Серебряная Сандалия

Все в комнате подались вперед, чтобы увидеть, что именно проблемист держит в руке. Даже уже видевший перо Сидни Темз смотрел на него с новым интересом, вызванным последними словами слепого. Стала ли эта безделушка из серебра причиной убийства старика в отеле и смерти официанта, тело которого было обнаружено в реке? На лицах собравшихся в большом круглом зале отображалась вся гамма человеческих эмоций. Серебряная Сандалия уставилась на слепого, пытаясь прочесть мысли, стоявшие за его словами. Глаза Рут Неилтон были опечалены. В них не было интереса к так много значившей для нее вещи. Казалось, что она видит лишь смерть и вызванные ею страдания. Брэкен глядел с явным изумлением. Взгляд окружного прокурора был все так же озадачен: это выражение не сходило с его лица с тех пор, как он посетил морг. На лице Карла было написано отвращение, с которым он уставился на ссутуленную фигуру Норманна. Последний смотрел на пол. Макманн и квадратночелюстной детектив отошли назад так, чтобы им было удобнее наблюдать за пленником. Их дело было окончено. Гонорар явно посмеивался от эффекта, произведенного словами слепого, и сжимал коробку с вороном.

— Шифровка была такой же странной, как и сам Джон Неилтон, — Колтон говорил очень тихо, но его сова были хорошо различимы. — Часами я пытался найти решение, применяя все свои знания о правилах составления криптограмм. Но ответ появился только тогда, когда я вошел в этот дом. Конечно, из-за моей слепоты. Джон Неилтон знал, что Серебряная Сандалия может решить любую загадку благодаря тому, что она узнала во время работы над расшифровкой иероглифов. Итак, Джон Неилтон сделал ворона ключом. У нее был ворон. У нее должна была быть криптограмма. Но там было и серебряное перо, о котором он никогда не говорил. Но однажды он упомянул о нем в разговоре с девушкой. Да и Серебряной Сандалии он как-то сказал то же самое: «Между тобой и богатством стоит только перо». Она никогда не видела серебряного пера. Я не знаю, что он собирался с ним сделать, чтобы Серебряная Сандалия смогла найти его, когда вспомнит об этих словах. Но каким-то образом его заполучил официант. Вероятно, оно привлекло его само по себе. Когда я выводил Сидни из гипнотического состояния, он повторял недвусмысленные слова Серебряной Сандалии о пере. Перо! Серебряная Сандалия вспомнила о нем! Пока мы ждали, она рассказала мне. Она считала, что имелось в виду перо ворона. Уходя, мисс Неилтон обронила перо. Я нашел его.

— Решение! Каково же решение? — вскочила Серебряная Сандалия. Ее хриплый голос скорее восклицал, чем вопрошал. Она возвышалась над сидящей девушкой, словно огромное черное привидение. На ней было все то же черное атласное платье, которое она носила во время посещения ресторана. Она позабыла обо всем в стремлении разгадать оставленную ей в наследство загадку. И Сидни Темз, и Торнли Колтон понимали: ею двигала не страсть к богатству и рубинам. Она просто хотела получить ответ на задачку, которую не смогла решить.

— Это тот случай, когда по-настоящему умный человек не может разгадать неразрешимую головоломку, хотя Джон Неилтон сделал ее довольно простой. Дело в том, что это не шифровка. Это — карта!

— Карта? — Серебряная Сандалия вынула из-за пазухи лист папируса со странными символами. Она положила его на стол в центре комнаты. Колтон обошел комнату, ощупывая круглые стены тонкой, полой тростью.

— Прежде я уже говорил, что все стало ясно благодаря моей слепоте. Не могу это доказать, но я уверен. Из-за отсутствия зрения я автоматически и бессознательно подсчитываю шаги. Ничего не могу с этим поделать. Я знаю каждую линию в криптограмме — моя слепота вынудила меня развить память. В минуту, когда я вошел в этот дом, я вспомнил кое-что, и это поразило меня. От передней двери до двери в коридор столько же шагов, сколько воронов нарисовано в верхнем ряду на папирусе — восемь. Я повернулся направо. Три шага, и еще одна дверь. Два шага влево, и я в этой комнате. Она круглая. Вы знаете это уже много лет, но поскольку вы воспринимаете это как что-то само собой разумеющееся, вы бы не обратили на это никакого внимания. Ну, а я вынужден подсчитывать шаги и обращать внимание на архитектурные особенности. Итак, начиная с двери, отсчитаем девять шагов по окружности комнаты.

Затаив дыхание, все наблюдали за тем, как Колтон отсчитывает шаги. Затем последовало разочарованное восклицание. Он встал у окна. Сидни вскочил вместе со всеми. Окно выходило на сосновую рощу. Гигантский клен не давал солнечному свету проникнуть в комнату.

— Здесь ничего! — разочарованно промолвил Брэкен.

— Подождите! — резко приказал слепой. Он распахнул окно. — Все сядьте! — распорядился он. Все покорно подчинились. Проблемист положил серебряное перо на подоконник. Затем отступил назад.

— Креветка, выпусти ворона, — приказал он.

Колтон вернулся на свое место. Мальчишка снял крышку с коробки. Ворон вылетел наружу с криком: «Кар! Кар!». Он медленно облетел комнату. Затем он сел на массивный зеленый светильник, висевший над столом. Они едва осмеливались дышать, в то время, как птица ходила по зеленому стеклу, качая головой из стороны в сторону и поглядывая на зрителей мудрыми глазами.

— Пафкипси! — внезапно крикнул ворон. — Паф-кип-си!

Кажется, теперь он видел блеск серебра. Он бросился вниз, схватил перо и выпорхнул в окно.

— Вороны являются величайшими ворами в мире, — заметил Колтон. — Они крадут все, что блестит, и прячут где-то в своем тайнике. Вот поэтому перо было сделано из серебра.

— Он утащил его на дерево! — выкрикнул Гонорар, оставшийся единственным, кто не был удивлен необычностью происходящего.

— Прощай, перо! — вырвалось у Карла. — Это… батюшки!

Его восклицание утонуло в хоре подобных. Тяжелый светильник покачнулся. Потолок над ним украшал серебряный квадрат! И на нем были нарисованы вороны! В центре квадрата были изображены брюшки трех птиц, а для дополнения эффекта оттуда свисали шесть серебряных шнуров-лапок.

— Не двигайтесь! — командирским тоном шепнул Колтон. Все ждали последнего хода в этой странной игре. Все молча сели и уставились на потолок, разглядывая любопытную штуковину, вмонтированную наверху. Лампа на серебряной подвеске раскачивалась взад-вперед.

Ворон вернулся в окно, влетев черной тенью. Все снова наблюдали за ним, не смея пошевелиться, чтобы ничем не навредить. Но птица не обращала на людей никакого внимания. Ворон летал у потолка. Он ухватился клювом за свисавшую лапку, потянул ее, затем переключился на другую. Сидни вдруг вспомнил, что он видел нечто подобное в «бархатном зале» в старом доме Серебряной Сандалии: там ворон также дергал за шнур занавеса. Теперь он метался от одной лапки к другой, дергая за них, по-видимому, без какой-либо определенной системы, в хаотичном порядке. С внезапным криком ворон опустился на стол. Серебряный квадрат медленно накренился. За ним была массивная коробка.

— Рубины, — сказал Колтон. — Ворон оказался ключом к ним. Если вы осмотрите дерево, то, вероятно, обнаружите хитроумное сплетение проводов в тайнике ворона. Серебряное перо замкнуло электрическую цепь и открыло первую дверь. Да, это сложно, но человек, соорудивший конструкцию, поддерживавшую тело Джона Неилтона в «Бомонде», был достаточно умен, чтобы сделать что угодно, — важно объявил Колтон. — Что угодно, кроме решения великой тайны.

Однажды Торнли Колтон находился в темной библиотеке своего старого дома. Его глаза были покрыты повязкой. В темноте библиотеки также сидели окружной прокурор и Сидни Темз. Это было через несколько часов после событий в Пафкипси. Все еще хладнокровный Карл был доставлен в полицию. Вместе с Норманном. На улицах мальчишки выкрикивали заголовки экстренных выпусков газет, на первых полосах которых красовалось имя капитана полиции Макманна. В Пафкипси Серебряная Сандалия, девушка и Брэкен начинали открывшуюся перед ними новую жизнь. Креветка кормил Рамзеса на верхнем этаже в доме Колтона. Птицу подарила старуха, и она оказалась единственной платой за часы работы, риска и мучений.

— Один момент озадачивает меня, — сказал окружной прокурор. — Как Брэкен выскользнул из «Бомонда»?

Темнота скрыла улыбку Колтона.

— Он вышел. Это было проще простого. Он был в вечернем костюме. Неторопливо вышел в вестибюль, и, увидев, что капитан не смотрит на него, очевидно, он поспешил уйти и выполнить все для девушки. Он предъявил заранее подготовленный номерок для получения шляпы и вышел. Взял оставленную неподалеку машину и был готов выполнять распоряжения девушки.

Сидни вставил вопрос:

— Насколько я помню, старик смотрел очень ясно. Его глаза мне хорошо запомнились.

— Пока мы ждали кульминации, Серебряная Сандалия рассказала мне об этом. Это был препарат, использовавшийся в Древнем Египте для мумифицирования. Джон Неилтон нашел его. Также он раскрыл еще один секрет древнего бальзамирования. Он препятствует трупному окоченению. Запах благовоний исходил от еще одного вещества, с помощью которого он изготовил папирус. Ведь он не пользовался современными вещами, такими, как бумага.

После нескольких минут молчания окружной прокурор задал еще один вопрос:

— Старуха нашла тело с изрезанными запястьями у ванны?

— Да, но, как и сказал Карл, она решила, что ее брат сделал все это сам. Ей это не показалось таким уж странным. Она такая же странная, каким был и ее брат. И вы должны помнить, что она ничего не могла поделать. Она не осмеливалась упомянуть о самоубийстве, ведь это означало бы, что будет нужно рассказать полиции обо всех их делах. Думаю, это и было причиной ее нервозности.

Прочитав о коронерском дознании и показаниях полицейского врача, она поняла, что произошло убийство. Но все же она не осмеливалась что-либо предпринять. Она думала, что виновен может быть лишь Брэкен. Я обвинил его в убийстве, чтобы заставить Серебряную Сандалию говорить. Конечно, она считала, что он украл криптограмму. Но она думала, что он сделал это для того, чтобы рубины непременно достались девушке. Она сказала мне это в доме Брэкена. Конечно, юный Брэкен едва не обезумел. Он пытался разыскать Норманна, так как считал, что виновным может оказаться только тот. Затем, когда он услышал слова старухи, он должен был предположить, что это она убила брата — ведь они издавна враждовали.

— Слава Богу, что все благополучно закончилось! — горячо воскликнул прокурор. — Все утро я был не в себе. Я понял, что значил бы мой промах. А теперь я чист. Выборы не за горами, и теперь Макманн не пройдет.

И снова благодаря темноте улыбка на губах слепого осталась незамеченной.

— Это не вполне так. Старик считал, что жил столетия назад и умер, как египтянин прошедшей эпохи. Но в дело вмешалась современность. Уолл-стрит, деньги, спекуляции стали причиной его убийства, хоть он сам ничего об этом не знал. А вас беспокоят выборы, голосование и газеты. И время никому не остановить!

Слепой поднялся из-за стола и смочил свою глазную повязку в растворе борной кислоты.

— Теперь меня волнуют только мысли о сне. Всего лишь тридцать семь часов назад Джон Неилтон сидел за столиком. Но события развивались стремительно. Я устал, очень устал: я не смыкал глаз уже пятьдесят часов. Я проснулся позавчерашним утром. Как же много проблем от этих бесполезных глаз! Как много проблем! — мрачно закончил он.