Шалун в ее постели

Глава 25

Поднявшись по лестнице, Аннабел прошла по коридору и в нерешительности остановилась перед дверью Джорди. Мальчик не спустился к завтраку, и это ее обеспокоило. А за ужином накануне он вел себя… как-то странно — молчал и был сильно не в духе. Подобное с ним время от времени случалось, но все же на сей раз его поведение вызывало тревогу; казалось, он не просто был чем-то огорчен, а едва сдерживал гнев.

Да-да, именно сдерживал. Хотя обычно Джорди свои чувства не скрывал. Когда он злился, все об этом знали.

Что ж, возможно, он взрослел и учился контролировать себя. И если так, то следовало сказать ему правду. Очевидно, время для этого настало.

Собравшись с духом, Аннабел постучала в дверь. Ответа не последовало, и она почувствовала: что-то случилось… Аннабел толкнула дверь, но та оказалась заперта. А ведь запирать дверь мальчику не разрешали…

— Джорди, немедленно открой дверь! — закричала Аннабел.

Ответом было молчание.

Выждав несколько секунд, Аннабел снова позвала Джорди. А потом помчалась вниз, чтобы привести Хью. К счастью, брат еще не ушел на пивоварню, и вскоре все они — к ним присоединилась Сисси — стояли у двери Джорди. Мальчик и на сей раз не ответил на их крики, и тогда Хью открыл дверной замок запасным ключом.

Переступив порог, они замерли в изумлении. В комнате мальчика не было, а в открытом окне виднелась веревка, конец которой был привязан к столбику кровати.

Аннабел в ужасе вскрикнула и бросилась к окну, ей почему-то подумалось, что она сейчас увидит сына на земле в луже крови. На земле виднелись отпечатки его ботинок. Хью приблизился к сестре и проворчал:

— Черт побери, что мальчишка задумал?

— Он убежал, Хью! Убежал!..

— Глупости. Должно быть какое-то объяснение. Зачем ему убегать из дома?

Тут Сисси позвала слуг, потом сказала:

— Хью, а ты видел, какой он был вчера за ужином. Его явно что-то беспокоило.

— Может, он предпринял ночную вылазку в лес? — предположил Хью. — Или, возможно, отправился на речку ловить угрей. А сейчас, наверное, явится и будет хвастаться своими подвигами. Все мальчишки ведут себя так в его возрасте.

— А ты, Хью Лейк, когда-нибудь вылезал среди ночи в окно своей комнаты? — спросила Сисси. — Уверена, что не вылезал. Ты должен немедленно вызвать констебля, ясно?

— Не вызову, пока не проверю все как следует, — проворчал Хью. — Может, он пошел к бабушке и дедушке.

Но вскоре стало ясно, что это была не «ночная вылазка». И у дедушки с бабушкой мальчика не оказалось — он бесследно исчез, и слуги тоже ничего о нем не знали; никто из них не видел, как он уходил из дома.

К полудню Аннабел сходила с ума от беспокойства, Хью кипел от гнева, а Сисси непрерывно плакала. Послали за констеблем, но до его прибытия пришел какой-то мужчина с угрюмым долговязым парнем.

— Добрый день, мистер Лейк, — поздоровался визитер. — Дело в том, что Тоби Моэр, — он кивнул на парня, — пытался продать мне часы, но я увидел надпись и понял, что они принадлежат вашему мальчику. Вот я и подумал: надо спросить у Джорджа, на самом ли деле он отдал их Тоби.

Аннабел вспомнила, как Джорди жаловался на парня по имени Тоби Моэр, и ее охватил страх. Что же этот Тоби с ним сделал?! Как завладел часами?

Хью пристально посмотрел на парня и спросил:

— Где Джордж? Отвечай немедленно!

Тоби пожал плечами и с деланным безразличием ответил:

— Не знаю, сэр. Он просто отдал мне часы, вот и все.

— Просто так, безо всякой причины?! — изумилась Аннабел. — Нет, такого быть не может. Я тебе не верю.

Парень на мгновение отвел глаза. Потом снова пожал плечами:

— Думайте что хотите, мисс. Но он отдал часы мне. Больше я ничего не знаю.

— Ладно, довольно! — закричал Хью. — Я точно знаю, что Джордж не расстался бы с моим подарком просто так. А ты утверждаешь обратное. В таком случае позовем констебля, и пусть разбирается в этом деле. Вот он как раз сюда едет. Сейчас мы передадим тебя ему в руки. — В голосе Хью зазвучали металлические нотки. — И если Джордж будет обнаружен мертвым, то мы предъявим тебе обвинение, ясно? Тебя с этими золотыми часами и повесят.

— Повесят?! — в ужасе завопил Тоби, выпучив глаза. — Поверьте, сэр, я никого не убивал. Он был жив, когда я последний раз его видел! Клянусь, сэр!

Хью скрестил на груди руки.

— И где же это было? Где ты его видел?

Судорожно сглотнув, Тоби пробормотал:

— Но вы не передадите меня констеблю?

— Это зависит от того, что ты собираешься сказать.

Парень потупился и пробурчал:

— Я знаю, что не должен был помогать этому молокососу. Я говорил ему, что у него идиотский план, но он не стал меня слушать.

— А что за план? — вмешалась Аннабел.

— Он хотел увидеться с одним лондонским щеголем. С тем, что был здесь на прошлой неделе. И он попросил меня посадить его на почтовую карету, прикинувшись его старшим братом. Я сказал вознице, что мой брат едет в гости к нашему дяде. Джордж сам заплатил за билет и отдал мне часы, потому что я ему помог.

У Аннабел перехватило дыхание. Неужели Джорди один поехал в Лондон?

— А зачем ему понадобился лорд Джаррет? — удивилась Сисси.

— Не знаю, мэм. Он не сказал. Но все расспрашивал, что значит для меня быть бастардом. Я даже разозлился на него немного.

«Бастардом?!» — мысленно воскликнула Аннабел. Она посмотрела на брата. И по выражению его лица тотчас поняла, что он подумал о том же, что и она.

— Спасибо, парень, что сказал правду, — произнес Хью. — А теперь отправляйся.

Тоби нахмурился.

— А как же часы? Они мои по справедливости…

— Радуйся, что не передаем тебя констеблю! — рявкнул Хью. — А часы я не верну.

— Но если хочешь, можешь взять на кухне пирога, — добавила Сисси. — За оказанную нам помощь.

Парень насупился и пробурчал:

— Не нужен мне ваш пирог. Но если у вас есть ростбиф…

— Уверена, что мы найдем что-нибудь для тебя, — ответила Сисси и тут же повела парня на кухню.

Поблагодарив визитера — это был хозяин небольшого магазинчика, — Хью проводил его до дверей, затем вернулся к сестре. Та взглянула на него и со вздохом сказала:

— Джорди, должно быть, слышал, как мы вчера о нем говорили. Ты же знаешь, что он в последнее время начал подслушивать под дверьми.

Хью нахмурился и кивнул:

— Да, знаю. Так что это мы с тобой виноваты. Сейчас велю заложить карету, и мы тотчас отправимся в Лондон. Сисси останется дома с детьми, на случай если он одумается и вернется. — Хью обнял сестру и добавил: — Только не беспокойся Анни. Поверь, с ним все будет в порядке. Джордж очень сообразительный мальчик.

— Но откуда ему знать, где искать Джаррета? Ведь он, пока будет один бродить по Лондону, может попасть в беду… В таком большом городе с ним все, что угодно, может приключиться.

— Дорогая, лучше не думать о плохом, иначе сойдешь с ума. Будем надеяться, что он быстро найдет лорда Джаррета. — Хью поцеловал сестру в лоб. — Поверь в парня. У него есть голова на плечах.

Аннабел снова вздохнула. Она прекрасно знала, что никакая голова не поможет, если мальчик вдруг наткнется на каких-нибудь негодяев. Воображение уже рисовало, как на Джорди нападают разбойники, которые грабят его, избивают и оставляют умирать в какой-нибудь темной подворотне.

— Я уже давно должна была сказать ему правду, — прошептала она. — Если бы только я ему сказала…

— Дорогая, не надо… Поверь, мы найдем его, даже если для этого придется перевернуть вверх дном весь Лондон.

Но уверенность, прозвучавшая в голосе брата, не могла ее успокоить. Аннабел твердо решила: если Джорди все-таки найдется, она больше никогда его от себя не отпустит.

Джаррет вошел в свой кабинет на пивоварне в прекрасном расположении духа. Боссы Ост-Индской компании согласились заключить контракт с Пламтри на продажу пива «Лейк эль», причем сваренный по рецепту Аннабел светлый эль настолько впечатлил их, что они сделали заказ на две тысячи бочек! Почти столько же в свое время продавали Пламтри на русском рынке. Так что прибыль «Лейк эль» позволит этой маленькой пивоварне безбедно существовать по меньшей мере год. И Аннабел, конечно же будет в восторге.

Да, Аннабел… Нужно незамедлительно сообщить ей об этом. Надо поехать в Бертон, чтобы они могли отпраздновать такое событие.

И тогда он увидит ее.

Джаррет со стоном опустился в свое кресло за письменным столом. Господи, ну почему он все время о ней думает? Он должен забыть о ней, должен выбросить ее из головы. Впрочем, он пытался ее забыть, но из этого ничего не получилось. Когда он вдыхал запах хмеля, то сразу же вспоминал чудесный запах исходивший от нее, когда же видел пену в чанах, где бродило сусло, невольно думал о ее роскошных волосах. А ночами, когда тускло светились лампы и воцарялась тишина, он вспоминал, как предавался с ней любви в крохотной комнатке за конторой «Лейк эль».

О Господи, он никак не мог ее забыть, ничего не мог с собой поделать! И он ужасно тосковал по ней, безумно тосковал…

Тут дверь кабинета отворилась, и Крофт доложил:

— Пришел мистер Пинтер, сэр, примете его?

— Да, конечно.

Что ж по крайней мере сыщик отвлечет его от мыслей об Аннабел.

Усевшись, Пинтер сразу перешел к делу.

— Я нашел конюха, который в тот день седлал лошадь для вашей матери. Он сказал, что Десмонда никогда не видел и ничего о нем не слышал. Но ваша матушка… Видите ли, она сказала конюху нечто очень странное… Возможно, вас, сэр, это заинтересует.

— Да-да, Пинтер, я вас слушаю.

— Так вот, сэр… она… э-э… Ваша матушка просила конюха, чтобы он не говорил вашему отцу, куда она отправилась. Понимаете, о чем я?..

Джаррет молча кивнул. Было совершенно очевидно: мать поехала не на встречу с отцом; более того, она явно не хотела с ним встречаться. Но как же отец узнал, куда она отправилась? И почему последовал за ней? Ведь в то время они почти не разговаривали…

— А Десмонд? Вы о нем еще что-нибудь узнали? Мастерс сейчас пытается придумать, как взглянуть на более ранние варианты завещания бабули.

— Мне известно только одно: в то время ваш кузен испытывал существенные материальные затруднения.

— То есть он отчаянно нуждался в деньгах?

— Совершенно верно, сэр.

— А могла ли моя мать поехать на встречу с Десмондом? Может, разозлившись на отца, она хотела объединиться против него с кузеном? В отличие от всех остальных она никогда не испытывала к нему неприязни.

— Это не исключается. Но еще раз повторяю…

— Да-да, помню. Нам нужны доказательства. Что ж, Пинтер, продолжайте копать.

Сыщик кивнул:

— Разумеется, сэр. Но вам следует знать: Десмонд все еще источает яд. Впрочем, к его словам не очень-то прислушиваются. Все в восторге от того, как вы руководите пивоварней. Ходят даже слухи о большом контракте с Ост-Индской компанией.

— Это не слухи! — с гордостью заявил Джаррет.

— О, значит, вас можно поздравить? Уверен, сэр, Лейки будут счастливы.

Джаррет вздохнул.

— Между прочим, я сделал мисс Лейк предложение. Но она мне отказала.

— Неужели?

— Похоже она считает, что ей не нужен такой муж, как я.

Пинтер в задумчивости посмотрел на собеседника. Потом проговорил:

— Возможно, ваши успехи, сэр, заставят ее передумать.

Снова вздохнув, Джаррет покачал головой:

— Нет, едва ли. Нужно быть сумасшедшей, чтобы выйти за такого, как я.

Сыщик с усмешкой пожал плечами:

— Не уверен, сэр, Я видел и более странные союзы. Например — брак вашего старшего брата. Так что я на вашем месте не терял бы надежду. Мне известно по опыту, что умным женщинам для принятия столь ответственного решения требуется немного больше времени, чем считают мужчины. И нельзя винить их в этом. Ведь женщина, выходя замуж, отказывается от большего, чем мужчина, не так ли?

После ухода Пинтера эти его слова еще долго звучали в ушах Джаррета — словно кто-то повторял их раз за разом. Что ж, сыщик был прав. Ведь Аннабел, если бы вышла за него, пошла бы на очень серьезный риск — могла лишиться сына. А он ничего не предложил ей взамен, кроме своего имени и обещания, что станет другим человеком. Но что он сделал для того, чтобы доказать, что может стать другим? Совершенно ничего не сделал. И он хотел, чтобы она поверила ему на слово. Но ведь Аннабел уже когда-то поверила одному негодяю… Почему же он считал, что ему, Джаррету, она должна поверить, несмотря ни на что?

Кроме того, Аннабел кое в чем была права. Притворяясь, что не имеет сердца, он просто берег его, потому что боялся риска. Ведь если он позволит себе полюбить Аннабел, а потом судьба отнимет ее у него, как отняла мать и отца…

Впрочем, нет! При чем здесь судьба? Ведь информация Пинтера свидетельствовала о том, что судьба не имела к его родителям никакого отношения. И признание Оливера свидетельствовало о том же, хотя Джаррет не желал этому верить. Но почему не желал верить? Ответ мог быть только один. Если мать застрелила отца не случайно, если все произошедшее было следствием умысла, значит, он, Джаррет, всю жизнь верил в ложь.

Но стоило ли и дальше верить в ложь, то есть лгать самому себе? Разумеется, не стоило. Потому что лгать самому себе — это просто-напросто глупо. Но если так, если он решил быть честным перед самим собой, то следовало признать: ему нужна Аннабел, ему нужно, чтобы она всегда была с ним рядом, чтобы она была в его жизни, Только в этом случае его жизнь будет хоть чего-то стоить.