы и субклан Квойнама из Осаполы; обе эти структуры рассматриваются как особенно подходящие для заключения брачного союза.

Кросскузенный брак, без сомнения, является компромиссом между двумя плохо согласующимися друг с другом принципами: материнским правом и отцовской любовью, и в этом — его главный raison d'etre*4. Туземцы, конечно, не способны к логичным теоретическим формулировкам, но в их доводах и высказываниях о мотивах того, почему и для чего существует этот институт, указанное объяснение присутствует в отчетливой, хотя и фрагментарной форме. Туземцами выражено несколько точек зрения и выдвинуто несколько причин, проливающих дополнительный свет на их представления, но все они, будучи доведены до логического конца, указывают на одну и ту же основную причину крос- скузенного брака. Иногда, например, она обосновывается как дополнение к принципуэкзогамии, согласно которому «брак между братом и сестрой — дело неправильное» («брат и сестра» понимаются в расширительном смысле: как все лица противоположного пола и одного поколения, находящиеся в родстве по матери). «Вступать в брак с tabula (кросскузиной) — правильно; настоящая tabula (двоюродная сестра) — подходящая жена для нас».

Проясним еще один момент: среди всех браков, какие возможны между кузенами, только один является законным и желательным для тробрианца. Два молодых человека противоположного пола, матери которых — сестры, являются, безусловно, объектом строгогосексуального табу, какое разделяет брата и сестру. Юноша и девушка, которые являются детьми двух братьев, не состоят в особом родстве друг с другом. Они могут вступать в брак между собой, если им этого хочется, но нет причины, по которой они должны были бы это сделать; нет никакого особого обычая или института, связанных с таким отношением, поскольку в матри-линейном обществе оно не представляется значимым. Лишь те юноша и девушка, которые происходят соответственно от брата и сестры, могут заключить брак, который является законным и в то же время выделяющимся из разряда обычных браков, заключаемых по воле случая — поскольку здесь, как мы видели, мужчина отдает своему сыну в качестве жены собственную родственницу. Но здесь необходимо отметить важный момент: сын мужчины обязан жениться на дочери женщины, а не дочь этого мужчины — выходить замуж за сына женщины. Только в первом из этих сочетаний двое молодых людей называют друг друга tabugu, то есть термином, который подразумевает законность сексуальных отношений.

Вторая же пара, обозначенная на схеме пунктирной линией (разд. 4), находится в ином отношении, согласно туземным представлениям о родстве (см. описание этих терминов родства в гл. XIII, разд. 6). Девушка называет сына сестры своего отца tamagu («мой отец»).

Брак с подлинным отцом или с братом отца является инцестуальным и строго табуирован. Брак же с tama («отец» = сын сестры отца) не является инцестуальным, но воспринимается с неодобрением и случается лишь изредка. В таком браке мало привлекательного. Вождь может желать того, чтобы его дочь вышла замуж за другого вождя или за мужчину высокого ранга в его собственной семье, но она в этом случае не обретет какого-либо высокого или привилегированного положения. С другой стороны, поскольку его дочь должна будет получать поддержку от тех же самых мужчин, которые ныне работают на ее мать, жену вождя, он может предпочесть, по своим соображениям, выдать ее замуж за более скромного и менее требовательного человека, чем его наследник. Все зависит от его отношений с наследником, каковые, как мы видели, ни в коей мере не являются столь же однозначно дружественными и близкими, как отношения с собственным сыном. Преимущества кросскузенного брака были изложены мне с иных позиций - Багидо'у, когда я спросил его, почему он хотел, чтобы его маленький сын Пурайяси сочетался браком с

Кабвайнайей. «Я хотел сноху, которая была бы моей настоящей родственницей, — говорил он.— Я хотел, чтобы, когда я состарюсь, был бы кто-нибудь из моей семьи, кто бы заботился обо мне, готовил бы мне еду, приносил мне мой горшочек с известью и палочку для извести, удалял бы мои седые волосы. Плохо иметь чужого человека для того, чтобы делать это. Когда то кто-нибудь из моей родни, я не боюсь». Его страх, конечно, относился к колдовству. Нужно понимать, что, поскольку брак — патрилокальный и поскольку сын — в случае, если речь идет о важных персонах — часто остается при отце, этот последний имеет все основания быть заинтересованным в своей снохе. Поскольку она является его родственницей, су- ществует еще и другое обоснование для пребывания его сына в общине отца. Таким образом, мы вернулись обратно к кросску-зенному браку как к примиряющему компромиссу между требованиями отцовской любви и матрилинией. Может статься, что в престарелом возрасте мужчине придется полагаться на заботы сына и его жены, но ведь никто из них ему не родственник, разве что сноха является одновременно дочерью его сестры. Несмотря на личную привязанность к сыну, он предпочитает иметь около себя кого-нибудь из своей veyola (материнской родни), а этого можно достичь только если его сын женится на подходящей кросскузине, то есть на дочери сестры отца или на ее дочери.

6. Обряды детской помолвки

Теперь, когда мы уяснили принципы кросскузенного брака, следует дать краткий обзор тех действий и обрядов, посредством которых он осуществляется. И инициативу здесь всегда берет на себя брат, который от имени своего сына просит у своей сестры руки ее дочери. Мужчина имеет определенное право обратиться с такой просьбой; как говорят туземцы, «разве он не kadala (дядя по материнской линии) девушке? Разве его сестра и ее дитя — не подлинная его veyola (родня по материнской линии)? Разве он не приносил каждый год urigubu (часть урожая) для этой семьи?»

Просьба может быть высказана, когда у мужчины родился сын — если у сестры этого мужчины есть дочь или, может быть, внучка (дочь дочери), которая не слишком стара для того, чтобы позднее стать женой этого новорожденного младенца. В данном случае разница в возрасте никогда не должна превышать двух или трех лет. Или же отец мальчика может подождать, и если в течение десяти лет или около того у его сестры родится дочь, он может сделать заявку на нее как на будущую сноху. Сестре не дозволяется отказать ему в просьбе. Вскоре после того, как происходит заключение предварительного соглашения, мужчина должен взять vaygu 'а (ценную вещь) — отшлифованное лезвие топора или украшение из раковин — и вручить ее мужу своей сестры, то есть отцу (tama) малолетней невесты. «Это - katupwoyna kapo 'ula за вашу дочь»,— говорит он и добавляет, что вручает ее «для того, чтобы она не спала с мужчинами, не совершала katuyausi (безнравственных поступков), не спала в bukumatula (доме холостяков). Она должна спать только в доме своей матери». Вскоре после этого три пищевых дара вручаются семьей девушки отцу юноши. По своему содержанию они подобны трем первоначальным дарам при обычном браке и обозначаются теми же названиями: katuvila, рере 'i и kaykaboma.

Туземцы рассматривают vaypokala (детскую помолвку) как равноценную настоящему браку. О помолвленных говорят как о муже и жене, и так же сами они обращаются друг к другу. Как и при взрослом бракосочетании, упомянутые три дара считаются заключением брака, и семья малолетнего жениха должна возместить последний дар ответным пищевым даром — mapula kayka-boma. При следующем урожае отец девушки приносит vilakuria (существенное количество пищи из ямса) родителям юноши. Этот последний факт интересен тем, что представляет собой обратное по направленности действие — ввиду ожидаемого брака — по отношению к тому, что происходит в предшествующем поколении. Отец юноши, являющийся братом матери девушки, должен год за годом подносить родителям девушки дар в виде части собранного урожая; еще когда его сестра выходила замуж, он положил этому начало своим подарком.

Теперь он получает от имени своего малолетнего сына подарок- vilakuria от мужа своей сестры, действующего, в свою очередь, как представитель собственного сына или сыновей (то есть брата или братьев будущей невесты), которые позднее будут ежегодно подносить значительную долю урожая молодой семье, когда та станет реальностью. Однако до той поры ежегодные urigubu (дары урожая) не идут за первым даром (vilakuria), и эта пауза в обмене дарами продолжается до тех пор, пока помолвка не завершится настоящим браком. Его заключение завершает предварительный обмен дарами в связи с помолвкой детей. Хотя последнюю туземцы называют браком, различие de facto между помолвкой и браком присутствует и в высказываниях туземцев, и в обычае, поскольку двое молодых людей, становясь взрослыми, вынуждены жениться снова. То есть невеста должна официально отправляться в дом жениха, делить там с ним его постель, принимать пищу совместно с ним и стать объектом публичного оглашения о браке с ним. Но первичные дары, соответствующие обычному браку (№ 1—4 из таблицы в разд. 3), в этом случае не делаются. Имеет место только обмен большого дара из собранного урожая (vilakuria) на его возмещение (takwalela vilakuria).

Но прежде чем эта стадия будет достигнута и двое молодых людей благополучно сочетаются браком, нужно пройти довольно трудный путь. Хотя никто всерьез не ждет от молодых людей, что они будут целомудренны и верны друг другу, видимость этого должна соблюдаться. Скандальное нарушение одним из нареченных упомянутого обязательства вызывает возмущение обиженной стороны и с некоторым преувеличением провозглашается «супружеской изменой». Считается большим позором для девушки, если ее жених открыто состоит в связи с кем-нибудь еще, а она со своей стороны не должна делать bukumatula местом своего постоянного пребывания ни в компании со своим нареченным, ни с кем-нибудь еще; не может она и отправляться в другие деревни в составе тех откровенно сексуальных экспедиций, которые называются katuyausi (см. гл. IX, разд. 7). Обе стороны в помолвке должны устраивать свои любовные дела осторожно и sub rasa[40]. Это, конечно же, для них и нелегко, и неприятно, и они ступают на надежный путь поверхностного декорума лишь под сильным давлением. Юноша знает, чего ему придется лишиться, поэтому он настолько осторожен, насколько может себя заставить быть таковым. К тому же и отец в определенной степени контролирует сына, одновременно обладая властью над будущей снохой — в силу своего статуса дяди по матери. Один мужчина, который осуществил помолвку своего сына и своей племянницы, изложил мне это дело таким образом: «Она боится, что может умереть (имеется в виду, что в результате колдовства), или что я могу побить ее». И, конечно, ее мать очень озабочена и делает все, что может, чтобы скрыть проступки своей дочери или представить их как нечто несерьезное.

Несмотря на это, конфликты тут в порядке вещей, и разрывы договоренностей случаются. Одним из моих первых информаторов был Гомайа из Синакеты, предприимчивый, но очень ленивый и недобросовестный человек и большой coureur defemmetf[41]. Я узнал его историю частично от него самого, частично из разговоров, а частично — из личных наблюдений. Он был помолвлен со своей кросскузиной, но, несмотря на это, вступил в скандальную связь с хорошенькой девушкой, некой Иламверией из Вакайсе, деревни близ Омараканы (см. гл. VII, разд. 4). Однажды, когда он привел эту девушку в Синакету, родственники его невесты хотели убить ее, и ей пришлось бежать прочь. Когда Гомайя устал от своего любовного прикючения и возвратился в свою родную деревню, он захотел спать со своей нареченной — но та отказалась. «Ты всегда спишь с Иламверией, — сказала она, — ну так и иди к ней». Он сразу же обратился к человеку, сведущему в любовной магии, и попросил его о заклинании, говоря: «Я хочу спать с моей женой (то есть с моей невестой); она мне отказывает. Мне нужно наслать на нее чары». И лишь после того, как необходимый ритуал был исполнен, она уступила. Однако этот брак так никогда и не был заключен, потому что ее родители в конечном счете дали ему отставку — как ни на что не годному лентяю. Подарки не были возвращены, потому что совсем не в обычае, чтобы расстраивалась помолвка кросскузенов. Мы видели также, что помолвка Калогусы и Дабугеры так никогда и не привела к браку. Но, по моему мнению, обе эти неудачи, которые относятся к недавнему времени, во многом произошли вследствие разрушительного влияния белого человека на туземные обычаи.

В предыдущих разделах мы дали обзор различных стимулов к браку и двух способов его заключения. В следующей главе мы перейдем к описанию фаз самой жизни в браке и социальных свойств брака как института.