Сердца и медведь

Глава 28 Свои

Подводная лодка была совсем не такой огромной, как мне показалось вначале. Скорее, даже не лодка, а глубоководный аппарат, не предназначенный для дальних переходов. Внутри было откровенно тесно: пара четырёхместных кубриков, подобие кают-компании (два на два метра) для приёма пищи, ходовой, санузел да технические помещения. Силовая установка — дизель-электрическая, способная работать в подводном положении, с хитрой выпускной системой, которая растворяла большую часть отработанных газов в воде, почти не оставляя следа.

Вообще, многое здесь было рассчитано на малозаметность. Даже посуда была исключительно пластиковой — чтобы не шумела при резких манёврах или при случайном падении.

Я сразу понял, что на борту наши. Ещё до того, как со мной заговорили. Это что-то на уровне подкорки сработало. Поэтому я как-то расслабился и начал улыбаться, едва меня достали из капсулы.

Встречали меня два незнакомых мужика в синих комбинезонах. Один из них протянул руку и помог протиснуться через узкое горлышко шлюза.

— Александр? — спросил он, когда я уже был внутри.

— Ага, — кивнул я, не переставая улыбаться, и тут же добавил: — ребят, вы кто? СВР или что-то в этом роде, да?

Мужики переглянулись. Тот, что помогал мне, ухмыльнулся в рыжие усы.

— Э-э-э, нет, брат. Государству до наших интересов дела нет. Мы, скажем так, частники.

Это мне не очень понравилось. Улыбка сползла с моего лица, но отступать было некуда: не штурмовать же, в самом деле, массивную дверь шлюза с каким-то сложным замком, который только что с лёгким скрипом закрылся?

— Ясно, — кивнул я.

— Да ты не дрейфь, — осклабился другой мужик, — никто тебя не обидит. Наоборот, скорее.

— С тобой один человек хочет поговорить, — продолжал другой, — важный. Он сказал, что вы с ним знакомы, но настоял, чтобы встречали тебя мы. Говорит, «чтоб не было лишнего негатива». Так что, рискну предположить, что познакомились вы не при самых приятных обстоятельствах. В общем, он простил передать, что бояться тебе нечего.

Я не сразу догадался, о ком идёт речь. Было как-то сложно представить себе Игоря Сергеевича здесь, в дальнем море, да ещё и на борту подводной лодки.

Однако же, представлять мне и не пришлось. Он ждал меня в кают-компании, за откидным столом.

— Ну здравствуй, Александр, — сказал он, протягивая руку.

— Здравствуйте, — ответил я, пожимая его сухую крепкую ладонь.

Он неожиданно широко улыбнулся.

— Сходи в кубрик, приведи себя в порядок, отдохни немного, — сказал он. — Тебе нужно восстановиться. Давай часика через четыре здесь встретимся.

— Да я вроде не устал особо, — я пожал плечами.

— Точно? — Игорь Сергеевич внимательно на меня поглядел.

И тут я понял, что действительно чувствую себя совершенно разбитым. Дело было даже не в ноющих после тренировки мышцах. Тут было что-то другое…

— После того, что с тобой начали делать, тебе точно нужен отдых. Постарайся расслабится. Наши специалисты говорят, что на этом сроке обойдётся без последствий. Ты полностью восстановишься.

— Начали делать? — автоматически переспросил я.

— Потом, всё потом. Отдыхай. Приходи в себя. Потом будет время для серьёзного разговора.

Я кивнул, пожал плечами и вышел из кубрика. Тут меня ждал один из тех мужиков, что меня встретили.

— Отдыхать? — с улыбкой спросил он.

— Угу.

— Кубрики у нас четырёхместные. Не каюты даже. Но мы будем вести себя тихо. Душ рассчитан на три минуты, постарайся успеть, — сказал он.

— Понял, — кивнул я.

Душевая кабинка была совмещена с единственным санузлом. Я наскоро помылся, и только тут почувствовал, что действительно устал и хочу спать.

Не думая о странностях поведения своего организма, я забрался на предложенную койку, накрылся подушкой и мгновенно уснул.

В этот раз никаких снов мне не снилось и встал я свежим и отдохнувшим.

— Ну что, пришёл в себя? — подмигнул мне мужик с рыжими усами.

Кстати, так и не узнал, как его зовут.

— Я Саша, — сказал я, протягивая руку.

— Степан, — охотно ответил тот, — тебя на завтрак ждут. Игорь Сергеевич уже на месте. Держи вот, пригодится.

Степан протянул мне набор одноразовых предметов гигиены — зубную щётку, крохотный тюбик пасты, расчёску.

— Спасибо, — кивнул я.

Пока приводил себя в порядок, пытался думать. Что нужно от меня отцу Егора? Скорее всего, то же, что и в прошлый раз. И, наверно, убивать меня всё-таки не будут, иначе давно бы это сделали, ещё в коптере. Получается, меня спасли и теперь вернут на родину… стоп! Я похолодел. А как же Оля с Денисом? И остальные? Они ведь всё ещё там, в этом аквапарке, ждут каких-то новостей… надеюсь, их не нашли… или Лаолян уже увёл их? Чем больше времени я трачу — тем больше шансов на то, что я не найду их на прежнем месте.

Вот об этом и надо будет поговорит с Игорем Сергеевичем. Как следует поговорить. Потому что мне надо будет вернуться за остальными.

Он сидел на том же самом месте, за откидным столиком, на котором стояла пара порций свежей овсянки и дымились две кружечки кофе, наполняя помещение бодрящим ароматом.

Я сел рядом и принялся за овсянку.

— Приятного аппетита, — сказал Игорь Сергеевич, и тоже начал есть.

Я не сразу обратил внимание на то, что находилось рядом с ним, на соседнем стуле. Сначала решил, что это какая-то сумка, или подушка или баул. Уже в конце завтрака, наслаждаясь ощущением тепла, которое разливалось от желудка по всему организму, я огляделся.

И застыл, едва не поперхнувшись кофе.

Рядом с Игорем Сергеевичем на стуле сидел медвежонок. Тот самый, мой, из детства. Тот, которого я считал навсегда потерянным.

— Узнал? — ухмыльнувшись, спросил он.

— Узнал, — сухо ответил я, — это подарок?

— Возможно, — кивнул он, — если мы договоримся.

— Ясно.

— Продавая его, ты ведь понятия не имел об истинной ценности этого сердца, так?

«Сердца? Он ведь не оговорился, так?» — лихорадочно думал я.

— Сейчас я бы его не отдал ни за что, — ответил я.

— Это понятно, — кивнул Игорь Сергеевич, — ты ведь уже понял, что это сердце делает?

Я задумался. Хорошо, допустим, мой мишка и правда сердце. Что происходило со мной, когда он был рядом? Кажется, ничего особенного. Уж то точно ничего похожего на то, что делает звезда… что же тогда?

И тут меня осенило: дело не в том, что происходило, а в том, что НЕ происходило. Банда мальчишек из соседнего двора, которые загоняли меня в дом, когда друзей не было рядом — а потом будто бы забывали о моём существовании, хотя грозились ждать у квартиры столько, сколько надо. Мужик, у которого я великом случайно задел дверь его старого «Опеля»… он, кажется, грозился меня с крыши сбросить. А потом просто перестал меня замечать, стоило мне только побывать дома и посидеть в углу, уткнувшись в пахнущий домом густой мех моего медведя…

— Он умеет прятать, — ответил я, — верно?

Игорь Сергеевич удивлённо поднял брови.

— Неплохо. Совсем даже не плохо. Становится понятно, почему ты до сих пор жив. Верно. Это сердце способно скрывать своего обладателя от любого недружественного внимания. Понимаешь, зачем он здесь?

Я кивнул. Что ж, теперь понятно, почему они решились на такую рискованную операцию в гуще огромного чужого мегаполиса, где возможности другой стороны были почти неограниченными.

— А вдруг у них есть другое сердце? Которое делает видимым то, что скрывает он?

Игорь Сергеевич вздохнул и попытался изобразить добрую улыбку.

— Такие сердца очень редки, — ответил он мягким тоном, — собственно, документально известно о существовании всего одного подобного предмета. Он способен открывать потаённые двери и, как говорят, даже указывает выход на тайные тропы, ведущие к Блуждающему Храму.

— Наверно, если бы у них такое было — то они бы его давно использовали… — сказал я небрежно, чтобы сменить тему.

— А у тебя, Саша? — взгляд Игоря Сергеевича заледенел, — есть подобное?

Секунду я колебался. Что, если штуковина, найденная в дольмене, настолько ценная, что они рискнут у меня её отнять? Что, если есть способ обойти действие звезды, о котором я не знаю?..

Но потом я всё-таки оттянул ворот майки и показал подвеску, которую, практически не снимал с момента, как отправился на встречу с Юймэй.

Игорь Сергеевич присвистнул.

— Я не думал, что это сердце. Я его не доставал, просто нашёл, — сказал я, будто оправдываясь.

— Сердце, не сомневайся, — сказал Игорь Сергеевич, — но в наш мир привёл его не ты, это правда… была одна гипотеза, что его спрятали где-то на Кавказе, но ни одна поисковая партия не дала результата. Со временем эту тему закрыли… скажи, ты видел Блуждающий Храм?

— Да, — кивнул я.

— Был внутри?

— Нет. Мы убежали.

Игорь Сергеевич испытующе взглянул на меня.

— Смогли?

Я пожал плечами.

— Ясно. Удивительно, конечно, но ясно. Скажи, Саша, как много ты уже понял и узнал?

— Ну и зачем мне это? — насторожился я.

— Не ершись, — произнёс Игорь Сергеевич примирительным тоном, — просто чтобы понять, как много тебе ещё надо узнать. Никто от тебя не собирается ничего скрывать. Сейчас в этом уже нет смысла.

— Юймэй сказала, что я могу уничтожить город, а то и весь мир. Будто это предсказал какой-то из их оракулов.

Игорь Сергеевич кивнул.

— Ты поверил её словам?

Я задумался на секунду. Потом ответил.

— Не знаю. Я был в тупике. Надо было о друзьях подумать. Да и страшновато было, честно говоря… после Блуждающего Храма я готов во что угодно поверить… мне не хотелось, чтобы из-за меня кто-то погиб. Что ещё оставалось делать? Бегать всю жизнь? Или…

Я запнулся, осознавая, как неубедительно звучат мои слова.

— Понял уже, да?

— Она что-то использовала…

— Да.

— Но при этом не собиралась меня убивать.

— Нет, конечно.

— В отличие от вас. И вашего сына.

Игорь Сергеевич грустно посмотрел на меня, вздохнул, после чего продолжил:

— Ты, наверно, уже понял, что я не последний человек в этих делах, — сказал он. — Но даже у меня ушло много времени на то, чтобы во всём разобраться. Ваше исчезновение на Кавказе меня удивило. Я до последнего думал, что вы умудряетесь прятаться где-то в пещерах, пока не пришли новости из Китая, по дипломатической линии…

Он побарабанил пальцами по столешнице, будто раздумывая, стоит ли говорить дальше.

— Алая Ступень долго не хотела налаживать сотрудничество. Обвиняла нас во вмешательстве. Ты ведь уже в курсе, что такое Алая Ступень?

— Юймэй говорила про Нефритовую, — ответил я. — Наверно, Алая — это наш аналог.

— Всё верно, — кивнул Игорь Сергеевич. — Так вот, они долго упирались. Но я нашёл нужные рычаги и, наконец, раскопал всю историю.

Я промолчал, ожидая продолжения. Он достаточно спокойно отреагировал на мои попытки вызвать эмоциональную реакцию, и это признак того, что разговор готовился давно и тщательно. Что ж. Посмотрим. Жаль, что мне пока не удалось вытащить сердце, которое могло бы легко определять ложь…

— Егор действительно должен был тебя убить, — сказал Игорь Сергеевич. — Чтобы ты понимал: у нас не всё было гладко. Он пошёл в боевики вопреки моей воле. Использовал не совсем правильные приёмы, чтобы ограничить моё влияние на боевое крыло… можно сказать, он мстил мне после того, как узнал, что я не являюсь его биологическим отцом.

Рассказывая, он продолжал внимательно наблюдать за моей реакцией, будто считывал мои мысли. Играл. Подводил к нужному итогу. Впрочем, пока я чувствовал: всё сказанное им — правда. Просто он из тех людей, которые отлично умеют использовать правду в своих целях.

— Я сделал так, чтобы у него не было шанса найти своего биологического родителя. И, поверь — это к лучшему. Мы с женой отбирали донора по показателям физического здоровья и внешних кондиций, но никак не подробностей биографии. Он должен был быть похож на меня. И, казалось, всё сложилось как нельзя кстати — но вот… случайно брошенная фраза во время ссоры с женой посеяла семена сомнения, а я до последнего не верил, что он может сам пойти на тест ДНК.

Ещё один взгляд мне в глаза, как бы невзначай. Оценил откровенность, нет? Я продолжал сидеть с каменным лицом.

— Он должен был убить тебя там, на шоссе. Подстроить несчастный случай. Их учат таким вещам. Но ты оказался неожиданно более… шустрым. Первоначальный план провалился, с одного удара решить вопрос не удалось и ему пришлось отступить… что было с ним дальше ты знаешь лучше меня…

Тщательно просчитанный короткий вздох.

— Зачем? — спросил я.

— По заданию организации, которую я представляю, — ответил Игорь Сергеевич.

— Что за организация?

— Ты ведь уже понял, что мир устроен… несколько сложнее, чем представляется обычным людям, так?

— Допустим.

— Кроме Ступеней, есть ещё Ветви, Гнёзда, Круги… много всего, поверь. И всё это должно работать так, чтобы сохранялся баланс, который даёт нашему миру спокойно развиваться.

— Спокойно? — горько усмехнулся я.

— Войны и конфликты — это естественная часть развития. Всё циклично: гонки вооружений толкают науку, те — производственные силы, те — возможности формирования других стандартов жизни… Под спокойствием я понимал совсем другое, думаю, ты понимаешь. Наш уютный мир находится в океане таких сил, о которых простые смертные предпочитают не думать. И вот для того, чтобы эти силы нас не особо замечали, нужны такие, как я.

— Что-то вроде всесильной инквизиции? — не без иронии спросил я.

— Мы предпочитаем термин контролёры, — поморщился Игорь Сергеевич. — Так проще и понятнее.

— Зачем вам понадобилось меня убивать? — спросил я.

Игорь Сергеевич выдержал паузу, правда, в этот раз обошёлся без проникновенных взглядов.

— Прежде, чем ответить на этот вопрос, мне нужно рассказать ещё кое-что о тебе, — сказал он. — Это может быть не просто эмоционально.

Я невольно рассмеялся. Эмоционально? После всего, что со мной произошло за это время? Он серьёзно?

— Твой отец был необычным человеком, — начал он, игнорируя мой смех.

— Знаю, — ответил я, осёкшись.

— Знаешь? — кажется, Игорь Сергеевич искренне удивился.

— Он очень добрый был… — тихо сказал я. — Большая редкость по нашим временам…

— А-а-а, в этом смысле… н-н-да… — Он потёр подбородок, — вероятно, он стал таким в светской жизни. Но ты должен знать, что в его биографии были разные периоды. И прожил он больше трёхсот лет.

Я скептически усмехнулся.

— Он был Оракулом Алой Ступени, — продолжал Игорь Сергеевич, — и не должен был заводить семью. Совсем. Этого требовала его присяга.

Он снова посмотрел мне в глаза. Отрыто, будто специально хотел удостовериться, что я полностью понимаю его откровенность.

— Продолжайте, — сказал я.

— Как обычно бывает в таких ситуациях, вмешались чувства, — вздохнул контролёр, — твои родители сильно полюбили друг друга. И твоя мама очень сильно хотела ребёнка. Настолько сильно, что была готова забыть твоего папу и пытаться найти другое счастье… возможно, так было бы лучше для всех…

— Кроме меня.

— Кроме тебя, — согласился он, — это очевидно… твой отец сбежал. Придумал себе новую личность. Подготовил биографию. Все было на высшем уровне: у оракулов довольно много возможностей.

— Очевидно, недостаточно много, чтобы обеспечить долгую жизнь себе самому… — тихо сказал я.

Игорь Сергеевич вздохнул.

— Оракулы живут, пока верны Ступени. Некоторые жили очень долго. Тот, который был до твоего отца до ухода предвещал целых пятьсот лет. Но присяга Оракула это не просто слова или моральные обязательства. Возвращаясь к людям, Оракул теряет то, что защищало его от старения. И чем дольше служил Оракул, тем короче его человеческая жизнь. Надо сказать, твоему отцу повезло: он сумел подготовиться, и прожил достаточно, чтобы застать тебя в более-менее сознательном возрасте.

Я закрыл глаза. Перед глазами стоял папа, в своей обычной клетчатой рубашке и джинсах. Вспомнил, как он улыбался, когда я, совсем мелкий, залазил в пакет с покупками, которые он сделал по дроге с работы. Конечно, там были мои любимые «холодки» — простые мятные конфеты. Мама не очень их одобряла, говорила, что там нет ничего, кроме сахара и химии, но мне было всё равно: в этих простых конфетах жило настоящее волшебство…

Папа… триста лет и Алая ступень… как это всё увязать⁈ Если контролёр говорит правду, то, получается, он отказался от долгой жизни — ради меня… ради того, чтобы я появился.

Горло перехватило, но я справился. Постарался незаметно проглотить колючий комок…

— Мама знала? — спросил я на всякий случай, хотя уже знал ответ.

— Нет, — Игорь Сергеевич помотал головой, — она бы не поняла… это было опасно для неё.

— Ясно… — ответил я.

— Это ещё не всё, — продолжал контролёр. — Перед тем, как исчезнуть, твой отец совершил куда более серьёзное преступление перед Ступенью. Ему пришло пророчество, но он предпочёл его скрыть.

— Про меня? — спросил я; догадаться было не сложно.

— Верно, — кивнул Игорь Сергеевич, — про тебя. Пророчество было уничтожено. И не могло появиться больше ни у одного оракула, до тех пор, пока этот мишка был с тобой.

Я тяжело вздохнул. Мне очень хотелось взять медведя на руки. Потрогать руками его шерсть, уткнуться в его грудь, вспомнить давно забытый запах…

— Ступень нашла нового оракула? — спросил я, удерживая чувства волей.

— Да. И он довольно быстро повторил пророчество. После этого тебя начали искать. Отец спрятал тебя настолько хорошо, под самым носом у Ступени, что это заняло довольно много времени.

— Если там всё настолько плохо… почему я до сих пор жив? Только из-за моего сердца, да? Потому что оно при мне? Вы не можете найти способ его обойти?

Теперь наступила моя очередь испытующе глядеть в глаза ему. И он не отвёл взгляд.

— Нет, — сказал он, — не только поэтому. Я же говорю, твой случай заставил меня разобраться в этом деле досконально. Там, в Роза-Хуторе я говорил тебе правду: мы планировали использовать тебя. Для этого пришлось детальнее изучить само пророчество и сопоставить с тем, что доходило до нас по официальным каналам от других оракулов. Сделать то же самое, что сделал твой отец до того, как придумать способ тебя защитить.

— Так, а раньше этого нельзя было сделать? До того, как отправлять ко мне убийцу? — спросил я, всё так же глядя ему в глаза.

— Знаешь… когда речь идёт о катаклизмах такого масштаба… о возможной гибели всего мира… тут не приходится выбирать: мы подстраховываемся.

Я сжал челюсти, и это не укрылось от его внимания.

— А ты бы сам как поступил? Гарантированно решить проблему, или рисковать миллиардами жизней? Подумай хорошо.

Я медленно успокаивался.

— Что вы нашли? В пророчестве этом? — спросил я.

— Не ты грозишь этому миру… — сказал контролёр.

Я улыбнулся, чувствуя, что улыбка получилась больше похожей на оскал.

—…но то, что будет рядом с тобой, — закончил он фразу. — Ты можешь привести страшную угрозу. А можешь и не привести. Если тебя… контролировать.

— Это то, что пыталась со мной сделать Юймэй? Контролировать?

— Нет. Они хотели сделать нечто гораздо худшее. В нашей Алой Ступени, насколько я помню, подобные операции запрещены. — Он подался ко мне, опершись на столешницу локтями, — они хотели лишить тебя части сути. Того, что делает тебя особенным. Медведем-шатуном.

Я сглотнул, и снова посмотрел на мишку. Он отлично сохранился. Его шерсть выглядела такой же шелковистой, как я помнил.

— Оракулы тоже могут доставать предметы? — спросил я.

— Нет.

— Тогда откуда отец взял мишку?

— Его взял ты, — улыбнулся он. — Это твоё первое сердце.

У меня внутри что-то сжалось. Откуда-то из глубины памяти всплыла странная картина: старый дом из почерневших брёвен на окраине села, возле кладбища… вечерняя история, рассказанная деревенскими пацанами, про сокровища, которые во время революции под домом зарыла его бывшая хозяйка. И про проклятие, из-за которого его до сих пор не могут достать… я совсем малыш; мир выглядит по-другому, и я верю почти во всё, что слышу… мама постоянного говорила папе, что нужно как можно больше денег, а он зарабатывает мало… а тут — сокровища! Я представлял себе мамины глаза, когда выбирался из дома с наступлением темноты. Было страшно, но добыть настоящее сокровище мне хотелось сильнее. Я представлял его как сундук, набитый украшениями и золотыми монетами — видел в каком-то детском фильме и считал, что все сокровища должны быть такими… дальнейшие воспоминания были совсем смутными: помню сильный испуг. Искрящиеся, как гирлянды, линии. И мишку в руках, с которым вдруг стало совсем не страшно.

Я потянулся к мишке. Контролёр не пытался меня остановить, только смотрел с любопытством.

— Отец знал, кем ты станешь, — сказал он, — и старался тебя защитить и от большого мира, и от твоей судьбы… знаешь, есть ещё одна вещь, которую я должен спросить прежде, чем мы продолжим.

— Слушаю, — ответил я.

Моя ладонь коснулась мягкой шерсти. И на душе сразу стало как-то спокойно. Тесная кабинка подводного аппарата будто расширилась.

— Такие, как он, обычно оставляют инструкции своим наследникам. Ты должен был найти его признание, где он объяснил бы всё и оставил бы указания. Скажи, ты обнаружил его тайник?

Снова тот же внимательный взгляд, к которому я уже начал привыкать.

— Нет, — ответил я. — Но я и не искал, с чего бы мне…

Я хотел сказать, с чего бы мне, простому пацану, искать какое-то наследство кроме того, что мне отец оставил официально, но в этот момент послышался глухой удар. Корпус аппарата затрещал, меня сильно дёрнуло — так, что я больно ударился грудью о столешницу и несколько секунд не мог нормально вдохнуть.

Игорь Сергеевич с неожиданной прытью вскочил с места и был уже возле выхода, когда в помещение влетел Степан.

— Чёрное сердце! — выкрикнул он, — они используют чёрное морское сердце!