Сердце не обмануть

Глава 22

Какое-то время спустя, смотря на лежащего рядом мужчину, Таня судорожно вздохнула. Нынче она не пыталась отрицать, что сама хотела этой близости… Но как же это можно объяснить? Неужели обида и горечь толкнули её в объятья Александра? Или чувство страха, смешавшегося с разочарованием заставило её искать утешения у мужа?

Слова Алексея ранили похлеще той пощечины, которой наградил её Игнатьев в беседки. Ведь телесная боль быстро прошла, не оставляя о себе напоминаний. А слова… Они сильно обидели, надолго оставляя глубокие следы в сердце.

Неслышно выбравшись из постели, Таня намеревалась одеться. Её амазонка и белая сорочка, лежавшие у камина, успели обсохнуть, и девушка поспешила натянуть их на обнаженное тело прежде, чем муж проснется. И если под покровом темноты она могла позволить ему многое, сейчас ей было неловко.

Она заканчивала заплетать непокорные золотистые пряди в простую косу, когда послышался хриплый кашель Александра.

Тата обернулась и поняла, что муж спит. Приблизившись к постели, она присела рядом и коснулась рукой широкого лба.

Её будто обожгло огнём!

Игнатьев почувствовал прикосновение Татьяны и открыл глаза.

— Таня, что случилось? — тряхнув головой, спросил Александр. Всё тело налилось необычной тяжестью, а в горле першило. Но он не собирался показывать жене свою слабость, желая как можно скорее доставить её домой. Не хватало, чтобы ещё и она заболела.

— Саша, у тебя жар… — испуганно промолвила Тата.

— Со мной всё в порядке, — уверенно произнёс Александр, потянувшись за своей одеждой.

Татьяна ничего не сказала. Она поспешно отвела взор, чувствуя себя невинной девицей.

Накинув на плечи влажный редингот, Таня поторопилась на улицу. Ночная буря успокоилась, оставив после себя затянутое серыми тучами небо.

Александр вышел вслед за женой, стараясь не показать, как лёгкий озноб охватывает всё его тело.

Было удивительно видеть, как их с Татьяной лошади мирно паслись неподалёку.

Граф помог жене забраться в седло, отметив, что она легка, как пушинка.

Путь до поместья был недолгим, но Александр с трудом удержался в седле. Ещё никогда он не чувствовал такой слабости во всем теле, медленно поглощающей его.

Марфа широко развела руками при виде растрёпанной хозяйки.

Приготовив для Татьяны горячую ванную, горничная помогла ей раздеться.

Погружаясь в теплую воду, Таня никак не могла согреться. Но постепенно тело расслабилось, а мысли в какой-то мере начали приходить в порядок.

Прибранная и посвежевшая Татьяна решила встретиться с бабушкой. Бледно — голубое платье было ей очень к лицу.

Юлию Николаевну она нашла в гостиной. При появление внучки пожилая женщина поспешно отложила в сторону письмо, которое читала.

— Танечка, как ты, милая? — спросила madame Захарова, жестом приглашая Тату сесть рядом.

Таня медленным шагом пересекла гостиную и заняла место подле Юлии Николаевны.

— Grand-mere, я бы хотела с вами поговорить, — тихо промолвила графиня, нервно сжимая складки домашнего платья.

— Я тебя слушаю, душа моя, — тепло улыбнувшись, сказала пожилая женщина.

Она догадывалась, о чём хочет поговорить Татьяна.

— Вы были в моём положении, дайте мне мудрый совет! — чуть ли не плача от отчаяния, воскликнула Таня, — как прожить всю жизнь с тем, кого ты не любишь?

— Танечка, ты уверена, что тебе нужен ответ на этот вопрос? — не спуская с внучки проницательного взгляда, поинтересовалась Юлия Николаевна.

— Конечно, — утвердительно кивнув, ответила Тата, — а почему вы спрашивайте?

— Потому что, дорогая моя, ты обманываешь себя! — крепко сжав ладонь Татьяны, сказала madame Захарова, — я не буду говорить о том, как легко мне жилось с твоим дедом. Он был необычным человеком. Добрый, чуткий и ласковый — он был моим лучшим другом! Но я никогда его не любила. Возможно, любила как брата или хорошего друга… Но меж нами не было страсти.

— Grand-mere, я не совсем вас поняла… О чём вы говорите? — нахмурившись спросила Тата.

— Девочка моя, ты запуталась в собственных чувствах, — мягко произнесла Юлия Николаевна, отметив смятение внучки, — разберись в себе и тогда поймёшь, что никакая моя мудрость тебе не нужна! Ты сама со всем справишься.

Таня старалась понять, о чём ей говорила бабушка, хотя ей было трудно это представить.

— Я постараюсь это сделать, grand-mere, — слабо улыбнувшись, промолвила Тата, — а что это за письмо?

Девушка указала в сторону сложенного вдвое послания.

— Я расскажу тебе, душа моя, но позже, — уклончиво ответила madame Захарова, — ты лучше скажи мне, где твой супруг? В последний раз, когда я его видела, мне показалось, что ему нездоровится.

— Он, наверное, в своих покоях, — ощутив смутную тревогу, промолвила Тата, — я пойду проверю.

Встав на ноги, девушка второпях покинула комнату.

Юлия Николаевна не сомневалась, в том, что близка к истине. Если бы Татьяна была равнодушна к супругу, то не стала бы так тревожиться.