Сэм стремительный

11. Сэм снимает дом

Что подумал бы мистер Мэттерс о Сэме, когда тот несколько минут спустя влетел в контору, нам узнать не суждено, ибо мистер Мэттерс скончался в 1910 году. А мистер Корнелиус подумал, что никого гнуснее он еще не видел. После быстрого оценивающего взгляда сквозь очки в золотой оправе он даже поделился своим мнением с посетителем.

— Я не подаю нищим, — сказал он. Был он почтенным старцем с седой бородой и кустистыми бровями, и в голове его звучали интонации жреца-друида, произносящего молитву у алтаря, перед тем как вонзить нож в грудь человека, распростертого на этом алтаре. — Я не верю в слепое сострадание.

— Я запишу вашу исповедь как-нибудь в другой раз, -сказал Сэм. — Пока же поговорим о домах. Я хочу снять «Мон-Репо» на Берберри-роуд.

Друид собрался произнести древние руны, призывающие полицию, но тут он с немалым удивлением увидел, что его молодой посетитель раскладывает на столе денежные купюры в солидном количестве. Он сглотнул. В его конторе клиенты редко вели деловые переговоры в манере, более приличествующей Багдаду «Тысячи и одной ночи», чем респектабельному современному пригороду. Он вряд ли изумился бы больше, если бы по Огильви-стрит прошествовали верблюды, нагруженные сокровищами и пряностями.

— Что это? — спросил он, моргая.

— Деньги, — ответил Сэм.

— Откуда они у вас?

Он бросил на Сэма косой взгляд. И Сэм, в опьянении от принятой ванны, бритья, завтрака и заимствованной наличности вновь забывший, что в его внешности есть нечто режущее глаза, узнал еще одного из длинной очереди критиков, не сумевших оценить его по достоинству с первого взгляда.

— Не судите меня по внешней оболочке, — сказал он. — Одежда моя убога, потому что мне пришлось многое испытать. Когда я взошел на борт судна в Нью-Йорке, моя элегантность не оставляла желать ничего лучшего. Люди подталкивали друг друга локтями, пока я шел по пристани, и спрашивали: «Кто это?»

— Вы приехали из Америки?

— Из Америки.

— А! — сказал мистер Корнелиус, словно это объясняло все.

— Моя дядя, — продолжал Сэм, уловив изменение в атмосфере и не замедлив этим воспользоваться, — мистер Джон Б. Пинсент, известный миллионер, о котором вы, без сомнения, слышали… Ах, нет? Один из наших великих капитанов промышленности. Он нажил огромное богатство на мехах.

— На мехах? Неужели?

— Получил концессию на снабжение змей в Бронкском зоопарке муфтами-ушанками и сразу пошел в гору.

— Вы меня удивляете, — сказал мистер Корнелиус. — Весьма интересно!

— Романтика коммерции, — согласился Сэм. — А теперь не вернуться ли нам к вопросу о доме?

— Да, да, — сказал мистер Корнелиус. Его голос, когда он вновь обозрел деньги на столе, стал мягким и ласковым. Он все еще походил на жреца-друида, но на жреца-друида, взявшего выходной. — На какой срок вы хотели бы снять «Мон-Репо», мистер… э…

— Моя фамилия Шоттер… На неопределенный.

— Скажем, плату вперед за три месяца?

— Скажем эти самые слова.

— Ну, а рекомендации?

Сэм чуть было не сослался на мистера Ренна, но вовремя вспомнил, что еще не познакомился с этим джентльменом. Правда, воспользовавшись его бритвой и кисточкой, вкусив пищу с его стола, он чувствовал, что они уже коротко сошлись. Он задумался.

— Лорд Тилбери, — объявил он. — Положитесь на него.

— Лорд Тилбери, владелец издательства «Мамонт»? — сказал мистер Корнелиус с несомненным почтением. — Вы с ним знакомы?

— Знаком? Да мы прямо как родные братья. Лорд Тилбери просто ничего не предпринимает, не посоветовавшись прежде со мной. Неплохо будет сейчас же ему позвонить. Надо сообщить, что я приехал.

Мистер Корнелиус повернулся к телефону, после некоторого интервала узнал номер и, переговорив с различными невидимыми служителями, слегка зашатался от благоговения, услышав в трубке голос самого великого человека. Он передал ее Сэму.

— Его милость хочет поговорить с вами, мистер Шоттер.

— Я знал это, знал! — сказал Сэм. — Алло! Лорд Тилбери? Это Сэм. Как вы там? Я только что приехал. Добирался на грузовом судне. Столько приключений! Вы отлично посмеетесь. Я сейчас в Вэлли-Филдз снимаю дом. И сослался на вас. Вы ничего против не имеете? Великолепно! Второй завтрак? С удовольствием. Приеду как могу быстрее. Сначала надо сменить костюм. В этом я спал ночью… Ну так до скорого свидания. С рекомендацией все в порядке, — сказал он, оборачиваясь к мистеру Корнелиусу. — Валяйте.

— Я немедленно составлю контракт, мистер Шоттер. Если вы скажете, куда его послать…

— Послать? — недоуменно переспросил Сэм. — Но, естественно, в «Мон-Репо».

— Но…

— А я не могу въехать немедленно?

— Пожалуй, если хотите. Но, думаю, дом вряд ли в том состоянии, чтобы… Вам понадобится постельное и столовое белье.

— Ерунда. Поход по магазинам, и вопрос решен. Мистер Корнелиус добродушно улыбнулся. Сэм успел завоевать его полное расположение.

— Истинно американская стремительность, — заметил он, тряся седой бородой. — Ну, если вы настаиваете, не вижу возражений. Сейчас отыщу для вас ключ. Скажите, мистер Шоттер, — спросил он, роясь в ящиках, — что вызвало у вас такое горячее желание поселиться в Вэлли-Филдз? Конечно, как патриотичному здешнему старожилу, мне не следовало бы удивляться. Я прожил в Вэлли-Филдз всю свою жизнь и не стал бы жить ни в каком другом месте, предложи вы мне хоть миллион фунтов.

— Не предложу.

— Я родился в Вэлли-Филдз, мистер Шоттер, и люблю этот пригород, в чем не стыжусь признаться. «В ком столь душа его мертва, — вопросил мистер Корнелиус, — что не сорвутся с уст слова: „Вот мой любимый край родной!“ Чьи мысли счастьем не полны, когда из дальней стороны стопы направит он домой?» [7]

— А! — сказал Сэм. — Именно это мы все хотели бы узнать, верно?

— «Коль между нас такой живет, — продолжал мистер Корнелиус, — певец его не воспоет. Пусть будет знатен он стократ, и пусть несметно он богат, но себялюбца не спасет ни злато, ни высокий род…»

— Я приглашен на завтра в час тридцать, — сказал Сэм.

— «Пройдет в бесславье жизни срок, и смерть вдвойне ему урок. Забытым в прах вернется он, ничьей слезою не почтен». Эти слова, мистер Шоттер…

— Ваш собственный стишок?

— Эти слова, мистер Шоттер, появятся на титульной странице истории Вэлли-Филдз, которую я пишу, — истории, рассматривающей не только многочисленные исторические ассоциации, но и те аспекты, которые мои занятия, как агента, имеющего дело с недвижимостью, сделали доступными для меня. У меня бывали весьма странные клиенты, мистер Шоттер.

Сэм чуть было не сказал, что у этих клиентов был весьма странный агент, чем придал бы этому высказыванию приятную симметрию, но воздержался.

— Возможно, вам будет интересно узнать, что известнейший преступник, которого можно уподобить второму Чарлзу Пису, одно время проживал в том самом доме, который вы сняли.

— Я сотру с него это пятно.

— Как Чарлз Пис, он казался безупречно респектабельным человеком. Фамилия его была Фингласс. И никто не подозревал о его истинной натуре, пока полиция, действуя на основании полученной информации, не попыталась арестовать его за дерзкое ограбление банка.

— Ну, и сцапали? — осведомился Сэм без особого интереса.

— Нет. Он скрылся и бежал из страны. Но я спрашивал вас, почему вы выбрали Вэлли-Филдз, чтобы поселиться здесь? Видимо, вы приняли это решение очень быстро.

— Ну, дело в том, что я случайно увидел моих соседей, и мне пришло в голову, что жить рядом с такими людьми будет очень приятно.

Мистер Корнелиус кивнул:

— Мистер Ренн пользуется всеобщим уважением.

— Мне понравилась его бритва, — сообщил Сэм.

— Если вы отправляетесь в Тилбери-Хаус, вполне возможно, что вы там с ним встретитесь. Он редактирует «Домашний спутник» Пайка.

— Неужели? — сказал Сэм. — «Домашний спутник» Пайка, э?

— Я регулярно его выписываю.

— И племянница мистера Ренна. Она мне показалась очаровательной девушкой.

— Я мало ее знаю, — равнодушно ответил мистер Корнелиус. — Молодые женщины меня не интересуют.

Сэму вспомнился евангельский завет о жемчуге, который не надо бросать перед свиньями.

— Мне пора, — сказал он холодно. — Поспешите с контрактом, будьте так добры. А если какие-нибудь там заглянут к вам и захотят снять этот дом, бейте их по голове конторской линейкой.

— Мы с мистером Ренном частенько играем в шахматы, — сообщил мистер Корнелиус.

Сэма не интересовали его маразматические отступления от темы.

— Всего хорошего, — произнес он сухо и вышел на Огильви-стрит.