Сердцеед +1

ЭПИЛОГ
Как мы живем сейчас

Сегодня напряженный день в «Фейсе».

«Фейс» — это мое детище, совсем еще юное, но уже делает свои первые шаги в издательском деле, как в интернете, так и в печати. Я поддразнила Малькольма, дав название схожее с «Интрефейсом», но когда он усмехнулся в своей забавной манере, которая дает понять, что ему вроде как понравилось услышанное, я решила, что имя было идеальным.

Валентайн, Сэнди и еще двенадцать журналистов сегодня ожидают у моего кабинета.

Все здорово. Но мне трудно находиться в одном здании с парнем, с которым я встречаюсь.

Иногда я любуюсь через окно его темными волосами и костюмом, когда снаружи паркуется его сверкающий «Роллс-Ройс». Иногда я наблюдаю, как он возвращается с бизнес-ланча, конференции, заседания совета директоров одной из многочисленных компаний, которые консультирует... Мне тяжело удержать мои гормоны.

Иногда мы случайно встречаемся в лифте, когда я поднимаюсь на свой этаж, а он — на свой. Ему отлично удается не демонстрировать никаких эмоций. Но когда наши взгляды встречаются, я вижу, что его зеленые глаза искрятся. Интуитивно остальные в кабине передвигаются, позволяя ему подобраться ближе ко мне. Мы не трогаем друг друга. По крайней мере, не я. Но иногда он стоит так, что наши руки соприкасаются. Иногда его большой палец игриво задевает тыльную сторону моего пальца, самую малость. Иногда он на мгновение переплетает наши пальцы.

Восхитительное чувство.

Как-то раз он подцепил мой мизинец своим. Так мы ехали до моего этажа. Он стоял высокий, спокойный, среди суетящихся людей, и никто, кроме меня, не знал, что этот мужчина действительно любит меня.

Иногда я поднимаюсь к нему в кабинет или он спускается ко мне. Без какой-либо цели. Иногда, чтобы поговорить.

Но иногда для того, чтобы помолчать.

И тогда он молча целует меня в губы до адской красноты и заставляет пообещать, что я приду к нему вечером.

И ночь напролет мы трахаемся у него дома.

Если мы у меня, то трахаемся тихо, чтобы не было слышно Джине.

Все прекрасно. Я бы не стала ничего менять.

Ни в нем, ни в нас.

Я прыгнула, и Малкольм поймал меня.

У нас появилась некая договоренность. В течение недели мы, как правило, ночуем у меня, потому что я не хочу, чтобы Джина чувствовала себя одинокой. В выходные зависаем у него.

В этот четверг он предложил отвезти меня домой, но по дороге заехал на пять минут в банк. Я пока отвечаю на последние электронные письма на телефоне, а затем с любопытством наблюдаю в окно, как он выходит с одним из менеджеров, который пожимает ему руку на прощание. Сент запрыгивает в салон и просит Клода отвезти нас к нему.

С подозрительным конвертом в руке он усаживается на сиденье напротив меня, медленно снимает галстук и засовывает его в карман пиджака.

— Это совсем не то, о чем мы договаривались, мистер, — упрекаю я его, нахмурившись.

Он ухмыляется.

— Теперь ты на меня злишься?

— Безумно, — преувеличиваю я.

— Я легко заглажу свою вину. — Он наклоняется вперед и проводит подушечкой большого пальца по моему подбородку. — Я приготовил сюрприз. — Он машет в воздухе бежевым конвертом, и бабочки в моем животе откликаются.

— Что это? — интересуюсь я.

— Кое-что.

— Это и так понятно. Что именно?

— Терпение, торопыга. — Он откидывается на спинку сиденья с этой приводящей в бешенство ухмылкой — само воплощение терпения. Затем закидывает руку на спинку сидения с очень самодовольным выражением в глазах и смотрит, как я ерзаю на месте от любопытства.

Мы поднимаемся на самый верх здания. Там эксклюзивный бассейн для владельцев пентхауса. Он настолько длинный, что кажется, будто вода сливается с мерцающими огнями Чикаго.

Пару выходных мы уже проводили в этом бассейне, но сегодня вечером не было ни одного белого шезлонга. Их убрали, чтобы освободить место для одного одинокого стола на центральной платформе, которая пересекает бассейн. Кроме того, к бассейну примыкает еще одна платформа с зоной отдыха, которая, похоже, осталась нетронутой.

Там мы с Сентом уже наслаждались видом.

По дороге к столику тянутся электрические свечи, которые мерцают, когда мы проходим мимо.

Это так захватывающе — и так неожиданно — что я осматриваюсь с широко раскрытыми глазами.

— Так вот, значит, как ты искупаешь свою вину? — Я замечаю, что он смотрит на меня пристально, целую его в подбородок и шепчу: — Заставь меня снова разозлиться.

Малкольм берет мою руку и ведет меня к зоне отдыха.

— Ужин будет после сюрприза.

Он усаживает меня на большую кушетку, устраивается рядом и прижимает конверт к бедру.

— К сожалению моя мама не может с тобой познакомиться, но я подумал, что ты могла бы познакомиться с ней. — Он достает цветную фотографию размером 5 х 7 дюймов и протягивает ее мне.

Я ошеломленно смотрю на женщину на фото, и привлекательного подростка, стоящего рядом, позволяющего себя обнять, не смотря на большую разницу в росте. Я мгновенно узнаю Малкольма.

Как же иначе? Я люблю его до безумия. Каждую его частичку. И люблю эту женщину на фотографии просто из-за ее улыбки и того, как нежно она обнимает сына.

— Она была безрассудна, тратила деньги так, словно от этого зависела ее жизнь, — рассказывает Малкольм. — Она была страстной, храброй и любила меня. Несмотря на все.

Он снова лезет в конверт и на этот раз достает коробку с эмблемой Гарри Уинстона. Щелчком открывает ее, и передо мной открывается вид на прекрасное, изысканное кольцо в центре. Камень круглый, изысканная классика.

— Отец велел ей купить самый большой камень, который она сможет найти, чтобы отпраздновать рождение их единственного сына. Она купила не самый большой камень, а самый совершенный: чистейшие, безупречные четыре карата. Заменив им обручальное кольцо, она носила его столько, сколько я себя помню. Когда ей поставили диагноз лейкемия, она сказала, что хочет подарить это кольцо мне. Думаю, для нее было важно, чтобы моя невеста получила именно его. Но я сказал, что у меня не будет никакой невесты и что не возьму его. Когда я...

Он делает паузу, предаваясь воспоминаниям.

— Когда я вернулся с лыжной прогулки с ребятами, мне дали папку с фотографией, которую она держала на ночном столике. Целевой фонд. И это кольцо.

Он берет кольцо, и оно преломляет свет вокруг нас, искрясь радугой.

— Поэтому я пошел в банк, взял самую большую коробку, какую только смог найти, и убрал его в хранилище, не намереваясь его оттуда когда-либо забирать. Но все, о чем я мог думать в последнее время, это как достаю это кольцо из сейфа, — он целует мою руку и надевает его, — и как оно будет смотреться на твоем пальце.

Кольцо легко скользит по моему пальцу. Оно не маленькое, отчего мой палец внезапно становится таким же тяжелым, как и моя грудь. Грешник изучает украшение на руке, затем смотрит на меня с надеждой и любовью в глазах. Глаза, которые в нашу первую встречу были холодны, теперь смотрят на меня с жаром.

На его губах играет улыбка, такая очаровательная, почти мальчишеская.

— Согласись связать со мной свою судьбу. Будь со мной в безопасности. Будь со мной безрассудной. Будь той, кем ты есть со мной. Будь моей женой, Рейчел, выходи за меня замуж.

Мои глаза затуманиваются, а губы дрожат из-за рассказанной им истории. Из-за кольца на пальце.

И он говорит:

— Однажды ты сказала мне, что хочешь, найти место, где твой мир не пошатнется. Я хочу стать тем местом для тебя. — Он практически полностью обхватывает мое лицо руками, а его взгляд меня поглощает. — Даже если я буду кружиться по жизни, место рядом со мной будет центром урагана, где ничего не пострадает и не будет повреждено. Я хочу, чтобы ты была здесь, рядом со мной.

Мое дыхание становится прерывистым. Я дрожу всем телом от неверия, счастья и эмоций.

— Задумывалась ли ты хоть раз, как выглядит влюбленный мужчина? — Как всегда уверенный, он опускается на колени, наклоняет голову и целует мою обнаженную руку. — Вот как он выглядит.

Я не выдерживаю, утыкаюсь лицом в его волосы и начинаю всхлипывать. Я таю. Падаю в обморок. Умираю. Наверное, мне следует заговорить, но я борюсь с подступающими слезами и комком в горле. Его мать. Единственная женщина, которую этот мужчина по-настоящему любил до меня. Я так рада слышать о ней. Я чувствую себя невероятно польщенной от того, что он считает меня достойной носить это кольцо.

Сент слышит мое сопение и выпрямляется, чтобы осушить мои слезы.

Я так люблю свою мать, что не могу себе представить, как ему было больно потерять ее.

— Так... — всхлипываю я. — Так выглядит влюбленная женщина, когда любимый мужчина показывает ей свою взаимность.

— Она выглядит великолепно. — В его голосе слышится глубина, когда он выдыхает.

Он начинает выпрямляться и засовывает руки мне под мышки.

— Что ты делаешь? Что это... что ты... Малкольм!

Смеясь, он поднимает меня на уровень своих глаз, как будто я ничего не вешу, и целует в губы.

— Так что скажет эта влюбленная женщина?

Он ждет немного, и его глаза — нетерпеливые, полные тревоги, очаровательные, первобытные, мужские, Малкольма — горят нетерпением.

— Рейчел? — он мягко подталкивает.

Мое дыхание становится учащенным.

— Мы никогда... мы никогда... ты никогда не говорил мне, что хочешь... что ты думал...

Он берет меня за руку. Я чувствую, как он медленно, томно потирает бриллиант большим пальцем.

— Я говорю тебе вот этим. — Он мрачно смотрит на меня.

Моя реакция интуитивна, инстинктивна, в этом нет никаких сомнений — я хватаю его за рубашку, подтягиваюсь и вся дрожу, прижимаюсь губами к его рту во влажном поцелуе. Он приподнимает меня за талию, и моя юбка задирается, когда я обвиваю его ногами.

— Да, — выдыхаю я, хватая его за подбородок и утопая в тех зеленых лесах, которые, клянусь богом, сейчас отражают солнечный свет.

Он утыкается носом в мой нос.

— Да?

— Да, Малкольм. Всегда да. — Я снова прижимаюсь к его губам, без языка, только губами, и сжимаю свои ноги и руки вокруг него так крепко, как только могу. Мы обнимаемся... долгое время. Просто держимся друг за друга. Долгое время.

Ветер отбрасывает мои волосы на наши лица, когда мы прижимаемся лбами друг к другу.

Я плачу и смеюсь, а затем внезапно осыпаю его подбородок, висок, лоб, нос, снова губы поцелуями...

Он останавливает меня руками, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Еще два раза.

— Ты хочешь, чтобы я сказала «да» четыре раза?

Боже. Что вы делаете, когда любимый мужчина спрашивает вас о чем-то?

Вы отвечаете «да».

Четыре раза.

Что вы делаете, когда вас любит Сент? Вы любите его всем, чем обладаете.

Что вы делаете, когда Грешник зовет вас за собой?

Идете с ним.

Что ж, дамы, официально @малкольмсент ушел с рынка — ПОМОЛВЛЕН. Отныне @рейчелклейм получает и святого, и #грешника

К ЧЕРТУ ЭТУ СУКУ! Я ДАЮ ЕЙ МЕСЯЦ

ЧТООООООО?!

Ой, ладно, Сенту никогда не хватит одной! Никогда!

Кто еще в трауре после этих новостей? У меня крайне отвратительное настроение!

Ты все еще собираешься устраивать свои большие вечеринки @малкольмсент ? Город без тебя не будет прежним!

@малкольмсент и @рейчелклейм поздравляю самую горячую пару, которую я когда-либо видел!

Пожалуйста, пожалуйста, разместите фотографии со свадьбы! Выкладывайте фотографии медового месяца! Рейчел, выкладывай фотографии Сента!

От @ддджина:

Я так рада за свою лучшую подругу! И все равно надеру задницу @малкольмсент , если он посмеет ее обидеть.

От @уиннилэнд:

Мы с моим парнем поднимает за вас тост.

От @КэлланКармайкл:

Ну, как говорится, никогда не говори «никогда». Потому что угадайте, кто сказал «никогда»? #СентСказалНикогда @малкольмсент

От @ТахоРот:

Теперь, когда Сент больше не в теме, мы с Кэлланом Кармайклом удваиваем наши обязанности перед вами, дамы.

А потом еще раз от @ТахоРот:

Наш парень со своей невестой устраивают медовый месяц, поэтому мы устраиваем секс-фест. Приглашены все! А значит, и ТЫ ТОЖЕ @ддджина

И от меня:

Не бойся @ддджина мой жених знает, как заставить женщину взлететь до небес и там оставаться! #НаСедьмомНебе #грешим