Серая маска

Глава 36

В эту ночь, в одиннадцать часов, дом Стандинга на Грейндж-стрит был погружен в темноту. На трех верхних этажах ставни были закрыты, шторы задернуты, выключен свет, только в холле всю ночь мерцала маленькая лампочка возле телефона.

Человек вышел на Грейндж-сквер, неспешным шагом обошел ее и остановился перед темным квадратным домом на углу. За его спиной была ограда — она окружала подстриженные деревья, пустые цветочные клумбы и газоны Грейндж-гарден.

Ночь была темной, и он стоял в таком месте, где тени были особенно густыми. Пронаблюдав за домом минут десять, он перешел через дорогу и поднялся по ступеням. Там он снова остановился и замер.

Дом был тих, как может быть тих только пустой дом. Человек открыл дверь отмычкой и вошел в холл. После уличного холода здесь было тепло. Лампочка возле телефона делала темноту не такой глубокой, как снаружи.

Человек пересек холл, остановился возле двери в кабинет и прислушался. Потом осторожно открыл дверь и вошел. Обратно он вышел минут через десять. На этот раз он поднялся по лестнице в два пролета, начинавшейся в глубине холла. Когда он дошел до лестничной площадки, входная дверь тихо отворилась и снова закрылась. Человек на лестнице сунул правую руку в карман и без всякой суеты спрятался в тот угол лестницы, где она уходила на верхние этажи. Он прислушался к чужим шагам, ступавшим по мрамору. Раздался щелчок выключателя.

Холл залил свет, и в этом свете вся балюстрада была как на ладони. Человек на лестнице вышел вперед, перегнулся через балюстраду и заглянул в холл. Он увидел только черно-белые плитки пола и слева — открытую дверь в столовую. В столовой зажегся свет, и в это же время он услышал слабый шорох. Кто-то спускался по лестнице, но не по этой — звук был слишком слаб.

Кто-то спускался по черной лестнице. Человеку ничего не оставалось, как только стоять там, где он стоит, и постараться остаться незамеченным. Но острое желание узнать, кто вошел в дом, заставило его пройти по коридору до двери, ведущей на черную лестницу. Подождал, прислушиваясь. Мягкие, шаркающие шаги прошлепали вниз. Он открыл дверь. На лестнице было темно. Он стал спускаться в темноту.

Внизу оказалась обитая байкой дверь. Он осторожно открыл ее. Перед ним был темный коридор, но в его дальнем конце мелькнул свет. Открылась еще одна дверь, в проеме высветилась фигура мужчины, и дверь закрылась.

Человек пошел туда. Перед второй дверью остановился и прислушался. Было тихо, но в комнате горел свет. Он осторожно заглянул в нее. Там было пусто. Он оказался в буфетной. Вторая дверь вела в короткий переход до столовой. Голоса в столовой заставили его остановиться.

Со всей осторожностью он повернул ручку и чуть приоткрыл дверь. В столовой были двое, и он без труда узнал их. Лицом к нему стоял лакей Вильям Коул, держа бокал виски с содовой. Пальто его было разорвано у ворота, манжет правого рукава болтался, волосы растрепаны. Вторым был дворецкий Пуллен. Они разговаривали.

— Кто это был? — спросил Пуллен. Речь его была торопливей, чем полагалось человеку, исполняющему обязанности дворецкого.

— Откуда я знаю? Не успел спросить, доложу я тебе. Я еле ноги унес.

— Нашел?

Вильям глотнул виски.

— Нашел конверт. Куда они подевали бумагу, не знаю.

Он вынул длинный конверт и швырнул его на стол. Пуллен прочел: «Наша декларация о браке».

— Да, это оно.

— Но там пусто. Я только успел его взять, как пришлось срываться и бежать. Когда заглянул в конверт, готов был убить…

— Где декларация? Вот что я хочу знать.

— Конечно, девчонка взяла. Вопрос в том, где девчонка.

— Кимберлей ее уже нашел. Я сходил к Фостерам, там ничего нет, разве что она носит ее на себе. Она выходила с Милларом.

— Эта девчонка слишком задержалась. Пора ей уходить. Когда ее не станет, пусть появляется хоть сотня деклараций. Пора ее убрать, и дело с концом.

Вильям залпом допил виски.

— Ну вот сам и убирай.

— Это не моя задача.

— А почему это она моя? — возмутился Вильям.

— Твоя! Не так ли, Ленни Морисон? — с вызовом спросил Пуллен и тут же отпрянул, увидев перекосившееся лицо Вильяма.

— Заткнись! Еще раз так меня назовешь — пожалеешь. А что касается девчонки, это работа для Эгберта, не так ли?

— У него не выйдет. Я все время это говорю. Серая Маска дал эту работу тебе. Ее нужно сделать аккуратно, а Эгберт такой недотепа, каких свет не видывал. Так что смотри у меня! Больше никаких проволочек.

Человек у дверей послушал еще минут десять, потом попятился и растворился в темноте дома.

Мисс Силвер на площади терпеливо дожидалась больше часа. Когда мужчины вышли, она двинулась за ними.