5 Чуждые контексты

Был ли Иисус киником?

Ученые XX века изображали Иисуса поочередно: фарисеем, ессеем, пророком, великим учителем нравственности, философом, харизматическим святым или магом. Подобно религиозным полотнам Возрождения, на которых Иисус и его ученики облачены в венецианские или парижские костюмы XVI столетия, такие портреты больше сообщают нам о вкусах и предрассудках самих ученых, чем об Иисусе из Назарета или о Иерусалиме I в. н. э. Но, пожалуй, дальше всего отстоит от истины утверждение, что Иисус был средиземноморским киником.

Иисус рос, а затем — вел свое служение в Галилее в первые три десятилетия I в. н.э. Окружение его было сугубо иудейским. Его родная деревня, Назарет, хотя и была невелика (около 200–400 жителей), имела свою синагогу. Языческих храмов или школ в Назарете не было. Скорее всего, все жители Назарета исповедовали иудейскую религию.

Недавние раскопки в Назарете и его окрестностях показали, что во времена Иисуса эта деревня, по–видимому, вовсе не была (как многим представляется) глухим, сонным местечком. Здесь найдены остатки виноградников и виноградных давилен, террасных полей, прессов для выжимания масла, даже каменных строений. Былое мнение, что жителям Назарета приходилось искать себе работу в близлежащих городах и селах, теперь опровергнуто. Экономика Назарета давала его обитателям достаточно возможностей работать и зарабатывать на жизнь.

Разумеется, не был Назарет и оторван от остальной Галилеи. Это — очередной популярный миф. Назарет располагался всего в нескольких километрах от крупного города Сепфориса и поблизости от большой дороги, соединяющей Кесарию Морскую (на побережье Средиземного моря, к юго–западу от Назарета) с Тиберией (на море Галилейском, к северо–востоку). Сепфорис, Кесария Морская и Тиберия — три крупнейших города в Галилее; Иисус рос вблизи одного из них и при дороге, соединяющей два других.

Однако в некоторых книгах, увидевших свет в последние годы, иудейское окружение Иисуса вовсе не учитывается. Большинство авторов, разумеется, не отрицают, что Иисус был евреем — однако стремятся поставить его учение и деятельность в очень странный контекст. Некоторые пытаются объяснить их через такие понятия и обстоятельства, каких просто не существовало в Галилее времен Иисуса. Нельзя сказать, что эта тенденция родилась недавно: она имеет очень древние корни. Язычники, иудеи и гностики первых двух–трех веков нашей эры давали самые разнообразные объяснения тому, кем был Иисус и что он собой представлял.

Интерпретации Иисуса в древности

Нехристиане поначалу смотрели на христианское движение с подозрением и неприязнью. Христиан считали нарушителями закона, поскольку они, с одной стороны, не повиновались закону Моисееву, а с другой — не поклонялись кесарю и богам римлян. Их даже обвиняли в каннибализме — так искаженно трактовались таинство Причастия и Вечеря Господня. Время от времени христиане претерпевали жестокие гонения, как, например, в царствование Нерона, психически неуравновешенного мегаломана, правившего Римом с 54 по 68 гг. н.э.

Римляне видели в Иисусе лишь очередного возмутителя спокойствия. Великий историк Тацит, трудившийся в начале II века, характеризует Иисуса (которого называет «Христус») как основателя «погибельного суеверия», зла, возникшего в Иудее и постепенно распространившегося в самом Риме, «куда все самое ужасное и постыдное стекается и находит себе приют». Его современник Светоний отзывается об Иисусе (которого называет «Хрестус») не столь резко: он считает его зачинщиком мятежа, возможно как–то связанного с решением императора Клавдия (середина I в.) изгнать из Рима евреев. Плиний Младший, губернатор Вифинии в начале II века, в письме к императору Траяну отмечал, что христиане «воспевают анти–фонно гимны Христу, как богу». Дальше он пишет, что они «связали себя клятвой не совершать никаких преступлений, воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, вероломства и растраты вверенных им средств». Из описания Плиния явствует, что допрошенные им христиане были рабами.

Похожих взглядов придерживались и греческие авторы. Цельс признает еврейское происхождение Христа, однако пишет, что он был в Египте и обучался там магии — по–видимому, успешно. «Опираясь на эти свои силы, [Иисус] присвоил себе звание Бога». Лукиан Самосатский говорит, что христиане поклоняются Иисусу, «человеку, распятому в Палестине», как богу. Сириец Мара бар Серапион в письме к сыну отзывается об Иисусе более лестно: он считает его «мудрым царем» евреев, сравнимым с такими философами, как Пифагор и Сократ.

Мнения иудейских раввинов той же эпохи более единообразны и всецело негативны. Они считают Иисуса лжепророком и магом, который сбивал Израиль с пути истинного, за что и был повешен накануне Пасхи. Более того: его воскресение как–то связано с колдовством. Поэтому исцелять больных именем Иисуса не дозволяется — независимо от того, действует ли исцеление. Стоит упомянуть, однако, что Иосиф Флавий — не раввин, но еврейский историк и апологет иудаизма, живший в I веке, — называет Иисуса «делателем удивительных дел, учителем тех, кто принимает истину с радостью». Об Иосифе мы подробнее поговорим в главе восьмой.



Гностики (т.е. «знающие»), воспринявшие некоторые черты христианского учения, видели в Иисусе не Мессию, а, прежде всего, носителя нового знания. Они также воспринимали его по–разному. Согласно гностикам Иисус порой являлся своим ученикам в образе ребенка, а порой — в образе старца. Сами ученики не вполне понимали, кто он такой: то они сравнивали его с ангелом, то с мудрым философом. Учение Иисуса считалось таинственным, мистическим. Оно обладало такой силой, что даже его собственным ученикам не хватало сил стоять перед Иисусом и смотреть ему в глаза[1].

Современная интерпретация: Иисус был киником?

Современные интерпретации развиваются в том же ключе. На протяжении последней сотни лет Иисуса изображали фарисеем (того или иного направления), ессеем, пророком, великим учителем нравственности. В более близкие к нам времена Иисус представал как философ, раввин, мудрец, харизматический святой или маг. В некоторых портретах сочетаются несколько названных категорий сразу[2]. Кроме того, учение Иисуса сравнивают с учением Будды[3].

Пожалуй, одна из самых странных идей, высказанных исследователями за последние годы, — это предположение, что Иисус был киником. Такую интерпретацию принимают некоторые члены Семинара по Иисусу. В своей популярной книге об историческом Иисусе Джон Доминик Кроссан доказывает, что Иисус был «еврейским крестьянином–киником», и называет Иисуса и его последователей «хиппи в мире августинианских яппи»[4]. В работе Кроссана можно найти и полезные сведения, и ценные мысли; однако это утверждение не имеет ничего общего с реальностью. Учитывая популярность книги Кроссана и то, что гипотезу «Иисуса–киника» поддерживают и другие ученые, я счел нужным разобрать эту гипотезу подробно.

Кто такие киники Древнего мира — во что они верили, как жили? Киническая школа основана Диогеном (ок. 412–321 гг. до н.э.). Прозвище «киники» происходит от греческого слова, означающего «собачий» или «собакоподобный». Такую сомнительную кличку киники заслужили неопрятным, неухоженным видом. Привлекательную внешность и хорошие манеры они считали излишними. Подобно собакам, киники не стеснялись мочиться и испражняться на улице, не соблюдали общепринятых правил приличия, — одним словом, держались «цинично» в прямом смысле слова.

Как правило, киник носил плащ, посох и суму нищего; обычно он ходил босиком. В письме к отцу Диоген пишет: «Не огорчайся, отец, тому, что меня кличут «собакой», что ношу я плащ из грубой шерсти, что на плече моем сума, а в руке посох».

Такой «дресс–код» наводит некоторых ученых на мысль, что между киниками и Иисусом есть много общего. В конце концов, говорят они, Иисус давал своим ученикам очень похожие наставления:


• Он приказывал им не брать в дорогу ничего, кроме посоха; не брать с собой ни хлеба, ни сумы, ни денег в поясе, обуваться в простые сандалии и не носить двух туник (Мк 6:8–9).

• «Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания» (Мф 10:9–10).

• «Ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды» (Лк 9:3).

• «Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте» (Лк 10:4).


Соответствуют ли наставления Иисуса «дресс–коду» киников? Очевидно, нет. Наставления Иисуса явно противоречат нравам и обычаям кинической школы. Иисус приказывает ученикам не брать с собой именно те вещи (суму, верхнюю одежду и посох, если следовать версии Матфея и Луки), которые составляют отличительные признаки истинного киника, по словам позднеантичного автора: «Что делает киника киником? Сума, посох и длинный язык»[5]. В этих наставлениях Иисуса нет ничего кинического.

Единственное сходство — в том, что Иисус вообще дает наставления о том, как одеваться и что брать с собой в дорогу. Единственное совпадение — посох (если мы следуем версии Марка; в других версиях совпадений вообще нет). Однако едва ли ношение посоха было свойственно исключительно киникам. Напротив: в иудейском контексте посох прочно ассоциируется с праотцами Иаковом и Иудой (Быт 32:10; 38:18), великим законодателем Моисеем и его братом Аароном (Исх 4:4; 7:9). Кроме того, посох — символ царской власти, и в таком качестве он фигурирует в текстах, позднее получивших мессианское и эсхатологическое истолкование (например, Быт 49: 10, Ис 11:4, Иез 19:14).

Некоторые ученые считают кинической не только одежду учеников Иисуса, но и его мировоззрение. Киники отвергали мирскую суету и привязанность к материальному, стремились жить в простоте и единстве с Богом. По словам одного древнего писателя, «венец и цель кинической философии… есть счастье — но счастье, состоящее в жизни в согласии с природой»[6]. Жить в согласии с природой означает, кроме всего прочего, ко всем людям относиться как к равным. Некоторые ученые считают, что примерно этому и учил Иисус. Так ли это? Посмотрим, что они цитируют в подтверждение своей мысли:


И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, не гораздо ли больше вас, маловеры! Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? Или что пить? Или во что одеться? Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец наш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде всего Царства Божьего и правды Его, и это все приложится вам.

(Мф 6:28–33)


Возлюби ближнего своего, как самого себя

(Мк 12:31; ср. Лев 19:18)


Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших

(Мф 6:14–15)


Как видим, в некоторых пунктах учение Иисуса в самом деле можно сравнить с учением киников. Однако в других, и весьма значительных, вопросах они сильно расходятся. Например: Иисус не учил своих учеников жить в согласии с природой и тем достигать счастья. Он учил, что природа раскрывает нам важные истины о Боге — показывает Его любовь, благость и щедрость. Иисус призывает своих учеников верить и жить, полагаясь на благость и любовь Божью. Но в конечном счете ученики призваны искать царства (или закона) Божьего и праведности. В свете этого следует понимать и все остальное. Как только мы начинаем учитывать исходные постулаты, становятся очевидны глубинные различия между киниками и Иисусом.

Киники славились своим пренебрежением к нормам приличия и к общественной морали: например, мочились, испражнялись и совокуплялись на глазах у людей[7]. Часто они вели себя нарочито грубо и вызывающе. Рассказывали, что один киник, когда его упрекнули в громком испускании ветров, ответил: «Не все ли равно, с какого конца исходит звук?»[8] Ни в учении, ни в жизни Иисуса и его учеников мы не найдем ничего похожего на такое мышление и поведение.


Иисус в самом деле критиковал некоторых своих современников за их показную религиозность, ханжество и жестокость к беднякам и отверженным:


Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собой, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди

(Мф 6:2).

И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми

(Мф 6:5).

Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они делают свои лица мрачными, чтобы показаться людям постящимися

(Мф 6:16).

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; это надлежало делать, и того не оставлять

(Мф 23:23).

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков

(Мф 23:29–30).

Ибо вы, оставив заповедь Божью, держитесь предания человеческого

(Мк 7:8).


Пожалуй, такие упреки могли бы исходить из уст киника. Но это лишь одна из сторон учения Иисуса. Иисус критиковал некоторых своих критиков, однако никогда не был грубым и бесстыдным, никогда не утверждал, что религия бессмысленна. Именно в этом — фундаментальное различие мировоззрений Иисуса и киников. Если последние восставали против религии, считая, что богам нет дела до человечества, — Иисус призывал своих последователей верить в Бога, Который любит людей и неустанно заботится о них. Некоторые из приведенных нами увещаний Иисуса заканчиваются обещанием: «И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф 6:6, 18). Иисус призывает своих учеников не быть многословными в молитве, «ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф 6:8). Все это — совсем не учение киников.

Более того: Иисус проповедовал закон Божий и призывал своих учеников искать у Бога спасения. Иисус стремился искупить народ свой и глубоко верил, что Бог Израиля исполнит пророчества и обещания, данные праотцам. Такая вера, такая надежда не имеет ничего общего с идеологией киников.

Таким образом, отождествление взглядов Иисуса с кинической идеологией для меня совершенно неубедительно. И в этом я не одинок: большинство ученых, изучающих исторического Иисуса, также считают эту теорию неправдоподобной[9]. Учитывая приведенные мною аргументы, этому можно не удивляться. Почему же некоторые исследователи настаивают на сближении Иисуса с киниками? Интересный вопрос.


ГРЕКО–РИМСКИЕ АВТОРЫ ОБ ИИСУСЕ

Корнелий Тацит (ок. 56 г. — ок. 118 г.) был проконсулом Азии (112–113), другом Плиния Младшего и автором «Анналов» и «Истории)». Его работы сохранились лишь частично. В «Анналах» 15.44 он делает мимоходом следующее замечание об Иисусе:

И вот Нерон, чтобы побороть слухи [о том, что Рим был подожжен по его приказу], приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев.


В первом томе своей «Жизни цезарей» (ок. 120 г.) римский историк Светоний упоминает об изгнании иудеев из Рима в 49 г. н.э., во время правления Клавдия («Божественный Клавдий» 25.4; см. Деян 18:2). При этом он ссылается на какого–то «Хреста»:

[Клавдий] изгнал из Рима иудеев, которые, подстрекаемые Хрестом (sic!), постоянно производили беспорядки.


Плиний Младший (или Гай Плиний Цецилий Секунд, ок. 61 — ок. 113 гг.), бывший в 111–113 годах губернатором Вифинии в Малой Азии, написал императору Траяну письмо с просьбой посоветовать ему, как поступить с христианами. Интересный пассаж содержится в десятой книге его «Писем», письмо 96:

Они [христиане] утверждали, что вся их вина или заблуждение состояли в том, что они в установленный день собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как Бога и клятвенно обязывались не преступления совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения слова, отказа выдать доверенное. После этого они обычно расходились и сходились опять для принятия пищи, обычной и невинной.


Согласно Цельсу (II век), критику раннего христианства (его книга сохранилась в цитатах у Оригена):

Иисус соблюдал все иудейские обычаи и даже участвовал в иудейских жертвоприношениях

(Против Цельса 2.6).

Он был тайно воспитан в Египте и работал там по найму; там–то он обучился некоторым магическим искусствам, а затем, вернувшись на родину, на основании этих своих умений присвоил себе звание Бога

(Против Цельса 1.38).


Лукиан Самосатский (ок. 115 — ок. 200) также упоминает об Иисусе. Согласно «Кончине Перегрина» 11:

Христиане… чтили его как бога, слушались как законодателя, призывали как защитника — словом, поклонялись этому человеку, распятому в Палестине за то, что он ввел в мир новый культ.


Через несколько лет после завоевания Римом Комагены и ее столицы Самосаты в 72 г. н.э. Мара бар Серапион написал из темницы письмо своему сыну Серапиону, в котором говорилось:

Какую пользу извлекли афиняне, умертвив Сократа? В награду они получили лишь голод и чуму. Какую пользу извлекли жители Самоса, которые заживо сожгли Пифагора? В один час вся их страна покрылась песком. Какую пользу извлекли иудеи, казнив царя мудрости? Сразу после этого их государство было уничтожено. Бог справедливо отомстил за этих мудрых людей: афиняне умерли от голода; жители острова Самос были поглощены морем; иудеи, разоренные и изгнанные из своей земли, живут в полной разрозненности. Но Сократ продолжает жить в учениях Платона. И Пифагор не умер, живя в статуе Гера. Не умер и мудрый царь; он живет в своем учении.


ДРЕВНИЕ ИУДЕЙСКИЕ АВТОРЫ ОБ ИИСУСЕ

О служении Иисуса:

У Иисуса было пятеро учеников: Маттай, Накай, Незер, Буни и Тодах

(в. Санхедрин 107b).

Иисус занимался магией и сбивал Израиль с праведного пути

(в. Санхедрин 43а).


Об учении Иисуса:

Он [судья] сказал ему: «Я заглянул в конец книги, где написано: Я пришел не для того, чтобы отринуть Закон Моисеев, и не для того, чтобы прибавлять к Закону Моисееву [см. Мф 5:17], и еще написано: где есть сын, там дочь не наследует».

Она сказала ему: «Пусть свет твой сияет как светильник» [ср. Мф 5:16]. Р. Гамалиил сказал ей: «Пришел осел и опрокинул светильник»

(в. Шаббат 116b).


О распятии Иисуса:

Накануне Пасхи они повесили Иисуса Назорея. Перед тем в течение сорока дней выходил вестник и провозглашал: «Его следует побить камнями, поскольку он занимался колдовством, соблазнял Израиль и сбивал его с пути истинного. Пусть всякий, кто может сказать что–либо в его защиту, выйдет и свидетельствует за него». Но никто ничего не сказал в его защиту, и его повесили накануне Пасхи

(в. Санхедрин 43а).


О воскресении Иисуса:

Затем он пришел и воскресил Иисуса заклинанием

(в. Гиттин 57а, ms.M).


Об исцелении именем Иисуса:

Случилось однажды, что бен Дама, сын сестры р. Ишмаэля, был укушен змеей; и Иаков [брат Иисуса?], уроженец Кефар Секании, пришел к нему во имя Иисуса бен Пантеры. Но р. Ишмаэль запретил ему

(т. Хуллин 2.22).

т. — Тосефта

б. — Вавилонский талмуд


ГНОСТИЧЕСКИЕ АВТОРЫ ОБ ИИСУСЕ

О явлениях Иисуса:

Иисус всех покорил хитростью, ибо открывался не таким, каков он есть, а таким, каким другие были способны увидеть его, — так он открывался им. Он [открылся всем. Великим] он открылся как великий. Малым он [открылся] как малый. Ангелам он [открылся как] ангел, а людям — как человек

[Евангелие от Филиппа 57.28 — 58.2 (NHC 2.3)].

[И я ужаснулся, и вот], увидел в свете [юношу, стоящего] подле меня. Пока я смотрел [на него, он превратился] в старца. И (снова) он [изменил] свой облик, и стал подобен слуге

[Тайная книга Иоанна 2:1–5 (NHC 2.1)].

Часто он являлся ученикам не в обычном своем виде, но появлялся меж них как дитя

(Евангелие Иуды 33.19–21).

Сказал Иисус своим ученикам: «Сравните меня с кем–нибудь и скажите, кому я подобен». Симон Петр сказал ему: «Ты подобен праведному ангелу». Матфей сказал ему: «Ты подобен мудрому философу». Фома сказал ему: «Учитель, уста мои неспособны вымолвить, кому ты подобен»

[Евангелие от Фомы 13, 34.30–35.4 (NHC 2.2)].


О силе тайного учения Иисуса:

И он взял (Фому) и, удалившись с ним, открыл ему три учения. Когда Фома вернулся к своим спутникам, они спросили его: «Что сказал тебе Иисус?» Фома ответил им: «Если я скажу вам что–то из того, что он говорил мне — вы схватите камни и швырнете их в меня, [и] огонь выйдет из камней и попалит вас»

[Евангелие от Фомы 13, 35.7–14 (NHC 2.2)].

Души их (учеников) не осмеливались стоять перед [ним], кроме Иуды Искариота. Он мог стоять перед ним, но не мог взглянуть ему в глаза и отводил взгляд

(Евангелие Иуды 35.7–13).

Переводы: James M.Robinson (ed.), The Nag Hammadi Library (Leiden: Brill, 1977), Rodolphe Kasser, Marvin Meyer, and Gregor Wurst, The Gospel of Judas (Washington, D.C.: National Geographic Society, 2006).


«Киник» Иисус?

Иисус — своим ученикам:

Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса ваши, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха

(Мф 10:9–10).


Кратес — своим слушателям:

Киническая философия — то же, что Диогенова, а киником называется человек, живущий согласно этой философии, так что кратчайший путь к овладению кинической философией в том, чтобы стать киником. Итак, не бойтесь этого названия [киников] и не отвергайте плащ и суму — орудия богов; ибо часто они облекают тех, кого люди заслуженно чтят за высоту души

(«Кинические письма» 16).


Диоген — Икете:

Не огорчайся, отец, тому, что меня называют собакой [т. е. «киником»], что на мне двойной шерстяной плащ, что за плечами у меня сума, а в руке посох

(«Кинические письма» 7).


Диоген — Антипатру:

Я слышал, ты говоришь, что нет ничего необычного в том, чтобы носить двойной изодранный плащ и суму

(«Кинические письма» 15).


Диоген — Анаксилаю:

Вместо скипетра у меня посох, вместо мантии — двойной изодранный плащ, а кожаную суму мою можно сравнить со щитом

(«Кинические письма» 19).

Полные тексты писем см. в: Abraham J. Malherbe, The Cynic Epistles, SBLSBS 12 (Missoula, Mont.: Scholars Press, 1977).


ИУДЕЙСКИЕ ОБЫЧАИ И РИТУАЛЬНЫЕ ЗАПРЕТЫ

Жизнь в греко–римском мире во времена Иисуса была нелегка для иудеев, стремившихся строго соблюдать иудейские законы и обычаи. Неудивительно, что многие, особенно жившие вне Израиля, шли на компромисс и приспосабливались к неиудейским обычаям. Однако другие этого не делали.

Для иудеев, стремившихся сохранить свою этническую и религиозную идентичность, первостепенную значимость представляли законы и обычаи, касавшиеся еды, соблюдения субботы и других праздников, а также личной чистоты. Это означало не есть свинину, а также любое неправильно приготовленное мясо, воздерживаться от работы в субботу, избегать морально или ритуально подозрительных мест и занятий. Благочестивые иудеи не посещали общественные бани, публичные дома, цирки, языческие храмы и святилища, не пользовались услугами проституток, часто входивших в число служительниц храма. В иудейских городах, как правило, не строились подобные здания и не дозволялись соответствующие занятия. Разумеется, чем меньше был процент иудейского населения в городе и чем слабее иудейское влияние, тем больше вероятность обнаружить при раскопках остатки какого–либо из этих зданий.

В самом Израиле строгостей было еще больше. В израильских городах не только не строились подобные здания и не допускались подобные занятия: были попытки запретить или, по крайней мере, ограничить любые проявления язычества, в том числе хождение монет с изображениями кесаря и относящимися к кесарю надписями типа «бог» или «сын бога», а также установление статуй или идолов греко–римских божеств. Благочестивые иудеи заботились не только о собственной чистоте, но и о чистоте своей земли. Присутствие языческих предметов оскверняло землю.

Разумеется, в Израиле и к востоку от реки Иордан было несколько неиудейских городов (такие, как Гераса и Скифополис, часть Десятиградья), в которых иудейские обычаи не соблюдались.

Археологические свидетельства

Отождествление учения Иисуса с кинической мыслью отчасти вызвано множеством параллелей, отражающих общее направление философской и социальной мысли Средиземноморья в эпоху поздней античности[10]. Однако в первую очередь тяготение многих исследователей к кинической модели связано, как мне думается, с археологическими открытиями 1970–1980–х годов. Их результаты вкратце можно изложить так: во–первых, раскопки показали, насколько распространен был во времена Иисуса у него на родине греческий язык, во–вторых, что некоторые галилейские поселения во времена Иисуса были полноценными городами в греко–римском стиле. Как выяснилось, Галилея была куда более тесно интегрирована в греко–римский мир, чем мы прежде думали. Галилея, Самария и Иудея оказались вовсе не глухими закоулками Империи.

Из этих двух открытий некоторые ученые выводят знакомство Галилеи с греко–римской философией. Они рассуждают примерно так: где есть города, выстроенные в греко–римском стиле, где распространен греческий язык — там, очевидно, должны быть в наличии греко–римские философские труды и сами философы. В том числе, разумеется, и киники. Поэтому, когда при раскопках Сепфориса (примерно в шести километрах к северу от Назарета) обнаружилась мощеная главная улица и несколько больших зданий в греко–римском стиле, из этого был сделан вывод, что киники обитали и в этом городе. А если в Сепфорисе жили киники — значит, еврейская молодежь, населявшая соседние деревни (например, Назарет), вполне могла подпасть под влияние этих бродячих философов. Что если среди этих молодых людей был и Иисус?

Звучит очень здраво, не правда ли? Но, кажется, чего–то не хватает… Ах да — доказательств!

В самом деле, почему бы не поверить, что в окрестностях Сепфориса бродили киники? Недавние открытия в Галилее вообще и в Сепфорисе в частности заставили исследователей Нового Завета на многое взглянуть другими глазами. Прежде всего, невозможно более считать, что Иисус рос в деревенской глуши — как принято было думать очень долго. Иисус вырос в деревне, откуда легко было пешком дойти до большого города; часть этого города располагалась на вершине холма и была видна обитателям Назарета. Как говорил сам Иисус: «Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф 5:14).

Далее: огромное количество греческих надписей и произведений греческой литературы, найденное в районе Мертвого моря, привело многих ученых к мысли, что большинство евреев, живших в Галилее, говорили по–гречески. Разумеется, их родным языком оставался не греческий, а арамейский. Однако это значит, что во времена Иисуса у него на родине часто слышалась греческая речь. (Некоторые ученые полагают даже, что сам Иисус немного говорил по–гречески.)

Однако то, что многие галилеяне знали греческий и что в Галилее были большие города — Сепфорис близ Назарета или Тиберия на берегу моря Галилейского, в нескольких километрах к юго–западу от Капернаума, — не означает, что местные евреи были нетверды в отеческой вере и готовы усваивать греческую философию, киническую или какую–либо еще. Известная нам история еврейского народа говорит, скорее, об обратном.

Не будем забывать, что за полтора столетия до рождения Иисуса евреи под предводительством семьи Хасмонеев (Иуды Маккавея и его братьев) вели против Антиоха IV и греков кровопролитную войну за веру и обычаи отцов. Галилейские евреи во времена Иисуса несомненно испытывали на себе некоторое влияние греческих взглядов и обычаев — но не настолько, чтобы принимать идеологию, серьезно противоречащую иудейской вере.

Именно это и подтверждают нам раскопки. Насколько греческим был во времена Иисуса город Сепфорис близ Назарета? Это важный вопрос. При археологических работах в 1970–1980–х годах разрыта довольно большая часть города. Помимо мощеных улиц с колоннадами и крупных зданий, раскопан городской театр. Хотя его датировка подвергается сомнению, по–видимому, постройка его относится к 20–м, а последующая перестройка и расширение — к более поздним годам I столетия. Однако дальнейшие раскопки в 1990–х годах, в частности обнаружение городской свалки, привели к заключению, что в дни Иисуса Сепфорис оставался по существу иудейским городом.

Как правило, у археологов есть возможность датировать различные слои древних городов. Древний город можно представить себе в виде слоеного пирога. Верхний слой — самый свежий; нижний — самый древний. Чем глубже копают археологи, тем старше обнаруженные ими материалы.

Как правило, археологи и библеисты исходят из убеждения, что большинство вещей, относящихся к периоду до 70 г. н. э., могут помочь нам понять мир Иисуса, а те, что появились после 70 г. н.э., помочь не могут. Следовательно, прежде чем делать выводы о том, что может рассказать нам Сепфорис об Иисусе и его мире, необходимо определить, какие из остатков этого города относятся к эпохе до 70 г. н. э.

Археологи, работающие в Израиле, как правило, легко определяют слой 70 г. н.э., поскольку в этот год страна была опустошена иудейским восстанием против Рима (66–70 гг. н.э.) Война была жестокой и кровопролитной: многие города и села разрушены или вовсе стерты с лица земли. Зачастую новые постройки возводились на развалинах старых.


БОРЬБА ИУДЕЕВ ЗА ВЕРУ

Антиох IV, греческий правитель империи, под властью которой находился Израиль во II в. до н.э., по различным причинам стремился поставить иудейскую религию вне закона. Он запретил обрезать младенцев, переписывать и хранить свитки закона Моисеева, требовал, чтобы иудеи ели свинину и почитали греческих богов. Антиох даже называл себя «Епифаном», т.е. «явленным», что подразумевало, что он считает себя физическим воплощением бога.

Нудей, не выполнявшие указы Антиоха, терпели жестокие гонения. В одном из новозаветных апокрифов — Второй книге Маккавеев — приведено красочное описание пыток, которым подверглись благочестивый иудейский старец Елеазар, а также некая мать с семью сыновьями:


Был некто Елеазар, из первых книжников, муж уже достигший старости, но весьма красивой наружности: его принуждали, раскрывая ему рот, есть свиное мясо. Предпочитая славную смерть опозоренной жизни, он добровольно пошел на мучения и плевал, как надлежало решившимся устоять против того, чего из любви к жизни не дозволено вкушать

(2 Мак 6:18–20).

Случилось также, что были схвачены семь братьев с матерью и принуждаемы царем есть недозволенное свиное мясо, быв терзаемы бичами и жилами. Один из них, приняв на себя ответ, сказал: о чем ты хочешь спрашивать или что узнать от нас? Мы готовы лучше умереть, нежели преступить отеческие законы

(2 Мак 7:1–2).

Во времена Иисуса и его учеников эти люди, иногда называемые маккавейскими мучениками, чтились как герои веры. Все благочестивые иудеи видели в них пример для себя.


Археологи, раскапывающие Сепфорис, обнаружили слой 70 г. н.э. и городскую свалку этой эпохи. Свалка всегда особенно ценна для археологов: мусор рассказывает много интересного о жизни людей, особенно в данном случае, когда нас интересует, жили ли в Сепфорисе иудеи и насколько они соблюдали иудейские обычаи. Обнаруженные археологами свидетельства весьма красноречивы.

Среди останков животных, датированных временем до 70 г. н. э., археологи практически не обнаружили свиных костей — что было бы маловероятно при наличии в Сепфорисе значительного неиудейского населения[11]. После 70 г. н.э. (т.е. после разрушения Иерусалима римской армией и начала восстановления Израиля), в период резкого роста неиудейского населения, — свиные кости, напротив, составляют до 30 процентов останков животных. Это означает, что до восстания население Сепфориса было еврейским и соблюдало иудейские законы и обычаи. Лишь после восстания началось отступление от иудейского закона. Иными словами, во времена Иисуса (за поколение до восстания и ранее) в Сепфорисе не было — или, по крайней мере, почти не было — неиудеев. В том числе, не было и киников.

Этот вывод подтверждается и другими свидетельствами. В слоях, предшествующих 70 г. н.э., обнаружено множество осколков каменных сосудов — еще одно доказательство, что население Сепфориса составляли иудеи, заботящиеся о ритуальной чистоте [каменные сосуды использовались вместо глиняных, поскольку не так легко делались нечистыми (см. Ин 2:6)]. Неевреи, как правило, не пользовались каменными сосудами, дорогими, тяжелыми и неудобными в использовании. Их вполне устраивала обычная глиняная посуда. Множество каменных сосудов, обнаруженных в Сепфорисе, вполне согласуется с отсутствием останков свинины. Люди, жившие в Сепфорисе до 70 г. н.э., были иудеями и соблюдали иудейские законы и обычаи. С заботой о личной чистоте хорошо согласуется и наличие в Сепфорисе множества миквот — бассейнов для ритуальных омовений. Кроме того, найдены осколки еврейских горшков и ламп с изображением меноры (семисвечника), также датируемые ранним периодом.

И это еще не все. На монетах, отчеканенных в Сепфорисе до 70 г. н.э., мы не встречаем изображений римского императора и языческих богов (обычных для монет того времени).

Напротив, во II веке (намного позже окончания иудейского восстания, в период смены населения) на монетах, отчеканенных в Сепфорисе, появляются лики императоров Траяна (98–117) и Антонина Пия (138–161), а также богов — Тихэ и Капитолийской троицы. Более того: в царствование Антонина Пия город получил имя Диокесария, в честь Зевса (Лия) и римского императора (кесаря).


НАХОДКИ В СЕПФОРИСЕ

До 70 г. н. э.

Найдены:

Бассейны для омовения (миквот)

Меноры

Обломки каменных сосудов


Не найдены:

Свиные кости

Монеты с изображением кесаря

Языческие идолы и изображения

Языческие здания (одей, нимфей, гимнасий, святилища)


После 70 г. н. э.

Найдены:

Свиные кости

Монеты с изображением кесаря

Языческие идолы и изображения

Мозаики на языческие темы


Важно не только то, что найдено в Сепфорисе до 70 г. н. э., но и то, что там не найдено. При раскопках не обнаружены постройки, типичные для греко–римского города — языческие храмы, гимнасий, одий, нимфей, святилища или статуи (все это оскорбляло религиозные чувства иудеев). По–видимому, благочестивые иудеи не одобряли мультикультурализм. Лишь в период после 70 г. н.э. в городе появляются языческие архитектура и искусство — например, прекрасные мозаики на языческие темы, найденные в одном из домов. Все это ясно говорит о том, что во времена Иисуса Сепфорис был абсолютно иудейским городом[12]. У нас нет ни малейших оснований полагать, что молодые люди из близлежащего Назарета, придя в Сепфорис, могли столкнуться на его улицах с киниками.

Приверженность местных жителей иудейским законам и обычаям не ограничивалась Сепфорисом: она наблюдалась по всей Галилее. Это подтверждается четким распределением иудейской и неиудейской посуды в галилейских раскопках. Неиудеям случалось покупать иудейскую посуду; однако иудеи в Галилее никогда не покупали неиудейскую посуду и не пользовались ею. Дело в том, что неиудеев не волновали вопросы ритуальной чистоты глиняных и керамических изделий: они охотно покупали керамику из любых источников — иудейских или нет. Однако с иудеями дело обстояло иначе. С точки зрения иудея, керамика была подвержена нечистоте. Поэтому иудеи покупали посуду только у единоверцев — никогда у язычников. Соответственно, в период до 70 г. н. э. иудейскую посуду мы находим как в иудейских, так и в неиудейских поселениях и городских кварталах Галилеи, а неиудейскую посуду — только в домах неиудеев. Такое распределение посуды однозначно подтверждает, что еврейское население Галилеи скрупулезно соблюдало иудейские законы о чистоте.

Далее: действия еврейского населения этого региона также не поддаются киническому или иному эллинистическому истолкованию. Восстания, происходившие после смерти Ирода Великого (4 г. до н.э.), смещения Архелая и римской переписи (6 г. н. э.), а также мятеж в Иерусалиме, повлекший за собой великое восстание (66–70 гг. н.э.), указывают на глубокое неприятие иудеями языческого присутствия во всем Израиле, в том числе и в Галилее[13]. Из Галилеи вышли некоторые видные лидеры еврейских мятежников.

Таким образом, все свидетельства — археологические, литературные и исторические — указывают, что, хотя местами в Галилее ощущалось греко–римское присутствие, галилейские иудеи берегли и ревностно защищали свою религиозную идентичность и традиции. Более того: у нас нет никаких археологических или литературных свидетельств, указывающих на присутствие в Иудее в первой половине I в. н. э. киников. Вообще никаких!


БЫЛИ ЛИ В ГАЛИЛЕЕ ВО ВРЕМЕНА ИИСУСА КИНИКИ?

Нет ни одного свидетельства, ни литературного, ни археологического, которое бы говорило о присутствии в Галилее во времена Иисуса хотя бы одного киника. Известен урожденный галилеянин, который позже, покинув Галилею, стал киником; однако во время жизни в Галилее он киником не был. Таким образом, его нельзя считать «галилейским киником времен Иисуса». Вообще расцвет кинизма приходится на более ранний период, и в Галилее, насколько нам известно, эта философия никогда не имела большого влияния.

У нас мало источников, восходящих непосредственно к киникам. По большей части мы пользуемся идеализированными описаниями учения и поведения киников, полученными из вторых рук. Как правило, это описания позднейших стоиков, Эпиктета и других. Стоики восхищались отдельными сторонами учения киников, однако не спешили перенимать их трудный и примитивный образ жизни.

Поскольку большая часть наших сведений о киниках представляет собой идеализированные портреты из вторых и третьих рук, мы не имеем возможности тщательно и подробно сравнивать их учение с учением Иисуса из Назарета. К сожалению, некоторые ученые склонны подхватывать случайные «параллели» (во многих случаях отражающие не киническую, а стоическую мысль), преувеличивать сходство и не обращать внимания на глубокие различия.


Действия некоторых знаменитых иудеев также указывают на степень привязанности Израиля к своему библейскому наследству и бытования надежд на будущее искупление. Это мы видим в деятельности Иоанна Крестителя (ум. ок. 28 г. н.э.), призывавшего собратьев–иудеев креститься в реке Иордан (Мк 1:2–8). Это действие, как и указание на «эти камни» (Мф 3:9; Лк 3:8), возможно, является отсылкой к теме Иисуса Навина, предвидевшего освобождение Земли обетованной (см. Нав 4:3, 20–21). Позже является Февда (ум. ок. 45 г. н.э.), призвавший бедняков, взяв все свое имущество, собраться вместе с ним на берегу Иордана, воды которого должны разделиться по слову пророка (Иосиф Флавий, Иудейские древности 20.97–98; Деян 5:36), а также неизвестный еврей из Египта, собравший верующих на Горе Олив, откуда они якобы должны были увидеть падение стен Иерусалимских (Иосиф Флавий, Иудейские древности 20.169–170; Деян 21:38). Писания, созданные после завоевания Палестины Римом, как, например, межзаветное сочинение «Оды Соломона» (особенно главы 17–18), полны призывов изгнать из Израиля язычников и очистить землю. Эти библейские идеи и образы, вместе с призывами к обновлению, свидетельствуют о страстном желании по крайней мере части евреев очистить и восстановить святость своей земли. Именно в таком ревностно–иудейском окружении родился, вырос, а затем вел свое служение Иисус.

Принимая во внимание все доказательства того, что Галилея во времена Иисуса была населена иудеями, ревностно приверженными своему библейскому наследию, а также полное отсутствие свидетельств какого–либо присутствия киников в близлежащем Сепфорисе или где–либо еще в Галилее, можно смело сказать: идея, что Иисус был бродячим киником, смехотворна. Учение Иисуса намного ближе к учениям современных ему раввинов или Кумранской общины.

Иисус и закон Моисеев

Уважение Иисуса к закону Моисееву ясно следует хотя бы из эпизода, когда он приводит величайшую заповедь (Втор 6:4–5) и подобную ей (Лев 19:18):


Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всем разумением твоим, и всей крепостью твоей, — вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей этих заповеди нет

(Мк 12:29–31).


Свои взгляды на субботу Иисус оправдывает тем, «что сделал Давид» (Мк 2:23–28, см. также 1 Цар 21:1–6). Его правило: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк 2:27) находят себе близкую параллель в раннем раввинистическом толковании:


«И соблюдайте субботу, ибо она свята для вас» [Исх 31:14]; это значит: вам дана суббота, а не вы даны субботе

[Мекита на Исх 31:12–17 (Шаббат 1)][14].


Иисус также высоко ставил Храм и жертвенник. Он учит своих учеников:


Итак, если ты принесешь дар свой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что–нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой

(Мф 5:23–24).


Здесь учение Иисуса вполне согласно с мнением великих пророков Израилевых (например, Иер 7:21–26, Ос 6:6; Амос 5:21–24, Мих 6:6–8). Нечто подобное говорил и его старший современник иудей Филон: «Ибо, кто поклоняется без теплых чувств и без праведности, у того жертвы — не жертвы, и благочестивое приношение нечестиво… Но, если он чист сердцем и праведен, его жертва тверда» (О жизни Моисея 2.107–108). Похожий совет дает иудейский мудрец II в. до н. э. Иисус сын Сирахов: «Не уменьшай даров, ибо Он не примет их; и не надейся на неправедную жертву; ибо Господь есть судия, и нет у Него лицеприятия» (Сир 35:12).

Мы видим, что в важнейших вопросах учение Иисуса опирается на закон Моисеев и, по сути, соглашается с высочайшими толкованиями этого закона, предлагаемыми иудейскими учителями. Иисус высоко ставит Закон, обращается за поддержкой своих взглядов к Писанию и питает большое уважение к самому Храму — и именно поэтому сурово критикует правящих первосвященников (Мк 11:15–18).

Не менее впечатляющи и многозначительны параллели со Свитками Мертвого моря, чьими авторами и составителями были ессеи — группировка, ревностно чтящая иудейскую веру и традиции. Строгие взгляды Иисуса на брак и развод вполне соответствуют взглядам ессеев. Использование в ответе заточенному Иоанну Крестителю слов и целых выражений из пророка Исайи (Мф 11:2–6, Лк 7:18–23) почти буквально повторяет мессианский свиток из Кумрана (4Q521). Заповеди блаженства Иисуса также находят себе точное соответствие в одном из свитков (4Q525). Использование песни Исайи о винограднике (Ис 5:1–7) в притче о злых виноградарях (Мк 12: 1–12) совпадает с еще одним свитком (4Q500). Впрочем, в свитках содержатся и некоторые учения, с которыми Иисус спорит (например, утверждение, что бедные, больные и калеки страдают за свои грехи или несут на себе знак Божественного суда, или идея уничтожения всех грешников).

Можно найти в учении Иисуса и мрачные аллюзии на мученичество Маккавеев, отдавших жизнь за веру Израиля. Предупреждая своих учеников о недопустимости соблазна для братьев и сестер, Иисус рисует пугающие картины:


И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь, чем с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает. И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее: лучше тебе войти в жизнь хромому, чем с двумя ногами быть ввержену в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царство Божье, чем с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную

(Мк 9:43–47).


Комментаторы видят в этом намек на страшные увечья, нанесенные мученикам–Маккавеям, отказавшимся есть свинину и нарушать закон Моисеев [например, царские слуги «тотчас приказали принявшему на себя ответ отрезать язык и, содрав кожу с него, отсечь прочие члены тела» (2 Мак 7:4); «даже если выдавишь мне глаза» (4 Мак 5:30)]. Слова Иисуса о том, что тот, кто хочет следовать за ним, должен «взять свой крест» (Мк 8:34), представляют его собственную версию ужасных последствий, с которыми могут столкнуться верующие — в соответствии с римской практикой того времени.

Итак, у нас имеются впечатляющие, по сути неоспоримые свидетельства того, что родным миром Иисуса был иудейский мир, весьма серьезно относящийся к учению и повествованиям Писания (того, что мы называем Ветхим Заветом). Ничто не требует от нас воспринимать учение Иисуса в киническом контексте. Никаких киников в Галилее начала I в. н. э. не было. Иисус вырос в Назарете, где имелась собственная небольшая синагога. Именно в синагоге родной деревни, а также у родителей и деревенских старейшин, а не у каких–то воображаемых киников из близлежащего Сепфориса черпал Иисус понимание веры и обычаев, в согласии с которыми он вырос.

Чтобы понять Иисуса, чрезвычайно важно правильно выбрать контекст. Помещая фигуру Иисуса в ложный контекст, мы неизменно приходим к искаженному изображению. Однако некоторые ученые предпочитают обходиться без контекста вовсе. К этой проблеме мы обратимся в главе шестой.

Загрузка...