Семь секунд до конца света

10. Планета Вилта, космопорт

Не рискуя удаляться от спасительного убежища с двумя нолями на двери, Боб топтался в коридоре, устало ругая идиота архитектора, поместившего кабинет начальника космопорта в противоположном конце коридора, кретина клерка, командированного в упомянутый кабинет за стулом и бесследно сгинувшего в пути, и дурака Эрика, презентовавшего Бобу поутру корзиночку привозных фруктов. Себя самого он самокритично именовал то просто болваном, то дебилом-сладкоежкой: унизительные страдания последнего часа убедительно свидетельствовали о том, что с дегустацией нерастаможенного груза он поспешил. А все Эрик! Это он, подсовывая Бобу под локоток троянское угощеньице, ласково приговаривал, что бюрократические проволочки вроде обязательной санэкспертизы придуманы чинушами для простофиль, а Боб – бог и царь всея Вилты, он вправе обойти формальности… Формальности он обошел, а вот клозет – нет. Привозные фрукты подарили ему незабываемое по ощущениям расстройство желудка.

Жизнерадостный смех, раздавшийся из радиорубки, раздраженный и мнительный Боб расценил как издевательство. Сопоставив расстояние от туалета до рубки со скоростью, которую он сможет развить в случае крайней необходимости, Боб крепко обнял двумя руками свой болезненно обмякший живот и понес его к радистам.

Дежурили Разин и Панченко. Боб прислушался и понял, что они играют в слова – на русском, исторически родном для обоих.

– Ручка! – громогласно объявил Панченко, незамедлительно поднося оную ко рту и одним движением мощных челюстей уполовинивая румяное яблоко.

– Речка! – моментально откликнулся Разин.

– Решка! – прогудел Панченко.

Разин задумался.

– Ага? – торжествующе сказал Панченко.

Разин сделал хитрое движение пальцами и предложил:

– Рюшка!

– Не бывает, – неуверенно сказал Панченко.

– Бывает, – высокомерно пояснил Разин. – Рюшка, она же кружево. Оборочка.

Явно жульнически затягивая паузу, Панченко загрузил в рот остаток яблока и глубокомысленно зачавкал.

– Ряшка! – вкрадчиво подсказал Боб, осторожно вдвигаясь в дверной проем и многозначительно долгим взглядом обводя по окружности румяный лик Панченко. Тот немедленно подавился и мучительно побагровел.

– Не бывает, – механически возразил Разин.

– Бывает, – ласково сказал ему Боб. – Ряшка, она же физиономия. Мордочка. Рожица. Личико. В ряде случаев – битое…

– Угу, – понимающе сказал Разин, поспешно надевая наушники.

С трудом оторвав взгляд от приветливо оскалившегося Боба, он повернулся к пульту и что-то бодро забормотал в микрофон.

Боб шагнул к задыхающемуся Панченко и сердобольно врезал ему кулаком между лопаток. Панченко закашлялся и согнулся пополам. Боб охнул и тоже согнулся, схватился за живот и пулей вылетел из рубки.

В коридоре наконец обнаружился отчего-то взмокший и очень усталый клерк со стулом. Язвительно осведомившись, не бегал ли он за оным на Землю, Боб прогнал обормота работать, осторожно угнездился на стуле и прислушался. Из рубки доносилось приглушенное «Надо!», «Не надо!», «А я тебе говорю!». Потом в коридор высунулась притворно-смиренная физиономия (она же ряшка, мордочка или рожица) радиста Панченко. Старательно глядя в сторону, он бочком подобрался к Бобу и протянул ему текст радиограммы.

«Верена – по дистанции – Земле. Гроши Плутона Верене пропали. Маковски», – прочитал Боб.

Повторно ревизуя все известные ему степени слабоумия (Маковски достался «олух»), Боб с протяжным вздохом поплелся в свой кабинет.

В кабинете в мягком кресле Боба, меланхолично полируя ногти, скучал Эрик Тейт, пилот грузовоза «Кварта» и отравитель.

– Брысь! – страшным шепотом сказал ему Боб.

Эрик удивленно вздернул рыжие брови, ловко перемахнул через стол и устроился в кресле для посетителей.

Боб проковылял к своему месту, отодвинул в сторону недоеденную грушу и положил перед собой бумажку с текстом радиограммы. Из корзинки для бумаг тянуло противным сладким запахом. Боб покосился на липкую кучку фруктовых косточек и огрызков, сглотнул наполнившую рот горькую слюну и посмотрел на Эрика. Эрик вдумчиво очищал банан.

– Хочешь? – спросил Эрик, перехватив остекленевший взгляд Боба.

– Изыди, – хрипло сказал Боб.

– Куда? – с готовностью переспросил непонятливый Эрик.

– Безразлично, – ответил Боб. – К примеру, на «Кварту».

– Там что-нибудь случилось? – забеспокоился пилот.

– Пожар, – коротко сказал Боб. – Или потоп. Что-то в этом роде. Ты поторопись!

– Ясно, – протянул Эрик.

По тону его, однако, чувствовалось, что ничего ему не ясно. Несмотря на это, дисциплинированный пилот поспешил к выходу.

Боб расслабился.

– Да, а груз? – спросил Эрик, вдруг обернувшись. – Ты примешь? У меня там саженцы и семена.

Боб зашипел и метнул в него надкусанную грушу. Эрик ловко нырнул за угол, и груша целиком досталась Уэсту.

– Не понял? – с достоинством спросил шеф службы безопасности, брезгливо стряхивая с мундира ошметки фруктового пюре.

– И я не понял, – Боб протянул ему листок с текстом.

Уэст медленно прочитал радиограмму, откинулся на спинку кресла и сощурил глаза на потолок.

– Так-так, – сказал он, сурово глядя ввысь. – Ну и дела!

– Какие дела? – с острым любопытством спросил Боб.

Ему ужасно хотелось понять, что же, черт возьми, происходит? О каких грошах информирует Землю, читай – самого Тревора, капитан «Верены» – тихоходного корыта, неторопливо, по крутой дуге, плетущейся к Вилте с аграрно образованными колонистами на борту?

Уэст посмотрел на него с некоторым презрением – так, чтобы Боб в полной мере ощутил себя штатским тупицей.

– Что такое «гроши», знаешь? – спросил Уэст.

– Деньги, – кротко ответил Боб.

В новосолярном было много русских слов.

– Какие именно деньги?

– Скорее всего металлические, – подумав, сказал Боб. – Медные, никелевые, золотые…

– Вот! – Уэст поднял палец. – Именно золотые!

– Не тяни душу! – попросил Боб.

Полковник усмехнулся, покачал головой и спросил:

– Ты в курсе, с каким грузом идет «Плутон»?

В кабинете повисла звенящая тишина. Потом Боб застонал, стукнул себя по лбу и сказал:

– Точно! Рудовоз второго класса «Плутон», порт приписки – Марс, следует с Мирны на Вилту с грузом золота!

Про себя он не в первый раз удивился тому, какие необычные запасы для мертвого и непригодного для жизни людей Лиана делает на Вилте Тревор.

– Вот! – повторил Уэст с глубоким удовлетворением и сочувственно посмотрел на Боба.

Вздрагивая плечами, Боб потыкался разгоревшимся лбом в холодную столешницу, потом замер, поднял голову и спросил недоуменно:

– А как же «Плутон» попал на Верену? – На сей раз имелась в виду планета Верена, по имени которой назвали грузовое судно. – Ведь она далеко в стороне от его курса?

– М-да, – озадачился Уэст. – И как, интересно знать, пропало золото? Испортилось?!

– Ржа съела, – предположил Боб.

– Как это? – не понял Уэст.

– Какая-нибудь космическая бактерия! Залезла, понимаешь, в грузовой отсек, видит – золото, она его и съела!

– Четыре тысячи тонн? – усомнился Уэст.

– Так она жутко прожорливая! – загорелся Боб. – Ей четыре тысячи тонн – ха! На один зуб! Стрескала подчистую!

Боб мечтательно зажмурился и живо представил себе похожую на жабу огромную голодную бактерию. Склизко-зеленая, она сидела в трюме «Плутона» и, утробно урча, двумя лапами жадно заталкивала в пасть золотые самородки.

– Но при чем тут Верена? – рассудительно напомнил полковник.

Боб отогнал видение и задумался. Уэст невозмутимо смотрел на него.

– Тогда не бактерия, – с сожалением сказал Боб.

Он немного помолчал, опершись подбородком на руку, и догадался:

– Пираты!

Полковник открыл рот.

– Залезли они, значит, в грузовой люк, – вдохновенно вещал Боб. – Видят – золото! Тюкнули пилота по маковке или связали, а сами – за пульт, и угнали «Плутон» куда подальше!

– Где залезли? В открытом космосе? – поинтересовался Уэст.

– Могли еще на Мирне залезть. И притаились! – не растерялся Боб.

– На Мирне?! – оскорбился полковник.

Он был родом именно с Мирны, там и учился в военной академии.

Уэст молча потянулся к кобуре. Боб испугался было, что полковник собирается застрелиться, но ошибся: Уэст вынул из кобуры сочную грушу, с хрустом откусил и спросил вполне безмятежно:

– А как же все-таки Верена?

– Далась тебе эта Верена! – рассердился Боб. Он задумчиво поскреб подбородок. – Будь у тебя полный трюм золота, что бы ты делал?

– Не знаю! – честно признался Уэст, рассеянно роняя огрызок на ковер.

– То-то! – торжествующе сказал Боб. – А вот пираты знали! Они сменили курс, пошли на Верену и теперь вовсю кутят на всегалактическом курорте! Поэтому «Гроши Плутона Верене пропали»! Пропали – то есть кончились! Понятно?

– Понятно! – восхитился Уэст.

Боб самодовольно улыбнулся.

– Думаю, мы можем разработать план операции по захвату и ликвидации пиратов и предложить его Тревору.

– Хорошо, – кивнул полковник и добавил скороговоркой: – Я вернусь через минутку, ладно?

Не дожидаясь ответа, он как-то очень поспешно вышел.

– Через минутку? – с глубоким сомнением повторил Боб.

Он вышел из-за стола, двумя пальцами ухватил грушевый огрызок и, отворачивая лицо, отправил его в мусорную корзинку.

Не рассчитывая на скорое возвращение полковника, Боб со вкусом засел за разработку победоносной операции по захвату пиратской шайки. Дело близилось к концу, когда радист принес ему срочную депешу. Боб строго посмотрел на Панченко, взмахом руки выставил его за дверь и прочел: «Земля – по дистанции – Верене. Срочно сообщите обстоятельства гибели плутонианской дипломатической миссии. Тревор».

Боб вытер лоб, повертел листок в руках, посмотрел на свет. Подумав, скатал бумагу в трубочку и стал глядеть через нее, водя получившимся «прибором» по сторонам. Когда в фокус попала мусорная корзинка, руки Боба дрогнули. Взволнованно поерзав в кресле, он замер и погрузился в размышления. Затем вскочил, опрокинув кресло, и быстрым шагом проследовал к радистам, заинтриговав невнятным, но отчетливо угрожающим бормотанием нетерпеливо переминающуюся очередь у дверей туалета.

Радисты работали.

Привлекая к себе внимание, Боб громко хлопнул в ладоши и, когда Разин и Панченко обернулись, зло и весело объявил:

– Ну, мои милые, поиграем-ка в слова!

Радисты переглянулись и посмотрели на Боба с опасливым подозрением. Разин украдкой покрутил пальцем у виска.

– Гроши! – громко объявил Боб, от нетерпения гулко постукивая кулаком по стене.

Панченко поморщился и передернул плечами.

– Броши? – робко предположил Разин.

– Ну уж нет, – решительно отказался Боб.

Панченко поднял руку, Боб милостиво кивнул.

– Груши! – сказал Панченко.

Боб подумал. Где груши, а где гибель плутонианских дипломатов? Помотал головой:

– Нет, не груши. Дальше!

– Тогда – вруши, – сказал Разин.

– О! – потрясенно выдохнул Боб. Плутонианские дипломаты. Вруши. Здорово! Вруши – груши – гроши…

ГРУШИ?!

Боб закатил глаза, издал долгое страдальческое «м-м-м» и схватился за голову. Потом бешеным взглядом окинул притихших радистов, безмолвно потряс кулаком, помотал головой и разразился сатанинским хохотом. Подернувшийся слезой взор его смягчился, сделавшись жалостливо-ласковым.

– Олигофренчики вы мои! – нежно прошептал Боб сквозь безудержный смех. – А скажите мне, болезные, кто принимал радиограмму с Верены?

– Я, – удивленно-обиженно откликнулся Разин. – А что?

Боб восторженно хрюкнул.

– А кто ее на Землю, в Центр, Тревору, шефу нашему любимому, отправил?

– Я отправил, – сказал Панченко. И тоже спросил: – А что?

Боб поглядел на него с умилением, смахнул слезу и вновь захохотал.

Разин открыл рот, гневно посмотрел на обидно веселящегося Боба, вдруг покраснел, чертыхнулся – понял! Поспешно полез в бумажные развалы копий-распечаток, выудил нужную бумажку и заглянул в нее. Вид у него сделался несчастный.

Боб прощально помахал радистам ручкой и в изнеможении вывалился в коридор.

Кучка бледных сотрудников у известной двери уже сорганизовалась в шеренгу по два – чувствовалось умелое руководство полковника. Сам Уэст стоял тут же, едва заметно покачиваясь и поскрипывая зубами.

Боб приветливо кивнул страдальцам, поднял палец и пророчески изрек:

– Гроши – груши – вруши!

Дверь с нолями хлопнула, пропуская в коридор Эрика. Он проследовал вдоль очереди и дисциплинированно занял место в ее хвосте.

– Кстати, о грушах! – металлическим голосом пробряцал полковник, уничтожающе глядя на пилота. – Определенно, они не пригодны в пищу! Они пропали! И откуда такая дрянь?

– О боже! – Боб хотел что-то ответить, но не выдержал, сладко всхлипнул и, повизгивая от смеха, оперся на стену.

– С Плутона, вестимо, – мрачно сказал Эрик, виновато глядя в сторону.