Сердцеед +1

ГЛАВА 29
Война

Чуть позже той ночью он спросил в сообщении, свободна ли я завтра. Я отвечаю, потому что хочу выяснить, что же происходит.

«Зависит от того, куда мы пойдем или кто спрашивает».

Что происходит? С момента его отъезда я все время в напряжении.

Но он игнорирует мой вопрос, ответив вместо этого:

«Тебя нет для всех, кроме меня».

«Что за дерзость!» — отвечаю, смеясь.

«Надень что-нибудь удобное»

С радостным вздохом я смиряюсь с тем, что мой загадочный мужчина останется загадкой и в эту ночь. Но что бы он ни задумал, я верю, что он знает, что делает.

***

На следующий день он заезжает за мной на BUG 2. Стоит ему сказать, что мы идем на матч по поло, я начинаю приставать к нему, чтобы он рассказал о дальнейших планах. На что он лишь щипает меня за подбородок и говорит спокойно и размеренно:

— Через неделю.

Его спокойствие расслабляет меня. На нем белые брюки для верховой езды, обтягивающие его задницу так же идеально, как у бейсболиста, и прилегающее к телу темно-синее поло. Сапоги на дюйм ниже колен.

Сегодня с Сентом играет Кэллан, поэтому как только мы с ним встречаемся, Сент ведет меня к маленькому круглому белому столику с прекрасным видом на поле, целует в уголок рта и направляется к конюшням.

Я потягиваю минеральную воду и наблюдаю за матчем. Копыта бьют по земле, сотрясая трибуны. Мои волосы развеваются на ветру. Мне только шляпы не хватает для повторения образа «Красотки».

Я заворожена игрой. Сент на вороном чистокровном коне мчится через поле, размахивая молотком в руке. Его мускулы перекатываются, а лоб блестит от пота. Я вижу только красные повязки на ногах его лошади и слышу создаваемый ею грохот.

Но еще до меня доносятся разговоры женщин за столиками позади меня, которые любопытствуют, кто этот мужчина на черном коне.

— Это Малкольм Сент, глупышки.

— Ш-ш-ш, там его девушка!

— Кармайкл на белом коне... видишь его?

Я улыбаюсь про себя.

Кэллан и Грешник подходят, когда матч завершается. За столиками позади меня воцаряется абсолютная тишина. Они выиграли со счетом 10:5. Я целую Сента в челюсть и поздравляю его, а затем поздравляю Кэллана.

— Парень, да это серия побед, — говорит он, похлопывая Сента по спине, после чего они падают на свои места. — Здравствуйте, леди, — он приветствует девушек позади нас.

И они начинают щебетать.

Мы еще немного болтаем, и мое любопытство по поводу игры в поло только растет.

— Признайся, Сент. У твоей лошади четыре имени, как у тебя? — спрашиваю я.

— Только одно. — Его зеленые глаза сверкают, а губы изгибаются в улыбке. Он делает глоток воды, положив руку на спинку моего стула. — Когда я купил его на аукционе, у нее уже была кличка. — И добавляет: — Матрица.

— А лошадь Кэллана?

— Клянусь, Сент, если ты снова посмеешься над моей девочкой...

— У его лошади тоже отличное имя. — Малкольм наклоняется ко мне и смеется, когда Кэллан бросает на него убийственный взгляд. — Динь-динь.

***

В воскресенье он удивляет меня, посылая Клода за моим любимым карамельным попкорном. Я жую его, пока мы оба сидим и читаем в его уютной библиотеке. После того, как я хорошенько облизала свои пальцы, начала смахивать крошки с его губ, наслаждаясь тем, как он игриво пытается втянуть мой палец в рот вместе с воздушной кукурузой.

Я прижимаюсь к его обнаженной груди, пока он читает Майкла Коннелли. Сама я читаю то, что первым повернулось под руку — Агату Кристи «Место назначения неизвестно».

Я встаю, чтобы поменять свою книгу на что-то другое Агаты Кристи, пока Сент листает страницы.

Усевшись обратно с коллекцией историй мисс Марпл, я заглядываю в его книгу, чтобы узнать, что же такого он читает.

— Почему у него подозрение, что смерть его брата не была самоубийством?

— Возьми и прочитай. — Он щипает меня за нос и добавляет: — Возвращайся к своей книге.

— Твоя мне нравится больше.

— Нет. Тебе больше нравится меня отвлекать.

— И это тоже.

Мы смеемся, и я решаю не обращать на него внимания, поэтому беру свою книгу и устраиваюсь на длинном диване, закинув ноги ему на колени. Одну мою лодыжку он приобнимает, а второй рукой держит книгу и читает еще полчаса.

Вскоре он наклоняется, чтобы заглянуть в мою книгу.

— Где ты? — спрашивает он хриплым от долгого молчания голосом, просматривая страницу. — Оу-у-у-у-у.

Я хлопаю его книгой по плечу.

— Не спойлери! Что значит это «оу-у»? Он что, плохой парень? Скажи мне!

Сент тихо хихикает, затем хватает мою книгу и откладывает ее в сторону. Мы начинаем целоваться, медленно и нежно.

В итоге я оказываюсь на спине. Все мое тело расслаблено, а его — твердое и сильное надо мной.

Таким образом, мы берем перерыв в чтении, чтобы заняться любовью.

Позже он заказывает доставку на дом. Пока ждем еду, продолжаем читать. Я изучаю выражение его лица, когда он переворачивает страницы своей книги. Такой задумчивый сегодня.

В очередной раз, как и на протяжении всего уик-энда, я пытаюсь выпытать, о чем он говорил со своими адвокатами, но он в очередной раз отмахивается словами: «На следующей неделе», даже не отрывая глаз от своей книги.

Я вздыхаю и неохотно отпускаю ситуацию, прижимаясь к Сенту, и он сразу меня обнимает.

Божечки. Мне нравится это до невозможности.

Когда тебя обнимают такие руки, о чем еще можно мечтать, чтобы почувствовать себя как дома?

***

Я прихожу на работу ровно в девять в понедельник, усталая и довольная, чувствуя себя на миллион.

Прежде чем я вхожу в лифт, из него выходит мужчина с пугающей аурой, суровым выражением лица и большой группой приспешников вокруг.

Я вздрагиваю, когда он поднимает на меня взгляд.

Ноэль Сент. Он как будто выполз из интернета, и бесконечные жесткие фотографии его сущности оказались прямо передо мной.

В этом здании.

Шок на мгновение парализует меня. Высокий и темноволосый, он почти так же красив, как и Малкольм. Но в этом человеке нет ничего даже отдаленно игривого.

Если в присутствии Малкольма все гудит от энергии, Ноэль Сент кажется бомбой, готовой взорваться в любой момент. Он смотрит на меня совершенно не так, как Малкольм.

— Ты, — говорит он самым презрительным тоном, какой я когда-либо слышала.

Он подходит ко мне, и я из чувства самосохранения прохожу мимо, когда одна из молодых стажерок входит в лифт.

— Едете? — спрашивает она, придерживая дверь, как будто предлагает мне спасательный круг.

Я торопливо захожу внутрь. Ноэль Сент оборачивается и смотрит на меня, и я, не моргая, смотрю на него в ответ. Внутри меня начинает разгораться шар чистой ненависти. Я бросаю на него взгляд, кричащий о ненависти. Такой сильной ненависти я еще не испытывала ни к кому в своей жизни.

— Вам не победить, — говорит он с усмешкой, прежде чем двери захлопываются.

В лифте воцаряется гробовая тишина.

— Воу. Кто это был? — спрашивает стажерка, чьи голубые глаза широко распахнуты от беспокойства.

Я смотрю на нее и мне стыдно, что не могу вспомнить ее имя. Тогда бы ситуация казалась менее неловкой.

— Отец моего... парня.

— Ух ты! — Она с жалостью похлопывает меня по плечу, и я прерывисто выдыхаю.

Он приходил к Кларкам?

Довольным он не был.

Узнал ли он, что я не собираюсь поддаваться его идиотскому шантажу?

Он казался таким разъяренным, что я не могу поверить, что кто-то может так разозлиться из-за чего-то, а уж тем более из-за жалкой сотрудницы, которая просто увольняется.

Я все еще чувствую тонну страха, который ощущается кирпичом в моем животе, когда осторожно выхожу на своем этаже и ищу любые признаки мрака и обреченности.

Удивительно, но ничего такого нет. Все нормально. Много шума. Много смеха.

Я направляюсь к своему столу.

— Рейчел, Хелен хочет видеть тебя немедленно! А потом доложи мне, — инструктирует Валентайн с очень широкой улыбкой, заметив меня.

Я иду в кабинет Хелен, радуясь, что Валентайн выглядит счастливым. Может нашел новую работу? Хелен машет мне рукой, и я немедленно начинаю:

— Я очень тверда в своем решении, Хелен...

— Точно? Весь офис в восторге!

Так как я продолжаю стоять в растущем замешательстве, она добавляет:

— Как ты знаешь, Ноэль Сент сделал предложение «Эдж». — Она хлопает в ладоши, явно в восторге. — Но... похоже, твоему мужчине это не понравилось.

— Я знаю. — Я тяжело вздыхаю.

— В общем, начались настоящие торги, — кивает она. — Ноэль Сент против «М4». — Она смотрит на меня. — Малкольм хочет перебить цену своего отца.

Я почти уверена, что мир перестал вращаться.

— Что?

ДОЛБАННЫЙ СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП.

— Он повысил цену.

В предвкушении и в страхе я спрашиваю:

— Кто выигрывает?

— Не знаю, но... я болею за твоего мальчика. — Она заканчивает это с улыбкой шириной в милю. — Ты помнишь то любовное письмо, которое ты ему написала? — спрашивает она, когда я прохожу к двери в полном шоке и замешательстве. Она подмигивает. — Возможно, это просто ответ Сента.

Я — женщина слова.

Он — мужчина дела.

Дерьмо. Я не могу, не могу позволить ему купить «Эдж». Не потому, что тогда он станет моим боссом. Это не самая большая проблема. Просто я не позволю ему выбрасывать свои деньги на то, во что он никогда не верил. Я не позволю ему творить безрассудные вещи из-за меня.

— «Эдж» не стоит того, что они предлагают за него, — говорю я Хелен. — Ты сама знаешь.

— Они платят не за «Эдж». У них давнее соперничество, и сейчас они хотят поставить точку. Отец твоего бойфренда хочет получить преимущество в виде тебя, а твой бойфренд не позволяет ему это сделать.

— Но я уволилась, Хелен.

— Если Сент победит, ты вернешься, — уверенно заявляет она.

Когда я выхожу из офиса, никто не работает. Вообще.

Все столпились вокруг, и когда я выхожу, начинают кричать.

— Эй, мы — команда Малкольма! — визжит Валентайн.

— Команда Малкольма! — скандирует Сэнди.

— КОМАНДА МАЛКОЛЬМА! — повторяют остальные в офисе.

— Ребята... — стону я.

Мать вашу. Я нервно смеюсь, возвращаюсь на свое место и пишу ему:

«Сент! В «Эдж» все стоят на ушах!»

«Поговорим позже».

ЧТО?

«Малкольм Кайл Престон Логан Сент!!!» — строчу я.

«Потом».

«Пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь, что делаешь».

«Тебе даже не нужно спрашивать».

Мне хотелось написать: «Я люблю тебя. Ты непредсказуем, ты сводишь меня с ума, но я люблю тебя». Но лучше скажу это при встрече, глядя в его зеленые глаза.

Я вздыхаю, а потом сажусь за компьютер. Взглянув на изображение Ноэля Сента, показываю ему средний палец.

— Хрен тебе, а не «Эдж». Мудак.

***

Он обещал зайти после работы. Я закрываю дверь, вздыхаю и смотрю на свои вещи. Почти все, что я люблю, находится в пределах этих стен.

Мне ничего не грозит, верно?

Берег кажется немного каменистым, но вряд это перевернет мою лодку.

Я хватаю ноутбук и иду в свою комнату. Это мой ребенок. Это единственное, что я возьму в случае пожара. Именно ему я открываю душу — моему ноутбуку. И именно он мне отвечает.

Это все, что мне нужно для работы, правда. Он может кормить меня и кормить мою мать, пока у меня есть желание.

Я могу покинуть «Эдж», потому что пока у меня есть ноутбук, у меня все еще есть надежда.

Но Сент жаждет крови из-за меня

Во время ожидания своего мужчины, я ищу информацию о борьбе за мою компанию.

В социальных сетях тишина. Но пара статей, опубликованных вчера и сегодня, бросаются мне в глаза.

«Акции «М4» упали более чем на 5% после закрытия торгов.

Акционеры избавляются от собственности после того, как Сент решил инвестировать в нефтяную скважину Тахо Рота. Это не единственное неудачное деловое решение, которое он принял за последний квартал.

Слухи о вступлении в тендерную войну за «Эдж» привели к тому, что акции упали еще на несколько пунктов.

По данным источников, главный исполнительный директор M4 Малкольм Сент не в себе после связи с редактором Рейчел Ливингстон, которая совсем недавно разоблачила всеми любимого магната в статье для местного журнала...»

Я щелкаю по ссылкам и смотрю на изображения. На одном мы вместе ужинаем. На другой он садится в свою машину. На следующей он посреди группы людей выглядит отстраненным и каким-то... одиноким. Задумчивым.

Ей-богу, во всех статьях о нем в интернете мало где говорится, насколько Сент щедр. Почему об этом никто не пишет? А если пишет, то только плохое? Каково это, быть человеком, которого постоянно осуждают? Быть кем-то, кто не может не видеть искаженные отражения самого себя, выставленные средствами массовой информации. Видит ли он себя таким, каким его видят СМИ? Или каким видят другие люди?

Малкольм Сент, о котором вы слышите в новостях, безрассуден и настойчив, он не спасет бизнес близкого друга. Сент из этих статей не стал бы покупать живопись, чтобы поддержать дело, в которое я верила, он не пришел бы в мой лагерь. Сент, нарисованный СМИ, не предложил бы мне работу, просто чтобы держать меня подальше от кого-то, кто, как он знает, может причинить мне вред.

Сент из СМИ — могущественная легенда, но мой парень — таинственный, вызывающий дрожь мужчина, которого я хочу узнать, а затем залечить все его раны поцелуями.

Я думаю о его отце. Как же расстроен был Сент, пытаясь перетащить меня из «Эдж» в «М4». Внезапно я понимаю его позицию.

Хочу ли я, чтобы мой парень был в опасности? Просто зная, что «М4» принимает удар из-за каких-то якобы плохих деловых решений — отчасти из-за меня, — я хочу утешить Сента. Хочу взять свои жалкие сбережения в тысячу долларов и купить три акции «М4», которые могу себе позволить, просто чтобы показать ему, что я в него верю .

Мне хочется услышать его заверения, что он не бросает свои с трудом заработанные деньги на безнадежное дело ради мести своему отцу, ради отмщения за меня, ради спасения моих коллег.

Его много о чем просят, желая использовать. Я хочу, чтобы он знал, что все, чего я хочу, — это его поддержки и его любви. Ему не нужно спасать всех, чтобы доказать мне свою правоту. Ему больше не нужно ничего доказывать отцу. Он — Малкольм Кайл Престон Логан Сент, энергичный, неумолимый и амбициозный, в десять раз более могущественный, чем любой другой человек в Чикаго. Он способен построить тысячу «Эджей» с нуля, а его отец может отправиться прямиком в ад.

***

Когда Малкольм поздно приходит ко мне домой, я бросаюсь к нему и за руку веду в свою комнату, пока Джина смотрит телевизор.

— Я видела его сегодня. Ноэля, — говорю я, инстинктивно зная, что он захочет выяснить каждую деталь нашей встречи.

Когда его зеленые глаза вспыхивают, брови нависают над глазами, и он открывает рот, я поднимаю пальцы и прижимаю их к его губам

— Он вышел из лифта прежде, чем я успела войти. Сказал лишь, что тебе не выиграть. Вот и все. Судя по тому, что я о нем слышала, он любит оскорблять окружающих.

Все еще хмурясь, он берет меня за запястье.

— Он ходил в «Эдж». — Его голос низкий и убийственный.

Я киваю, переплетая наши пальцы в надежде его успокоить.

— Вероятно, встречался с Кларками.

— Забавно, — бросает он с прекрасно сдерживаемым гневом, — потому что Кларки готовы целовать мне ноги за то, что я начал ценовую войну.

— Но им нужен второй покупатель, чтобы цена выросла, не так ли? — говорю я.

Он сбрасывает пиджак и подходит к угловому креслу, бросает его на подлокотник, прежде чем развязать и снять галстук.

— Даже без всякой гарантии, что ты останешься, эгоизм моего отца и рядом не стоит с моим. Он не хочет, чтобы я победил. — Его губы кривятся, как будто он наслаждается борьбой.

Малкольм засовывает галстук в карман пиджака и смотрит на меня в своей белой рубашке, как будто проверяя, все ли со мной в порядке. Мое сердце трепещет, когда я добавляю:

— Ты пытаешься купить «Эдж».

— «М4» пытается.

— «М4» твой, Сент. Зачем тебе «Эдж»? Почему?

— Я покупаю не «Эдж». Я делаю ставку на тебя.

Все мое тело отзывается шоком и наслаждением от его слов и нежного выражения на его лице. Я опускаю взгляд.

— Мне больно думать, что ты делаешь это ради меня.

— Не говори так. Ты даже не представляешь, что сделала для меня ты.

Одной рукой он обхватывает мое лицо, а другой нежно приобнимает мою шею сзади. Его глаза, прикрытые ресницами, подобны полыхающим кинжалам истины, безжалостности и преданности.

— Понимаешь, на что я готов ради тебя? — В его голосе появляется хрипота, когда он обводит мой подбородок большим пальцем. — Ты — единственный мой рай, Рейчел. — Он смотрит мне в глаза. — А если бы ты была адом, я бы грешил всю свою жизнь, лишь бы остаться с тобой. — Его взгляд секунду напряженный, а в следующую он улыбается мне, изучая мое лицо. — Я бы убил за это... ушко. — Он сжимает его большим и указательным пальцами и игриво дергает. Тогда я наконец улыбаюсь, и его лицо снова становится серьезным, а голос — низким и гладким, как сталь. — Мой отец не тронет тебя, Рейчел. Он не будет играть с тобой, угрожать тебе, даже дышать на тебя.

— Сент, — протестую я, — я не хочу, чтобы он задевал тебя за живое.

Как будто происходящее было обычным делом, он сбрасывает ботинки, устраивается на моей кровати в рубашке и брюках и раскрывает объятия. Я падаю в них.

— Хочешь, я куплю тебе «Эдж»? — внезапно спрашивает он.

— Что?

Обожемой! Сент не мог такое сказать!

Но сказал. Он сказал.

— Ты... — Я прочищаю горло, стряхивая оцепенение. — Ты как-то сказал, что не желаешь тратить деньги впустую. Что ты не веришь в «Эдж».

— Но я верю в тебя. — Он смотрит на меня. — Я торгуюсь не за себя. Я либо возвращаю тебе твой журнал, либо высасываю из демона, который породил меня, все до последней капли за то, что он посмел попытаться поиграть с тобой. — В его глазах появляется безжалостный блеск, а голос становится хриплым. — Я не отступлю, если ты того хочешь, до тех пор, пока не сломлю его и пока «Эдж» не станет твоим. Ты сможешь делать с ним все, что захочешь. — Он изучает мое лицо в тишине, ожидая одобрения. Его глаза не упускают ни одной детали. — Ты хочешь «Эдж»?

Я изо всех сил стараюсь контролировать свои эмоции, потому что почувствовала себя загнанной в тупик его щедростью.

— Я люблю «Эдж», — признаюсь я, — но я хочу... я хочу место с перспективами, где все вокруг не будет напоминать мне о том, что я почти от всего отказалась. Где-нибудь на свободе. Конечно, я бы хотела, чтобы у моих коллег осталась работа. Есть способ работать лучше, заработать больше. Наверно, я хочу чего-то большего, я...

Он смотрит на меня терпеливо и выжидательно, как будто ждет продолжения.

— Малкольм, отступи, — заканчиваю я.

— Ты хочешь «Эдж» или нет? Скажи мне. — Он поднимает мое лицо так, что его проницательный взгляд впитывает каждый дюйм моего выражения.

— Нет, — слышу я свой голос, с болью осознавая, что это правда. — Не хочу. До сих пор я не понимала, как сильно хочу начать все сначала. «Эдж» теперь в моем прошлом. Я хочу... Хочу лучшего для моих друзей, но, может быть, каждый из нас должен найти свой собственный путь...

— Я позабочусь, чтобы у твоих коллег не было недостатка в возможностях.

— Ты? — Мои глаза расширяются, и я хватаю его за плечи. — Прошу, откажись от этой затеи.

— Пока нет. — Он откидывается назад и скрещивает руки за головой. — Нам все еще есть куда идти.

— Как высоко ты поднял цену? Что, если сатана отступит и оставит тебя покупателем?

— Он не отступит. Он уже много лет добивается встречи лицом к лицу. Он хочет показать, насколько глубоки его карманы. Правда, после того, как я закончу с ним, они, несомненно, останутся пустыми.

Боже, его ухмылки убивают меня.

Я смеюсь, потом стону.

— Малкольм, ты слишком кровожаден. Отступи.

— Как только твои две недели отработки закончатся, и он не сможет прикоснуться к тебе, — спокойно уверяет он.

— Малкольм, — вздыхаю я.

Он смеется и притягивает меня ближе, глядя мне в глаза.

— Ты что, мне не доверяешь? Сделай этот прыжок, Рейчел.

— Ты меня поймаешь? — немного испуганно спрашиваю.

— Если ты будешь знать это наверняка, то это будет не прыжком, а шагом. Прыжком веры не могут руководить факты.

Он хочет, чтобы я доверилась ему. Это читалось в его взгляде…

Я киваю, затаив дыхание от его прикосновения, и вижу выражение полной безжалостности и решимости.

— Окей. Но... отступи, пожалуйста.

— Рейчел, я так и сделаю.

— Обещай мне.

Он нежно смеется над моим беспокойством, но затем приходит в себя.

— Ты хочешь, чтобы я пообещал? — тихо спрашивает он.

Я помню, что он не дает обещаний. Поэтому я прикусываю язык и молчу.

Затем он наклоняется вперед, медленно, мучительно медленно.

— Я обещаю тебе, — внезапно шепчет он, твердо кивнув. — Я обещаю. Обещаю тебе. — Сент обнимает мое лицо, чтобы посмотреть в мои глаза, и целует в уголок моих губ. — Как только ты в последний раз переступаешь порог «Эдж», ты идешь сразу ко мне. Что бы я ни делал, ты приходишь ко мне. Я хочу, чтобы ты всегда приходила ко мне.

У меня все еще кружится голова, но я киваю, а потом просто наслаждаюсь его объятиями. Малкольм мысленно выстраивает свою стратегию, а я учусь доверять.