Сердце степи. Полёт над степью

10. Алай.Только утихло всё

В этой части стойбища ограды были высокими, выстроенными из ровных смолистых стволов, и капли этой смолы, вышедшие наружу летними днями, золотыми слёзами застыли на сером и коричнево-оранжевом. Алай повесила котелки на ограду и обернулась на топот копыт по подмёрзшей дороге.

- Хэй! Кто за старшего в Оладэ? - крикнул верховой, осаживая крепкую гнедую лошадку. - Вести!

- Вести? Хасум Вутай! - крикнула Алай, подбегая к дверям шатра. - Иди сюда! Старшего ищут!

- Муж отлучился, - сказала Вутай, вытирая руки тряпицей. - Передам. Что стряслось?

Верховой спрыгнул с лошадки и подошёл совсем близко к женщине. Алай навострила уши.

- Господин Аслэг сказал, без лишних ушей пока. Не болтать…. Укан ваш нашёлся. Обморозился. Без сознания. В лекарском доме будет… Вечером привезут.

Вутай всплеснула руками, роняя тряпицу. Алай зажала рот рукой и подскочила к ней.

- Тихо, тихо… Тише, Вутай! Утар услышит - разволнуется…

- Правда твоя, девочка, - тихо сказала Вутай, доставая из кармана серебро. - Держи, сокол. Благую весть принёс ты в наш хасэн. - Её руки и голос дрожали, и монеты чуть не рассыпались, но гонец улыбнулся, качая головой, и отстранил её руки. - Хоть монету возьми… Прошу.

- Хасум, тебе не стоит туда идти, - сказала Алай, видя, как суетливо Вутай ходит по двору, доделывая дела. - Всё хорошо будет с твоим сыном, а вот увидят тебя в городе - и вопросы станут задавать. Для чего, мол, хасум Вутай в лечебницу ходит? Присмотри лучше за Утар… Я схожу сама и всё тебе расскажу, хорошо? Я с Аулун вижусь, и вопросов не будет, да и Харан мой там… Все знают.

- Опять ты права, хасум Алай, - погладила её по голове Вутай. - Я от радости сама не своя… сын жив!

Алай заглянула в шатёр Утар, которая грустно сидела над украшением шерстяного одеяла, подмигнула ей и вскочила на Бус. Новость была радостной и тревожной. Обморозился… Плохо, плохо. Хоть бы целый был…

Заснеженная дорога петляла между стоянками, сливаясь с другими, подползая к воротам Улданмая. Алай оставила Бус в ограде стоянки Руана и побежала в город, потом одёрнула себя и зашагала медленно и степенно. И так опять шепчутся о ней. То одно, то другое! Мать Даыл, ладонь твоя не слишком ли холмиста? Только увидишь счастье на горизонте, и опять путь в низину катится.

В лечебницу она заходить не стала. Зачем? Привезут вечером Укана, она и зайдёт. А вот послушать, что во дворце творится, нужно.

- Я к Сэгил, - сказала она евнуху у невысоких ворот. - Эрту, что слышно?

- Хэй, Алай. - Эрту, как всегда, обрадовался ей. - Госпожа выходила сегодня. Ей лучше. В гареме господина Аслэга новости… А Сэгил твоя у господина Бакана, ушла туда с Шуудэр.

- Я к ней пойду, - Алай искренне улыбнулась евнуху, и тот махнул рукой, приглашая её пройти.

Девушки Бакана, как всегда, тихонько пили ачте за длинным красивым столом. Старшая наигрывала на читаре в уголке, а Сэгил с Шуудэр сидели в сторонке с Келим, младшей.

- Иди сюда, - шёпотом позвала Сэгил. - Алай, что с Туром… Очнулся?

- Бун сказал, пришёл в себя. Сэгил, ты не хочешь ведь…

- Нет, нет. - Сэгил жалобно сморщилась. - Боюсь просто, что он придёт сюда…

- Боишься, Салпата увидит рядом?

Сэгил отвела взгляд. Её красивые брови жалобно сморщились.

- Я сказала Салпату, чтобы не приходил. Неправильно это, Алай. Я замужем. Нельзя мне на других мужчин смотреть. Он тоже всё понимает. Не приходит больше. Келим, а это твоё.

Келим прикусила губу, забирая с блюдечка тонкий ломтик вяленого мяса. Алай подняла бровь: девушки обычно предпочитали сладости к ачте.

- Господину Аслэгу невесту привезли, - сказала шёпотом Сэгил. - Только тихо… Не выдавай, а то Чимре влетит.

- Чимре раньше всех новости узнаёт, - хихикнула Келим. - Сэгил, ещё хочу… принеси. И себе захвати.

Сэгил с горящими глазами кивнула и направилась к двери, потом вернулась, кивая.

- Сейчас принесут. Алай, попробуй… Оленина! С севера привезли. Это так вкусно…

Алай взяла красный лепесток вяленого мяса и понюхала, но положила обратно.

- Не хочется. Я бы сладкого поела.

- А мы вот оторваться не можем, - сказала Сэгил, с наслаждением разжёвывая очередной кусочек. - Живот, наверное, болеть будет…

- Так что там с невестой? - Алай огляделась в поисках сладостей и потянулась за сушёной земляникой. - Откуда?

- Лымай прислали. Это те самые, родня Соот. Евнух сказал, на день рождения господина Аслэга должна была приехать, но они в дороге задержались.

- Да уж. Сэгил, а тебе посмотреть не хочется?

- Очень, - призналась Сэгил. - Но повода пойти нету.

- Пойдём к Камайе. С ней сходим. - Алай решительно встала, одёргивая подол и подхватывая тёплый халат с мехом лисы. - Ужасно хочется посмотреть на будущую Улхасум.

- Как Харан? - спросила Сэгил, когда они вышли из шатра наложниц, и Алай скинула поддельную улыбку.

- Ох, Сэгил! Каждый миг думаю… Руан сказал, он сыт и в тепле. Аулун еду ему носит, что я готовлю. Но он там заперт… Заперт!

Сэгил молчала, глядя под ноги, потом повернулась с лукавой улыбкой.

- А я знаю, какая новость нас от мыслей отвлечёт. Ты заметила, что Келим то же ест, что и я? У неё голова кружится, а ещё её тошнило с утра, я сама слышала…

- О! Сэгил! Что же она не сказала? Господин Бакан, наверное, будет счастлив!

- Не знаю. Может, ждёт, пока точно будет понятно. Говорят, так бывает иногда, а потом оказывается, что ничего и не было.

- Да. Ну, она, наверное, у господина Бакана любимица?

- Не знаю я, Алай. Он, говорят, в гарем редко ходит. Другими делами занят. Так что новость точно счастливая будет, если всё правда. О, Чимре! И ты тут.

- Что правда? - На лице Чимре, как всегда, была широкая улыбка.

- Да вот Келим, похоже, радостную новость готовит господину Бакану, - шепнула Сэгил. - Тебе известно?

- Теперь - да. Вы к госпоже Камайе? Дерре всё утро причитал, как она вернулась, что она себя не бережёт, по городу разгуливает.

- Невесту хотим посмотреть, - кивнула Алай. - Кто Улхасум будет…

- Ох, если Сэгил правду говорит, тогда неизвестно ещё, кто и Ул-хасом-то будет. Если сын родится, Бутрым может Бакана вперёд вывести.

- Даже так? - прошептала Сэгил. - Может, Келим потому и молчит, что боится?

- А что ей бояться? Йерин внука не даст в обиду. Это госпоже Камайе надо бояться. Улхасум Гатэ защитить не сможет, а если новенькая из Лымай её обойдёт, то Камайю уже никто не защитит.

- Тебе тринадцать всего, откуда такие мысли? - изумилась Алай.

- Во дворце поживёшь - каждой тени бояться станешь. - Лицо Чимре сморщилось. - Никому нельзя доверять, кроме своей крови, да и она иногда жиже воды оказывается.

Покои Камайи, куда открыла им дверь Вирсат, были великолепны. Алай застыла в восторге, заворожённая пляской огней в зеркальной мозаике камина, потом повернулась к Камайе, которая сидела на кресле с серебряным кубком чего-то мерзко зелёного.

- Камайя, тут… роскошно! - восхитилась Алай, рассматривая предметы на полках, резные ножки стола и тяжёлые занавеси с кистями. - Вот это я понимаю, покои!

- Да. Правда, пыльно немного. Неважно. Какие новости?

- Укана нашли, - сказала Алай, садясь на ковёр. - Обмороженного. В степи. Вечером привезут. А ещё ходят слухи, что господину Аслэгу прислали невесту из Лымай.

- Лымай? Они же тоже дальние родственники Йерин, - пробормотала Камайя, резко бледнея. - Что это значит?! Невеста?

- Да. Слух прошёл.

- А ну пойдём со мной. - Голос Камайи был как порыв ледяного ветра в степи, он пронёсся по комнате, и стало очень зябко. - Быстро.

- Правильно ты сказала, - подмигнула Сэгил, спеша за серым плащом Камайи. - Вот тебе и повод.

- Зачем сказали, - прошипела Вирсат, дёргая её за рукав. - Только утихло всё… Хоть вечер бы дали отдохнуть!