Сектор обстрела

Глава двадцать восьмая

Отряд разделился еще у подножия этой горы. Большую часть своих людей Низари отправил в сторону базы. Их задача была проста: занять вершину и держать шурави, пока он во главе ударной группы не достигнет Тахтэ-Архат. Разглядывая соседнюю гору в бинокль, Низари отметил, что его ударная группа продвигается медленнее. Сказывался груз.

Выстрел прозвучал как гром среди ясного неба. Моджахеды бросились к вершине без команды. Уже через минуту большинство моджахедов отряда «зарылись» в камень на вершине и ее склонах. Что бы там ни было впереди, но лучше занять позиции заблаговременно.

Равиль отметил про себя уровень подготовки правоверных. Позиции они выбирали безупречно. Правда, это было и несложно. Склоны этой вершины сплошь были усеяны многочисленными пещерами, будто фантастических размеров червяк гору попортил. К тому же, похоже было, что здесь уже держали оборону. Равиль нашел сразу несколько заранее подготовленных огневых точек. В одну из таких, в ближайшую, он и втиснулся.

Рядом рухнул на камни черный цилиндр. У Низари все похолодело внутри. Цилиндр едва не покатился. Благо его успели зафиксировать. Но правоверные явно уже намаялись с ним возиться.

— Кто стрелял?!

Низари принялся осматриваться в поисках Мошоллы. Помощник уже вел к нему парня из авангарда. Тот явно испытывал гордость за свой поступок. Низари решил подыграть молодому моджахеду:

— Это ты первым заметил шурави?

Довольный собой Тэрлан ответил:

— Я, хурматли.

Низари изрядно удивился:

— Ты узбек, хурматли?..

Тэрлан растянул улыбку еще шире. Тон командира не предвещал ничего плохого. Но внезапно Низари угрожающе свел брови:

— Язык длиной в один сун вредит телу длиной пять сяку.

Он многозначительно посмотрел на Мошоллу. Немой понимал своего командира без слов. Резкой подсечкой он сбил с ног Тэрлана, отобрал у него винтовку и подтащил за шиворот ближе к Низари. Тяжелый кованый ботинок опустился Тэрлану на щеку. Низари постарался покрепче прижать голову мальчишки к камням:

— Тебе команду давали, собака?

Не дожидаясь ответа, он повернулся к Мошолле, чтобы немой видел, что ему говорят:

— Скажи Мошолла: как этот щенок снова оказался в авангарде?

Мошолла не отреагировал. Брезгливо, будто стряхивая с ноги скорпиона, Низари толкнул голову Тэрлана в сторону:

— Дай ему ДШК. Пусть верблюдом потренируется.

Мошолла рывком поднял Тэрлана на ноги и толкнул прочь от командира. В руках Низари появилась рация. О демаскировке группы, хочешь — не хочешь, а докладывать было нужно.

— Седьмой — Страннику…

Когда Тахир услышал, что произошло, он взревел в рацию:

— Сколько их?.. Ты даже не знаешь, сколько их и решился проявить себя?

Низари не стал оправдываться:

— Скорее всего, они шли сюда.

— Пропусти их!

— Но отсюда моих людей на соседней вершине видно…

Тахир едва справлялся с гневом:

— Оставь часть своих людей и по южному подножию обходи источник. У них другого пути нет, только через источник. Пусть идут, пусть только тропу освободят. Иначе, они тебя на контрольную точку не пустят. Как принял, Странник?..

— Принял…

— И скажи своим людям: вершину пусть не отдают, но пока ты не выйдешь на тропу — ни одного выстрела.

— А Вахед?

— Отправь к источнику человека. Самого легкого в походе…

Низари начинал уже раздражать: "Чем они там за перевалом думали, когда отправляли ко мне этого далай-ламу? Как ему вообще целый отряд доверили?"

Но приходилось терпеть. Они никогда не ладили. Даже после трагедии в Тура Буре не ладили. Маски взаимного уважения, которые они натягивали на лица при встрече, были насквозь изъедены червоточинами неприязни. Оттого и разделили их после курса подготовки. Тахир отправился в Нангархар, а Низари остался возиться с новичками. И вот теперь их снова свели вместе. Утешало только то, что по окончанию операции Низари со своим войском уберется обратно.