Серебряная Сандалия

Глава XII. Обдумывание битвы

Молчаливое трио спускалось в лифте. Колтон быстро велел Карлу уходить, пока капитан и его детективы не пришли в себя. Колтон не говорил, пока они не вышли из лифта обратно в личную столовую Брэкена.

— Где дверь в ресторан? — быстро спросил он, постукивая тростью.

Управляющий Карл отряхнулся — так же, как собака, отряхивающаяся от воды.

— Ну и ну, Колтон, вы потрясающе работаете!

Слепой ответил на комплимент рассеянным кивком.

— Ворон, — пробормотал окружной прокурор. — И перо.

— И заколоченная дверь, — напомнил проблемист.

Пробормотав извинения за медлительность, Карл взял слепого за локоть и провел его к двери. Колтон ощупал древесину. Дверь была заколочена четырьмя массивными дверными петлями. Они были под и над дверной ручкой, удерживая дверь плотно закрытой. Чтобы ее открыть, потребовался бы таран.

— Я установил их полгода назад, — пояснил Карл. — Они крепко держат дверь и выглядят лучше, чем шурупы. Если Брэкен хочет что-то сделать, это должно быть сделано, как следует.

Колтон ощупал дверь, но не у ручки, а возле настоящих петель.

— А! Открывается изнутри, — удовлетворенно сказал он, словно подтвердив некую теорию.

— Но полиция исследовала эти болты под микроскопом, — вставил управляющий. — Их не снимали уже полгода. Пыль на шляпках неоспоримо доказывает это.

— Совершенно верно, — легко согласился слепой. — Но смотрите!

Быстрое движение пальцев, поворот запястья и стержень из верхней петли был в его руках. Наклон, движение, и со стержнем из нижней петли произошло то же самое. Слепой шагнул назад. Дверь бесшумно покачивалась на петлях возле ручки, тех самых, что должны были держать ее закрытой!

— Ну и ну! — изумился Карл.

Колтон не обратил на него внимания. Он слушал музыку живого оркестра, доносившуюся с той стороны. Певец кабаре отрабатывал зарплату, исполняя модную песню. Окружной прокурор шагнул вперед. Он увидел листья скрывавшей дверь пальмы. Сквозь ветки он смог увидеть первых посетителей в дальнем конце зала.

— Эти пальмы стояли по-другому! — прошипел Карл. — Всего поворот, и можно выбраться из прохода, подобрав момент, когда гардеробщики далеко от двери…

У него не было нужды продолжать. Окружной прокурор и сам увидел, как умно расположены кадки с растениями.

— Снова Брэкен, — прохрипел он.

— Вряд ли в работу официанта входит передвижение кадок, — сухо заметил Колтон.

— Конечно, нет! — выпалил управляющий, но как-то безрадостно.

Слепой сразу же уловил эту интонацию и задал следующий вопрос:

— Куда уехал ваш помощник? Зима — странное время для отпуска.

— Вы ведь не думаете… — начал, было, Карл.

— Я не думаю, я хочу знать, — резко отрезал проблемист.

— Он не говорил, куда собирается, так что я не могу удовлетворить ваше любопытство, — взволнованно ответил Карл. — Как-то он упоминал, что хочет поохотиться где-то на севере. Возможно, его родственники знают больше. Они живут в Пафкипси.

— Спасибо, — Колтон осторожно закрыл дверь и вернул на место стержни из петель. — Если вы поймаете для меня такси, то я поеду домой и немного отдохну, — сказал он окружному прокурору. — Завтра будет напряженный день. Вы должны разыскать официанта, у которого украли рекомендательное письмо. Позвоните, когда найдете его. Он мне нужен!

Они расстались с управляющим у входа в дворик. В голове у прокурора крутилось множество вопросов, в то время как он вел незрячего из тихого дворика в сторону Бродвея. Новое действующее лицо — ранее ни в чем не заподозренный помощник управляющего — казалось лучиком света. Но многое нуждалось в объяснении. Получалось, что помощник мог быть только сообщником. А виновен был человек, позаимствовавший автомобиль, совравший Карлу, изобразивший официанта и помогший мертвецу усесться за столик.

Но Колтон предвосхитил все вопросы.

— Сейчас не о чем говорить, — заявил он. — Идите домой и поспите. Завтра нужно быть выспавшимся. Пусть ваши люди все еще ищут пропавшего официанта, и отправьте пару человек в Пафкипси. Спокойной ночи!

Взмах руки, и дверь такси захлопнулась, и окружной прокурор остался один на тротуаре.

Колтон взбежал по ступенькам крыльца родного особняка так бодро, словно его тело не знало усталости. Но оказавшись за дверью, он глубоко вздохнул, и его плечи поникли.

Сорок часов без сна, и наступает самая трудная часть дела! Он собирался вывести Сидни Темза из опьянения и гипнотического действия. Сейчас ему он был нужен. Нужны глаза, от которых будет зависеть завершение расследования. Он работал и без глаз, но до этого момента он все время ходил по кругу, возвращаясь в исходную точку. Но теперь он, наконец-то, нашел прямой путь, он только что подтвердил это. У него больше не осталось шансов на неудачу. Те, против кого он боролся, оставили только один путь. Он заставил их сделать это.

Во тьме библиотеки он налил себе бренди. Колтон никогда не пил, много лет он развлекал себя разве что стаканом минералки. Огонь ликера пробежал по его венам как искусственный стимулятор. Проблемист знал, что он был искусственным, и за него нужно будет платить, но дело того требовало, а Торнли Колтон привык играть до конца. Он не думал о себе — все его мысли были направлены на решение загадки.

Он вновь покрыл глаза прохладной повязкой и сквозь тьму направился туда, где лежал Сидни Темз. Секретарь спал, его дыхание было ровным. Колтон пощупал его пульс и заметил, что воздействие дурмана ослабело. Когда он встретился с Темзом в полиции, ему понадобилось лишь прикоснуться к нему, чтобы заметить специфический пульс, вызванный морфием. Но он знал, что гипноз старухи мог быть все еще очень силен. Он собирался сразиться с ним, не обладая таким важным качеством, как взгляд гипнотизера.

Колтон положил руку на горячий лоб Сидни. Тот беспокойно шевельнулся и что-то пробормотал. Сверхчувствительные уши слепого уловили слово «Нельсон». Даже в бессознательном состоянии секретарь повторял заученные слова.

— Забудь тот взгляд, Сидни Темз! Забудь! Сидни Темз! Сидни Темз! Сидни Темз!

Слепой вложил в свои слова всю свою волю. Его лицо напряглось от усилий — отражались они и в тоне его голоса. Сидни Темз снова шевельнулся. Он снова повторил, на этот раз чисто и ясно:

— Джордж Нельсон, официант. Величайший трюк, который только видел Нью-Йорк.

За этими словами Торнли Колтон мог увидеть мрачную старуху, повелевавшую одурманенным человеком. Он видел, как опьяненный морфием секретарь тщетно борется с ней, пытаясь заставить свой мозг услышать слова слепого.

— Торнли Колтон! Ты не знаешь Торнли Колтона? Сидни, это Торнли Колтон! А ты — Сидни Темз! Сидни Темз!

Эти слова повторялись снова и снова. Иногда голос слепого становился успокаивающим и напевающим. Затем слова звучали твердо, резко, холодно. Обычно завивающиеся седые волосы выпрямились, отяжелев от пота. Повязка на глазах больше не помогала — многочасовое воздействие света иссушило их.

— Джордж… Нельсон… двадцать… семь лет… официант.

Сидни говорил, запинаясь, словно повторяя не до конца выученный урок.

Колтон победил! Победил! Сидни начал забывать слова, вбитые ему в голову. Фразы, повторявшиеся так часто, что даже ворон смог их заучить. За сознание секретаря сражались слепой и старуха с безумными глазами. И Торнли Колтон побеждал!

Внезапно тело лежавшего человека объяла дрожь. Он поднял руку, чтобы помассировать лоб. Колтон почувствовал это, так как его пальцы касались плеча Сидни. Голос слепого усилился.

— Сидни Темз! Сидни Темз!

На какую-то минуту секретарь запнулся и пробормотал что-то неясное, но затем вновь стал отчетливо говорить, но теперь уже по слогам:

— Джордж Нель… Темз. Темз… Сид… о-фи-ци-ант… Темз.

Слепой наклонился поближе. Его кулаки сжались так, что вены выделились большими голубыми хребтами. Наступала кульминация его затеи. Колтон знал, что в процессе гипноза ум подобен фотопластине — на ней запечатлеваются яркие огни, но их можно затмить еще более яркими. Когда Сидни освободится от влияния старухи, то вспомнит все, о чем забыл. Слова и фразы казались мелочами, но это было то, что нужно проблемисту.

Руки Сидни медленно ощупывали лоб. На его лице проявилась та борьба, что прежде шла лишь в сознании спящего тела.

— Другой! — пробормотал Темз. — Другой! — его голос усилился, и он вложил всю силу в шепот: «Господи, другой!»

— Так сказала девушка! — резко сказал Колтон. — Так сказала девушка!

— Девушка… — Сидни Темз пытался что-то вспомнить. — Да… золотистые волосы… что-то не так… с правой рукой.

— Я знаю, Сидни, я знаю. Она порезала руку о бокал, Сидни.

— Да… — бормотание утихло. Сидни Темз все еще лежал, но теперь он набирался сил, чтобы снова заговорить. — Ворон! — выпалил он. — Она так сказала! Ворон. Перо! Ворон знает! Быстро, Рут! Перо Рамзеса. Нет времени, перо, девушка!

У Колтона опустились руки. Он вздохнул сквозь сжатые зубы.

— Сидни Темз! Сидни Темз! — он снова и снова повторял его имя, пытаясь успокоить человека на кровати. Его дыхание снова стало ровным. Колтон едва не касался секретаря собственным лицом — казалось, что он смотрит в глаза Сидни через влажную повязку на собственных глазах. Темз снова шевельнулся. Он медленно открыл глаза.

— Торн! — вяло пробормотал он. — Торн!

Колтон поднял голову.

— Поспи, Сидни, — сказал он. Его голос был очень мягок, и человек на постели закрыл глаза, словно ребенок.

Слепой встал. С его губ сорвалось: «Слава Богу!», а затем к нему вернулась усталость. Он нащупал часы в кармане. Полночь. Эта битва с гипнозом продолжалась целых два часа! Он вышел из спальни на цыпочках и спустился в библиотеку. Налил еще одну порцию бренди, на этот раз покрепче, но так и не почувствовал бодрящего огня. Нащупал пустую шахматную доску и листки бумаги на ней. Перевернул их и провел пальцами по изнаночной стороне. Это были записи Креветки о словах, сказанных вороном.

Весь день и вечер ворон не повторял ничего, кроме: «Пафкипси! Пафкипси! Джордж Нельсон! Официант! Двадцать семь лет!» Больше не было ни слова, ни даже слога. Странно, что у ворона такой маленький словарный запас. Почему годами живя со старухой, он не научился другим словам? Через этого ли ворона говорила немая гадалка?

Колтон сунул руку в нагрудный карман. Нащупал грубую, сложенную бумагу. «Никакая человеческая рука не сможет отпереть его. Только из мертвой династии» — именно это написал старик, ожидавший смерти. Это было…

Раздался телефонный звонок. Это прогнало все мысли. Одним рывком проблемист подтянул аппарат к себе и снял трубку.

— Алло! — отозвался он.

Вот, чего он ждал! Небольшое доказательство того, что он вынудил кого-то что-то сделать!

Голос на том конце провода прохрипел:

— Алло, мистер Колтон. Это Белдон из штата окружного прокурора. Мы нашли официанта! Он здесь, в двадцать седьмом участке. Поторопитесь, и сможете допросить его!

— Хорошо! — голос слепого был полон рвения и триумфа. Положив трубку, он нажал на кнопку, вызывавшую его большой черный автомобиль. Схватив трость и пальто, он побежал к выходу. Колтон захлопнул дверь и сбежал вниз с крыльца, не задерживаясь, чтобы убедиться, что дверь плотно закрылась. Автомобиль подъезжал из-за угла. Слепой пробежал по улице и запрыгнул на подножку прежде, чем испуганный Майкл успел остановить машину.

— В двадцать седьмой полицейский участок! — громко приказал Колтон. — Быстро!

Автомобиль мчался на максимальной скорости. Проблемист устроился в салоне. Машина неслась вперед. И Колтон, нервы которого успокоились, постарался успокоить и тело; он удобно устроился на подушке, стащил повязку и позволил свежему ночному ветру охладить разгоряченные глаза.

Автомобиль остановился перед участком. Колтон обратился к водителю:

— Сколько времени заняла поездка? — спросил он.

— Не более десяти минут, сэр, — с гордостью ответил водитель.

— Прекрасно! Едем назад так быстро, как только сможем!

Майкл удивился, но он достаточно хорошо знал слепого, так что не стал задавать вопросов.

— Остановись на углу перед домом! — приказал проблемист.

Они помчались назад. Колтон выскочил из машины, как только она остановилась, что-то шепнул Майклу и, прячась в тени соседних домов, побежал к крыльцу своего дома. Входная дверь была закрыта. Он бесшумно отпер ее и беззвучно прошел к библиотеке. Прислушался у двери и вошел.

Колтон услышал слабый запах египетского ладана, а также шорох в углу комнаты. Он закрыл дверь за собой и резко запер ее. Услышал неровное дыхание: злоумышленник понял, что выхода нет. Колтон шагнул к столу и включил свет. Пошарил рукой в куче шахматных фигур. Обернулся к углу, в котором, как он знал, скрывался злоумышленник.

Его рука была протянута вперед. На ладони сверкал осколок бокала с пятном крови.

— Извините, — вкрадчиво сказал он. — Вы пришли за этим?

Колтон услышал падение рухнувшего тела. Прыгнул к углу. Почувствовал в руках грубую ткань мужской одежды. Сдернул с противника фуражку и выяснил, что под ней скрывались длинные, струящиеся волосы. Проблемист знал, что это тонкие, золотистые волосы. Его бледное лицо озарилось мрачной улыбкой.