Сектор обстрела

Глава девятая

Не помогли ни природная реакция, ни новая резина на его «Москвиче». Колеса зашипели по ледяной корке, что скрывалась под слоем слякоти, а машина лишь слегка подалась в сторону правым бортом. В голове мелькнуло совсем дурацкое: "Надо развал-схождения сделать".

Как он не готовился к удару, но толчок отозвался довольно болезненно. Зубы, которые он сжал инстинктивно в ожидании удара, едва не рассыпались. Убраться с дороги Лебедев уже не успел. Там же, в зубах, отозвался металлический скрежет крыла его автомобиля и треск крошащейся вдребезги задней блок-фары.

— Ах, же ж, ты шмаркач, — в абсолютном расстройстве выругался Лебедев на руль и потянул, зачем-то, ручку ручного тормоза вверх. Он уже и представил — сколько и прочувствовал — как ему придется возиться с ремонтом.

В «Жигуленке» еще не справились с испугом. Сашка открыл глаза только, когда машина окончательно остановилась. Тут же, через открытое окно, его потянули за лацканы пиджака.

— Ах, ты сопля зеленая, — зарычал Лебедев.

— Э!.. Э!.. Полегче, командир! Э… — попытался вмешаться Алексей.

Александр оторвал от себя прокуренные руки водилы «Москвича».

— А ну, вылазь, щенок! — скомандовал Лебедев.

Но Сашка, неожиданно для всех, вынул дрожащими руками из кармана права и швырнул их через окно в Лебедева. Тот настолько опешил, что даже не успел среагировать — картонка ткнулась капитану уголком в подбородок и спланировала в дорожную грязь.

— Саня, "Скорая"! — донеслось из машины.

«Жигуленок» зарычал движком, его колеса скользнули пару раз на месте, поймали пятачок асфальта под собой и машина, объехав «Москвич», понеслась дальше.

— Ну, ни хрена себе, — только и смог проговорить разъяренный Лебедев. На растерзание ему досталось только водительское удостоверение лихача.

— Бережной… Александр, — прочитал вслух Лебедев.

…Они не стали обращаться в приемный покой, чтобы навести справки. Алексей знал, что жену должны были доставить или в неврологическое, или в кардиологию. Оба отделения находились на одном этаже. Судя по беготне медперсонала, она была в неврологии. Только их туда не пустили. Без лишних церемоний старшая сестра вытолкала их в фойе…

Сашка все пытался найти себе оправдание:

— Откуда мне было знать, что они туда доберутся?.. Дядь Леш, ну я же не мог… Я и спрятал ее в тот старый альбом…

Алексей не знал, как успокоить парня. Да и не хотел:

— И мать не знала?

— Не, я не показывал ей.

— А знала? — снова спросил Алексей.

Сашка заколебался:

— Спросила бы.

Створки лифта разъехалась в стороны. В отделение ускоренным шагом прошел весьма озадаченный врач. "Сан Саныч", — отметил про себя Алексей и проводил доктора взглядом. Он уже знал его. Лидия не первый раз была в неврологии.

— А письма его где?

— Она не найдет, — поспешил заверить Сашка.

— Как фотографию?

— Ну, кто ж знал, дядь Леш… — Сашка чуть не плакал от отчаяния.

— Теперь-то уже…

— Дядь Леш, может, обойдется… Мама там. Она хороший врач. Она лучше всех… И Сан Саныч туда пошел.

— А его ты откуда знаешь?

— К маме он… — Сашка запнулся, — не равнодушен. Мама говорила: он у младенцев вены находит. Я знаю, он зав. отделением.

Загрохотал грузовой лифт. В отделение понесли стойку для капельниц и ящик с медикаментами. Дверь отделения не успела закрыться. В проеме показалась Валентина. С немым вопросом оба бросились к ней. Но Валентина, казалось, не замечала их. Только когда Алексей тряхнул ее за плечи, она проговорила в полголоса:

— Они меня прогнали.

— Как она?

Валентина опустилась на тахту и рассеянно пожала плечами.

— Что ты молчишь, Валя?!

— Я не знаю, меня прогнали.

— Ну, ты можешь хотя бы сказать, что с ней?! Ты же врач?! — Алексей сам не заметил, как повысил голос.

Валентина подняла на него глаза. Похоже, находясь еще в шоке, она ответила без каких либо эмоций. Но прозвучало с такой(!) ненавистью, зловеще:

— Пошел ты…

Алексей присел рядом. Им ничего не оставалось, кроме, ждать. Затянувшуюся, тяжелую паузу прервал Сан Саныч. Дверь медленно растворилась, давно не смазываемые петли жалобно и протяжно скрипнули. Он вышел из отделения сложил очки, вставил их в нагрудный карман и, слегка прищурившись, оглядел фойе. Кроме Алексея и Бережных, там никого не было.

— Это родственники? — спросил он Валентину

Валентина, неотрывно глядя доктору в глаза, только кивнула головой.

— Вы муж? — обратился Сан Саныч к Алексею.

Отец тоже только кивнул головой.

— А Вы сын, надо понимать? — обратил внимание Сан Саныч на Сашку.

Валентина ответила за парня:

— Это мой?

— А Ваш где? Она же звала его.

У Алексея заныло на сердце: "Что значит звала?". С тяжелым отрывистым выдохом он ответил:

— В Афганистане.

— И сколько? — Сан Саныч всегда казался несколько рассеянным. Особенно в сложных ситуациях. Тут же он поправился. — То есть, призвался когда?

Валентина ответила с нетерпением:

— Домой уже… совсем скоро.

Сан Саныч, казалось, играл какую-то «партию». Валентина заподозрила неладное: "Может, подготавливает". Снова он спросил:

— Скрывали?

Валентина подтвердила:

— Даже я не знала.

Сан Саныч, казалось, не замечал ее тревоги:

— Кто знает, может, так и было нужно… Кто знает?..

Валентина набросилась на зав. отделением уже с негодованием:

— Саша!?

Он будто не чувствовал состояния родственников больной:

— У нее уже были инсульты?

Валентина прижала ладонь к губам. Александр придвинулся поближе к матери и взял ее за локоть, чтобы поддержать. Сан Саныч спохватился:

— Нет, нет — вы неправильно меня понимаете. Вернее, я просто не понимаю…

У Алексея в глазах начал зреть ужас и растерянность. Но Сан Саныч, после непродолжительного размышления о чем-то своем, продолжил:

— Нет, наверное, это тоже не правильно… Точнее: я хочу понять… как она выдержала…