Заброшка была грандиозной.
Я даже представить себе не мог, что подобное сооружение может остаться бесхозным.
Лао Лян сказал, что это должен был быть всепогодный и всесезонный пляжный курорт с морской водой. Море тут и правда было рядом: в каких-то десятках метров от внешней стены периметра. Вокруг на многие километры сплошная промзона. Не нужно было быть специалистом, чтобы понять, почему проект в итоге провалился. Кому захочется отдыхать в таком месте?
Большая часть комплекса должна была располагаться под землёй: разные системы для гигантского волнового бассейна под его бетонной чашей, большая зона спа, сектор для кафе и магазинов.
Тут было много укромных мест. Ясно, что мы не одни тут прятались — но, как объяснил Лао Лян, тут было относительно безопасно. Среди местных было не принято мешать друг другу, благо места хватало всем.
Мы добирались сюда большую часть ночи.
Дети сильно устали и заснули сразу, как только Лао Лян постелил спальные мешки. Мы же остались сидеть возле огня газовой горелки, на которой кипятилась вода для чая.
— Сейчас стало очень сложно, — без дополнительных предисловий начал Лао Лян, — везде электроника. Камеры. Затеряться сложно, даже в самом отдалённом уезде… но мы можем попытаться. На юге Цзянсу, где живёт моя племянница, ещё достаточно диких мест. Можно пожить пару лет полузаброшенной деревне, а потом выправить документы у старосты. Всё начать заново. Я держал этот план на всякий случай — ясно же, что легко не будет…
Он сделал паузу и посмотрел на меня. Его глаза влажно блестели в тусклом свете горелки.
— Что он говорит? — спросил Денис.
— Предлагает бежать. В глубинку. Вроде там есть шанс легализоваться. Но легко не будет.
— Можно подумать, у нас выбор есть, после всего… — заметила Оля.
— Нужны деньги, — продолжал Лао Лян, — много денег. Того, что у меня было — может не хватить, чтобы всем добраться до места незаметно. Может, у вас есть что-то ценное, что можно было бы продать? Жаль, что мобильники пришлось бросить — но иначе никак, нас бы точно выследили…
— Возможно, мы сможем достать что-то ценное, — сказал я, — например, в этой заброшке…
— Вы же цсянсины, да? — кивнул Лао Лян, — тогда должно получиться… если сможете — достаньте золото. Или любой другой ценный металл. Его происхождение невозможно отследить, и сбыть можно относительно легко… я найду связи.
— А теперь? — в этот раз вмешалась Оля, — Саш, может, как-то переводить, а? Мы же вместе всё-таки…
— Теперь он просит какое-нибудь ценное сердце достать. Лучше золото. Деньги нужны, чтобы добраться.
— Ох… — Оля огляделась, — в этой громадине мы линии будем пару месяцев считать… так, Дэн?
— Наверно, — кивнул наводчик, — я ещё не приглядывался.
— Если бы было надо — я бы достал это сердце, — твёрдо ответил я; и действительно: всё это время я отчётливо видел то, что они называли «линия». Но я не буду этого делать. Не сейчас.
— Если понадобятся — они достанут всё, что надо, — сказал я, обращаясь к Лао Ляну, кивнул на Олю и Дениса, — но сначала я попробую кое-что другое.
— Что же? — спросил он.
— Я не хочу всю жизнь бегать, — ответил я, — тем более не хочу, чтобы со мной бегали вы с детьми. Поэтому я хочу поговорить. Один.
— Саш? — снова вмешалась Оля, — мне не нравится, как он посмотрел на тебя… что ты ему сказал?
— То, что должен был, — ответил я и посмотрел на неё, — Оль, мы не будем бегать. Хватит. После того, как мы ударились в бега, ситуация непрерывно усложняется. Сначала вы появились, и я за вас, вроде как, отвечаю. Теперь дети… что дальше будет?
— Мы сами за себя в ответе! — возразил Денис.
— Да-да, — кивнул я, — сойдёмся на том, что мы в ответе друг за друга. Что не меняет ситуацию в целом.
— Что ты задумал? — спросила Оля.
— Для начала поговорить, — ответил я, — и перейти в атаку, если разговоры не помогут.
— Саш, не знаю, ты понял или нет — но это были очень, очень серьёзные люди. Даже по здешним меркам. Ты понимаешь? С кем ты воевать собрался?
— С тем, кто против меня встанет, — спокойно ответил я, — Оль, мне есть, чем защищаться, сама знаешь.
— Сань, на каждую хитрую гайку… — начал было Дэн, но не стал заканчивать присказку.
— Хватит бегать, — твёрдо сказал я, — мы будто в болоте вязнем. Не заметили? Каждое наше паническое действие только всё усложняет. Надо получить больше информации. И про это её пророчество, и про ступени. И про то, почему она считает меня опасностью.
Оля посмотрела на меня. Потом медленно кивнула.
— Умом понимаю, что ты прав. Хотя принять сложно…
— Оль, мне придётся… — вздохнул я, — иначе нас засосёт так, что не выберемся.