Шепот страсти

Глава VI

В воскресенье утром в церкви только и было разговоров о том, что кто-то напал сзади на милую старушку миссис Бодекер, когда она, покинув конное шоу и получив приз за вязанье,[17] направлялась к своему автомобилю. Ее ударили сзади по голове и украли все драгоценности, что были на ней, в том числе и обручальные кольца.

Мелисса все еще не могла поверить этому. Весь город был взбудоражен. И Джонни... да, да, не хотела бы она очутиться на месте этих грабителей, если Джонни когда-нибудь их поймает.

После церкви Мелисса остановилась возле больницы, чтобы повидать миссис Бодекер и передать ей букетик цветов. К ее изумлению, она нашла ее готовой отправиться домой и ругающей шерифа за то, что он подевал куда-то голубую ленту, которая была призом за вязанье.

Шериф обещал разыскать ленту и принести ей сюда позже. А доктор сказал, что он разрешит ей пойти на конное шоу на конкурс пирогов, если она возьмет с собой Джонни. Но сейчас она должна отправиться домой и отдыхать три дня, потому что получила легкое сотрясение мозга.

Мелисса вернулась домой и провела день, работая в своей студии, которую устроила в мансарде фермерского дома.

Крохотная студия была заполнена обтянутой ситцем сосновой мебелью, пестрыми покрывалами и куклами. Это напоминало ей ее собственные поздравительные открытки в викторианском стиле. Она разложила свои последние рисунки на большом столе и окинула их критическим взором. Достаточно ли они хороши, размышляла она. Они должны быть хорошими.

Она тронула пальцами письмо, которое пришло в тот же день, когда вернулся Слэйдер. В течение двух недель она должна была представить свои работы в большую компанию по изданию поздравительных открыток в Канзас-Сити. Она рассчитывала, что ее примут на работу и она оставит позади все, кроме Джеми. Она готовилась к этому пять лет. Была надежда, что она получит согласие Бью на развод, когда станет обладательницей степени по изобразительному искусству. Но Бью нельзя доверять. Он это уже показал, когда вернулся Слэйдер. Ее не удивило, что Бью предъявил ей новые условия их соглашения.

Она получит диплом в день своего рождения. Никакой церемонии устраивать не будет, потому что должна сразу уехать в летнюю школу. Только заберет свой диплом перед отъездом.

Когда родился Джеми, она опасалась, что Бью изменит свое решение, но единственная эмоция, которую Бью проявлял по отношению к Джеми, была ревность. Он не знал — хотя она была уверена, — что Джеми сын Слэйдера. После рождения Джеми она достала рецепт на противозачаточные таблетки и тайком от Бью регулярно их принимала.

Им с Джеми будет нетрудно затеряться в большом городе. Люди исчезают каждый день. Достаточно вспомнить о родителях Слэйдера. Его отец исчез раньше, чем мать успела женить его на себе. А сама мать подкинула Слэйдера на уличном перекрестке, когда он стал помехой в ее отношениях с серьезным поклонником.

Каждый раз, когда Мелисса смотрела на Джеми, она поражалась, как может кто-то так отвратительно поступить с ребенком.

Последние пять лет все ее усилия были направлены на то, чтобы обеспечить Джеми безоблачное детство, которого были лишены она и Слэйдер.

Ну до чего же жарко, подумала она, собирая рисунки и откладывая их в сторону. Блузка прилипла к влажной коже. В спальне Мелисса достала из коробки новое тонкое атласное нижнее белье абрикосового цвета, потом направилась в ванную. Опустившись в ароматизированную воду, она стала размышлять о Слэйдере. Как могла она иметь к нему какие-то чувства после его предательства? Она не думала, что станет ненавидеть его, — один проступок на может вычеркнуть долгие годы его заботы о ней, — но она не ожидала, что будет испытывать томление и страстное желание. А эти чувства не только существовали, они становились все сильнее с каждым днем.

Две недели. За эти две недели она должна получить диплом. Нужно держаться в стороне от Слэйдера и своих чувств эти две недели. И то и другое слишком опасно для ее хорошо продуманных планов.

Мелисса вернулась в спальню и обнаружила там Бью, сидящего на кровати и снимающего ботинки.

— Давай одевайся. Мы идем на конное шоу, не забыла?

— Бью, слишком жарко. Мне никуда не хочется идти.

— Я сказал, одевайся. Ты хотела пойти, мы идем.

Мелисса не хотела спорить с ним и начала готовиться.

Бью принял душ, переоделся в чистые джинсы и майку с короткими руками. На майке было отпечатано название колледжа, который он не кончал. Одевшись, он сел на кровать, закинул руки за голову и, опершись спиной об изголовье, стал наблюдать, как она расчесывает волосы. На ней были надеты только атласные абрикосовые трусики, которые он купил ей в начале недели. Его глаза не отрывались от ее великолепной спины, сужавшейся к крутым бедрам. Он мучил себя, обозревая сразу две Лиссы — живую и ее отражение в зеркале. Каждый взмах ее руки, когда она расчесывала волосы, был как удар плетью. Каждый вечер, когда был дома, он, лежа в постели, наблюдал, как Мелисса расчесывает свои длинные волосы, и воображал, что она действительно его, надеялся, что она не ненавидит его.

Наконец она была готова.

Небо было чистым и усеянным звездами, приятный бриз колыхал воздух, насыщенный ароматами лета. Бью подогнал открытую машину к ярмарочной площадке и припарковал ее на скошенном поле. Он заплатил за вход, и они прошли через турникет. По пути Бью отбросил всунутую ему толстую книжку с рекламными объявлениями.

Они остановились послушать местного политикана, охотящегося за голосами. Мелисса заметила Эверетта Спенсера и подошла к нему поздороваться.

К Бью подошел Маккаллистер:

— Джек сказал мне, что Слэйдер Римс унаследовал половину твоей фермы. Как это так? Я думал, что ты единственный владелец.

— Не бери в расчет Слэйдера. Он тут не останется, — сказал Бью, глядя поверх его головы на Эверетта Спенсера, все еще злясь, что юрист отказался опровергнуть завещание.

— В самом деле? А он заказал у меня семена... Сказал, что остается...

— Этого не будет, — пообещал Бью, отходя от него.

Политикан разглагольствовал перед людьми по-свойски, словно это не он приехал сюда на новеньком «мерседесе». Ему было нелегко конкурировать с ароматами барбекью,[18] исходящими из-под тента, окруженного летними столиками. Несколько человек из толпы двинулись в сторону барбекью, в том числе Бью и Мелисса.

— Я не уверена, что эта еда сейчас вовремя, — сказала Мелисса, пробуя кусок жареного мяса.

— Почему? — спросил Бью, вытирая бумажной салфеткой соус в уголках рта и швыряя ее на столик.

— Аттракционы...

— Аттракционы... Я не собираюсь идти ни на какие дурацкие аттракционы. Я пришел посмотреть конное шоу.

— Ладно. А я пойду на аттракционы, как только стемнеет, — твердо сказала Мелисса. Она любила и считала их более возбуждающими и магическими, когда они проводились при искусственном освещении вечером.

Бью доел свою порцию и прихватил с собой пиво.

— Делай что хочешь. А я пойду взгляну на лошадей. А потом буду на открытой трибуне. Посмотрю, как будут выступать старые друзья. Купить тебе программку или ты намерена обойтись без нее?

— Я только взгляну на твою, — практично крикнула она, стараясь перекрыть шум толпы у входа и гремящий оркестр, мимо которого они проходили. — Ты иди, я найду тебя позже, после.

Это были как раз те слова, которые и хотел услышать Бью. Он еще не видел Цисси, но она должна была находиться где-то здесь. Он глядел, как Мелисса шла к единственной стационарной постройке на ярмарочной площади. Здесь проводились выставки по шитью-вязанью и выпечке. Бью направился в противоположную сторону.

Мелисса попробовала один из пирогов-победителей миссис Бодекер и поздравила ее с получением нескольких призовых голубых лент. Потом она прокатилась на всех аттракционах, за исключением «Колеса Ферриса».[19] Боялась высоты. Затем бродила по территории и играла во всевозможные игры. Не имело значения, что ничего не выиграла. Мелисса вовсе не рвалась стать обладательницей приза. Особенно огромной, лохматой розовой птицы, которую выиграл Поль Хантер.

Она повернулась к последнему аттракциону, который еще не испробовала: к «Будке предсказаний», из которой выглядывал манекен цыганки.

— А я все время ищу тебя, — сказал Слэйдер.

— Правда? — спросила Мелисса, удивленная тем, что встретила здесь Слэйдера.

— Да. Почему ты не идешь к аттракционам? Я помню, что ты любила кататься на них, особенно в темноте, при искусственном свете.

— Я хочу узнать, какое будущее меня ждет, — сказала Мелисса, кивнув на будку, из которой только что вышли школьницы.

— Пойдем к аттракционам, и я бесплатно расскажу тебе о твоем будущем, — пообещал Слэйдер, беря ее за руку.

Мелисса вдруг обнаружила, что она покорно следует за ним. Когда Слэйдер остановился перед «Колесом Ферриса», она запротестовала.

— Ну, пойдем, Лисса, — упрашивал Слэйдер, положив руки ей на плечи. Потом он приподнял пальцами ее подбородок и взглянул прямо в глаза. — Раньше ты соглашалась пойти туда со мной.

— Раньше я доверяла тебе, — холодно ответила она.

— Черт!.. — пробормотал Слэйдер, так стиснув губы, что они побелели; сунув руки в карманы, он повернулся к ней спиной.

Заметив направляющегося в их сторону Бью, Слэйдер мгновенно принял решение. Снова повернувшись к Мелиссе, он подхватил ее на руки и оторвал от земли. Сунув служащему аттракциона несколько долларов, он приказал:

— Не останавливай эту чертову мельницу, пока я тебе не подам сигнал.

— Слэйдер! Немедленно опусти меня! — потребовала Мелисса.

— Счастлив подчиниться! — заявил он и опустил ее на сиденье в железной клетке, которую только что остановил перед ними служитель.

Как только Слэйдер уселся, служитель тут же запер кабинку, улыбаясь при виде того, как Мелисса пыталась освободиться.

Слэйдер придерживал ее своими сильными руками, служитель включил рубильник, «Колесо Ферриса» начало движение.

Мелисса с широко раскрытыми глазами умоляла Слэйдера остановить аттракцион, дать ей возможность выйти. Когда же поняла, что это бесполезно, она заявила:

— Верно, я почти забыла, что ты все делаешь по-своему.

Слэйдер закрыл глаза и ослабил руку, Мелисса тут же высвободилась.

Они молча сидели, потом Слэйдер открыл глаза.

Они взглянули друг на друга, и Мелисса на мгновение забыла о страхе высоты.

— Лисса, это было не так, как ты думаешь...

— Ты пытаешься сказать мне, что не виноват, Слэйдер? Я была там, я помню. Поверь мне, я помню.

Он поднял ее левую руку.

— Единственное, в чем я виноват, — он указал взглядом на золотое обручальное кольцо на ее пальце, — это в том, что ошибался в тебе.

— Что?

— Объясни это мне, — сказал Слэйдер, повернув кольцо на ее пальце.

Она отвернулась.

Колесо остановилось, когда они находились в самой высокой точке. Служитель внизу начал впускать в кабинки новых посетителей. Страх высоты вернулся к Лиссе с новой силой, она начала дрожать. Порыв ветра раскачал их кабину, и ее страх возрос до предела.

Слэйдер инстинктивно подвинулся к ней, ее лицо побелело как мел, и она прильнула к нему.

— Закрой глаза, — приказал он. Его голос охрип. — И прижмись крепче, — добавил он.

Она послушалась, тут до боли страстное влечение, так долго сдерживаемое, вырвалось из-под ее контроля. Желание, эмоциональная и сексуальная потребность пробудились, вырвали их из реальности. Их обостренные чувства были направлены лишь друг на друга. Время и место, вопросы и ответы больше не имели значения, перестали существовать. Они прижались друг к другу так, словно разделиться для них означало бы умереть. Они не целовались. Они обнялись, прижались друг к другу всем телом. Она чувствовала, как его тело отчаянно взывало к ней.

— Я люблю тебя, Лисса... — проговорил он фразу, которая одновременно была для нее и ядом, и противоядием. — Ты моя, черт побери, моя, а не его.

— Хватит! Ты, негодяй...

Они не заметили, как «Колесо Ферриса» начало опускаться, настолько они были поглощены друг другом. Они не очнулись, даже когда колесо остановилось, достигнув нижней точки.

Слэйдер медленно открыл глаза.

— Я же просил тебя не останавливаться, — произнес он, глядя на служителя, рядом с которым стоял Бью.

Служитель пожал плечами.

— Извини, приятель, но я получил лучшее предложение.

Он поднял перекладину, и на платформу потянулась вереница новых желающих.

— Мелисса!

— Я должна идти, Слэйдер! — сказала она, почувствовав, как он стиснул ее руки.

— Нет!

— Слэйдер, пожалуйста.

— Ты не должна уйти с ним.

— Я должна, — ответила она едва слышно.

Слэйдер отпустил ее и лишь спустя некоторое время вышел из кабинки. Она уходила с Бью по собственной воле, и это задевало его за живое.

— Тебе теперь нравится быть вторым? — спросил он Бью с таким напором, что его не могли не расслышать несколько зевак.

— Я ее первый муж, — самодовольно ответил Бью.

— Первый? Подразумевается, что будет и второй, не так ли? Опять уступаешь мне хорошую вещь, да? — сказал Слэйдер, прежде чем уйти.

Глаза Бью сверкнули, он с ненавистью смотрел вслед удаляющемуся Слэйдеру.

Мелисса стояла, не шелохнувшись. Значит, вот как оно получается. Она ничем не отличалась от кости, из-за которой грызутся две собаки. Она не нужна ни одной из них, если ею не обладает другой. Бью повернулся к ней.

— Вот что, Мелисса, — медленно проговорил он, отводя ее от «Колеса Ферриса». — Это маленькое представление только поднимает цену развода, которого ты так сильно хочешь. Исключительно в интересах Джеми ты предоставляешь свое горячее тело тому, кто находит его таким восхитительным. — Для убедительности он ущипнул ее. — И используешь его для того, чтобы Слэйдер переписал на меня свою половину фермы.

Мелисса заставила себя сохранить видимость спокойствия. Хотя детство сделало ее специалистом в таком сопротивлении, ее выносливость должна была пройти через новые испытания за последние годы с Бью. Еще совсем немного, и она будет свободна. У нее будет диплом и Джеми, и никто не сможет отнять у нее ни того, ни другого. Если она станет сопротивляться открыто, то только потеряет Джеми. Она должна пойти на любую жертву, чтобы избежать этого.

А в тени стоял Джек, обняв молодую рыжеволосую девушку. Его мысли были далеко от жены. Ее работа в поздний час не была помехой его планам.

Вентилятор под потолком лениво кружился, пока Мэнди и Пресс занимались инвентаризацией. Из приемника доносилась негромкая музыка. Без покупателей аптека выглядела совсем иначе. А почти домашняя одежда и полумрак способствовали образованию интимной атмосферы.

Заканчивали они как раз к тому времени, когда Пресс и намеревался все закончить.

Он улыбнулся. Мэнди, сбросив свои красные сандалии, сидела прямо на полу, скрестив ноги. На ней были лишь шорты цвета хаки и майка с короткими рукавами. Ее белокурые волосы были собраны сзади «конским хвостом», голова склонена к коробке с пуговицами, которые она пересчитывала.

— Джек заедет за тобой? — спросил он.

— Нет. Я не знала, когда мы закончим, — ответила она, не глядя на него, чтобы он не заметил огорчения в ее глазах. Меньше всего Джека заботило, как она доберется домой. Он почувствовал только облегчение, оттого что она не пошла вместе с ним на конное шоу. Джек принадлежал к той категории мужчин, которые воображают, что женщина рядом с ним придает ему мужественный вид, но только в том случае, если эта женщина не его жена. В соответствии с этим он считал, что жена, следующая по пятам, является ярлыком мужа-подбашмачника.

— Ладно, в таком случае я отвезу тебя домой, — предложил Пресс.

— Нет. — И, как бы извиняясь, она погрузилась в работу.

Она боялась, что Джек увидит ее в автомобиле с другим мужчиной. Он, конечно, был не таким дураком, чтобы бросить вызов Прескотту. Он подождет, когда они останутся дома наедине, и изобьет ее.

— О'кей, — сказал Пресс, увидев, что его предложение поставило ее в неловкое положение. Он как раз привел в порядок витрину со средствами от боли в ногах. Поразительно, как много причин могут вызывать боли в ногах. Почти столько же, сколько вызывают боли в сердце, подумал он, взглянув на Мэнди. Он рывком поднялся с колен. Выпрямившись без малейшего усилия, он сказал: — Слава Богу, заканчиваем.

Мэнди рассортировала остатки картонок с пуговицами, подвела итоги в инвентарной книге и улыбнулась Прессу.

Он нагнулся и дотронулся пальцем до ее вздернутого носика.

— Ты заслужила особого угощения. Пойдем, отметим это.

Мэнди взглянула на свои часики. Конное шоу должно продлиться по крайней мере еще час, но даже и тогда Джек наверняка не отправится сразу домой. Во время работы она наслаждалась неторопливой беседой с Прессом, и ей была ненавистна мысль о своем пустом доме.

— О'кей, уговорил, — согласилась она и подошла вместе с ним к сатуратору.

— Ух-ух, — сказал Пресс, обхватив ее тоненькую талию, и без малейшего усилия поднял и усадил ее на мраморную стойку. — Угощать буду я, а ты следи, чтобы я не сделал что-нибудь не так. Хочешь мороженого с сиропом? Или чего-нибудь еще?

Она кивнула. Было что-то трогательное в этом огромном мужчине, обслуживающем женщину.

Это была игра. Но никто никогда с ней так не играл. Она улыбнулась, радуясь происходящему, как маленькая девочка, впервые приглашенная в гости. Она по-прежнему оставалась босой, и теперь, свесив ноги со стойки, весело болтала ими.

— Я слишком устала, чтобы думать, — сказала она, откинувшись назад и опершись руками о стойку. — Сделай мне сюрприз.

Мэнди была бесхитростной, наивной, но это не обескуражило Пресса. Он размышлял, как бы она повела себя, если бы он преподнес ей настоящий сюрприз. Конечно, он не сделает этого, но он живое существо и не мог запретить себе представить это.

— Будет сделано.

Пресс стал сооружать мороженое, для начала взбив сливки. Струйка взбитого крема упала на ее ногу, прямо у кромки шорт. Даже не подумав, что он делает, Пресс слизнул холодный крем с ее теплого бедра. Мэнди была в замешательстве. Единственным свидетельством того, что он тоже смутился, было легкое подрагивание рук, когда он передавал ей вазочку мороженого с банановым сиропом.

Вечернюю тишину нарушило конское ржанье. Цисси широко раскрыла глаза, увидев Бью, выводящего к площадке великолепную гнедую лошадь.

— Что ты думаешь о моем приобретении? — спросил он, остановившись перед ней.

— Оно прекрасно! — сказала Цисси, она потянулась к лошади и погладила ее.

— Его зовут Омега, — сказал Бью и задумчиво поглядел на Цисси. — Кажется, ты говорила, что любишь лошадей, не так ли?

— Да, — ответила Цисси.

— Значит, ты умеешь ездить верхом?

— Как ветер, — похвасталась Цисси. — Я часто проводила лето в деревне у дедушки с бабушкой, и любимым нашим занятием с подругой была верховая езда на неоседланных лошадях.

— Хочешь проехаться на Омеге?

— А можно? — обрадовалась Цисси, даже не надеясь, что он может позволить ей проехаться на таком великолепном животном.

Бью поддразнивающе улыбнулся, желая поддержать хорошее настроение у Цисси. Он уже отослал Мелиссу домой.

— Не знаю, сможешь ли ты? — спросил он и потянулся, чтобы помочь ей сесть верхом на Омегу.

Она очень хорошо смотрелась, решил Бью, глядя, как контролирует она лошадь. Цисси сидела верхом на Омеге, как настоящая наездница. Она была в обтягивающих джинсах и выпрошенных у него ковбойских сапогах. Ее груди без лифчика свободно колыхались под тонкой майкой с надписью «Выскальзываю, когда намокаю».[20]

— Подъезжай сюда, — скомандовал он, когда она сделала круг. Цисси послушалась его команды точно так же, как лошадь слушалась ее.

Когда Цисси остановилась рядом с Бью, он вскочил на лошадь сзади нее.

— А ты любишь ездить верхом? — спросила она.

Цисси чувствовала, как он пожал плечами за ее спиной.

— Мы с Джеком раньше часто участвовали в соревнованиях на конных шоу. Джек до сих пор выкармливает лошадей для ребят.

Цисси пустила лошадь рысью, и Омега тронулся вниз, к арене, предназначенной для скачек.

— Давай убедимся, что ты не хвасталась, — сказал Бью. — Брось поводья и управляй коленями, как я.

Цисси опустила руки на бедра и выполнила его команду.

Довольный тем, как у нее получилось, Бью охватил ладонями ее груди так, что чувствовал их колыхание, когда они скакали по рингу.

Цисси засмеялась.

— Бью, я свалюсь с лошади, если ты не перестанешь.

— О'кей, я перестану, если ты сделаешь кое-что для меня, — сказал он ей из-за спины, больно ущипнув ее груди.

Она охнула и вынуждена была спросить:

— Что?

Он убрал руки от ее грудей и начал играть пальцами под поясом джинсов, одновременно нашептывая ей на ухо, чего он от нее хочет.

— Я не могу сделать этого, — ответила Цисси. — А если меня кто-нибудь увидит?

Бью поставил Омегу на дыбы и начал задирать вверх майку Цисси.

— Бью, не надо!

— Никто не увидит, — сказал Бью, стягивая майку через ее голову. — Все уже ушли, даже Мелисса, должно быть, давно спит, — сказал он, вспомнив выражение апатии, появившееся на лице Мелиссы, когда он передавал ей ключи от машины и сказал, что будет дома тогда, когда придет. Ее никогда не волновало, чем он занимается. Его тоже.

— А вдруг не все ушли? — возражала Цисси.

— Ну, если кто-то и замешкался, то они чертовски устали и уже спят рядом со своими лошадьми, — сказал он убежденно.

— А Джек? — спросила Цисси.

— Джек давно ушел. У его маленькой подружки комендантский час наступает рано.

Бью знал, как отвлечь ее внимание. Он развернул ее лицом к себе и коснулся языком того, что только что обнажил.

— Бью, не надо! Кто-нибудь может... — Она обняла его голову. — Ох... — Ее руки ослабли. То, что он делал, было так безнравственно и так хорошо. — Что это было? — спросила она, опомнившись. Ей показалось, что она услышала какой-то шум на трибуне.

— Ничего, — ответил Бью и снова наклонился к тому, что так привлекало.

Но Цисси была напряжена, и Бью выругался. Он был слишком увлечен своей идеей, чтобы что-то могло отвратить его от нее. Продолжение должно было дорого ему обойтись, ну и черт с ним! Он привык получать то, чего хотел. Возможно, именно поэтому Мелисса так его расстраивала.

Он запустил руку в джинсы Цисси, но она положила руку на его ладонь.

— Не надо, Бью.

— Нравится.

— Насколько?

Рука Цисси ослабла, и он понял, что победил.

— Сделай то, чего я хочу, и он твой, — пообещал Бью и потянул замок молнии вниз уже без всякого сопротивления с ее стороны.

— Ты в самом деле сделаешь это? Отдашь мне Омегу? — спросила Цисси, все еще не веря тому, что услышала.

Бью кивнул и в упор уставился ей в глаза, Цисси взвесила его обещание. В отличие от всех городских ребят он еще ни разу не нарушил свое обещание. И она капитулировала, обняв его.

— Спасибо, спасибо! — бормотала она, покрывая его быстрыми поцелуями. Но мгновением позже отпрянула от него. Практичная всегда, она спросила: — Но где я буду держать его?

Бью пожал плечами.

— Ты можешь держать его у Джека. Одна лишняя лошадь для него не проблема. А я буду ухаживать за ним.

— А как быть с Мэнди? Она не будет возражать?

— Джек держит Мэнди в руках.

— Отлично.

— Ты можешь ездить на Омеге верхом после полудня, по четвергам, в свои выходные. Только предупреждай Джека, чтобы он занимался с ним, когда ты не сможешь этого сделать сама.

Потом он велел ей встать на спину Омеги. После нескольких попыток она все-таки сумела сохранить равновесие, встав на спину лошади босиком, и Бью стал стягивать с нее джинсы. Это была нелегкая задача. Омега осложнил дело, начав брыкаться и ржать, едва не сбросив Цисси. Наконец джинсы были сняты.

Бью перебросил их через плечо и сказал:

— Теперь снимай и остальное.

Цисси поколебалась, затем, взявшись одной рукой за его плечо, чтобы сохранить равновесие, сняла трусики и отдала ему. При этом она покраснела, но в темноте он даже не заметил ее смущения.

Бью соскользнул на землю с ее одеждой и встал перед лошадью.

— Теперь перевернись, — сказал он, держа лошадь под уздцы.

Цисси медленно повернулась, и теперь стояла перед ним, для равновесия чуть раздвинув ноги.

— О'кей, прекрасно, — сказал Бью и подумал, что эта картина напоминает какой-то экзотический цирк.

Цисси стояла, немного дрожа под его испытующим взглядом, хотя ночь не была холодной. Она ждала следующей команды.

— А теперь разведи ноги и опускайся на спину Омеги. Делай это медленно, беби.

Он был почти удивлен, когда она сделала то, что он просил. Правда, чуть быстрее, чем ему хотелось бы. Но, в конце концов, Цисси же не была гимнасткой.

Затем Бью обошел вокруг, положив руку на ее маленький зад.

— Сиди прямо! — предостерегающе сказал он, а потом приказал: — Скачи до конца площадки, потом поверни и подъезжай ко мне медленной рысью.

Цисси начала разворачивать Омегу, но Бью остановил ее.

— Помни о своей позе, — сказал он. Продолжил: — Положи руки на бедра. Я не хочу, чтобы твои руки закрывали мне вид на эти прелести, — добавил он, ущипнув ее за сосок.

На этот раз Цисси послушалась. Она пустила Омегу галопом и позволила ему мчаться туда, куда ему хотелось. Объехав один раз вокруг арены, она направила его к дальнему концу площадки и там развернулась лицом к Бью. Обняв шею лошади, она задрожала от бесстыдного удовольствия. Она была словно пьяная в этот момент и, как никогда, уверенная в своих силах.

Бью, уперев руки в бока, нетерпеливо ждал ее. А она отпустила поводья Омеги, положила руки на обнаженные бедра и пустила Омегу медленной рысью в сторону Бью.

Он наслаждался зрелищем обнаженной Цисси, сидящей верхом на большом, темном животном, медленно приближающемся к нему. Ее белая кожа блестела в ярком лунном свете. Это было даже красивее, чем он воображал. Он тяжело дышал, а в тот момент, когда Цисси остановилась перед ним, ощутил до боли сильную эрекцию.

На какое-то мгновение ее синие глаза встретились с его глазами, а затем с легкой улыбкой она отвернула лошадь чуть в сторону. А секундой позже она поразила его, вскочив на спину Омеги лицом к нему. Она стояла, гордо выпрямившись в своей наготе.

Бью как завороженный смотрел на тоненькую струйку пота, сбегающую вниз между ее высоких грудей. Потом она раздвинула ноги и стала опускать свое тело на спину лошади. Потом замедлила движение и вскинула вверх руки.

Жаркий и непристойный взгляд ее глаз буквально растопил его, когда она опустилась на спину лошади. Цисси была хорошей ученицей.

Бью быстро расстегнул свои джинсы и вспрыгнул на спину лошади. Он пустил Омегу медленной рысью и пересадил Цисси к себе на бедра.

Где-то на трибунах вспыхнула спичка, но всадники этого не заметили.