Серебряная сказка

8

Денизе было страшновато и одновременно приятно. Ее мучили очень противоречивые чувства. Ден опять напросился в гости под предлогом того, что хочет принимать самое непосредственное участие в создании шедевра. С одной стороны, это льстило ей, с другой – вызывало недоумение и страх. Дениза, конечно, понимала, что это только повод, чтобы приехать к ней. Но думать об этом совершенно не хотелось. Тем более что мысли о последствиях такого постоянного общения преследовали ее даже по ночам.

Что хорошего может из этого получиться? Зачем ему все это? Хотя здесь нет ничего плохого, мы ведь просто общаемся.

Ден приезжал почти каждый день, по вечерам, обычно в одно и то же время. Всегда настроенный по-деловому и очень любезный, он пил кофе, засыпал ее вопросами об искусстве и смысле жизни. Вначале Дениза отвечала напряженно, как будто на экзамене, потом расслаблялась и начинала философствовать, вспоминать детство. Он тоже погружался в воспоминания, речь случайно переходила на книги и беседа оживала вновь. Дениза сворачивалась клубочком в кресле, хотелось спать, но еще больше хотелось, чтобы он не уезжал. В последнюю встречу они уже вообще ни слова не произнесли о несчастном браслете. Это и смущало, и говорило о том, что ему интересна она, а не его заказ. Это явно шло Денизе на пользу. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья, впервые за долгие годы она забыла о том, что нужно распрямлять плечи, ее осанка выравнивалась на глазах сама по себе. Ей хотелось ходить прямо и уверенно, в душе росло спокойное уважение к себе. Что ни говори, в очень большой степени это была заслуга Дена. Греясь в его внимании и восхищении, заряжаясь теплом его искренних оценок, Дениза наконец почувствовала себя настоящим художником. Билл просто идиот, как я могла раньше этого не видеть?! Он явно завидовал тому, что как человек искусства я востребована в отличие от него, и старался подорвать мою самооценку. Разве человек, который тебя любит, будет делать такие вещи? Он любил только себя. Я знала об этом всегда, но постоянно закрывала глаза. Семейная жизнь с ним была обречена с самого начала. Какая свадьба, неужели это могло прийти мне в голову? Как хорошо, что теперь я свободна.

Дениза закружилась перед зеркалом, пытаясь воспроизвести балетные па, которые в нее вдалбливали в детстве. Я снова пойду на танцы. Моей душе хочется летать, а значит, нужны крылья или умение танцевать! Как хочется, чтобы все горело вокруг, кричать от восторга, жить… Я хочу быть языками пламени, летящими по завалам из рухляди и старых газет. Возродиться из маленького огонька в огромное, багровое зарево. Я пошлю им фото моего браслета, и они никуда не денутся… А если и он не пробьет стену их глупости, тогда я сделаю еще шедевры и у них не хватит места в почтовых ящиках, везде будет мое искусство. Теперь я знаю точно. Это искусство, а не ремесло! Она танцевала без музыки, пытаясь воспроизвести то, что сохранилось от детских походов в балетную школу. Устав и почувствовав, Дениза рухнула прямо на пол и растянулась, широко раскинув руки и ноги. Ей было удивительно хорошо и свободно. Сердце билось быстро и ровно, в голове летали обрывки каких-то приятных мыслей. Она нащупала сотовый телефон и весело, что-то напевая, набрала номер Джоан.

– Привет, Джо! – Голос Денизы звенел словно гитарная струна под умелыми пальцами музыканта.

– Здравствуй, Дени. Ты чего так орешь? Я все прекрасно слышу. – Похоже, подруга была в ворчливом настроении. Такое состояние наступало у нее время от времени без всяких видимых на то причин. Впрочем, и исчезало оно так же внезапно и необъяснимо.

– Я хочу танцевать! И поэтому ты должна найти мне подходящую школу.

– Танцевать? Ты будешь учиться танцам? – Голос Джоан звучал так, словно она не верила своим ушам.

– Да. И ничто в этом мире мне не помешает.

– Ура! Наконец-то ты это сделала! Послушала моего умного совета. Сколько я тебе об этом говорила. Тебе уже давно пора начать вести активный образ жизни, – радостно затараторила Джоан.

– Мне очень хорошо. Я чувствую, что хочу летать…

– Тогда тебе это по-настоящему нужно. Кстати, ты обратилась по адресу. Я как раз записалась в студию на фитнес-танцы. Мало хореографии, одна сплошная динамика и экспрессия, в общем то, что просто необходимо для полета. Будем ходить вдвоем по вечерам! – Было слышно, что Джоан сразу загорелась этой идеей.

– Хорошо, я согласна, – просто ответила Дениза. – А когда следующая тренировка? – Она уже радостно предвкушала, как они будут двигаться под музыку в сумасшедшем ритме.

– Завтра. Между прочим, ничто так не выправляет осанку, как танцы.

– Нет, Джо. Лучше всего осанку выправляют свобода и уверенность в себе. – Продолжая разговаривать, Дениза поднялась с пола и выглянула в окно. Чистая, ярко освещенная весенним солнцем улица манила ее, как шоколадка сладкоежку.

– На улице такая красотища! – Дениза поспешила поделиться увиденным с подругой.

– Да, и воздух такой… Свежий и весенний. Сегодня вечером выберусь погулять обязательно. Пойдем со мной, хватит тебе сидеть взаперти.

– Нет, у меня вечером встреча, – отказалась Дениза.

– Встреча… Тогда понятно.

– Что тебе понятно?

– Все понятно.

– Ну тебя, Джо, ничего такого, о чем ты подумала. Это по работе. Приезжает заказчик… – Она на секунду замялась.

– Ага, понятно. Это тот Ден, о котором ты рассказывала? Надеюсь, он симпатичный мужчина? – Голос Джоан звучал счастливо и лукаво одновременно.

– Прекрати, Джо. Я же сказала, что это по работе.

– Да я ничего… Желаю вам плодотворно поработать…– Подруга хитро хихикнула.

– Ну до чего же ты глупая и озабоченная, Джоан! – Дениза горестно вздохнула.

– Зато у меня длинные ноги. – Это совершенно нелогичное замечание рассмешило обеих девушек.

– Ладно, на танцах посмотрим, поможет тебе это или нет, – сказала Дениза с нежностью в голосе. – Значит, до завтра?

– Да, около шести заеду за тобой. Пока, Дени. – Джоан положила трубку.

Гулять! Вон из дома, нужно дышать полной грудью, тренировать тело, держать его во всеоружии. Новая жизнь вот-вот начнется, я должна быть готова ко всему. После импровизированной танцевальной разминки энергия в теле просто бурлила. Она оделась и стрелой выскочила за дверь. Хотелось бежать вприпрыжку и смеяться без всякой причины. Прохожие казались ей удивительно красивыми. Здания и машины вызывали только положительные эмоции. Если бы сейчас ее обдал грязью проезжающий грузовик, она, наверное, только еще сильнее утвердилась бы в ощущении того, что жизнь прекрасная штука. Все вокруг воспринималось естественно, просто и спокойно. Осознание того, что вечером приедет Ден, приятно согревало душу. Впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой.

Сегодняшний вечер был особенным. Она решила приготовить ужин, почему-то очень хотелось накормить его чем-нибудь домашним. Она стояла у плиты в синем модном фартучке и мелко шинковала баклажаны. Интересная вещь получается. Почему для Билла мне почти всегда трудно было готовить? Постоянно чувствовала себя угнетенной и несчастной от этого. А вот для Джоан радостно стряпать на ужин что-нибудь экзотическое, она оценит и обрадуется, потом приготовит что-нибудь в ответ. Дена хочется просто покормить. Почему? Неужели с ним мне хочется проявить себя как женщина? Она искренне поразилась своим мыслям. Оказывается, ей хотелось показаться ему хорошей хозяйкой, которая умеет готовить, растить детей и цветы, вышивать крестиком. Боже мой, это просто безумие! Черт, да какая из меня хозяйка, даже прибраться неделями бывает лень. Не всегда, конечно, но в основном хозяйка я никудышная. Она вздохнула и высыпала нарезанные баклажаны в кипящую подливку. Ну и ладно. Это легко объяснимо. Я дворянка. Голубая кровь. Слоновая кость. Мне не пристало заниматься хозяйством, и вообще я выросла в доме со слугами. У меня богатый внутренний мир. Она мастерским ударом, достойным какого-нибудь китайского сенсея, вонзила нож в беззащитную тушку цыпленка. А вдруг ему не понравится? Нет, цыпленок и овощи – это нормально. Нейтрально и добротно. Это Джо я могу угостить австралийским салатом, где отлично соседствуют мясо, бананы и красный перец, и при этом не опасаться последствий. Если Ден потом станет неделю меня проклинать, мучаясь коликами, будет ужасно стыдно. Разделанный цыпленок отправился на сковородку. Чеснока добавлять не стоит, а поджарить немного лука нужно обязательно. Нож привычно порубил луковицу на маленькие кубики. Глаза жутко защипало. Дениза только покачала головой, умиляясь своей скрупулезности и вытирая слезы. Она очень редко готовила с такой тщательностью. Рядом с Деном включаются мои женские инстинкты: убираться, готовить. Дальше мне захочется вышивать, рожать детей. Она прыснула со смеху, представив себя домохозяйкой в бледно-зеленом клетчатом халате, как у ее соседки миссис Стейт, но потом погрустнела. Мечта о детях всегда жила где-то глубоко в душе. Хватит фантазировать. У него невеста, и ничего такого тут не будет никогда. Просто нужно признать, что, благодаря его поддержке, во мне стала просыпаться женщина.

Дениза вздохнула, отошла от плиты и присела отдохнуть. Ноги немного побаливали. За последние дни она двигалась больше, чем за несколько своих обычных недель. Надо позвонить маме, узнать, как у них дела с этим неприятным типом. Неужели и вправду возможно, чтобы кто-то отобрал у них родовое поместье?

У родителей долго никто не поднимал трубку.

– Алло, мама? – Дениза наконец-то услышала голос матери.

– Здравствуй, моя хорошая! Как я рада тебя слышать!

– Я тоже, мамочка. Как там у вас дела? Я беспокоюсь насчет этого дела с особняком. – Дениза встала и отправилась проверить состояние будущего ужина.

– По-разному, дочка. Отец проконсультировался у юриста, опасность действительно есть, но, я надеюсь, дело не дойдет до суда.

– До суда? – переспросила Дениза, удивленно округлив глаза.

– Да. Тут все не так просто. Оказалось, что бумаги на дом утеряны. И вроде даже создается комиссия по проверке состояния дома. Все-таки он имеет историческую ценность. В общем, я не знаю всех подробностей, тебе лучше спросить отца. – Анна расстроенно вздохнула и замолчала.

– Не расстраивайся так, мам, можно ведь что-то сделать. Чем я могу помочь?

– Ничем, доченька, все говорят, что нужен хороший адвокат, если дело все-таки дойдет до суда.

– Я могу помочь деньгами. У меня сейчас очень хороший заказ. – Она сказала это с большой гордостью.

– В крайнем случае, только мне бы хотелось, чтобы ты потратила их на себя, на обучение, может быть. Ты же не вечно будешь заниматься этими поделками. – Сказано это было с самыми лучшими побуждениями и пожеланием всего самого хорошего, но Денизу просто перекосило.

Поделки? Господи, как же больно бывает с ней общаться. Мать никак не хочет признавать за мной право быть такой, какая я есть на самом деле. А значит, совсем не похожей на тот образ правильной дочери, который нарисовала себе она. Вдруг навалилась усталость, заныли плечи, захотелось съежиться и никого не видеть.

– Прости, мама, мне сейчас некогда, но я еще перезвоню и мы поговорим на эту тему. Деньги есть, за вами только выбор адвоката. – Дениза говорила уставшим, бесцветным голосом.

– Все в порядке, я что-то не так сказала? Не обижайся, Дени, я же не со зла. Просто очень люблю тебя и хочу, чтобы у моей доченьки все в жизни было хорошо.

– Да, мама. Мне пора. Я люблю тебя. Береги себя и папу. – На душе было очень тоскливо и как-то мерзко. Самое ужасное, что все это не со зла! Как вдолбить ей в голову, что я художник по металлу и это единственное, чего мне хочется в этой жизни?

– Счастливо, милая. Я расскажу папе, что ты звонила, он будет очень рад. Ждем тебя, ты же знаешь, как мы скучаем…

Дениза положила трубку и расплакалась. Что я должна сделать, чтобы они наконец-то признали мой выбор? Боюсь, что этого не случится никогда, даже если я стану известным ювелиром. Она посмотрела на сковородки с едой и улыбнулась. Ладно, хватит распускать нюни. Мама может думать, что хочет, а у меня сегодня вечером гость, который уж точно не сомневается в моем таланте. Дениза посмотрела на часы и всплеснула руками. До его прихода оставалось не так уж и много времени. Нужно было все убрать, а в первую очередь привести себя в порядок.

Приготовленный цыпленок и тушеные овощи ждали своего часа в микроволновке, в холодильнике охлаждалась бутылка с белым вином. Все было убрано и украшено, да и сама Дениза сияла, словно ограненный брильянт. Так вдохновенно она не пользовалась косметикой даже перед походом в театр или ресторан.

И вот теперь они сидели за ее маленьким столиком, который был просто незаменим. Накрытый красивой скатертью, он выглядел очень изысканно. С огромным аппетитом поужинав, они смаковали вино и молча смотрели друг на друга. Каждый думал о своем. Дениза немного смущалась под его взглядом, он откровенно любовался ею и улыбался совсем не деловой улыбкой. И в то же время ее это пугало. С тех пор как их отношения стали такими, ей все больше и больше становилось неприятно делать подарок к его помолвке с другой женщиной. Это ужасно, мы с ним друзья или что-то большее? Если большее – то это как? У него невеста, но я уже почти ненавижу ее, почему он не мой мужчина? Опять он на меня смотрит так, что от его взгляда мурашки по коже. Он улыбнулся и поднял бокал в шутливом салюте.

– У меня для тебя сюрприз. – Он отпил немного, поставил бокал на стол и встал. Пошел к своему портфелю, достал прямоугольный сверток в подарочной упаковке и торжественно вручил его Денизе.

– Это тебе. Прости меня за нелепое предложение, сам не знаю, что на меня нашло. – Было видно, что он смущается, говоря это.

– Ну, мы вроде уже обо всем поговорили. – Она не знала, что делать с подарком, и чувствовала себя неловко.

– Да, я знаю, просто хотел, чтобы ты знала – ничего такого я не имел в виду. Хотел насолить Мелинде. Если честно, мы с ней никак не можем найти общий язык. Точнее, она пытается меня сломать под себя. – Он вздохнул и опустил глаза в пол.

– Не надо было… у нас и так очень странные отношения. – Она запнулась, замолчала и стала открывать подарок.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сам знаешь. Мы общаемся не просто как друзья. Что-то тут есть еще, не знаю, как сказать. С одной стороны, мне нравится общаться с тобой, а с другой – я чувствую, что наши встречи начинают занимать все мои мысли. Я недавно поймала себя на том, что не хочу делать браслет для твоей невесты. – Дениза смотрела ему в глаза, и было видно, что ее это мучает.

– Я не знаю, что тебе ответить. Не понимаю, зачем приезжаю к тебе, но при мысли, что не увижу тебя вечером, мне становится так одиноко… Сразу находится какой-нибудь повод. Любой адвокат мастер выдумывать обстоятельства. – Он кусал губы и явно чего-то недоговаривал.

Она отвела глаза и развернула подарок. В ее руках лежала книга по ювелирному искусству.

– Антология работ выдающихся ювелиров мира. – Она прочитала название и раскрыла книгу.

– Мне показалось, тебе это будет интересно. Прости еще раз, что попытался впутать тебя в мои игры с Мелиндой. Я понимаю, у тебя есть жених… и все такое… Но даже просто общаться, находиться рядом, смотреть на тебя уже само по себе глоток свежего воздуха.

– Фаберже. Великий мастер своего времени. Ртутная пайка золотых изделий… – Она читала вслух, делая вид, что не слышит его слов.

– Надеюсь, что это пригодится.

– Спасибо, Ден, ты просто удивительный. Мне наверняка пригодится эта книга. Странно, но родители дарят мне деньги, подруга вещи, Билл посвящал мне в подарок песни. Никто не дарил мне необходимую, казалось бы, вещь – книгу по моей профессии. Я очень ценю это. Ты первый из моих друзей, кто признал меня по-настоящему. – Она встала, положила книгу на стол, наклонилась к нему и нежно поцеловала в щеку.

Он взял ее руку и тихонько прикоснулся губами к изящным пальцам. Дениза мягко высвободилась и вернулась на свое место.

– Знаешь, все так изменилось с тех пор, как в моей жизни появился ты. – Она вздохнула и прикрыла глаза, обдумывая что-то.

– В худшую или в лучшую сторону? Я, наверное, только навредил тебе своим появлением?

– Совсем нет, даже наоборот. У меня невероятный подъем. По утрам я словно летаю на крыльях. Завтра вот иду записываться в танцевальную школу. Бросила раз и навсегда своего парня. У меня словно глаза открылись, не знаю теперь, как меня угораздило подарить ему восемь лет жизни. – У нее вырвался какой-то неестественный смешок.

– Восемь лет? Ты, наверное, встречалась с ним со школьных времен?

– Да, это был мой единственный и неповторимый парень. В том смысле, что повторять это мне ни в коем случае не хотелось бы. – Она горько улыбнулась и сделала еще несколько глотков вина.

– Все мы делаем ошибки, за которые потом приходится расплачиваться. – Он сказал это скорее себе, чем Денизе.

– Да. Это точно. Расплачиваться так или иначе обязательно приходится. Но я рада, что все так вышло. Лучше потратить восемь лет и потом освободиться, чем, скажем, восемнадцать или двадцать восемь… – От этих ее слов Ден дернулся, как от удара.

– Точно, мои родители мучаются друг с другом, сколько я себя помню, и все равно остаются вместе. Почему? – Он скривился, словно от зубной боли, и непонимающе покачал головой.

– Потому что есть другие обстоятельства. Некоторых удерживают дети, кто-то боится остаться один, кого-то останавливает работа или совместный бизнес.

– Очень болезненная тема. – Его голос выдавал сильное волнение. Ден развязал галстук и расстегнул воротничок рубашки.

– Да, болезненная, особенно применительно к себе. – Я действительно боялась остаться одна. Снова кого-то искать – это всегда страшно. Нужно обладать уверенностью в себе и доверием к миру. А что, интересно, у него? Не верю, что он ее любит на самом деле. Неужели Мелинда беременна? Эта мысль пронзила ее насквозь словно ледяная стрела. – У вас с Мелиндой скоро будет ребенок? Поэтому ты с ней?

– Нет. Я с ней по другим причинам. – Он говорил очень неохотно, явно страдая от этой темы.

– Прости, это очень личное, я зря спросила.

– Все нормально, просто я уже окончательно запутался. Еще два месяца назад мне казалось, что я люблю ее больше всего на свете. Но теперь произошло нечто похожее на то, о чем говорила ты, словно пелена упала с глаз… В общем, все очень сложно. – Ден посмотрел на нее, и она ободряюще ему улыбнулась.

– Ты любишь ее?

– Не знаю. Может быть… Даже не хочется об этом думать. Наверное, в определенный момент это выяснится раз и навсегда, а пока предпочитаю гнать от себя такие мысли.

– Знаешь, мне так хорошо с тобой, совсем не хочется, чтобы ты уходил, но уже очень поздно… Мне надо завтра много работать, а еще танцы вечером… – Она действительно выглядела расстроенной.

– Мне тоже не хочется никуда идти. Меня ждет пустынная квартира и очень холодная кровать. Завтра столько дел, что к вечеру голова будет напоминать ватный ком, пронизанный стальными иголками.

– Вот бы остановить время. Тогда можно было бы никуда не спешить. – Дениза свернулась в кресле и положила ладони под голову.

– Точно, здесь есть все необходимое. Маленький мир, где время идет по своим законам. – Он подхватил ее фантазию с большим энтузиазмом.

– Мы могли бы говорить и говорить обо всем на свете.

– Да, и не нужно было бы писать никаких отчетов для начальника, смеяться его идиотским шуткам. Знаешь, Дениза, хочется иметь место, где тебя всегда понимают и принимают таким, какой ты есть. Не пытаются грубо загнать в определенную форму, вылепить таким, каким тебя видят, а просто признать, что ты имеешь право на свои слабости и недостатки… – Он медленно поднялся.

– Такое место должно существовать, Ден. Если этого нет, то все остальное просто теряет смысл. Тогда велик риск раствориться среди мнений и оценок других людей, растерять себя по чужим формам и представлениям. – Она тоже встала.

Ден вышел из-за столика и подошел к ней вплотную.

– Тебе правда пора, уже поздно. – В ее голосе не было особой уверенности, и, похоже, он это почувствовал.

Кончики его пальцев прикоснулись к бархатной коже ее лица. Она ощутила жар, исходящий от сильной крепкой ладони. Ден придвинулся совсем близко, и она поразилась, какой этот мужчина большой по сравнению с ней.

– Нет, Ден, что ты делаешь? – Голос Денизы задрожал, когда он притянул ее к себе и, едва касаясь, поцеловал в губы.

– Я сам не знаю. – Он зарылся лицом в ее волосы и глубоко вздохнул.

– Ты пахнешь как весенний цветок.

Ден целовал Денизу пока не в губы, а в глаза, в щеку и возле рта. Его сильные руки сжимали ее спину и талию, разжигая в ней своими прикосновениями какие-то дикие, первобытные чувства. Боже мой, что мы делаем?! Но последние мысли исчезли из головы, когда его жаркие губы впились в ее шею у самого плеча. Тело ее выгнулось дугой, сладостные мурашки побежали по груди, превращая пламя, разгоравшееся внизу живота, в настоящий пожар. Легко, словно пушинку, он поднял ее на руки и отнес на диван.

Его страстные поцелуи слились в один сплошной томный поток, проходивший сквозь ее тело сверху донизу. Там, где не поспевали губы, приходили сильные горячие руки. Она уже не помнила, когда в последний раз занималась любовью, поэтому истосковавшееся по ласкам тело с восторгом принимало его прикосновения. Ее грудь пылала от поцелуев, в голове все смешалось, и Дениза уже не ощущала границ собственного тела. Сердце бешено билось и, казалось, вот-вот вырвется из груди. Живот сводила сладкая судорога. Ден медленно и настойчиво раздевал ее, прижимая к дивану и покрывая поцелуями каждый миллиметр обнажавшейся шелковистой девичьей кожи. От этого весь мир кружился перед глазами. Тонкое черное кружево нижнего белья еще оставалось нетронутым, когда она ощутила на себе сильное, дрожащее от желания мужское тело. Как Ден успел раздеться, Дениза не помнила, но сложно воспринимать окружающий мир, когда сухие горячие губы терзают твою изнывающую от страсти плоть. Пали последние бастионы – кружевные лоскутки отправились на пол. Дениза задохнулась от буйной волны, сладко и жадно ударившей ее тело снизу. Она глухо вскрикнула и всем своим существом ощутила, как откликнулось на ее стон разгоряченное тело Дена. Это, наверное, было последнее, что она помнила, дальше все вокруг стало исчезать, поглощаемое единым ритмом вечного вселенского движения. Словно где-то глубоко внутри рождалась молодая огненная звезда. Она разрасталась, становилась все больше и больше, а потом взорвалась, пронизав все вокруг осколками наслаждения.