Шалун в ее постели

Глава 12

Сказав это, Джаррет затаил дыхание, он был почти уверен, что Аннабел сейчас отдернет руку. Ведь одно дело спросить про мужское удовольствием, и совсем другое — доставить его.

А впрочем… Он ведь никак не ожидал, что Аннабел позволит ему доставить удовольствие ей. И уж конечно, он не предполагал, что она так отреагирует на его интимные ласки. Но все же она решилась, так что не исключено, что и сейчас решится…

Аннабел молчала — руку, однако, не отдернула, — и Джаррет, снова улыбнувшись, сказал:

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты помогла мне испытать удовольствие.

— Не думаю, что это благоразумно, — пробормотала она в ответ.

Ему вдруг, вспомнился случай с аллигатором, и он решил бросить ей вызов.

— Что ж, если ты не уверена, что у тебя получится…

— Конечно, получится, — тут же заявила она. — А это… трудно?

Джаррет рассмеялся и прижал ее ладонь к своей возбужденной плоти.

— О Боже! — воскликнула она.

— Ну, почувствовала?.. — Он усмехнулся. — Ты же не хочешь оставить меня в таком состоянии?

— Да, наверное, это было бы… невежливо, — ответила Аннабел, смутившись.

Замечательный ответ! Джаррет едва удерживался от хохота.

— Конечно, невежливо, — согласился он. — Очень даже невежливо.

Тут Аннабел провела по его плоти пальцами и, еще больше смутившись, пробормотала:

— Ты такой… большой.

— Ты можешь сделать меня еще больше, если захочешь, — ответил Джаррет, снова усмехнувшись.

На ее губах заиграла озорная улыбка.

— Правда могу? Неужели?

— Господи, что же ты медлишь?! — простонал Джаррет, он был уже не в силах шутить. К тому же поведение Аннабел заставляло усомниться в том, что она столь уж неопытна. Он мог даже побиться о заклад, что с Рупертом она не только целовалась. — Что же ты, Аннабел?.. Пожалуйста!.. — прохрипел он.

— Да, хорошо, — прошептала она. И тут же принялась расстегивать его брюки.

Когда же она выпустила пленника на свободу, Джаррет с облегчением вздохнул. И тут же застонал, когда Аннабел легонько сжала пальчиками его уже до предела возбужденную плоть.

И все у нее получалось как надо, замечательно получалось! И еще более возбуждало то обстоятельство, что это делала скромница провинциалка, — а ведь даже весьма искушенные лондонские девушки едва ли согласились бы на такое. О, это было необыкновенно эротично, и если бы он не держал себя в узде, то все бы завершилось в считанные секунды.

Но в какой-то момент у него вдруг возникла не очень-то приятная мысль. «А откуда она знает, что нужно делать, чтобы доставить мужчине удовольствие?» — спросил себя Джаррет. Наверное, она знала это от своего проклятого жениха — от кого же еще? Но если так… Он невольно нахмурился. Если так, то очень может быть, что Аннабел занималась с ним и кое-чем другим…

— Я делаю тебе больно? — спросила она неожиданно. И с беспокойством взглянула на него.

— Нет-нет, конечно, нет, — тут же ответил он и с облегчением вздохнул.

Должно быть, не такая уж она опытная, раз задает подобные вопросы.

«Проклятие, но что же со мной? — разозлился Джаррет. — Не все ли мне равно, чем она занималась с каким-то глупым солдатом?» И действительно, из-за чего он так беспокоится? Ведь у него, Джаррета, не было с этой женщиной ничего серьезного — так, просто развлечение…

— Мужчины куда крепче, чем ты думаешь, — добавил он, заставив себя улыбнуться. — Так что продолжай, не беспокойся.

— Даже так не больно? — спросила она, тоже улыбнувшись.

— Даже так. — Джаррет едва удерживался от стона. — Да-да, вот так… дорогая. — Он вдруг почувствовал, что долго не сможет сдерживаться. Еще немного, и он…

Несколько секунд спустя Джаррет почувствовал, что в голове у него зашумело, и, содрогнувшись всем телом, он громко закричал, отдавая себя во власть «маленькой смерти». Господи, он не помнил, чтобы когда-либо испытывал оргазм такой сокрушительной силы.

Откинувшись на спину, Джаррет привлек Аннабел к своей груди. Когда же через несколько минут пришел в себя, реальность тотчас напомнила о себе — он наконец-то осознал, что не следовало заходить с этой женщиной столь далеко, как бы они оба этого ни хотели. Такие, как Аннабел, позволяли себе нечто подобное лишь с теми мужчинами, которые имели в отношении их серьезные намерения, а он, Джаррет, к таковым не относился, — так что пусть не заблуждается на его счет.

И не имел ни малейшего значения тот факт, что она ему очень нравилась. Более того, если уж честно, то он восхищался ею. Восхищался ее преданностью семье, ее смелостью и безрассудством и ее внешностью, конечно же. Кроме того, она очень неплохо играла в карты…

Но жениться на ней — Боже упаси! — он не собирался, «И вообще, жениться сейчас — это все равно что сунуть голову обратно в бабулину петлю», — сказал себе Джаррет. И действительно, глупо было бы жениться после того, как он все же сумел договориться с бабушкой.

Тут Аннабел вдруг улыбнулась и тихо сказала:

— Вот я и получила ответ на свой вопрос.

Джаррет взглянул на нее с удивлением.

— Ты о чем? Какой ответ?

— Теперь я знаю, как ты выглядишь в моменты наслаждения.

В ее голосе прозвучала насмешка, и Джаррет, нахмурившись, спросил:

— И как же я выгляжу?

Она расплылась в улыбке.

— Как любой мужчина, получивший то, что хотел. Ты казался ужасно самодовольным и надменным — как султан.

Он взглянул на нее с удивлением.

— Как султан?

Аннабел со смехом кивнула:

— Да, совершенно верно. Все мужчины в постели очень похожи на султанов.

«Что-то слишком много она знает», — промелькнуло у Джаррета. Снова нахмурившись, он спросил:

— А ты видела в постели многих мужчин?

Она отвела глаза, явно смутившись.

— Конечно, нет. Но я… Я где-то об этом читала.

Джаррет еще больше помрачнел.

— У тебя довольно необычные литературные пристрастия.

Щеки ее залились румянцем.

— Знаешь, даже старая дева может иногда проявлять любопытство.

Он повернулся на бок и пробормотал:

— Что ж не стесняйся, удовлетворяй свое любопытство, дорогая.

Джаррет потянулся к ее груди, но она вдруг отстранила его руку.

— Думаю, я уже сполна его удовлетворила, — заявила она. — И вообще довольно, разве нет? Мне кажется, то, что мы с тобой делали, — этого вполне достаточно.

— Дорогая, для меня никогда не будет достаточно.

Аннабел села и начала приводить себя в порядок. Дождь по-прежнему стучал по крыше, и ей казалось, что так же часто стучит ее взволнованное сердце.

— Тебе не следует так говорить, — заявила Аннабел. — И ты не должен меня целовать, неужели не понимаешь?

Он вытащил из ее волос соломинку и пощекотал ей шею Аннабел.

— А если я хочу тебя целовать? Что тогда?

Она со вздохом проговорила:

— Все равно не должен. Я не могу допустить, чтобы Джорди снова нас увидел. Он и так думает, что мы… Думает, что ты хочешь на мне жениться. Надеюсь, он еще не сообщил Сисси о том, что видел, как мы целуемся. Возможно, я сумею объяснить ему, что он должен об этом помалкивать. Но если он снова увидит нас вместе, то непременно проболтается. Если же Сисси расскажет об этом-моему брату, он может…

— Заставить нас пожениться?

Аннабел решительно покачала головой:

— Нет, ни в коем случае. Я не позволю меня принуждать. И я не желаю, чтобы мои родственники возлагали какие-либо надежды на наш брак, который ни при каких обстоятельствах не может состояться.

Убежденность, прозвучавшая в ее голосе, почему-то разозлила Джаррета.

— Слишком уж ты в этом уверена, — проворчал он.

Она бросила на него пристальный взгляд.

— Конечно, уверена. Да ты и сам прекрасно знаешь, что не женишься на мне.

Джаррет пожал плечами. Конечно же, Аннабел была права, — но почему она говорила с такой уверенностью? И вообще, что она о нем знала?

— Видишь ли, дорогая, я полагаю…

— Как бы то ни было, у меня нет намерений выходить за тебя, — перебила Аннабел.

Джаррет тоже приподнялся и, внимательно посмотрев на нее, спросил:

— Почему же нет намерения?

— Потому что ты не тот мужчина, за которого разумная женщина согласилась бы выйти замуж. Уж не обижайся, но это так.

— Ты ведь совсем меня не знаешь, — проворчал Джаррет. Он встал на колени и принялся застегивать брюки. — Кстати, что такое «разумная женщина»? Какой муж ей требуется?

Аннабел задумалась.

— Ну… во-первых, ей нужен человека с чувством долга, а не безответственный бездельник, который проводит ночи в злачных заведениях или где-нибудь в другом месте — лишь бы не заниматься полезным делом. Да и друзья твои подтвердили, что ты взялся помогать бабушке на пивоварне только для того, чтобы избежать необходимости жениться.

— Мои друзья лгут! — выпалил Джаррет, хотя прекрасно знал, что друзья говорили правду. Но, как ни странно, в этот момент он действительно полагал, что его друзья ошибались.

— Не хочешь ли ты сказать, что твои друзья лгали? — спросила Аннабел с искренним удивлением.

Джаррет со вздохом покачал головой:

— Ну… возможно, они не совсем лгали. Просто опустили некоторые весьма важные детали. — Он заправил рубашку в брюки, — Они забыли упомянуть, что в один прекрасный день я унаследую пивоварню Пламтри. Бабуля оставляет ее мне. — Боже, он говорил, как напыщенный идиот! — Этого, надеюсь, достаточно, чтобы удовлетворить запросы любой «разумной женщины».

Аннабел сделала большие глаза.

— Но ты же утверждал, что пивоварня для тебя — занятие временное…

— До поры до времени. Я согласился управлять компанией в течение года. После чего бабуля вернется, чтобы руководить пивоварней до конца своих дней, в то время как я…

— Возобновишь азартные игры, пьянство и флирт! — с усмешкой перебила Аннабел. — Неужели ты полагаешь, ч то подобный образ жизни привел бы в восторг «разумную женщину»?

Джаррет ощетинился. Каким-то образом их разговор превратился и обвинительный приговор.

Поморщившись, он проговорил:

— Полагаю, мне не нужно объяснять тебе, что сотни женщин пошли бы даже на убийство ради той жизни, что веду я.

Аннабел рассмеялась.

— Кто бы сомневался, милорд! Вот и ищи себе жену среди таких женщин.

Похлопав его по плечу, она хотела встать, но Джаррет привлек ее к себе и впился яростным поцелуем в ее губы. Почувствовав, что она растаяла в его объятиях, он отстранился от нее и пробурчал:

— Осмелюсь заметить, что любая «разумная женщина» найдет множество преимуществ в замужестве с «безответственным бездельником».

Аннабел улыбнулась и провела пальцем по его губам.

— Осмелюсь согласиться, милорд. Но боюсь, что все эти преимущества — ничто по сравнению со страхом. Ведь вполне может случиться, что в дом твоей жены в один прекрасный день придут кредиторы и заберут все имущество, потому что муженек проигрался в карты.

— Полагаю, ты знаешь, что я очень неплохой игрок, — процедил Джаррет сквозь зубы — И я вполне способен обеспечить себе безбедную жизнь — себе и той женщине, которая выйдет за меня.

— Способен — когда выигрываешь, — заметил Аннабел. — Но что делать, когда тебе не везет и ты проигрываешь?

Джаррет промолчал — крыть было нечем. Аннабел же, выскользнув из его объятий, поднялась на ноги и, стряхивая с юбок солому, проговорила:

— Прости, я не хотела тебя обидеть. Я сказала все это лишь потому, что ты ясно дал понять, что не собираешься жениться. Но я уверена, что найдется немалое число таких женщин, которые с радостью согласятся пойти с тобой под венец.

Он тоже встал.

— Только не ты, Аннабел, верно?

Она вскинула голову.

— А тебе не все равно? Или, может быть, ты делаешь мне предложение? — Увидев, что он отвел глаза, она добавила; — Так я и знала, Джаррет.

Аннабел направилась к лестнице, но он тут же придержал ее, ухватив за руку.

— Дорогая, но это вовсе не означает, что мы с тобой не можем…

— Еще покувыркаться в сене? — перебила Аннабел. Грустно улыбнувшись, она продолжала: — Нет, Джаррет, я не могу рисковать репутацией своей семьи ради того, чтобы доставить тебе удовольствие.

Она начала спускаться вниз, и на сей раз он не стал ее удерживать. Он понимал, что она права. Действительно, какой смысл женщине идти на риск только ради удовольствия, ради быстротечных моментов страсти?

Да-да, Аннабел была абсолютно права. Ведь он, Джаррет, никогда не думал ни о чем, кроме собственного удовольствия. И всегда обособлялся от тех, кто ждал от него чего-то другого. А она, должно быть, почувствовала, что он не хочет нести никакой ответственности за ее будущее. Что ж действительно не хочет. Он привык жить так, как ему нравилось, и не собирался менять образ жизни. Более того, он всегда полагал, что ведет себя весьма благоразумно, не связываясь ни с какой ответственностью. Но то, в чем он видел благоразумие, Аннабел видела лишь холодный расчет и эгоизм.

Проклятие, да пусть думает так, как ей нравится! Ему нет до этого никакого дела.

Этот вечер в гостинице стал для всех мучительным, особенно для Аннабел. А днем, в сарае, ей пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы уйти от Джаррета.

Хотя внутренний голос твердил, чтобы не упускала шанса, чтобы бросилась в пламя любовной связи, она все же сознавала, что это было бы неблагоразумно. Мало того, что их могли разоблачить, — существовала ведь вероятность, что он сделает ей ребенка.

Сейчас они сидели в общем зале гостиницы, и Аннабел украдкой поглядывала на Джаррета, игравшего в карты с другими постояльцами. Когда она смотрела на него, у нее болезненно сжималось сердце и из груди невольно вырывались вздохи. Она чувствовала, что если все-таки решится на связь с этим мужчиной, то он потом, уехав в Лондон, увезете собой частицу ее сердца — ведь она не сумеет остаться к нему равнодушной. И если действительно так произойдет, то что тогда?..

— Раз не хочешь за него замуж, — пробурчал рядом тихий голосок, — то не стоит так смотреть на него.

Аннабел взглянула на Джорди. Ей казалось, что он задремал в кресле, но мальчик, оказывается, наблюдал за ней. Вернувшись в гостиницу несколько часов назад, она отвела его в сторону и объяснила, что они с лордом Джарретом решили, что не подходят друг другу. Кроме того, она попросила Джорди не говорить матери о поцелуе, свидетелем которого он стал. Мальчик обещал не делать этого, однако очень расстроился.

— А как я смотрю на лорда Джаррета? — спросила Аннабел.

— Как будто он — марципан, а ты хочешь отхватить от него кусочек.

Аннабел снова вздохнула.

— Ты, Джорди, просто сердишься на меня из-за того, что я не хочу за него замуж.

Мальчик с деланным равнодушием пожал плечами.

— Меня это не касается, — проворчал он, — Но я думаю, что с твоей стороны это неправильно, ну, понимаешь… нельзя смотреть на него так и позволять целовать себя, если за этим ничего не стоит.

— Я уже все объяснила! — отрезала Аннабел.

— Да, конечно, объяснила… — Джорди усмехнулся. — Сказала, что это был минутный порыв. И что ты так поблагодарила его за то, что согласился нам помочь. Знаешь, он говорил примерно то же самое. Только сказал еще, что собирается на тебе жениться.

«Неужели он действительно так сказал? — подумала Аннабел. — Или просто… намекнул?»

— Тебе очень нравится его светлость? — спросила она.

Джорди снова пожал плечами:

— Ну… мне кажется, он хороший человек.

— Значит, тебе нравится, когда рядом с тобой тот, кто понимает тебя, обращает на тебя внимание, в то время как твой отец…

— Постоянно валяется пьяный! — воскликнул Джорди.

Аннабел в изумлении уставилась на мальчика.

— Так ты знаешь?..

— Конечно, знаю! Я видел, как он пьет поздно вечером у себя в кабинете. А утром не идет на пивоварню. И тогда вместо него идешь ты. Но он пьет не только вечером — и днем лакает свое проклятое виски.

— Тсс, тихо, — прошептала Аннабел, украдкой взглянув в сторону Джаррета; — Его светлость не должен об этом знать.

— Не должен? Но почему? Ведь это правда. Только не волнуйся, тетя, — поспешно добавил мальчик, — я не собираюсь ему рассказывать. Он пытался выяснить, что с отцом, в первый же день, но я его отвлек. Хотя… Хотя мне пришлось для этого расплакаться — как девчонка! Но по крайней мере мне не пришлось лгать…

Аннабел в очередной раз вздохнула.

— Пойми, Джорди, у нас нет выбора. — Она не могла поверить, что оправдывается перед мальчиком. — Видишь ли, если лорд Джаррет узнает правду, то не станет помогать.

— Да, знаю. — Джорди тоже вздохнул.

— И нам очень важно, чтобы он…

— Я сказал, что знаю! Я не ребенок, понятно?..

К горлу Аннабел подкатил комок, а на глаза навернулись слезы. Для нее Джорди всегда будет ребенком.

Тут, мужчины за карточным столом рассмеялись, и Аннабел, снова взглянув в их сторону, увидела, что Джаррет прикончил еще один бокал виски — уже третий за час.

Аннабел невольно нахмурилась! Судя по всему, Джаррет пил довольно много, почти как Хью. И уже хотя бы поэтому он был бы неподходящим для нее мужем.

И никогда не станет подходящим! Она с особой остротой осознала это в сарае. Единственное, что он готов был ей дать, — это физическое наслаждение. Но не себя всего.

Наконец, устав от бесплодных раздумий, она поднялась со стула.

— Идем, Джорди. Пора спать. Его светлость собирается выехать завтра рано утром, чтобы приехать в Бертон к полудню.

Они направились к лестнице. Уже поднимаясь по ступеням, мальчик тихо спросил:

— А как ты собираешься сохранить в секрете отцовские проблемы, когда приедем домой?

К счастью, большинство обитателей Бертона не знали, по какой причине Хью так редко в последнее время появляется на своей пивоварне. И следовательно, можно было не опасаться, что он докопается до правды, если начнет расспрашивать случайных прохожих, с которыми, возможно, познакомится.

— Надеюсь, я что-нибудь придумаю, — сказала Аннабел.

— Только придумай поскорее, тетя. Завтра вечером будет ужин Ассоциации пивоваров, а отец, как тебе известно, их не пропускает.

Аннабел невольно застонала. Она совершенно забыла об этом ежегодном событии. Они с Хью всегда его посещали. Но в этом году он мог напиться на публике в стельку. И если они там встретятся с Джарретом…

Нет, этого ни в коем случае нельзя было допустить. Если такое случится, их сделка наверняка будет аннулирована.