Сердцеед +1

ГЛАВА 14
Начиная все заново

Стоит нам оказаться в машине и поднять перегородку, закрывшись от Отиса, как Малкольм прижимает меня к себя, обрушиваясь на мой рот. Я раскрываю губы, ощущаю, как его вкус наполняет меня, отдается в самом сердце. С тихим стоном я целую его в ответ, вложив в это все свои чувства.

Быстро поднимаясь руками вверх по его плечам, я обхватываю его за шею, пока мы замедляемся, двигаясь неторопливо, изучая, знакомясь заново.

— Ты не против этого? — спрашивает он, отстраняясь. Его глаза настолько темные, что зеленый цвет едва виден.

Кивая, не в силах отдышаться, я погружаю пальцы в его волосы и притягиваю его манящий рот обратно к себе. Он поворачивает голову под правильным, только ему ведомым, углом.

Немного поиграв с моим языком, он нежно посасывает мою нижнюю губу.

Своими длинными пальцами он проводит вверх по моей шее, обхватывают макушку, одним движением удерживая меня на месте. Я беспомощно покоряюсь его изголодавшемуся рту, от сексуальных поцелуев и посасываний которого я завелась, как никогда прежде.

Оказываюсь лежащей на сидении, прижатой его телом, отчаянно цепляюсь за его воротник.

Малкольм продолжает проникать в меня языком, а когда отстраняется, я замечаю, что гипнотический взгляд его зеленых глаз стал темным, цвета ночного леса.

— Я скучаю по тебе, — говорит он хрипло, в его взгляде такая ярость, будто он хочет, чтобы я поняла всю серьезность сказанного.

— Я тоже по тебе скучаю, — шепчу я, с тем же отчаянием.

— Я скучаю по твоему вкусу, по твоему телу, по звукам, которые ты издаешь, — линия его челюсти напрягается, словно он вспоминает, каково это было - скучать по мне. Не отводя глаз, он проводит пальцем по моей щеке. Я наблюдаю за эмоциями, отражающимися на его лице, пока он гладит меня ладонью, опускаясь ниже на шею. Решительность. Голод. Контроль.

А я задыхаюсь, изнываю, жажду, жду. Все еще удерживая за макушку, он усаживает меня для еще одного влажного поцелуя. Его рот лениво скользит от одного уголка моих губ к другому, он пробует меня со всех сторон. От этого я ощущаю себя притягательной, аппетитной, сочной. Желая распробовать его также неспешно, я всасываю его язык в рот, удивляясь тому, как наши тела отзываются на это движение — каждый мускул во мне сжимается, а хватка Сента на мне рефлекторно усиливается.

Со стоном он перетаскивает меня к себе на колени, усаживая так, чтобы я оседлала его, затем опускает верх моего платья, потянув за эластичный край ткани.

— Малкольм, что ты творишь? — я хватаю ртом воздух и прикрываю руками обнажившуюся грудь.

— Смотрю на тебя, — абсолютно не смущаясь и все контролируя, он берет меня за руки и опускает их вдоль тела.

Я зажмуриваюсь, потом открываю глаза, смущенно понимая, что он наверняка заметил наклейки на соски, которые я использовала, чтобы не надевать лифчик под платье. Не хотела, чтобы соски были видны, и теперь на груди красуются два кружочка телесного цвета.

Он проводит большими пальцами по обоим соскам. Внизу живота все сжимается, когда я вижу, какой у него при этом любящий, оценивающий, собственнический взгляд. И такой темный. Очень, очень темный.

— Я собиралась снять их прежде, чем ты увидишь, — шепчу я.

Он целует меня в уголок рта.

— Я сам.

Малкольм наклоняется и целует вершинку груди прямо под наклейкой. Затем вторую, губы теплые и нежные. Подняв голову, он сжимает оба стикера между большими и указательными пальцами, и не отводит от меня взгляд, пока осторожно снимает их, один за другим.

Жар проносится по телу.

Этот жест такой интимный. Наши взгляды, пока он делает это.

Малкольм подносит большой палец ко рту и облизывает подушечку. Потом повторяет это с другим пальцем. А затем обводит обоими пальцами мои соски, от чего я почти стону в голос.

Пальцы на ногах поджимаются, когда он обращается ко мне голосом, ставшим таким низким. Я могу ощутить между ног, насколько он возбужден.

— Теперь они мои, — говорит он.

Он снова усаживает меня ровнее, поднимает подол платья повыше, и, устроив все так, как ему хочется, опускает голову и берет один сосок в рот. Ощутив жар и влагу на маленькой твердой вершине, я судорожно двигаю бедрами, объезжая его эрекцию.

— Сент, — умоляю я.

Выпустив сосок изо рта, он поднимает голову. Смотря на меня, словно поглощая, впитывая целиком, он целует меня в губы.

Не прерывая поцелуя, он обхватывает мой зад, притягивая ближе к своему члену.

Я дрожу от желания.

— О, боже.

Хватая ртом воздух, я впиваюсь ногтями в его волосы, целуя его везде, где могу дотянуться: висок, пахнущий его шампунем, щеку, покрытую проявившейся щетиной. Покусываю его ухо. Мое тело движется по собственной воле, прижимаясь все ближе, стоны вырываются из горла, когда он медленными, чувственными движениями потирает мои соски.

Мне хочется, чтобы это длилось вечно, хочу кончить одновременно с ним. Но его твердый член между моих ног, его рот доводит меня до исступления, а тело сжимается все сильнее, приближаясь к оргазму.

— Нам надо остановиться, — стону я, извиняясь, все еще сжимая в кулаках его волосы. — Я уже на грани, и не хочу переступать эту черту без тебя.

— Сделаем это вместе.

Не выпуская меня из рук, он продолжает целовать всю дорогу до его дома. Прибыв, машина заезжает на подъездную дорожку, Сент оставляет последний невесомый поцелуй в уголке моих губ, опускает подол моего платья, и поднимает верх.

Я пытаюсь привести себя в порядок, поправить прическу, сгорая от смущения.

— Не представляю, как сейчас выгляжу.

Он быстро пробегает по мне взглядом.

— Ты выглядишь восхитительно, невероятно возбуждающе.

— Скорее уж возбужденной! Тобой! — говорю я, легонько толкая его в плечо и посмеиваясь.

Он ухмыляется.

— И это тоже.

Опустив руку вниз по моей спине, он ведет нас в холл здания.

— Мистер Сент, — приветствует его персонал.

Он в ответ просто машет рукой.

Оказавшись в лифте, я бросаю взгляд на наше с ним отражение в зеркальной панели — он выглядит изумительно, губы слегка порозовели, волосы немного растрепаны, а я вся на взводе, прическа испорчена, взгляд томный. В кабине с нами еще одна пара, так что я стараюсь вести себя прилично, держа руки опущенными вдоль тела. Пара шепчется, и я понимаю, что они знают, кто он. Возможно даже знают, кто я.

— Доброй ночи! — произносят они немного наигранно, выходя из лифта.

— Доброй ночи, — спокойно отвечает Сент, а я улыбаюсь и киваю.

Стоит дверям закрыться, как он прижимает меня к себе, наклоняя голову. Мы нежно целуемся, пока звоночек не оповещает о прибытии на нужный этаж, затем выходим, его взгляд такой же темный, как и мой.

Я дрожу от нетерпения, пока он ведет меня за руку в свои апартаменты.

Пока я включаю свет, он снимает пиджак, откладывает в сторону телефон и сбрасывает туфли.

Когда Малкольм возвращается, городские огни мягко светятся позади его статной фигуры. Один взгляд на него в этих брюках, белой рубашке, с взъерошенными (моими руками) волосами, заглушает остатки страха, который я испытывала, вся нерешительность забывается. Я не просто хочу этого. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.

Он подходит ко мне, взгляд теплый и влажный. Он поднимает руку, приближаясь, гладит мою шею сильными пальцами.

Очаровывающий аромат его тела - чистые гормоны. Клянусь, мои ноги сейчас словно желе, а все остальное тело пылает. Малкольм Сент - мощное горючее, которое распыляет меня на полную.

Все стает на свои места, когда его пальцы скользят вниз по моему телу, поверх одежды, затем касаются зада и поднимаются вверх по спине, пока не обхватывают мое лицо.

Своими зелеными глазами он смотрит прямо на меня, в них застыл немой вопрос. А затем я слышу, как он его озвучивает, низким, хриплым от страсти голосом:

— Медленно и глубоко? Или быстро и сильно?

— И то, и другое.

Он судорожно вздыхает, челюсть напрягается от моего ответа, он подтягивает меня ближе и, соглашаясь со сказанным, оставляет нежный, но уверенный поцелуй на моих губах.

— Все верно, — произносит он.

Я слышу, как он расстегивает молнию на моем платье и вздох предвкушения срывается с моих губ, когда он опускает платье вниз.

— Возьми меня, — выдыхаю я.

— Этим и занимаюсь.

— Используй меня. Делай со мной все, что захочешь.

— Нет, — говорит он сердито. — Используют то, что потом выбрасывают. А я намерен оставить тебя навсегда.

Платье опадает у ног голубым озером. Я стою недвижима, словно статуя, дрожа от потоков воздуха, касающихся разгоряченной кожи, на мне только лишь трусики и босоножки на высоком каблуке, все чувства отражаются в глазах.

Сент целует мои веки. Будто видит это.

Он и правда видит.

Затем, прижавшись губами к губам, он проникает пальцами в трусики, вниз до влажных складок и нежно гладит их. Колени подкашиваются, стоит ему коснуться меня, он подхватывает меня одной рукой и ставит ровно, продолжая наблюдать сверху вниз. Я резко дышу, на лице появляется испарина.

Его лицо ужесточается от желания, когда влажные пальцы легко проникают внутрь, его глаза сейчас самого красивого оттенка, настоящий калейдоскоп зеленого. Я резко вдыхаю, когда его палец оказывается внутри, а в глазах загорается жажда. Темные зрачки все растут и расширяются. Такие жадные, желающие меня.

Не успеваю я сделать еще один вдох, как он набрасывается на мой рот, целуя жестче, глубже, всего мгновение он стоял рядом и вот уже он хозяин моих губ, подхватывает меня на руки и, не разрывая поцелуя, несет в свою спальню.

— Вот и ты, Рейчел, — говорит он, будто сам не верит в это, опуская меня на постель.

— Не... не уходи, останься, — я обхватываю его ногами за бедра, а руками за плечи.

Он тянется между моих ног, раздвигает их чуть шире и, найдя влажную середину, легонько трет ее. Палец скользит, вверх и вниз, а найдя клитор, рисует круги, от которых я лишаюсь рассудка.

— Тебе нравится? — спрашивает он, голос едва слышен от возбуждения.

Возбуждения, которое проносится по моей коже.

Мой ответ состоит из одного лишь слова – «идеально», мой голос тоже изменился под действиями эмоций.

Он трет немного сильнее.

Пока его пальцы ласкают меня через трусики, губы Малкольма находят мои - невинный поцелуй, но я уже так распалена, что рассыпаюсь на части под ним.

Опустив руки, он стаскивает с меня трусики. Босоножки все еще на мне, и хотя мне кажется, что так даже сексуальнее, Сент расстегивает одну, а затем другую, сбрасывая их на пол.

— Сент...

Боже, этот мужчина доведет меня до смерти раньше, чем до оргазма.

Сместившись надо мной, он ласкает мою грудь, наклоняется, чтобы поцеловать ее, влажными и быстрыми поцелуями. Не отрываясь от сосков, он обхватывает рукой мой зад, удерживая на месте, пока сосет все сильнее и жестче.

Ощущения настолько сильные, что и невольно пинаюсь.

— Полегче, — нежно бормочет он. Затем втягивает в рот второй сосок, проводит по нему языком, и опять втягивает в рот.

Я зажимаю в кулаках простыни, оргазм приближается быстро и неотвратимо, напряжение сжимается в тугой комок в самом центре тела.

— Сент, больше никакой прелюдии, не сейчас, — выдыхаю я дрожащим голосом.

— Боже, как же я по тебе скучал, — хрипит он, радость зажигается в глазах, он скользит рукой вверх по телу, обхватывая мое лицо, взгляд такой трепетный, что я чувствую себя божеством.

— Ты точно искорка, Рейчел, стоит только подуть на тебя, и ты зажигаешься.

Я на грани, в одном ударе сердца от оргазма.

— Малкольм, прошу, не заставляй меня кончать в одиночку.

— Я здесь, я прямо здесь с тобой, — отвечает он, без малейшего волнения, отодвигаясь, чтобы взглянуть меня из-под век, которые еще никогда не были такими тяжелыми. Я не могу дышать. Хватаю ртом воздух, руки дрожат, пока он начинает раздеваться.

Он снимает рубашку, затем брюки, я словно во сне. Он отбрасывает одежду, пока не остается только голая кожа, он весь в моем распоряжении.

Загорелый, резкие очертания мускулов, под два метра чистого тестостерона. Его кожа такая гладкая, горячая и упругая на ощупь, пока он опускается на меня сверху.

— Скажи, что хочешь меня... — шепчет он, проводя по моим губам языком, а потом проникая им внутрь. Он скользит по моему языку, играет с ним, показывая, как двигаться, давая распробовать, гладит.

— Я хочу тебя, — стону я.

Стоит ему оказаться между моих бедер, как я обхватываю его ногами, сцепляя вместе лодыжки. Он поднимает мои руки за запястья вверх, сплетая наши пальцы, пока входит в меня.

Тела соединяются одним резким движением. Идеально. Застонав, он замирает, оказавшись внутри, мы не двигаемся.

— Вот так? — он поднимает мою голову, смотря сверху вниз.

Замерев на грани экстаза, мы все еще не двигаемся. Смотрим друг на друга. Всматриваемся в лица друг друга, будто не верим, что это происходит на самом деле.

Он ощутимо пульсирует внутри меня, а я будто обхватываю его всем телом, снаружи и внутри. Клянусь, в этот момент я понимаю, что никогда не хочу его отпускать, и, пока это будет возможно, не отпущу.

— Да, — наконец-то выдыхаю я, сжимая наши руки вместе.

Одного лишь яростного взгляда этих зеленых глаз, переполненных эмоциями, я готова кончить, мускулы всего моего тела напряжены.

Не помню, чтобы Сент раньше смотрел на меня с таким желанием обладать.

Он выходит и снова входит в меня, я стону. Перенеся вес на руки, он повторяет движение, сильнее, глубже, устанавливая четкий резкий ритм, словно он больше не может себя контролировать.

Врываясь в меня, он начинает целовать мою шею, будто нуждаясь во мне. Крепко вцепившись в его огромное тело руками и ногами, губами я тянусь всюду, куда могу достать. То, насколько правильными кажутся эти движения, эти чувства, то, как берет, поглощает меня единственный мужчина, которому я принадлежу, кажется нереальным. Внутри меня Сент, это Сент, Малкольм внутри. Оргазм быстро приближается. Он внутри меня, это правда он, будто мы никогда и не расставались. Движемся так, будто и не останавливались.

Привлекая мое внимание, он поднимает мою голову, его голос едва слышен, он полностью поглощен ритмом движений.

— Смотри мне в глаза. Не отводи взгляд, пока не кончишь подо мной.

Так я и делаю.

Я кусаю его в шею, а затем смотрю в его глаза, как он и велел.

Вижу, как его лицо напрягается, когда он полностью входит в меня. Уверено, но нежно, держа все под контролем, он поднимает мои руки над головой, удерживая их на месте, прижимает меня всем своим весом, и я чувствую себя полностью обездвиженной, беспомощной, почти такой же отчаянной, какой была без него все эти долгие дни, от чего внутри меня растет огненный шар. Я стону и извиваюсь под ним, его имя на моих губах, безжалостные глаза наблюдают, как я рассыпаюсь на куски.

— Малкольм!

Он так и удерживает меня на месте, пока я кончаю, двигаясь медленнее и глубже, продлевая мой оргазм, наблюдая за мной горящими зелеными глазами. Затем, не прерывая поцелуев, он врывается все быстрее и глубже, сильнее, чем когда-либо. А затем, окончательно сводя меня с ума, он обхватывает меня своими сильными руками и кончает, кончает вместе со мной.

Долгое время после этого мы не двигаемся. Сент дышит глубоко, а я резко хватаю воздух, восстанавливая дыхание.

Я улыбаюсь в его прижатую щеку. Он тоже улыбается и опускает руку, нежно сжимая мой зад. Он тихонько смеется. Такой сексуальный и мужественный, лежа на мне. Как же мне хочется вот так и лежать здесь, оттраханой и счастливой.

— Дьяволица, — бормочет он, потом переворачивается на спину, утаскивая меня на себя, на свою обнаженную грудь, отбрасывая мои волосы за спину. — В реальности ты еще лучше, чем в моих воспоминаниях, — говорит он тихо, смотря мне в глаза, своей огромной ладонью обхватывая мой затылок, слегка сжимая, большим пальцем гладит ушко. — А ведь я очень хорошо помню каждый чертов раз с тобой, Рейчел.

Боже. Эмоции, которые я сейчас чувствую, не описать.

— Я тоже помню тебя, — наконец произношу я.

Мы так и улыбаемся, смотря друг на друга. Его улыбка, то, что мы вдвоем в постели, все это так действует на меня, что я заливаюсь румянцем, краска заливает мое тело вверх до самых щек.

Я прикрываюсь простыней, он вскидывает бровь, но ничего не говорит.

Сент исчезает в ванной, а когда возвращается, я все так же сижу в нерешительности, изучая его. Он падает на кровать, опираясь спиной на подушку, даже не подумав прикрыться простыней, загорелая кожа резко контрастирует на белой постели.

Я продолжаю сидеть, робея, не зная, стоит ли мне уйти.

Ладонью он разворачивает к себе мое лицо, выбирая удобный угол, чтобы целовать меня, удерживая крепко, но нежно рядом с собой.

— Ты и эту ночь тоже запомнишь, — говорит он.

Я таю.

— Это обещание? — спрашиваю я его.

— Я нарушаю свои обещания, помнишь? — он всматривается мне в лицо, в его глазах блестит дьявольский огонек, — Это предупреждение.

Потные и расслабленные, мы лежим в постели, простынь спуталась в ногах, он начинает двигать рукой в опасной близости на моих ребрах.

— Сент... ты убиваешь меня. Ты просто... коварный тип. Мне за тобой не угнаться.

— Иди ко мне, — манит меня он.

Он обхватывает меня за шею и подтягивает к себе под бок для объятия. Голос, звучащий у меня над ухом, посылает мурашки по обнаженным рукам.

— Я буду просто обнимать тебя, Рейчел.

Но стоит только договорить, как Сент наклоняется и целует меня в уголок губ.

Этот поцелуй отдается у меня между ног. В сосках. В сердце. Тяжело дыша, я не удерживаюсь и кладу руку ему на щеку.

— Ты же сказал, что будешь просто обнимать. И вот поцеловал. По-твоему, это входит в объятия?

— Думаю, да, — хоть он и улыбается, его лицо напряжено. — Хочешь притвориться, что этого не было? — он касается поцелованного уголка губ кончиком пальца, не отрывая от меня прожигающего взгляда. Мне не забыть эту страсть в его выражении, когда он смотрит на меня. — Хочешь, чтобы я перестал? — настаивает он, голос грубеет.

— Нет.

Он снова целует уголок моих губ, удерживая мою голову сильной рукой.

Я таю.

Я напугана.

Я так сильно хочу его.

— Если наймешь меня на работу, то больше не сможешь так делать, — шепчу я.

Сент смотрит на мои губы, словно голодная пантера.

— О, я могу делать все, что пожелаю.

— Ты ведь никогда не касался своих подчиненных.

— Я сам устанавливаю правила, — он с вызовом поднимает бровь, а потом медленно опускает ко мне голову.

Я так и сижу, дрожа, пока его теплое дыхание касается кожи у другого уголка губ. Сдерживая стон, я скольжу пальцами в его волосы. Выдыхая, Сент движется к моему уху, целует нежную кожу позади, немного расслабляясь, когда я позволяю ему утащить меня к себе в объятия.

Так мы и лежим некоторое время. Думаю, завтра я умру, вспоминая сегодняшний вечер.

Я обхватываю руками его шею.

Хочу поговорить, но боюсь испортить момент. Кажется, что ему необходимо держать меня в руках, а мне необходимо дать ему это, необходима эта связь.

— Малкольм Кайл Престон Логан Сент, — произношу я.

Чувствую, как он улыбается, прижавшись к моим волосам.

— Зачем так много имен, а? — я поднимаю на него глаза.

— Из-за упертости моего отца. Он настаивал, что назовет первенца в честь своего отца. А мама хотела четверых детей, так что позволила отцу назвать первого, при условии, что он выберет имена для остальных. — Он делает глубокий вдох и смотрит на меня. — Но роды были сложными. Когда ей сказали, что она, возможно, больше не сможет иметь детей...

— Она назвала тебя всеми теми именами? Кайл, Логан, Престон... — я улыбаюсь, касаясь его груди, — Сент.

— Боже, Рейчел, ты не представляешь, что делаешь со мной.

— Расскажи мне.

— Когда-нибудь расскажу.

— Хоть что-нибудь хорошее?

— О, да. Хорошее.

Он начинает целовать меня, и я задыхаюсь, когда поцелуи касаются мочки уха. Лба. Щеки.

— Что ты делал все это время? — спрашиваю я.

— Работал, — он слегка пожимает плечами. — Купил новую машину. Протестировал пару самолетов. Купил четыре лучших. Три для директоров «М4» и один для себя.

— А я смотрела бейсбол, — бросаю я с улыбочкой, устраиваясь на его груди.

— С каких это пор ты стала смотреть бейсбол?

Пожимаю плечами.

— Ну, знаешь, открываю для себя что-то новое.

— Да неужели? — он добродушно посмеивается.

Боже, люблю, когда он в хорошем настроении.

— Именно в этом году «Кабс» преодолеют череду невезений, которые мы считаем проклятием. Ты знал?

— Вот как?

— Ну конечно! С таким-то питчером? Ты видел его статистику? Уровень подачи? Это точно наш год.

— Серьезно? — говорит он мягко, слегка смещаясь, одновременно заинтересованный и улыбающийся.

— Ты вообще смотришь бейсбол? — спрашиваю я, подняв на него глаза.

Он опускает на меня взгляд, на губах лукавая ухмылка.

— Был слишком занят, наблюдая за тем, как ты говоришь о бейсболе.

Я пихаю его в бок.

— Ну же! Смотрел?

— Ага.

Вздохнув, я устраиваюсь поудобнее у него под боком, он в ответ прижимает меня еще ближе.

— Ты права, в этом году проклятие «Кабс» будет разрушено, — он улыбается мне, а я улыбаюсь в ответ, пока бабочки порхают внутри.

В груди бабочки, а вот низ живота уже полыхает огнем желания.

Мы так и не спали, не знаем ни который час, ни где мы находимся, мы сосредоточены только друг на друге. Боже мой. Я подмечаю каждое его движение, словно хочу перезаписать его в памяти заново. Аромат его мыла, его простыней, его шампуня, его теплой кожи. То, как сменяется цвет его зеленых глаз, когда он занимается со мной любовью. И то, как приятно ощущаются его объятия.

Он упирается своим лбом в мой, потом поднимает лицо за подбородок, чтобы поцеловать. Я тянусь рукой, проводя пальцами по его волосам, целуя его в ответ.

— Ты ненасытный, — поддразниваю. — Уже готов к новому заходу?

Он тянет меня зубами за мочку уха.

— Как тебе должно быть уже известно, Рейчел, жадные мужчины ненасытны по своей природе.

Я смеюсь, откидывая назад, притягивая за собой простынь, чтобы прикрыть обнаженное тело, на котором выступила испарина, неожиданно почувствовав смущение. Это и правда я?

Снова в постели Малкольма?

Оттраханная до дрожи в коленях?

Грудь переполняют чувства благодарности, счастья, страха, веселья. С работой еще ничего не ясно, я все так же переживаю из-за мамы, и все же мне кажется, если удастся медленно все исправить в отношениях с Сентом, то я способна преодолеть и все остальное.

Малкольм...

Боже, прошу, пускай он остается ненасытным. Пускай желает всю меня, не только этого.

Я смотрю, как он встает и уходит в ванную за презервативом, так что быстро взбиваю подушку и поправляю волосы, надеясь, что к его возвращению не буду выглядеть, как чучело. Слышу, как он открывает воду в раковине.

Я уже признавалась ему в любви, но потом произошло много всякого дерьма, а сейчас мне не хватает смелости это повторить. Все, что случилось после моего первого признания, должно быть обесценило мои слова настолько, что теперь я не уверена, хочет ли он это слышать. Хотя, думаю, он знает, что я все еще люблю его.

Думаю, единственная причина, по которой он меня простил, это то, что он знает меня на уровне интуиции, чувствует мою любовь к нему так же, как я чувствую ураган его энергии по отношению ко мне.

Боже. Эта влюбленность - предмет обсуждения в стольких фильмах, песнях, книгах и рисунках. Для нас это так же природно, как рождение и смерть, и так же загадочно.

Ты не знаешь, когда это случится.

Сначала принимаешь это за влечение.

Списываешь свои чувства на что-то другое.

Восхищение и уважение.

Потом чувства становятся сильнее, глубже, и когда ты уже готов на все ради любимого, когда его счастье важнее собственного, когда даже его недостатки тебя захватывают, когда хочешь стать лучше, достойнее, вот тогда ты понимаешь, что это любовь.

И что теперь?

Он возвращается, ложится на спину, притягивая меня на себя. Прижимаясь к его телу, я обвиваю бедрами его ноги, а руками - плечи, мы начинаем целоваться. После того, как я взбираюсь на него, объезжаю его, позволяю ему завладеть собой так, как только он это умеет, я оказываюсь изнеможенной, как никогда раньше.

Стоит нам кончить, я падаю на спину, мы оба тяжело дышим. Я осторожно тянусь и накрываю его своей рукой, смотря в потолок, как и он, в ожидании его реакции.

Даже не замечаю, что не дышу, пока он не обхватывает мою руку в ответ, крепко сжимая ее, словно это самое привычное движение в мире.

После наших субботних сексуальных олимпийских игр, мы спим почти все воскресенье.

Проснувшись, мы неспешно, лениво занимаемся любовью. Потом он дает мне одну из своих рубашек, и мы идем на кухню. Позже он уходит немного поработать в гостиную, пока я допиваю кофе.

— Мне правда, стоит уже пойти домой, — повторяю я.

— На улице дождь. Просто оставайся со мной, — продолжает отвечать он.

И стоит ему увидеть, что я иду переодеться, чтобы уйти, как он бросает работу, сгребает меня в охапку и относит в свою постель, где, ухмыляясь, отгораживает нас от реальности горячими поцелуями.