Шестеро смелых и фокус-покус

Глава 3 КЛУБКИ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Клим уже спал, а Юлия Павловна, сидя перед зеркалом у туалетного столика, протирала лицо лосьоном. Сын ее порядком напугал, и она размышляла. Может, и вправду она едва сама не подвергла его опасности? Действительно, ведь мобильный телефон в руках подростка превращался в приманку для мелких преступников. Особенно если мальчик один идет по улице, не говоря уж о девочке. Подходит к нему кто — нибудь чуть постарше и посильнее, да пусть даже парочка таких же, как он сам… Что она, Юлия Павловна, может посоветовать сыну? Поступай как мужчина и защищай свою собственность? Глупее не придумаешь! Ведь изобьют, а не дай бог, и искалечат, да и вообще убить могут. Из — за какого — то паршивого мобильника. А говорить мальчику: «Отдавай не сопротивляясь и беги со всех ног», вероятно, и правильно, но с моральной точки зрения никуда не годится. Каким же он вырастет, если с детства приучать бежать от любой опасности! Вот проблема. Куда ни поверни, получается плохо. С одной стороны, мальчик должен уметь постоять за себя. И должен себя уважать. Ведь так унизительно сдаваться противнику, пусть даже и превосходящему в силе. Один раз сдастся, другой, третий, а потом это незаметно войдет в привычку. Так ведь жить гораздо проще. И вырастет рохля. И станут его ровесницы потом сетовать: мужиков совсем не осталось, вокруг одни тряпки бесхребетные. Замуж выйти не за кого. Какое там крепкое плечо рядом, на которое можно опереться! Нынешние мужики сами норовят спрятаться от всех бед за узкой женской спиной! Юлия Павловна тяжело вздохнула. Но…

Начнешь воспитывать в мальчике характер, станешь убеждать его, что в любой ситуации следует отстаивать свое мнение и собственное достоинство, и неизвестно, чем для него это обернется. Запросто может произойти трагедия. Жизнь — то странная. На каждом шагу опасность подстерегает.

В ее, Юлии Павловны, детстве было гораздо проще. Конечно, и тогда дрались и отбирали какие — то вещи, не мобильные телефоны, конечно, их тогда попросту не существовало, другое, однако подобные случаи можно было отнести к исключениям. Вероятно, сын прав: не стоит никого соблазнять. Но ведь у других — то его сверстников мобильные есть, и ничего. Ну, пусть не вынимает телефон на улице. Главное ведь — чтобы она, Юлия Павловна, имела возможность в любой момент проверить, где он находится, Ой, но Климкин ведь все равно не удержится! А если с ним что — то из — за этого мобильника случится? Никогда себе не простит. Главное, сама настояла, чтобы он его носил! Ох! Непонятно, что лучше. Точнее, что хуже.

Юлия Павловна в который раз вздохнула и принялась наносить крем на лицо. Втираем в точки по массажным линиям. Лицо такое усталое! И кожа какая — то серая. Мама Клима пристально оглядела свое отражение в зеркале. Нет, оттенок волос явно неудачный. Изменил цвет лица. И зачем только Татьяну послушалась. Поддалась на уговоры подруги пойти в модный, дорогой салон! В «Бьюти Люксе», конечно, попроще, зато Жанночка настоящая кудесница. После ее стрижки и покраски десять лет словно долой. А мама ее, Варвара Ивановна, делает потрясающие кремы. Колдунья! И что ее дернуло Таньку послушаться! Жанночка, наверное, теперь обидится, заметив чужую работу на ее голове. Придется что — то придумать. Ох, ведь сами себе создаем проблемы! Но как забавно, что Жанночкины замечательные дети Данила и Марфа теперь дружат с Климом. Такие хорошие ребята. Совершенно неизбалованные, самостоятельные и очень основательные. Вот только Данилу жалко. Кстати, пример. Он поступил именно как и подобает настоящему мужчине. Защитил сестру! И пострадал. Теперь те, кто его искалечили, спокойно живут, учатся, работают, все у них нормально. А Данила инвалид, и не ясно, сможет ли когда — нибудь ходить. Бедный мальчик! Главное, такой умненький, симпатичный: девчонки, наверное, сохли бы по нему. Однако с такими ногами… Какая судьба его ждет дальше? Жанночка, правда, им очень гордится и не сомневается: сын ее точно найдет свое место в жизни. Нет, как ни крути, придется ей, Юлии Павловне, перед Жанночкой каяться, что отдала себя в руки другому мастеру. Вот уж воистину говорят: за все ошибки надо платить. На этой неделе в «Бьюти Люкс» так и так не попасть: работы много. А на следующей непременно к Жанночке запишется. И крем у ее мамы необходимо прикупить, баночка уже на исходе. А насчет Климкина она еще с кем — нибудь посоветуется, стоит ли ему мобильник покупать.

Отцу его, что ли, позвонить? Хотя нет, бесполезно. Бывший муж вечно соглашается с тем, что она сама решает. Словно собственного мнения не имеет. Вроде бы неплохой человек. И Климкину отец замечательный! Но такой нерешительный! Как он умудрился второй раз жениться и еще двоих детей завести? Жена у него, конечно, активная. А она, Юлия Павловна, не выдержала. Надоело быть за мужика в семье. И зарабатывала, и все домашние проблемы решала. А Андрей, отец Клима, только и говорил: "Да, Юленька, ты совершенно права, Юленька. Делай как знаешь". И Юлия Павловна брала на себя ответственность. Набивала шишки. А муж был словно и ни при чем. Наконец она не выдержала, посчитала, что без него станет легче. В чем — то и впрямь стало, а в чем — то прогадала — настоящего мужчину Юлия Павловна в своей жизни так пока и не нашла. А Климкин вот лишился полной семьи. Правда, вроде не особо страдает. И с отцом часто видится, и брат с сестрой у него теперь есть. Останься Юлия Павловна с мужем вместе, наверняка бы не решилась еще детей заводить. Карьера отнимала все силы и время. А вот для сына расстаралась: специально купила дом в Серебряных Прудах, чтобы Климкин жил рядом с отцом и мог почаще с ним встречаться. И когда она уезжает в командировки, всегда есть куда сына пристроить. У Андрея квартира в доме недалеко от Соколовых, на соседней улице. Юлия Павловна на мгновение задумалась. Пожалуй, все — таки позвонит Андрею и посоветуется по поводу мобильника. Может, у него по сему поводу возникнут какие — то здравые мысли. Она, разумеется, человек вполне независимый, но как иногда тяжело одной!

Клим, в свою очередь, был погружен в глубокие размышления. Спать — то он лег, сон, однако, не шел. И Ахлябин думал. Мучился тем же вопросом, что и мама. Надо покупать мобильник или не надо? Верно ли он поступил, изо всех сил отговаривая мать, или неверно?

Проблема была совсем не простой. С одной стороны, ему совершенно не улыбалось постоянно находиться под колпаком. С другой — мама не станет каждые пять минут его проверять. У нее работы полно. Климу вообще иногда казалось, что Юлия Павловна вспоминает о его существовании, лишь вернувшись домой: ба, а у меня, оказывается, сын есть!

Зато с мобильником Клим наконец станет как все: постоянно на связи. Удобно, а если уговорить маму приобрести хороший мобильник, в нем есть множество других интересных и полезных опций. А он, дурак, добровольно отказался от собственного счастья!

Хотя, насколько Клим понял, мать еще окончательного решения не приняла. Нет, все — таки он дурак, что так сильно ее напугал. Может, ей за завтраком какую — нибудь другую историю рассказать? О пользе мобильников. Ну, например, как кого — нибудь из ребят мобильник, наоборот, спас. Кто — то куда — то провалился, и только благодаря тому, что в кармане оказался телефон, человека нашли и вытащили.

Между прочим, была реальная история. Правда, не с мальчиком, а с отцом Кольки Смирнова. Когда на месте Новой улицы еще стояли старые деревенские дома, людей из них уже выселили, а ломать еще не начали, Колькин предок полез в такой дом. Хотел посмотреть, не осталось ли там чего ценного и интересного. Отковырял доски с забитого окна, проник внутрь, обследовал первый этаж, а после забрался на чердак. Там, видимо, доски прогнили, и нога у Смирнова — старшего провалилась, да так неудачно, что самостоятельно он вытащить ее не мог. А на улице, между прочим, зима, мороз. В брошенном доме холодно. Если бы не мобильник, остался бы Смирнов, наверное, сиротой. Отец ведь никого из домашних не предупредил, куда отправился.

Пожалуй, для мамы хорошая история, решил Клим. Очень убедительная и наглядная. Вот если только заменить папу самим Колькой? Нет, лучше оставить как есть. Иначе мама решит, что он тоже собирается лазать по каким — то заброшенным домам. А она почему — то таких вещей ужасно боится. Хотя на самом деле ведь интересно. Вот Колька хвалился: предок его и книги старинные там находил, и монеты. Даже одну золотую, времен царя Николая Второго. Клим тоже с большим удовольствием что — нибудь в этом роде нашел бы.

Увы, пустых старинных домов в округе теперь почти не осталось. Разве что несколько за прудами и за березовой рощей, на противоположном берегу от Новой улицы. Колька, правда, еще ребятам хвалился, будто летом с друзьями обследовал старинное кладбище возле рощи и там, в одном склепе, они обнаружили перстень с бриллиантом. Скорее всего, врет. Страшно ведь очень лазить по заброшенным склепам. Да и перстень вряд ли сам по себе, просто так лежал. Чтобы его найти, требовалось, как минимум, гроб вскрыть. А возможно, снимать с пальца покойника. Совершенно немыслимо! Даже для Кольки Смирнова. Нет, точно врет. Хочет себя крутым показать: мол, ничего не боюсь. Хотя на самом деле Колька во многом трус. А уж когда к доске вызовут, вообще смотреть жалко. Хотя многие в классе почему — то верят ему, считают крутым и чуть ли не в рот ему смотрят. Клим этого совершенно не понимал. Колька даже драться как следует не умеет, массой берет. Но ведь для этого ума не надо.

Насчет оставшихся старинных домов, конечно, стоит подумать. Подбить, что ли, ребят туда наведаться? Большой компанией не страшно. Вдруг и впрямь обнаружится что — нибудь интересное? Хотя Данила ведь не сможет. Ему туда не добраться. Дороги нет. Разве что летом. Но до лета еще дожить надо. А на каникулы ребят обычно увозят из города. Да и девчонки вряд ли захотят старый дом обследовать. Особенно Елизавета. Она и мышей боится, и крыс. Точно не захочет. Вдвоем с Ильей? Но пожелает ли он идти с ним, Климом. Илья вроде Данилин друг. Ладно. Клим решил, что идею со старыми домами аккуратненько ребятам кинет, а там уж как получится. Но маме он завтра историю про смирновского папу обязательно расскажет.

— Приглашаю всех в воскресенье к себе в гости, — объявила Диана, когда ребята встретились перед уроками на школьном дворе. — Всех, включая Илью и Данилу, — уточнила она. — За Данилой мой папа обещал заехать, если погода будет плохая. Придете?

— Ди, у тебя разве день рождения? — удивилась Лиза.

— Нет. Просто так приглашаю, без всякого повода. В два часа все смогут?

— С удовольствием придем, — сказал Ахлябин.

— Ты — то что обрадовался? — с усмешкой глянула на него Крошка Ди. — И так почти каждый день к нам заходишь.

— Могу и не приходить, если надоел. — Клим понурил голову и стал похож на грустную лошадь.

— Перестань, — спохватилась Диана, — уж пошутить нельзя. Прекрасно ведь знаешь, что всегда желанный гость.

Лицо у Клима мигом расслабилось.

— Я радуюсь потому, что мы соберемся вместе, — объяснил он. — Как — то последнее время жить стало скучно. — Он имел в виду три дня, прошедшие с возвращения Вани Трунина: расследование не состоялось, а ничего нового и захватывающего на горизонте пока не маячило.

— Вот и оторвемся немножко, — кивнула Диана.

— Тогда я Даниле и Илье скажу, — вызвалась Марфа.

— Да вот он и сам идет. — Лиза первой заметила приближавшегося к ним Бородина.

— Привет, молодежь, — подойдя, поздоровался тот.

— И от нас привет старичкам, — не осталась в долгу Марфа. — Ты как раз вовремя. Ди приглашает к себе. В воскресенье.

— А Данила? — забеспокоился Илья.

— Его, конечно, тоже, — немедленно подтвердила Диана.

— Полагаю, он не откажется, — улыбнулась Марфа.

— Тогда я тоже двумя руками «за», — согласился Илья. — Подарок готовить?

— Если тебе очень хочется, то, конечно, можешь, — кокетливо посмотрела на него Ди. — Но у меня никакого дня рождения пока нет. Сбор без повода.

— Учту, — совсем повеселел Илья.

С подарком возникло бы много проблем. Во — первых, он в этом месяце и так перерасходовал лимит карманных денег. А во — вторых, совершенно не представлял, что можно подарить этой девчонке, у которой вроде и так все есть. А вот сходить в гости на Новую улицу всегда интересно. Посмотреть, как там люди живут. У Ахлябина они, правда, один раз были. Что ж, теперь сходят и к Диане. Может, у нее еще круче.

Илья переместился к своим одноклассникам из десятого «А», а к ребятам немедленно подкатился Колька Смирнов.

— Что обсуждаем? Какие горячие новости имеются? Чего вам Илья — то тут говорил? — Глаза его жадно перебегали с одного лица на другое.

— Твое — то какое дело? — Марфа презрительно передернула плечами.

Со Смирновым у них вражда была с первого класса. Вредный, противный, вечно делающий какие — нибудь гадости тип! К тому же наглый и хам.

— Что бы мы ни обсуждали, тебя это совершенно не касается, — сурово бросила она.

Колька расплылся в довольной улыбке:

— Ага! Значит, опять что — то важное накопали.

— Вали отсюда! — грозно сказал Ахлябин.

— А я не с тобой разговариваю. — Смирнов даже не удостоил Клима взглядом. — Эй, опять какие — нибудь сокровища нашли? — сверлил он глазами Марфу. — То — то я вижу: стоят шушукаются. Потом Бородина подозвали, с ним шушукаться начали. Не — ет, вы меня не обманете: дело нечисто. Только учтите: прошлый раз я проморгал, а теперь точно в долю вхожу.

Лиза фыркнула:

— А не надорвешься?

— С чего это? — недоуменно захлопал глазами Колька.

— Да доля — то может оказаться тяжелой, — в том же тоне продолжала Елизавета.

— Нет, вы правда нашли? — все сильнее волновался Смирнов, — Клад, что ли? Если копать требуется, помогу. Только процент вам придется мне накинуть.

— Нет, Николай, мы еще пока не нашли, только собираемся, — поддержала Лизину игру Диана.

— Тогда колитесь, где собираетесь, — потребовал Смирнов.

Диане надоело с ним разговаривать. — Собираемся мы, Николай, у меня. Но тебя, уж извини, не приглашаю.

— Это еще почему?

— Потому что родители мне разрешили пригласить только пять человек, и я их уже пригласила. Понимаешь, все билеты проданы и свободных мест нет.

Смирнов мрачно сплюнул и, окончательно разозлившись, заявил:

— Намек понял. Только напрасно вы со мной так. Я все равно узнаю и клад раньше вас отрою. Тогда ни копеечки не получите.

— Так, Смирнов, — уже кипела Марфа, — тебе что было сказано? Вали отсюда.

— А иначе что? — задиристо спросил противник.

— Иначе то самое, — грозно ответил вновь подошедший к ребятам Илья.

Смирнов опять плюнул, попав ровно на то же самое место, передернул плечами и, объявив: «Да кому вы нужны со своими секретами», вразвалочку удалился.

— Что он хотел? — поинтересовался Илья.

— Клад, — ухмыльнулась Марфа. — Понимаешь, большой такой, ценный и только себе.

— Вполне, по сути, естественное желание, — отметил Илья. — Только почему он к вам по этому поводу обратился?

— Ясное дело, из — за нашего недавнего приключения, — сказала Марфа.

— Тяжела ты, шапка Мономаха, — многозначительно изрек Ахлябин.

— Ты это к чему? — не дошло до Ильи.

— К тому, что слава — штука тяжелая. Вот всякие проходимцы и досаждают. Смирнову почудилось, будто мы снова что — то ищем. Вот и решил присоединиться.

— И процент свой от прибыли заранее обговорить, — тихонько хихикнула Диана.

— Гоните его в шею, — порекомендовалИлья.

— Именно это мы и пытались сделать, когда ты появился, — объяснила Марфа. — Спасибо за поддержку.

— Да мы бы и сами справились, — заверил Клим.

Остальные посмотрели на него с большим сомнением, однако возражать не стали. Раздался предупредительный звонок. Друзья поспешили на занятия.

В воскресенье погода и впрямь выдалась плохая. Мокрый снег пополам с дождем и на дорогах жуткая слякоть. Данила, несмотря на это, порывался отправиться в гости самостоятельно, однако Марфа решительно воспротивилась:

— Нельзя вечно думать только о себе и о собственной гордости. Никто, между прочим, не сомневается, что ты доедешь. Только промокнешь весь, а заодно и мы все. Ты этого добиваешься?

— Ладно, уговорила, — отмахнулся брат. — Хотя, если честно, не совсем понимаю, при чем тут моя гордость?

— При том при самом, — не унималась Марфа. — Я знаю, ты ненавидишь от кого — то зависеть, только нет ничего стыдного в том, чтобы принять помощь от людей, которые искренне ее предлагают. Тем более что вариант с машиной удобен всем.

Данила шутливо поднял вверх руки:

— Да сдаюсь, сестренка, сдаюсь!

— Тогда Илья и Лиза подойдут к нам, мы поможем тебе спуститься к машине и погрузим тебя.

— А коляску возьмем вторую, складывающуюся, — принял решение брат. — Чтобы в багажник ее запихнуть. Да она вообще легче.

Так и поступили. Добравшись до места, тут же увидели Ахлябина и Крошку Ди, поджидавших всю компанию под огромным зонтом на ступеньках перед домом.

Клим немедленно кинулся помогать Даниле выйти из салона.

— Отойди. — Илья властным жестом оттеснил его от дверцы машины. — Ты только мешаешь.

Дианин папа, Равиль Рафаилович, тем временем извлек из багажника складную коляску и, разложив ее, в свою очередь отодвинул Илью.

— Быстрее один его пересажу, иначе коляска намокнет. Дочка, держи прямее зонтик.

— Давайте я, — бросился к зонтику Ахлябин и едва не сбил с ног Диану.

Равиль Рафаилович посмотрел на него:

— Знаешь что, Клим, иди лучше открой дверь и придержи ее.

— Это мы мигом!

Клим бросился к двери, споткнулся о ступеньку, длинные его ноги запутались, и он едва удержал равновесие.

— Шебутной, — сказал Дианин папа и одним ловким движением переместил Данилу в кресло.

— Спасибо, — смущенно поблагодарил тот.

— Держись крепче, сейчас по ступенькам поднимать буду, — только и бросил в ответ высокий, крепко сложенный Равиль Рафаилович.

Наконец все оказались в прихожей. Из кухни выглянула женщина, столь же миловидная, худенькая и невысокая, как Диана. Сразу было понятно: это мама Крошки Ди — сходство было поразительное.

— Мальчики — девочки! Здравствуйте! Как хорошо, что вы пришли! — защебетала она. — Меня зовут Милена Романовна. Я вам тут вкусненького наготовила. Надеюсь, вы голодные!

Запахи из кухни доносились сногсшибательные.

— Ди, ты убеждена, что у тебя сегодня не день рождения? — прошептала ей на ухо Марфа, насухо обтирая колеса Данилиной коляски.

— Абсолютно, — заверила та. — Просто моя мама очень любит угощать гостей.

— А где твоя собака? — озиралась по сторонам Лиза. — Ведь вроде говорила, что у тебя йоркширский терьер.

— Да, — кивнула Ди. — Только сейчас наша Бонни уехала отдыхать в санаторий вместе с дедушкой и бабушкой.

— Санаторий для собак? — вытаращился на Диану Илья.

Милена Романовна звонко расхохоталась.

— Нет, санаторий у нас в основном для дедушки, сердце ему надо немножко подлечить. А Бонни с ними отправили, потому что иначе ей пришлось бы по полдня сидеть здесь одной. Мы на работе, Диана в школе. А собачка наша одиночества совершенно не переносит. Хулиганить начинает и болеть.

— Жалко, что ее нет. — Собаки были Лизиной страстью. — Я с йоркширами ни разу близко не сталкивалась, только издали.

— Ну, надеюсь, ты не последний раз к нам пришла, — улыбнулась Милена Романовна. — Успеешь еще с нашей Бонни наиграться.

Илья шумно глотнул: запахи из кухни разбудили в нем волчий аппетит. Мальчик и сам себе удивлялся. Вроде бы недавно обедал, но пахло так вкусно, что рот вновь и вновь наполнялся слюной.

— Давайте — ка мойте руки и к столу! — скомандовала Милена Романовна. — А потом уж посидите с Дианой в комнате.

Уговаривать никого не пришлось. Едва гости устроились за накрытым столом, Диана с мамой внесли большой румяный пирог с мясом, огромное блюдо, на котором высилась гора хвороста, и торт наполеон.

— Налетайте! — воскликнула Милена Романовна и принялась разливать чай.

Илья глянул на Лизу. На ее лице застыло тоскливое выражение. Он без труда прочел ее мысли: все вредное, но удержаться невозможно!

— Прощай фигура, да, Лизавета? — подколол ее он.

— Что там с твоей фигурой, не знаю, решай за нее сам, — парировала она. — А я лично размышляю, с чего начать.

— Начинают, Лиза, всегда с начала. — И рука Ильи потянулась к мясному пирогу.

Остальных тоже не пришлось уговаривать.

Наевшись, ребята помогли Диане убрать со стола и переместились на второй этаж, в ее комнату. Клим с Ильей подхватили с двух сторон Данилу, а Равиль Рафаилович затащил коляску.

— Ладно, ребята, не буду мешать. Развлекайтесь. Позовете, когда надо будет спуститься. — И Дианин папа покинул их.

— Отличная у тебя, Ди, комната, — сказал Илья и подошел к окну. — И вид обалденный. Пруды, роща…

Серебряные пруды вздымал тяжелыми волнами холодный осенний ветер. Дальше, на противоположном берегу, ажурно белела березовая роща. Листья уже почти облетели, а те, что еще остались, подсвечивали редкими буро — оранжевыми пятнами черное кружево ветвей, сквозь которые мерцал в крутящихся хлопьях снега старинный погост, на котором нашли последнее пристанище прежние обитатели этих мест. Здесь давно уже не хоронили. Зато встречались надгробия не только начала двадцатого века, но и девятнадцатого, и даже конца восемнадцатого.

Илья настроился на философский лад. Когда — то здесь текла совершенно иная жизнь, о которой они ничего не знают. Наверное, тут было чье — то имение или еще что — нибудь в этом роде. А потом вот и их всех, весело болтающих в Дианиной комнате, не станет, и какие — нибудь ребята будущего вот так же из какого — нибудь окна будут глядеть на кладбище с их могилами…

— У меня точно такой же вид из окна, — подошел к Илье Клим. — И такая же комната. У нас здесь во всех домах одинаковая планировка. Кстати, — вдруг вспомнил он, — о моих соседях с другой стороны. У нас здесь слышимость… Когда строили, говорили: мол, звукоизоляция согласно мировым стандартам. Только, видать, в процессе звукоизоляцию свистнули. Поэтому мы в курсе жизни своих непосредственных соседей. Например, я всегда знаю, когда Дианку ругают. — Он хитренько покосился на Крошку Ди.

— Ври больше, — отмахнулась та. — Меня, в отличие от некоторых, вообще не ругают.

— Клим, а к чему ты нам эти пикантные подробности излагаешь? — полюбопытствовала Марфа.

— К тому, что, пока я к Ди собирался, соседи с другой стороны, ну, Трунины эти самые, у которых Ваню якобы похитили, так орали!

— По поводу чего? Муж с женой, что ли, ссорились? — заинтересовалась Елизавета.

— Да нет, — продолжал Ахлябин. — Кирилл Петрович орал на старшего своего, Максима, на чей день рождения мы как раз и ходили,

— И что тебе в этом показалось интересного? — не понял Данила.

— Дело в том, что Кирилл Петрович часто орет на Максима, постоянно его воспитывает. Не одно, так другое. Максим, бедный, никак до его стандартов не дотягивает. К такому я уже привык. Но то, что там иногда творилось, уже не воспитательный гнев, а настоящая крутая разборка. Обычно — то один отец орет, а тут и Максим орал и, по — моему, даже чем — то швырялся. А уж Кирилл Петрович ревел, словно раненый слон.

— Достал, видно, сынок папашу, — выдвинула новую догадку Елизавета.

— Странно, — удивилась Диана. — Максим вроде такой обычный мальчишка. Тихий, ничего особенного не творит. Чем отец — то его недоволен? Или ты, Клим, не понял?

— Говорю же: не дотягивает до отцовских высоких стандартов. Кирилл Петрович ему выговаривал: мол, я тебя всем обеспечиваю, все возможности тебе открыты, а ты даже учиться нормально не утруждаешься. Комментирую: нормально для Кирилла Петровича — это на круглые пятерки, а у Макса, как я понимаю, в этом году даже двойки появились. Но это еще не все. Папаша записал его для закаливания характера в секцию какой — то борьбы. А Макс туда пару раз сходил, и ему совершенно не понравилось. Вот он и перестал ходить, а отцу на всякий случай не сказал. В результате из секции позвонили справиться, станет ли Максим посещать занятия дальше. Попади они на маму, вероятно, и обошлось бы. Но, на беду Максима, трубку взял Кирилл Петрович. И то, что он услышал, ему совсем не понравилось. В общем, он долго орал, как ему стыдно, что у него сын — бесхарактерный слабак. А Максим в ответ вопил, что он совсем не слабак, просто хочет не борьбой, а теннисом заниматься. А с теннисом возникает проблема. Туда возить на машине надо. Но отец — то целый день на работе, а мама машину не водит. К тому же, как я заключил из дальнейших слов Кирилла Петровича, Максим, когда они летом где — то отдыхали, уже пытался заниматься, но тоже какая — то глупая история вышла. А еще Кирилл Петрович бесился из — за того, что Максим недостаточно любит младшего брата и постоянно его обижает, хотя должен, наоборот, заботиться о нем.

— А это действительно так? — спросила Марфа.

— Пойди их пойми, — пожал плечами Клим, а Диана объяснила:

— Этот Ваня у них избалованный и очень вредный. И на полную катушку научился пользоваться тем, что он маленький и не совсем здоров. Знает: любая шалость ему сойдет с рук, вот и пакостит старшему. А Максим, естественно, из себя выходит.

— А Кирилл Петрович считает, — продолжил Клим, — что Максим как старший обязан сдерживаться. Мол, Иван маленький, глупенький и слабенький и надо ему во всем уступать. Короче, отец выдал ему сегодня полный список претензий. А у Максима, видно, тоже накипело, загнал его папаша. У парня настоящая истерика началась,

— Они ведь из — за этого лжепохищения все на нервах. Вот и сорвались. — Диана в общем — то понимала положение Труниных.

— Чем ни объясняй, Максиму я не завидую, — сказал Клим. — По — моему, это не жизнь, когда тебя каждый день так строят и к малейшей промашке цепляются.

— Видимо, его отец полагает, что это Максиму во благо. Стремится, чтобы сын лучше стал, — заметил Илья.

— Тебя бы так муштровали, поглядела бы я, что тогда бы ты запел, — возмутилась Марфа.

— У меня отец тоже строгий, баловства не любит, — возразил Илья. — И ничего ведь, живу, в истерику не впадаю.

— Ты не сравнивай, — вмешался Данила. — У твоего отца просто военная закваска сказывается: всю жизнь ведь в погонах, а с Максимом, по — моему, явный перебор. Если Клим ничего не преувеличивает, то, похоже, этот Кирилл Петрович затравил парня. Максим не справляется с требованиями, и у него уже руки опускаются.

— Вот именно, — подтвердил Ахлябин. — И ничего я не преувеличиваю.

— А кроме того, Максим видит, что маленькому — то все позволено, а от него самого только требуют, — с сочувствием произнесла Диана. — Конечно, ему обидно.

— Да он же уже большой, — сказала Лиза.

— Повезло тебе, Елизавета, что ты у родителей одна, — улыбнулся Данила.

— Понятно, братик, — хмыкнула Марфа. — Значит, ты тоже на меня зуб имел. Или до сих пор имеешь?

— Сейчас, разумеется, нет, но, когда мы были поменьше, случилось несколько моментов… — Он помолчал. — А ведь разница у нас в возрасте гораздо меньше, чем у Максима и Вани. И все равно мне одно время казалось, будто Марфу любят больше, чем меня.

— Да — а? — непонимающе протянул Илья. — А я про себя что — то ничего плохого не помню. Пока мой брат не женился, мы с ним такие дружбаны были.

— Так ты же младший, Илюша, — ехидно проговорила Марфа. — А вот Михаила в следующий раз увидишь и спроси. Наверняка много интересного тебе расскажет.

— Ерунда. Отец никогда не делал различия между мной и Мишкой. Старше там, младше… Виноват — получи ремнем по заднице. И вообще, я Мишку любил, уважал и никогда ему не пакостил. И он столько со мной возился! И книжки вслух читал, и в детский сад отводил, и в школу. Он и сейчас меня не забывает, хоть у него и своя семья: то деньжат подкинет, то на рыбалку возьмет. Нет, мне без брата жилось бы хуже.

— Значит, тебе повезло, — заключила Марфа. — Или характер другой.

— Нормальный у меня характер, — не без гордости отозвался Илья. — А этих ваших соседей избаловали до мозга костей, вот они с жиру и бесятся. Нам на дни рождения никаких фокусников с клоунами не приглашали. Зато и никаких проблем не было.

— Нет, Илья, я с тобой не согласна. Дело совсем не в фокусниках, — покачала головой Диана.

— Совершенно верно, — поддержал Ахлябин. — Тут сложный клубок противоречий, и теперь он, видно, запутался окончательно. Максим вопил, что родители его совсем не любят и что, если бы пропал не Ванька, а он, они бы так не суетились. Скорее всего, вообще не заметили бы, а может, даже довольны бы ли.

— Похоже, парень и впрямь на грани, — нахмурился Данила.

— А отец его что, не видит? — спросила Лиза.

— Похоже, что нет, — продолжал Данила. — По — моему, он тоже на какой — то своей грани находится.

— Ага. Он кричал, что Максим — неблагодарная сволочь, — сообщил новую подробность Клим. — Я вообще решил, что его удар хватит.

— Нет, точно у вас здесь люди с жиру бесятся, — опять завел свое Илья. — Казалось бы, чего им не хватает?

— Взаимопонимания, — серьезно ответила Диана. — Максим убежден, что родители его не любят, а отцу кажется, будто Максим его ненавидит и назло все делает наперекор.

— Психология, — презрительно бросил Илья. — Ну что такого особенного отец с этого Максима требует? Мог бы и постараться. Ему — то и впрямь ни в чем не отказывают.

— Илья, у тебя кожа, как у носорога, — объявила Марфа.

— В смысле? — не понял тот.

— Ой, хоть вы не устраивайте новый клубок противоречий! — вмешался Данила. — Ну что ты, Илья, не понимаешь? Трунин — старший хочет идеального сына, которым мог бы гордиться. А Максим вовсе не идеальный, а вполне обычный, со своими недостатками. Не выходит у него выше головы прыгнуть.

— Да он даже и не пытается, — стоял на своем Илья. — А трудности должны все преодолевать.

— Почти уверен, что он пытался, — снова заговорил Данила. — Просто у парня не бойцовский характер. И никто его не поддерживает, только ругают. А лет ему всего одиннадцать. Вот и сломался.

— Ага, не поддерживают, — продолжал спорить Илья. — Родители тоже по — своему стараются, учитывают его желания. Вон фокусников ему пригласили.

— Да он это воспринимает как данность. У нас тут всем детям подобные праздники устраивают.

— Ребята, — с тоской выдохнула Лиза, — и вам еще не надоело? Мне этот психоанализ уже вот где, — провела она ребром ладони по горлу. — По — моему, Трунины без нас разберутся. Ди, хоть музыку поставь, иначе я сейчас засну.

Она картинно зевнула, а Диана направилась к стойке с дисками.