Серая маска

Глава 37

В четверг миссис Фостер спустилась к завтраку в состоянии сильного возбуждения.

— Ну, знаешь, это уж чересчур! Я понимаю, Арчи — мой кузен… Джордж, нечего так смотреть, я не сказала, что он твой кузен или чей-то еще, — он мой. Только не делай вид, что твои родственники — ангелы, которые никогда нам не надоедают, не отправляют жить в гостиницах, не приводят странных девиц посреди обеда.

Из-за газеты выглянуло широкое лицо Джорджа Фостера.

— Ну, начинается… Вдохни поглубже и начни сначала, дорогая.

— Джордж!

— В чем дело, дитя мое?

— Я готова убить Арчи! Сначала он взваливает на меня эту девушку в разгар обеденного приема…

— Дорогая моя Эрнестина!

— А потом мой стол буквально разворотили, потому что я была тверда и настояла, чтобы вечером Арчи с ней ушел.

Джордж ухмыльнулся.

— Кажется, тебе не пришлось проявлять много настойчивости, Арчи был этому только рад.

— О, конечно, у них любовь, только это его и извиняет. Джордж, если ты и дальше будешь шелестеть газетой, я закричу.

— А в чем дело?

— Ну знаешь, Джордж, ты мог бы проявить побольше понимания после того, как я пережила шок из-за грабителя, и обеда, и этой беспризорной Арчиной курочки — все свалилось на меня сразу. И еще мне хотелось бы знать, что привело к нам мисс Силвер. Она спрашивала эту девушку.

— Кто такая мисс Силвер?

Эрнестина вспыхнула и прикусила губу.

— Ты прекрасно знаешь. Она вернула те отвратительные бриллианты, которые подарила твоя мать. И должна сказать, я не думала, что ты так к этому отнесешься… я не могу слышать, что я должна думать обо всем сама!

Джордж молчал, он вернулся к новостям гольфа.

— Джордж, я думаю, тебе следует хоть что-то сказать! Ты просто утонул в этой несчастной газете! Я думаю, ты будешь продолжать читать, даже если в каждой комнате будет по грабителю!

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Ух ты! Сэнди Герд вчера сделал классный раунд!

— Ну знаешь, Джордж!!!

— В чем дело?

— Если ты еще раз скажешь про гольф, я расплачусь…

— О чем ты хочешь поговорить?

— Конечно, о грабителе. Зачем он приходил?

— Полагаю, чтобы что-нибудь украсть…

— Тогда почему он перевернул весь стол в пустующей комнате, но не взял мои бриллианты? Ты не можешь сказать, что это значит?

Джордж не мог. Он потерял интерес к грабителю. Раз ничего не украдено, зачем шум поднимать? Он вновь обратился к гольфу.

Мисс Грета Вильсон опоздала к завтраку. Закончив есть, она отправилась со своей хозяйкой, которая уже несколько успокоилась, в поход по магазинам, который Джордж грубо назвал «походом любопытных носов».

— Мужчины, кажется, не задумываются, что женщинам нужна одежда, — сказала миссис Фостер. — Джордж безнадежен. Если я говорю, что хочу вечернее платье, он начинает хвастать — да, он буквально хвастается, какая у него гора вечерних нарядов.

Грета хихикнула.

— Я люблю смотреть наряды. А еще лучше — покупать их, правда?

Они пересмотрели множество вещей. Эрнестина купила шляпу, свитер, несколько пар шелковых чулок, которые ей особенно приглянулись. В полдень она с ужасом вспомнила, что обещала Рине Латочи непременно позвонить и сказать адрес Джима Максвела.

— Я его специально нашла, но Джордж меня отвлек, и У меня совершенно вылетело из головы. Пойдем в «Харрисон», я оттуда позвоню.

Они свернули к большому магазину. Из переулка выехал автомобиль и остановился у края тротуара.

Миссис Фостер оставила Грету бродить по первому этажу, а сама помчалась наверх, к телефону.

— Меня не будет по крайней мере минут двадцать, потому что подозвать Рину к телефону — это целая история Мне придется переговорить со всеми в доме, пока ее позовут. Какое-то сумасшествие.

Грета была довольна, что ее оставили одну. Она смотрела на ошеломляющие ткани, сияющие всеми цветами радуги, и сочиняла десятки нарядов. Потом ей попался отдел поскучнее, где продавали пледы для путешественников. Ее не интересовали пледы для путешественников, но один она пощупала, чтобы оценить, насколько он мягкий. В это время произошла любопытная вещь: на мгновенье перед ней возникла мужская рука. Мужчину она не видела, он стоял сзади, видела только руку — широкую, волосатую — и рукав из темно-синей шерсти. Рука положила конверт на мохнатый коричневый плед и исчезла так же внезапно, как появилась.

Огромными, как блюдце, глазами Грета смотрела на конверт, и становилась все бледнее и бледнее. Конверт был серый, но не изысканно-серого цвета, а просто сделанный из грубой серой бумаги, что было совершенно необычно. На конверте было четко и ясно написано: «Мисс Маргот Стандинг».

После минутного колебания Маргот взяла конверт и вскрыла его.

Когда Эрнестина Фостер закончила разговор с Латочи, она вспомнила, что обещала купить фрукты к обеду. Она выбрала ананас, потом решила, что если он будет кислый, то Джордж спросит, сколько она за него заплатила. Минут десять она колебалась, выбирая между виноградом и персиками, и наконец купила яблоки и бананы и побежала искать Грету.

Греты не было ни в отделе шелков, где она ее оставила, ни в банке, где они договорились встретиться. Не было ее и в ювелирном отделе, и в отделе мехов, перчаток, белья, галантереи, стекла и фарфора, грампластинок… Нигде.

У Эрнестины резко испортилось настроение. Утром симпатия Греты к одежде вообще и к ее покупкам в частности смягчила ее отношение к непрошеной гостье, но после того, как в поисках Греты она обегала пятнадцать отделов, миссис Фостер снова впала в раздражение. «Отвратительная Арчина курица!» После следующих десяти отделов Эрнестина была не только зла, но и слегка встревожена. Конечно, эта глупышка устала ждать и отправилась домой — у девушек в этом возрасте отвратительные манеры. Но…

Она расспросила всех швейцаров. Швейцар, стоявший возле той двери, через которую они входили, хорошо запомнил юную леди. Он знал миссис Фостер в лицо и помнил, что она пришла с юной леди. Более того, он помнил, что юная леди минут через десять вышла. О да, он совершенно уверен, что это была та самая юная леди. Она вышла из магазина и села в машину, которая ждала на другой стороне улицы.

— Она вышла одна?

— О да, мадам, совершенно одна. В машине сидел джентльмен.

— Какой джентльмен?

— Не могу сказать, мадам. Машина была закрытая, с шофером. Шофер зашел в магазин и вышел на две-три минуты раньше юной леди.

— Какая машина?

— «Даймлер», мадам.

Эрнестина страшно разозлилась и поехала домой. Дома позвонила своему кузену Арчи Миллару, и ей сказали, что он ушел на ленч. Она оставила для него сердитое послание и на протяжении всего ленча бранила Джорджа за невоспитанность и отсутствие уважения к людям, присущее мужскому полу.

— Если Арчи собирался повести девушку на ленч, почему он не сказал? Раздобыл машину бог знает где. Арчи — и «даймлер» с шофером, извольте видеть! До чего это по-мужски — навязать мне девушку, а потом буквально похитить ее за пять минут до ленча, ничего мне не сказав! Теперь не появится в своем офисе часов до трех. Потом примчится сюда и опять подкинет мне девчонку, чтобы я за ней ухаживала. Ну кто, кроме мужчин, способен так вывести из себя?!

Арчи позвонил в половине второго.

— Эрнестина, привет!

— Ну знаешь, Арчи, это уже переходит всякие границы!

— Девочка моя, зачем так сердиться? Если будешь продолжать в таком же духе, у тебя раньше времени появятся морщины.

— Должна сказать, что тебе следовало дать мне знать, что собираешься вести девушку на ленч. Я уж вообразила бог весть что.

— Э-э… что все это значит?

— Говорю, ты должен был меня предупредить.

— Предупредить о чем?..

— Джордж, конечно, принял твою сторону, мужчины всегда заодно.

— Что я такого сделал?

— Если собрался вести ее на ленч, а я думаю, что вы договорились еще вчера, почему она мне ничего не сказала, а попросту сбежала из «Харрисона»?

— Эрнестина, о чем ты говоришь?.. Где Грета?..

— Понятия не имею. Разве вы не вместе обедали?

— Нет. Может, ты все-таки скажешь, что случилось?

— Так ты не забирал ее из «Харрисона»?

— Нет, конечно.

— Тогда кто же?

— Послушай, расскажи толком, что случилось.

— Я поднялась наверх позвонить Рине Латочи, потому что обещала дать ей адрес Джима Максвела, а Джордж так приставал, что я забыла про это, пока мы с Гретой не подошли к «Харрисону».

— Ну?

— Как всегда, Рину долго не подзывали к телефону. А когда я закончила разговаривать, то нигде не смогла найти Грету. Я обошла все отделы. Знаешь, оказывается, там есть вещи, о которых я и не слышала. Все обошла, а ее нигде нет. Я стала расспрашивать швейцаров. Один ее видел, он сказал, что Грета вышла десять минут назад, села в «даймлер», который стоял напротив, и уехала. Конечно, я подумала, что это был ты!

— «Даймлер»!

— С шофером. Швейцар сказал, что внутри сидел мужчина. Это был ты?

— Нет. Я не видел ее со вчерашнего дня.

Эрнестина не узнавала голос Арчи, так он изменился.

— Тогда кто же там был?

— Во сколько это случилось?

— Значит, так… Когда я вспомнила, что надо позвонить Рине, было около двенадцати, а швейцар сказал, что она вышла через десять минут.

— Эрнестина, я же сказал тебе не оставлять ее одну!

Эрнестину это оскорбило.

— Ну знаешь, и это ты называешь оставить одну?!

Арчи повесил трубку.