Семена магии 1

Глава 2

Нагоняй Евпл всё же получил.

– Что так долго рыбачил? Да ещё улов мелкий. Ты что, уснул там? – встретил упрёками Николай.

Пробубнив невразумительныйответ, мальчик понёс рыбу на кухню.

– Сам наловил, сам и чисти – заявила Лизка, только-только собирающаяся готовить обед.

Пришлось подчиниться, но это было и к лучшему. Ему надо было обдумать увиденное, и чтобы никто в это время его не отвлекал. “На что я наткнулся? – был главный вопрос. – И что мне дальше с найденным делать?” Мальчик пытался вспомнить, рассказывал ли кто-нибудь о похожем, но ничего не вспоминалось. Спрашивать у Николая или Домны показалось неразумным, а болтунья Лизка не тот собеседник, с которым можно посекретничать. Порассуждав, паренёк решил, что информацией об увиденным ни с кем делиться нельзя. Свечение наверняка кто-то увидит и расскажет другим, и неизвестно чем всё закончится для него. Надо лишь подождать, и посмотреть будет правильно. Быть поднятым на смех мальчонка не хотел. Как знать, может спустился на землю какой-нибудь бог и оставил там свой след. Евпл пытался припомнить нечто подобное, из слышанного на уроках, но не получилось. Изучение религиозных текстов в школе ему давалось с трудом.

Обедали в тишине. В центре стола стоял чугунок из которого в деревянные тарелки (да-да, в доме чересчур экономного дядьки была такая посуда!) Домна черпала уху. Кто-нибудь посторонний обязательно бы заметил, что это просто рыбный суп, а уха варится лишь только на берегу реки сразу после удачной рыбалки. Да ещё в ухе обязательно должен быть ёрш. Но знающих рыболовов на обеде не было и это хорошо, ибо Домна могла бы обладателю собственного мнения и поварёшкой в лоб дать – иди к себе в избу и свой жене высказывай, какой именно суп она сварила.

После обеда Николай пошёл вздремнуть, а Евпл побежал на улицу высматривать мальчишек. Уж очень ему хотелось побыстрее разобраться с пониманием того, что он увидел давеча. Ребятни на улице не было. “Обедают” – догадался мальчик. Ничего не оставалось, как пойти к местной лавке Андрея Калабанова, которую тот зачем-то несколько лет назад открыл в деревне, где всего пара дюжин изб. Хотя логика тут была – за внезапно понадобившимся ниткой-иголкой в соседние Селищи или Горнецко не пойдёшь. Только пол-дня потеряешь.

Странный был этот человек – Андрей Калабанов. То ли мелкий купчишка, то ли богатый крестьянин. Приехал неизвестно откуда в деревню лет пятнадцать-двадцать назад. Говорит немного заумно, особенно когда выпьет, а так обычно отмалчивается. В религиозных празднествах участия не принимает. Хозяйство ведёт не так, как принятно у местных, которые его немного сторонятся. Никто с ним по пустякам не ругается, а по-крупному и тем более. Странный он человек, пришлый. Деревенские обзывают его различными странными словами, но в лавку к нему ходят, потому что торгует необходимым и торговлю ведёт честно, цены не заламывает, весы у него правильные.

Калабанов около своей лавки построил подобие беседки, где можно от палящего солнца или от проливного дождя укрыться. Сделано это было с умыслом, но местному обществу всё-равно где собираться на посиделки, а в беседке это делать удобнее, чем просто на лежащих на земле бревнах. Нет-нет, да кто-нибудь из сидящих сходит в лавку и купит каких-нибудь сладостей или просто семечек. Глядя на такого, в лавку отправятся и другие. Через час все что-то жуют или грызут, и на пытавшихся сэкономить, приносящих еду из дому, смотрят свысока.

В этот раз беседка была пуста и Евпл зашёл в лавку. В лавке сам Калабанов не спеша торговался с крестьянкой из-за ножниц, которые поступили на днях.

– Да ты сама посмотри, инструмент сделан из хорошего железа и разрежет почти всё, что есть у тебя в избе!

– Я ничего не понимаю в железе, – попыталась юлить женщина. – Мне нужны просто ножницы, а за эти ты хочешь в три раза дороже, чем я отдала за прежние год назад.

– Не знаю, что и за сколько ты покупала, – отмахивался Андрей. – За качество этого замечательного изделия я ручаюсь. Если твои ножницы так хороши, то зачем тебе новые?

– Те погнулись месяц назад, вот и хочу купить эти.

– Потому и погнулись, что никудышные были. Если бы сразу купила хорошие, как эти, то пользовалась бы до самой смерти.

Евпл стоял в сторонке и внимательно следил за торгом. Крестьянка старалась сбить цену вдвое, а купец не уступал ни медной монетки, лишь приводил и приводил новые аргументы в пользу своего товара. Видимо, женщина и сама всё понимала, но не поторговаться она не могла, никто бы её не понял.

– Ты пойми, – уже начал заводиться Калабанов. – если бы я хотел тебя обмануть, то сразу запросил бы вдвое больше, а потом бы немного снизил цену, поторговавшись с тобой часок. Но мне время дорого, поэтому хочу получить столько, сколько и стоит товар.

– Ну хорошо, уговорил, – процедила крестьянка. – Но если ножницы погнутся через месяц-другой, я тебе их верну.

– Ты и через двадцать лет за новыми не придёшь. Я барахлом не торгую. – с горделивым оттенком ответил Андрей.

Когда лавка опустела, внимание было переключено на мальчика.

– Что ты присмотрел?

– Хочется новых крючков для удочки купить, но пока денег нет.

– Неужели Николай готов потратиться на покупку?

– Нет, денег дядька точно не даст.

– Откуда же ты возьмешь деньги?

– Может, заработаю где-нибудь, – тихо ответил мальчик.

– Неужели дядька разрешит тебе подработать на стороне и оставить деньги себе? – купец с грустью посмотрел на паренька.

Евпл промолчал. А что тут скажешь? Прижимистость его дядьки была известна всей деревне, но подобной прижимистостью обладали многие крестьяне, да иначе и прожить сложно. Не будешь экономить – быстро обнищаешь. Если начнёшь разбрасываться деньгами, то никто всерьёз и воспринимать не будет, да ещё в долг просить станут.

– Хорошо, пожалуй смогу тебе помочь. – после недолгого молчания произнёс Калабанов. – Я дам тебе небольшой кулек сладостей из тех, что мне привезли на днях. О них в деревне пока мало кто знает. Ты сегодня весь вечер просидишь в беседке и медленно-медленно будешь их есть. Наслаждаться будешь так, чтобы все видели – ничего более вкусного тебе в жизни не приходилось пробовать. Если будут спрашивать, откуда деньги взял на угощение, то отвечай лишь, что на подобную вкуснятину никаких денег не жалко, и каждый может в этом убедиться, если сам купит и попробует. Понял?

– Понял. А что дальше?

– Если люди купят этих сладостей не менее, чем на пятьдесят оболов, то я в награду дам тебе три острых рыболовных крючка, которые не погнутся. Только ты должен будешь молчать о том, что я тебе сказал. Никому не слова, даже если Николай узнает и будет с угрозами у тебя допытываться.

Евпл кивнул в ответ и пообещал прийти в лавку ближе к вечеру, когда молодёжь будет собираться на посиделки. Он не очень надеялся, что парни и девушки готовы выложить пятьдесят монет за неизвестные сладости. Половина этой суммы – уже немало, а вот пятьдесят оболов – это уже значительная сумма для любого крестьянина. На эти деньги один человек может покупать продовольствие в течении месяца. Но договор был заключен и нарушать его глупо. В конце-концов, Евпл ничего не терял, кроме возможности приобрести крючки, которые не мог купить. А вот то, что в любом случае он немного полакомится сегодня, – что случалось с ним лишь в крупные праздники, – это точно. Ну и будет в центре внимания молодёжи, которая раньше его не особенно-то и замечала.

“Кстати, – подумал мальчик, – это неплохая возможность завести разговор о странном свечении.” Приободрившись, Евпл отправился домой и места себе не находил, пока движение солнца не стало явственно указывать на приближение вечера. Мальчик умыл лицо и руки, почистил как мог одежду и даже попытался причесаться. Не сказать, что вид у него стал иной, но, хотя бы, он перестал выглядеть замарашкой. Зайдя в лавку Калабанова, Евпл дождался, когда покупатели выйдут и многозначительно посмотрел на хозяина. Купец без лишних слов протянул ему кулёк.

В беседке была всего лишь парочка парней лет шестнадцати, которые скользнули взглядами по подошедшему мальчику и продолжили негромкий разговор. Тот присел в сторонке. “Надо подождать, когда сюда придут девушки. – стал размышлять Евпл. – Они увидят сладости, начнут расспрашивать и их парни, хотят ли того или нет, купят желаемое.”

Так всё и получилось. Через полчаса к беседке подошла компания молодежи, девушки расселись и почти сразу же зоркими взглядами выцепили странный кулёк в руках мальчика. Томными голосами они начали выспрашивать о сладостях, посматривая на своих парней. Те намёк поняли правильно и через некоторое время девушки наслаждались новым вкусом принесённых лакомств, иногда угощая и своих ухажёров. Время от времени какой-нибудь хахаль снова отправлялся в сторону лавки, где, якобы ценящий своё время Калабанов, терпеливо ждал покупателей, попавших в любовные сети и рассплачивающихся за это звонкой монетой. На Евпла никто особо не обращал внимания, а он всё думал и думал, как начать расспрашивать о том, что его занимало целый день. Но подходящая идея так и не пришла в голову.

Неожиданно кто-то начал обсуждать предстоящую рыбалку и мальчик понял, что это хороший шанс повернуть разговор в нужную сторону:

– Я сегодня ходил на рыбалку, но рыба ещё плохо клюёт после схода весеннего паводка. А когда возвращался домой, то увидел, как радуга своим концом упиралась в середину луга.

– Глупость ты говоришь про радугу, – сказал один из парней. – Только дети верят в то, что к ней можно подойти и потрогать рукой.

– Но я видел как светилось такое место. – проговорился Евпл и тут же закусил губу.

– Ты наслушался сказок и веришь в них. Какой же ты ещё маленький! – продолжил насмехаясь тот же парень.

Все громко рассмеялись и Евпл понял, что надо уходить, пока не сделался объектом последующих шуток.

Поздно вечером мальчик долго ворочался, но сон так и не приходил. Мальчик думал о радуге, о загадочном свечении… потом мысли-кони понеслись галопом и он как бы перенёсся в дальние тёплые страны, где люди живут постоянном тепле и не знают, что такое снег. Там везде растут фруктовые деревья и любой человек может подойти, сорвать плод, съесть, и ничего ему за это не будет. Можно не беспокоиться о еде и не работать… а когда надоест греться на солнце, то можно пойти купаться в море. Оно большое, больше ближайшего болота, и в нём плавают удивительные животные-дельфины. В тех далёких краях любят жить боги. Они спускаются с горы Олимп и могут заговорить с любым человеком, который встретиться им на пути. Иногда они запросто заходят в чей-нибудь дом и просят ночлега. Уж если бы у Евпла была своя изба в тех тёплых краях, то он с радостью приглашал к себе богов и угощал их яблоками…

Прошло несколько дней. Евпл сделал до обеда все дела по хозяйству и сидел на лавочке около избы, благостно переваривая обед. В такие минуты он особенно любил жизнь… жизнь с желудком полным еды, когда не надо никуда бежать и что-то делать. Когда можно сидеть под тёплым солнышком и через полузакрытые глаза наблюдать за миром, в котором почти никогда ничего не происходит нового.

Мальчик почти погрузился в полудрёму, когда взгляд заметил одинокую фигуру, идущую по дороге в деревню. В Поддубье редко когда кто приходил и каждый новый человек вызывал неподдельный интерес местных крестьян. Если кто-то находился в избе и случайно замечал проходящего путника, то обязательно подходил к самому окну и чуть ли не высунувшись из него разглядывал незнакомца. Всем было интересно кто это, куда идёт и зачем. Будет что обсудить с соседями. Хоть какое-то развлечение.

Одинокая фигура подошла ближе и оказалась мужчиной не старше сорока лет, одетым в одежду, похожую на ту, что носят горожане. За спиной у мужчины был мешок, а в руках дорожный посох. Волосы у мужчины были недлинные, бороды, как таковой, не было, но была длинная щетина. Видно, что он давно не брился. Незнакомец остановился, огляделся и о чём-то задумался. Потом подошёл к мальчику чуть ближе и спросил:

– Есть ли в деревне трактир или харчевня?

– Нет, нету. – ответил тот.

– А есть ли в соседних деревнях? – продолжил вопрошать неизвестный.

– Есть в селе Горнецко. Отсюда мили три надо идти.

– Хорошо, – ответил мужчина. – А может ли кто на одну-две ночи приютить путешественника в этой деревне?

– Не знаю.

К калитке уже подошла Домна. Она внимательно посмотрела на мужчину и сказала:

– Вряд ли ты, путник, уговоришь кого-то сдать в нашей деревне комнату, но можешь спросить у лавочника. Он саббатник, так что деньги любит и может согласиться. Его лавка находится через четыре дома отсюда.

Путник поблагодарил и пошёл по указанному направлению. Домна проводила его взглядом, погладила выпирающий живот, и неожиданно сказала мальчику:

– Иди за ним и послушай о чём он будет с Калабановым беседовать. Вернёшься и перескажешь мне во всех подробностях.

– Иду, – ответил тот.

Когда Евпл догнал мужчину, тот уже вёл разговор с купцом.

– Трактира в деревне нет, уважаемый. Но есть в соседней деревне, до неё мили три. Правда, харчевня там небольшая, да и комнат под сдачу всего четыре. Свободны они или заняты, неизвестно. А что тебя привело в наши края? Как я понимаю, твоих родственников тут нет.

– Я путешественник, уважаемый. Ищу разные травы, из которых делают разные целебные отвары и мази.

– Значит, ты – асклепиад?

– Не совсем, я лишь разыскиваю редкие травы. Я могу полечить себя, но не решусь лечить людей. Для этого у меня слишком мало знаний, да и жрецы не позволят.

– А разве на этих неплодородных землях растут редкие лечебные травы? – удивился Андрей. – Я знаю зверобой, багульник, лапчатку.

– Это обычные травы, – усмехнулся мужчина. – Редкие травы на то и редкие, что о них мало кто знает. А людей знающих, где они растут, ещё меньше.

Лавочник задумался, а потом сказал:

– Если хочешь, я могу сдать тебе комнату, в которой останавливаются мои поставщики товаров. В ближайшую седмицу я никого из них не ожидаю.

– И сколько ты возьмёшь за это?

– Одну драхму за ночь. Если у тебя нет еды, то добавь ещё три обола. Комната хорошая, без клопов. Еда та же, что ест моя семья: утром лёгкий завтрак, сытный обед и умеренный ужин.

– Согласен, уважаемый. Я думаю, что лучшего мне не предложат и в трактире. Я заплачу за две ночи.

– Если решишься остаться дольше, то я не вижу препятствий, – подытожил Андрей. – Надеюсь, ты вечером расскажешь нам о своих путешествиях?

Мужчины поговорили ещё немного. Калабанов позвал своего сына, чтобы тот отвёл путника в его комнату, а потом посмотрел на Евпла:

– Рыболовные крючки не погнулись? – с улыбкой спросил купец.

– Нет. Это лучшие крючки, что я видел, – искренне ответил мальчик.

– Хочешь получить ещё такие же?

– Да, а что надо сделать?

– Путник, который тут был недавно, будет искать травы в наших лесах и болотах. Ему наверняка понадобится знающий проводник, чтобы не заблудиться в незнакомой местности.

– А где у нас можно заблудиться? Если и захочешь, больше полусуток не поплутаешь и выйдешь на проезжую дорогу, – удивился паренёк.

– Да, но путник-то этого не знает, – с хитрецой сказал лавочник. – А ты заработаешь немного халков, или, даже пару оболов.

– А почему ты не поручишь сопровождать этого человека своим сыновьям?

– Да потому, что они заработают больше, помогая мне в лавке? – засмеялся Калабанов. – А одну из дочерей я с ним не пошлю потому… Просто не пошлю. Если ты согласен, то я завтра утром поговорю с этим собирателем трав о тебе. Вот только и ты предупреди своего дядьку, что будешь занят пару дней. Не думаю, что Николай откажется от нескольких монет.

Евпл поблагодарил и вернулся домой. В избе его с нетерпением ждала Домна, и мальчик поведале ей всё услышанное и увиденное. Женщина задумалась и ушла пересказывать своему мужу, а потом пошла к соседкам с гордым видом обладательницы великих тайн…

Следующим утром, быстро перекусив, мальчик пошёл в лавку, где и увидел Калабанова.

– Вижу, отпустил тебя Николай. Другого я и не ожидал, – усмехнулся тот. – Посиди в беседке, подожди.

– А долго ждать?

– Травник скоро подойдёт к тебе.

Не совсем скоро, но мужчина подошёл.

– Как тебя звать? – спросил он.

– Евплом кличут.

– Пловец? Хм… редкое имя. Особенно в этих краях. Меня зовут Эразм Альберус.

– А откуда ты родом?

– Я родился и живу в Велгороде.

У мальчика расширились глаза от удивления. Он впервые видел человека, который проживает в столице провинции. Эразм сделал вид, что ничего не заметил и спросил:

– Ты хорошо знаешь ближайший лес?

– Не только лес, но и болота. Я каждый год собираю ягоды, грибы и ловлю рыбу далеко вниз по реке.

– А почему вниз по реке? – спросил мужчина.

– Потому что вверх по течению мы не рыбачим. Там ловят рыбу жители Селищ.

– Ну да, у каждой деревни свои угодья, – понимающе закивал Эразм. – Хорошо. Я намереваюсь пробыть здесь пару-тройку дней. Не думаю, что понадобится больше. Расскажи мне о ближайших лесах… ну и болотах.

– С полуденной стороны находится большое болото. На этом болоте есть два небольших озерца и земляной остров, где любят жить лоси. В сторону заката – лес на три мили, а за ним ещё болото, тоже большое. На восход лес на две мили и другое болото, не очень большое.

– Понятно. Заблудиться будет сложно. Но не волнуйся, – заметив напряжение на лице мальчика, сказал мужчина. – Я тебя всё-равно нанимаю, потому что мне одному будет скучно тут бродить.

– А сколько вы мне дадите за день?

– Мы будем ходить с утра и до вечера. Ты будешь носить всё, что я соберу. То есть, ты будешь и проводником, и носильщиком. Я дам тебе… э-э-э… четыре обола за каждый день. Согласен?

– Да-да… я согласен.

– Договорились. Быстро сбегай домой и возьми хлеба и какой-нибудь еды с собой. Но много не бери… да и тебе не дадут, – с некоторой грустью заметил Эразм. – И быстро возвращайся сюда. Я схожу за своим мешком и буду тебя ждать. Поспеши!

Мужчина развернулся и пошёл, а Евпл без промедления побежал домой. В избе никого не было, мальчик зашёл на кухню и взял кусок хлеба. Другой еды не увидел. Пошарив под лавкой он нашёл свой заплечный мешок, и положив в него хлеб, побежал обратно. Эразм уже ожидал его.

– Быстро ты вернулся, – одобрительно заметил тот. – Ну что же, идём на закат. Как я понял, это самая большая часть доступного леса, где мы можем побродить дольше всего. К тому же там аж два болота, на которых могут произрастать разные растения.

И они пошли… как бы пошли. Ну это Евпл думал, что сбор трав схож с тем, как идёшь по лесу и видишь грибы, положил их в корзину, и снова идёшь, собираешь увиденное. Эразм показал, что травы так не ищут. Ну или именно он, Эразм Альберус, так не ищет. Когда они подошли к краю деревни, за которым простиралось засеянное овсом поле, то он остановился. Долго смотрел в одну сторону, потом чуть повернулся и снова стал вглядываться в даль, снова чуть повернулся и снова вперился куда-то вперёд. Евпл даже оторопел. Он думал искать травы под ногами, но его спутник однозначно высматривал нечто вдалеке, но там даже деревья плохо видны. Если бы там, куда смотрел травник, росли кусты смороды, то он их вряд ли бы опознал, да и осину не отличил бы от черёмухи. Мальчик хотел было высказаться об этом, но вспомнил об ожидаемых восьми оболах и промолчал.

Когда Эразм вдоволь насмотрелся на поле, то напрямик пошёл к его противоположному краю, совершенно не глядя под ноги. Дойдя до цели, он развернулся и повторил то, чему так удивился Евпл. Он снова вперился чуть ли не в линию горизонта. Затем Эразм попросил провести его к болоту. Травник и тут удивил. Он останавливался в лесу чуть ли не каждую дюжину шагов и внимательно смотрел во все стороны. Потом опять проходил и снова смотрел по сторонам. Мальчик устал от такой ходьбы больше, чем когда-либо. Но его спутник ни о чём не спрашивал, а он не решался заговорить. Дойдя до болота, мужчина повторил те же движения, какие проделывал на поле. Евпл уже приноровился и просто старался сесть на какое-нибудь упавшее сухое дерево или пенёк. Зачем стоять, когда можно посидеть?!

Этот поиск редких трав продолжался несколько часов. Было видно, что Эразм устал. Он уселся рядом с мальчиком и предложил подкрепиться. Вынув из мешка еду, он предложил Евплу часть своего обеда. Паренёк вначале отказывался, но потом сдался и присоединился к поглощению пищи.

– Почему ты смотришь не под ноги, а всегда вдаль? – вырвалось у него.

Травник пристально посмотрел на него, что-то обдумывая. Наконец, он решился и сказал:

– Я ищу необычные места. Они видны издалека. Представь, что ты идёшь вечером и хочешь найти свет типа костра. Не будешь же ты искать этот свет под ногами?!

Мальчик как бы онемел и не мог даже пошевелиться. Эразм вначале не обратил на это внимание, поглощая еду, а потом заметил и перестал жевать. Потом он выплюнул всё, что не прожевал на землю и спросил предательски задрожавшим голосом:

– Ты видел это?

– Да, наверное– только и смог выдавить из себя Евпл.

Теперь настала очередь мужчине замолкнуть. Они так и смотрели друг-другу в глаза, не шевелясь. Казалось, прошёл целый час. Вдруг мужчина схватил мальчика за плечи и начал трясти:

– Где? Где ты видел это свечение? Какое оно было?

– Оно… оно было похоже на кусочек радуги, – запинаясь промямлил паренёк. – Оно было на поляне почти около деревни.

Эразм вскочил и еда полетела с колен на землю. Но травник (или всё же не травник?) этого даже не заметил. Он взял в руку своей мешок и произнёс только одно слово: “Веди!” И они пошли. Путь был неблизким. Что думал спутник, мальчик не знал. А что думал он сам? На этот вопрос не было ответа. Мысли в голове Евпла летали как ласточки перед дождём. Вроде бы вот она, мысль, хочешь ухватить, но её и след простыл. Через час начали подходить к той самой поляне, а мальчик понял, о чём он хотел подумать, но не мог. Первая мысль: “А если свечения там уже нет?!” Руки задрожали, ноги стали заплетаться. Если бы мужчина его не поддержал, то паренёк упал бы. Наконец, они вышли на то самое место и остановились. Трава уже подросла и Евпл растерялся, поскольку не увидел сферу. А вот Эразм увидел, остановился и молчал. Его правая рука задрожала и начала протягиваться по направлению к этому разноцветному свечению. Было видно – он очень возбуждён. Вероятно, он наконец-то отыскал то, что долго искал.

Мужчина подошёл поближе и стал двигать рукой. Евпл стоял на небольшом отдалении, но увидел, как от сферы стала отделяться разноцветная нить и потянулась к протянутой руке Эразма. Когда они соприкоснулись, то кисть руки чуть засветились и нить втянулась в неё. Свечение вокруг кисти пропало несколько позже. Потом к ней потянулась новая нить из сферы и она тоже вошла в Эразма. Потом ещё одна… и ещё… Евпл смотрел во все глаза и молчал. Молчал и его спутник. Потом мужчина опустил руку и недолго простоял, как бы прислушиваясь к своим ощущениям. Обернувшись к мальчику сказал: “Теперь ты!”

Что именно “теперь” тот понял без объяснения и протянул дрожащую правую руку. Нити показывались из сферы и… ничего не происходило. Сфера их втягивала обратно через некоторое время. Евпл удивлённо посмотрел на Эразма, а тот хлопнул себя по лбу и сказал:

– Тебе надо пожелать, чтобы эта нить потянулась к твоей руке. Смотри на неё и мысленно приказывай: “Лети ко мне! Ты мне нужна”. С первого и, даже, со второго раза может не получиться, но ты не отчаивайся и продолжай приказывать ей.

Мальчик кивнул и снова протянул руку. Время мучительно тянулось, но ничего не происходило. Ни первая, ни вторая, ни третья нить к руке не желали тянуться. Евпл даже вспотел от напряжения. Лицо его покраснело, он начал сердиться. Вдруг, очередная нить немного отклонилась в его сторону и замерла. Потом медленно-медленно, словно паук, выпускающий из себя паутину, стала двигаться. И, наконец, почти дотянулась до дрожащей руке мальчика, а потом… Словно десятки иголок вонзились в руки мальчика. Он даже не смог пошевелить ими, они словно затекли от неудобной позы. Евпл забыл как дышать. Это продолжалось мгновение, а потом по всему телу, от рук до ступней, закололи сотни, тысячи мелких иголочек и всё заволокло как бы туманом. Стало страшно, а потом покалывание пропало. Всё стало как прежде, дыхание, зрение, слух вернулись.

Мальчик посмотрел на Эразма.

– Если бы я предупредил тебя заранее, то ты наверняка испугался бы, и наотрез отказался, – ответил на немой вопрос мужчина. – Ты принял… я назвал это силой… возможно, эта сила какого-то бога… я не знаю, но собираюсь узнать. Так вот, ты принял часть силы… её очень малую часть. И входя в твоё тело, она будет собираться в нём. Сила будет расти и по чуть-чуть изменять тебя. Я расскажу, как это будет происходить и что с ней можно будет делать. Сейчас мы пойдём в деревню. Сегодня мы взяли всё, что сможем унести. Завтра вернёмся и снова возьмём свою часть. Но помни: никому, никогда ты не должен рассказывать об этих наших делах. Я запрещаю тебе говорить об этом месте, если только сам не разрешу. Я запрещаю говорить о нашей способности видеть это свечение, если только сам тебе не разрешу. Иначе, ты умрёшь. Иначе, умру я. Поклянись мне водами Стикса.