Шестеро смелых и фокус-покус

Глава 4 РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ

Поздно вечером в понедельник у Данилы на столе зазвонил телефон. Данила, не отрывая глаз от экрана компьютера, схватил трубку.

— Это ты? — раздался взволнованный голос Ахлябина.

— Он самый, я, — хмыкнул Данила, — Если тебе, конечно, не Марфа нужна.

— Да мне без разницы! — Волнения и эмоций в голосе Клима прибавилось. — Я просто звоню сообщить: у нас здесь такие дела происходят… — И, захлебнувшись, он умолк.

— Что такое? — встревожился Данила.

— Похищение продолжается! — возбужденно выпалил Клим.

— Погоди, но тогда ведь, как выяснилось, похищения — то не было.

— Тогда не было, а теперь, возможно, есть! — с воодушевлением сообщил Клим.

— Так есть или нет?

— Максим пропал! Старший брат Вани. И его мать считает, что его похитили.

— А с чего она это взяла? — удивленно спросил Данила.

— Слушай, я пока больше с тобой разговаривать не могу, — откликнулся Клим. — Тут сейчас самая заваруха разворачивается, и мне к Юсуповым бежать надо. Все туда ушли. А я никаких подробностей пропустить не хочу. Короче, детали завтра. Ты, главное, Марфе и остальным передай. Завтра в восемь собираемся перед уроками на школьном дворе.

— Договорились.

Данила расстроился. Выходит, он узнает обо всем последним. Его завтра утром в школе не будет. Или попробовать? И в классе бы потом со своими посидел. Однако погода по — прежнему жуткая. Слякоть. Мама с бабушкой нипочем не выпустят. Проклятые ноги! Придется ждать, пока сестра вернется из школы.

Одна надежда, что Марфа или Илья успеют до начала уроков ему позвонить и хоть вкратце рассказать, что случилось. Ладно, как выйдет, так и выйдет. В конце концов, до второй половины дня он не умрет. Иногда даже полезно тренировать волю.

Ровно в восемь утра Марфа, Лиза и Илья стояли в углу школьного двора, ежась от пронизывающего сырого ветра. Второй день шел снег с дождем. Больше остальных, как всегда, мерзла Лиза. Она уже и капюшон поверх шапки натянула, и в шарф замоталась до самого носа. Марфа пока ограничилась тем, что раскрыла зонтик. Илья же мужественно мок. У него даже шапки на голове не было, а от приглашения Марфы спрятаться под зонтик он решительно отказался.

Двор был в этот час абсолютно пуст. Лишь первые, самые сознательные ученики начали подтягиваться к школе, да и те, не задерживаясь на улице, старались как можно быстрее укрыться от непогоды в школе. Уж больно неуютно сегодня на свежем воздухе.

Клим и Диана задерживались.

— А почему мы в школе не могли встретиться? — жалобно спросила Лиза, — Там хоть тепло, светло и под ногами не чавкает. Уж не говоря о том, что сверху не капает.

— Откуда я знаю почему? — зябко передернула плечами Марфа. — Клим так назначил. И разговаривала с ним не я, а Данила. По словам брата, Ахлябин пребывал в полном ажиотаже. И видимо, не предполагал, что опоздает.

— И о погоде не подумал, — подхватила Лиза.

— Какая уж тут погода, когда у него прямо под носом опять человек пропал, — хмыкнул Илья.

— Бегут, — радостно сообщила Марфа.

И действительно, к ним на всех парах неслись Ахлябин и Крошка Ди.

— Извините за опоздание, — сказала Диана. — Это я виновата. Нас с Климом мой папа напоследок вздумал проинструктировать.

— На какой предмет? — поинтересовался Илья.

— Да все на тот же самый, — проворчал Клим. — Как надо себя вести, если нас с Ди начнут похищать. Еле вырвались из машины.

— Сегодня была очередь моего папы нас везти, — пояснила Диана.

Мама Клима и отец Дианы по очереди отвозили детей в школу, — у кого утром время меньше поджимало, тот и брал на себя эту миссию.

— Вы лучше рассказывайте скорее, — поторопил Илья.

— А в школе мы не можем послушать? — прохныкала Лиза. — Я здесь уже совсем задубела.

— В школе везде уши, — многозначительно сказал Ахлябин.

— Разве то, что ты нам собираешься сообщить, секретная информация? — парировала Лиза. — Да если Максима похитили, все Серебряные Пруды уже вечером станут это обсуждать.

— В том — то и дело, что не станут, — возразил Клим.

— Почему? — не поняли остальные.

— Чтобы вам стало ясно, я должен рассказать с начала.

— Вот и рассказывай, — нетерпеливо потребовал Илья.

— Пойдемте внутрь, — опять завела свое Лиза.

— Ну что за человек! — развел руками Илья. — Придется ей уступить.

В общем — то с его стороны это была уловка. Голова у него совершенно промокла, с волос затекло за шиворот, и он сам жаждал попасть в сухое и теплое помещение.

— Я знаю, где можно спокойно поговорить, — первой двинулась к двери школы Елизавета. — В закутке возле танцкласса. Там в это время мало кто бывает.

— Тогда быстро раздеваемся и вперед! — скомандовал Илья. — А то с вашими темпами до начала урока проваландаемся, а я обещал позвонить Даниле. Значит, мне потом еще надо вернуться на улицу. Иначе на урок опоздаю.

Закинув мокрые куртки в раздевалку, пятеро друзей прошествовали через всю школу в пристройку, где располагались спортивный и танцевальный залы. Дверь в танцевальный зал сейчас была заперта, зато аппендикс, ведущий к ней, пустовал. Там стояло несколько банкеток. Ребята, рассевшись друг напротив друга, приготовились слушать Ахлябина и Диану.

— Вчера я уже спать собирался ложиться и вдруг в дверь звонят. Открываю, а там мама Максима. Вся зареванная. Спрашивает меня: «Юлечка дома?» Я отвечаю: «Дома. Проходите, пожалуйста». Тут и мать из гостиной появилась. Людмила Сергеевна к ней кидается и почти кричит: «Юлечка, у нас беда! Я к тебе за советом!» И мать утаскивает ее в гостиную. Я остаюсь, где стоял. За ними не иду. Иначе выгнать могут. Тогда придется идти к себе. Мать обязательно проследит. А так стою в прихожей, внимания не привлекаю, но все слышу. Мне же интересно, что у них опять за беда стряслась. А Людмила Сергеевна прямо в истерике: «Юлечка, у нас теперь Максимчик пропал!»

Мама, конечно, охает, но явно не понимает, чем она — то может помочь. И мне самому не ясно.

— А как он пропал — то? — перебил Илья.

— Погоди, — остановил его Клим. — Я по порядку вам рассказываю. Мать ее спрашивает: «Люся, ты мне хоть объясни толком, что случилось?» Та и объясняет: Максим утром в школу ушел, а в обычное время домой не вернулся. Сперва она даже не особо и волновалась. Решила, что с кем — нибудь погулять отправился либо в гости забрел, с ним это бывает.

— А позвонить она ему не могла? — удивилась Лиза.

— Пробовала, но у него телефон отключен оказался, — пояснил Ахлябин.

— И это неудивительно, — подхватила Диана. — Нас ведь всех заставляют мобильники отключать на время уроков, а включить иногда и забудешь.

— Ну так вот, — продолжал рассказывать Ахлябин, — время шло. Максим по — прежнему не появлялся и домой не звонил. Людмила Сергеевна начала волноваться. Позвонила нескольким его друзьям из класса. Вдруг он у кого из них засиделся? Однако друзья как один утверждали, что он пошел домой. Сразу. Прямо после уроков. И они больше его не видели. А мальчик, с которым они обычно вместе идут из школы до Новой улицы, вчера заболел и ничего Людмиле Сергеевне про сына сообщить не мог. Короче, к моменту возвращения с работы Кирилла Петровича она уже с ума сходила. Потому что от Максима по — прежнему не было ни слуху ни духу.

— И во сколько же Кирилл Петрович вернулся? — поинтересовалась Марфа.

— Не знаю, — пожал плечами Клим. — Думаю, часов в восемь. Да разве особо важно, во сколько он вернулся. Максим и сегодня утром домой не пришел.

— Как? Всю ночь его не было? — всплеснула руками Лиза. — Это в одиннадцать — то лет!

— Каретникова, не перебивай, — возмутился Ахлябин. — Нить рассказа ведь из — за тебя потеряю!

Лиза надулась. А Клим продолжал излагать историю. Оказалось, когда Кирилл Петрович вернулся домой и узнал, что старшего сына до сей поры нет дома, он это всерьез не воспринял. Мало того, закатил жене скандал с упреками, что та окончательно распустила парня.

Тщетно жена пыталась объяснить ему, что, вероятно, с Максимом что — то случилось. Она всех, кого могла, обзвонила, и никто о нем ничего не знает. Кирилл Петрович лишь отмахнулся: мол, парень просто испытывает их на прочность, мстит за вчерашнюю выволочку. Либо у кого — то сидит и попросил не говорить, либо по улицам шляется, либо в кино закатился. Кинотеатр в торговом центре работает до двенадцати.

Людмила Сергеевна пыталась Кирилла Петровича образумить. Что бы там ни говорили о Максиме, он еще ни разу без спросу так долго не пропадал. Это совсем на него не похоже. И телефон у него до сих пор не отвечает.

Муж был непреклонен и стоял на своем: мол, все когда — то случается первый раз. Вот и телефон Максим отключил специально, чтобы отец с матерью поволновались. Только он, Кирилл Петрович, доставлять ему такого удовольствия не собирается.

Доводы жены, что Максим еще маленький — недавно только одиннадцать исполнилось, что негоже, чтобы он бродил по улицам так поздно, даже если с ним все нормально, что если с ним приключилась беда, то чем раньше они начнут поиски, тем больше надежды найти его живым и невредимым, ничуть не поколебали Кирилла Петровича.

Он объявил, что не считает сына маленьким, ибо сам в его возрасте уже отвечал за младших братьев и сестер и к тому же помогал матери на работе. По утрам поднимался ни свет ни заря и разносил вместе с ней почту по домам, а иногда и вместо нее. И никто с ним, Кириллом Петровичем, не миндальничал. Надо — значит, надо. Иначе есть нечего будет. Мать их одна растила. Чтобы концы с концами свести, на две ставки работала. А этот шалопай живет как у Христа за пазухой и знай себе нервы родителям треплет. И он, Кирилл Петрович, не позволит ему вырасти моральным уродом и хорошенько его проучит.

Обезумевшая от тревоги и страха за сына Людмила Сергеевна умоляла мужа заявить в милицию. Кирилл Петрович поднял ее на смех. По его мнению, Максим того и добивался, чтобы родители запаниковали.

«Ты представляешь, Людмила, — неистовствовал муж, — какими мы окажемся идиотами, когда он появится как ни в чем не бывало. Тем более я один раз уже поднял ложную тревогу. Больше перед ментами позориться не желаю».

Убедившись, что переубедить мужа не в ее силах, Людмила Сергеевна кинулась за подмогой к матери Клима. Юлия Павловна долго ее успокаивала, но согласилась, что поиски мальчика необходимо начать как можно скорее. Правда, она совсем не была уверена, что сможет убедить Кирилла Петровича, зато надеялась на помощь Дианиного папы.

Обе женщины отправились к Юсуповым. Там их ждала неудача: Равиль Рафаилович еще утром улетел в командировку. Милена Романовна, в свою очередь, ужаснулась тому, что Кирилл Петрович бездействует, и тоже решительно поддержала Юлию Петровну: объединим, мол, усилия, авось вдвоем и удастся уломать этого упрямца.

Увы, Кирилл Петрович их даже слушать не стал: «Я вас ваших детей воспитывать не учу, вот и вы в мои семейные проблемы не лезьте».

Юлия Павловна возвратилась домой в полной растерянности. Что делать дальше, она не знала. И вмешиваться неудобно, и бездействовать совесть не позволяет. Мальчик — то до сих пор не вернулся. Наверняка с ним беда приключилась. Одна надежда, что Максим и впрямь решил отомстить отцу и скрывается у кого — нибудь из знакомых. И она попросила сына поспрашивать в школе. Ребята, если им что — то известно, скорее расскажут ему, чем взрослым. А она, Юлия Павловна, обещает Клима не выдавать. Так, по крайней мере, хоть Людмила Сергеевна будет спокойна, что сын ее жив — здоров. А дальше действительно пусть разбираются сами.

— Я полагаю, отец Максима совершенно прав, — сказал Илья. — Вредный мальчишка где — то прячется. Психическую атаку устроил, чтобы отец на ушах постоял. Надеется, постоит — постоит и подобреет.

— Да где он может спрятаться? — возразила Лиза. — Вот я на себя прикидываю. Предположим, Марфа решит у меня по секрету какое — то время пожить. Я — то буду молчать, но мама моя тут же матери Марфы позвонит.

— Это смотря как дело обставить, — заспорила Марфа. — Если ты, например, заранее договоришься со своими родителями, что я приду к тебе на день с ночевкой, никому даже в голову не придет звонить мне домой.

— Девчонки, вы об одном забыли: Максимова мама сама всех его друзей обзвонила, и не по одному разу, — напомнил Клим.

— Есть другой вариант, — вмешался Илья. — Наверняка у кого — нибудь из друзей Максима есть дача. Предположим, сейчас на ней никто не живет. Дали ему ключи, он туда и смылся. А приятель, естественно, никому не докладывает.

— На даче сейчас холодно, — заметила Диана. — А если она теплая, там наверняка кто — нибудь живет.

— Подумаешь, холодно, — бросил Илья. — Обогреватель можно включить. С этим даже пятилетний ребенок справится.

— А может, он совсем и не на даче, — вдруг сообразила Лиза. — Вот, например, у меня есть тетя. Живет одна. Когда отдыхать уезжает, оставляет моей маме ключи, чтобы она заходила цветы поливать. Поливает она их не каждый день. Так что если бы, например, Марфе захотелось от своих спрятаться, я бы спокойно могла на два — три дня ее туда поселить.

— Вот спасибо тебе, Лизавета, — усмехнулся Илья. — Теперь, если Марфа куда — нибудь пропадет, мы с Данилой по крайней мере сразу поймем, с чего начинать поиски. Но, кроме шуток, мысль интересная, — уже совсем другим тоном добавил он. — И мама Клима права: расспрашивать в школе следует нам. Вернее, вам. Для одноклассников Максима я слишком взрослый. Хотя… — Он задумался. — Вроде у кого — то из моих одноклассников то ли младший брат, то ли младшая сестра учится вместе с Максимом. Так что я со своей стороны тоже наведу справки. В общем, постараемся до конца учебного дня собрать побольше информации. Кто оследним видел Максима? Когда видел? С кем он больше всех дружит?

— Это я и так знаю, — перебил Ахлябин. — Они были у Максима на дне рождения. Теперь и я с ними знаком. В общем, близких его друзей беру на себя.

— Так, — резко встал с банкетки Илья, — если больше никаких новостей пока нет, побегу Даниле звонить. А то он там уже небось извелся.

— После уроков сбор у нас дома, — предупредила Марфа. — Обменяемся полученной информацией.

— И решим, что делать дальше, — добавил Клим.

— Может, ему за это время надоест прятаться и он домой вернется? — с надеждой проговорила Диана.

— Это если он прячется, — покачала головой Лиза. — А если его и впрямь похитили.

— Похитили — это еще не самое страшное. Хуже, если по голове тюкнули и в пруд кинули, — мрачно сказал Илья.

Диану передернуло.

— Как у тебя язык повернулся такое сказать?

— Как люди могут такое творить, — ответил Илья. — Но ведь творят. И нам, к сожалению, придется учитывать все возможные варианты.

Выйдя из аппендикса, ребята остолбенели. За углом, подпирая стену и задумчиво глядя в потолок, стоял Колька Смирнов.

— О — о, — лениво перевел он на них взгляд, — я гляжу, у вас полный сбор. Какова повестка дня?

— Номером первым у нас в повестке стоит вопрос, — сердито произнесла Марфа, — как сделать, чтобы Смирнова в природе не существовало.

Тот громко расхохотался:

— Ой, какие вы злые! Между прочим, это называется покушением на убийство. Уголовное дело.

— И не мечтай, — отрезал Илья. — О таких, как ты, рук не мараем.

— Руки коротки, — огрызнулся Колька, однако на всякий случай отодвинулся на несколько метров в сторону: с Ильей у них силы были неравные.

— Вали отсюда, Смирнов, — порекомендовала Марфа.

— А вы что, уже школу приватизировали? — не унимался Колька. — Подружились, — покосился он на Клима и Ди. — Только и они школу пока еще не купили, поэтому где хочу, там и стою.

— Пусть стоит. А мы пошли. Что — то тут воняет. — Лиза демонстративно втянула ноздрями воздух и поморщилась. — Сдается мне, кто — то давно не мылся.

— Сдается мне, что этот кто — то ты, Каретникова, — не остался в долгу Колька.

Илья сделал два шага вперед. Смирнов, ухмыляясь, отступил еще на два метра.

— Будь у меня сейчас время, я бы тебя научил, Смирнов, правильно мыться, — многозначительно пообещал Илья. — Но, — взглянул он на часы, — к сожалению для меня и к счастью для тебя, нам пора. Пошли, ребята.

Илья побежал на улицу, остальные стали подниматься по лестнице к кабинету физики.

— Как вы думаете, Смирнов слышал, о чем мы говорили? — забеспокоилась Марфа.

— Вот уж без разницы, — не разделяла волнений подруги Елизавета. — Смирнова одни клады и сокровища волнуют. А мы обсуждали пропавшего Максима и его родителей. Сомневаюсь, чтобы Кольке это было интересно.

— Никогда не поймешь, что ему может быть интересно, — проворчала Марфа. — И потом, если Максима похитили, а не он сам спрятался, то с родителей начнут требовать выкуп. Вот тут Смирнов заинтересуется. Деньги он обожает считать.

— Особенно чужие, — добавил Клим.

— Вот именно, — поддакнула Марфа. — Поэтому лучше бы ему не знать, что мы Максимом интересуемся.

— Ну если это и впрямь окажется похищение, все Серебряные Пруды начнут интересоваться, — не сомневалась Лиза.

— Я все — таки думаю, он ничего не слышал, — уверенно проговорила Диана. — Иначе обязательно принялся бы задавать какие — нибудь каверзные вопросы по теме. Нет, он наверняка только появился, когда мы его заметили.

— Хорошо бы, — вздохнула Марфа. — Но мне совершенно не нравится, что он пытается за нами следить. Не даем мы ему покоя.

— Кстати, вот он опять, — заметил Смирнова Ахлябин.

— Никуда не денешься, — развела руками Елизавета. — Мы идем в один и тот же кабинет, на один и тот же урок.

Прозвенел второй звонок. Из лаборантской энергично вышла физичка Майя Семеновна.

— Садитесь! — скомандовала она.

Восьмой «А» послушно сел и замер. Майя Семеновна требовала, чтобы в классе царила полная тишина и чтобы ее внимательно слушали, и умело поддерживала дисциплину. Ее боялись и одновременно уважали. Колька Смирнов исключением не был. Даже он старался вести себя на уроках физики тихо, опасаясь привлечь лишнее внимание к своей особе, потому что и так не вылезал из двоек по этому предмету.

Сегодня, однако, спокойно Смирнову не сиделось. Его унизила эта мерзкая Марфа с ее дружками! Ничего, долг платежом красен! Сейчас он ей покажет!

Тихонько выдрав из тетради листок и прикидываясь, будто конспектирует объяснение физички, он нарисовал шикарный череп, а под ним — две скрещенные кости.

— Классно, Колян! — восхищенно разглядывая шедевр, прошептал Колькин сосед по парте и его лучший друг Серега Харитонов по прозвищу Серая Харя.

В отличие от здоровенного Кольки, Харя был маленький, щуплый, и кожа у него на лице действительно была с серо — зеленым оттенком. Впрочем, прозвище происходило исключительно от имени и фамилии.

Смирнов и Харя крайне удачно дополняли друг друга. Слабенькому Сереге жилось спокойно и уютно за широкой Колькиной спиной. Зато Харя брал гораздо большей сообразительностью и хитростью. Можно сказать, в их дуэте он представлял мозговой центр. Не слишком гениальный, но все же. Большинство смирновских проделок придумывал именно Серега, который потом, в случае неудачи, умудрялся весьма ловко уйти от ответственности, и попадало в результате одному Кольке.

В данном случае, правда, Харя был ни при чем. Творческий процесс происходил исключительно в голове кипевшего от негодования Смирнова.

— Нарисовал как настоящий художник, — продолжал восхищаться Харя. — Подари, а?

— Не лапай! — резко отпихнул его руку Колька. — Тебе после другой нарисую. А этот мне нужен для дела, — чуть мягче добавил он; ему было приятно, что Харя его уважает.

Еще раз полюбовавшись на череп, Колька вывел под скрещенными костями короткое, но грозное «Убью!», затем плотно сложил бумажку, чтобы она не раскрывалась, написал: «Соколовой от Н. С. Лично в руки! Кто развернет и прочтет, получит по шее!» — и запустил послание в соседний ряд.

Затем они вместе с Харей внимательно отследили весь путь прохождения депеши. Она без помех дошла до адресата.

Адресат, то есть Марфа, даже не стала разворачивать послание, а, презрительно пожав плечами, демонстративно изорвала его в мелкие клочки. И даже не обернулась, чтобы посмотреть на Кольку.

— Зря только такую картинку на эту дуру истратил, — посетовал Серега. — Лучше бы мне отдал.

— Заткнись. Сам знаю, что мне лучше, — разозлился Колька.

Внутри у него уже не просто кипело, а клокотало. Он выдрал из тетради еще один лист и, откусив угол, принялся мрачно жевать. Теперь, Соколова, держись!

Вынув из ручки стержень и затычку и дожевав бумагу до нужной консистенции, Колька скатал из нее плотный шарик и, приложив получившуюся из ручки трубочку к губам, с силой плюнул.

Выстрел получился метким. Бумажный снаряд попал точно в макушку Марфы и повис на ее густых рыжеватых кудрях.

Девочка вздрогнула, однако опять не только не оглянулась, но даже не поднесла руку к голове, не попыталась избавиться от бумажного комка. И тут до Кольки дошло: она его игнорирует! Это было обиднее всего.

«Погоди, я заставлю тебя повернуться!» — никак не мог угомониться Смирнов. Он взял листок, откусил от него угол и сунул оставшуюся часть Харе, коротко приказав:

— Жуй!

— Что, весь? — испуганно спросил Серега.

— Нет, естественно. Ровно столько, сколько надо, чтобы плюнуть. Стрелять будем залпом из двух орудий!

И они, опустив головы, чтобы не заметила Майя Семеновна, активно заработали челюстями.

Стреляли по команде. Смирнов безмолвно выкидывал пальцы: раз, два, три… огонь!

Марфа даже не вздрогнула, хотя на волосах у нее повисло три комка, потом пять, потом целых семь… Еще немного, и она станет похожа на заснеженную елку.

По классу прошелестела смешки. Совсем тихие. Однако бдительная Майя Семеновна мигом отреагировала.

— Я что — то не нахожу ничего смешного в нынешней теме. Может, кто — то хочет объяснить? Милости прошу к доске. С удовольствием посмеюсь вместе с вами.

Класс затих и замер.

Майя Семеновна, удовлетворенно скользнув глазами по усмиренным рядам, опять повернулась к доске и продолжила рисовать сложную схему.

Два бойца вновь дружно заработали челюстями. Повторные залпы, однако, принесли результат не больший, чем прежние.

Кольку уже трясло от ярости. Серегу же охватил азарт.

— Эх, нам бы какой — нибудь снарядик потяжелее, — гаденько хихикнул он. — Дартс, например. Представляешь, как бы она сейчас у нас верещала!

Тут Колька вспомнил: сегодня утром в раздевалке он заметил, как один какой — то четвероклашка хвастался перед своими приятелями суперским пистолетом. Внешне — от настоящего не отличишь. Колька, конечно, мигом его конфисковал, объяснив, что оружие в школу проносить запрещено. Пацан, правда, ныл, что пистолет стреляет только резиновыми пульками. Колька в ответ предложил ему сходить к завучу или к директору и проверить. Пацан, естественно, испугался, и пистолет остался у Смирнова.

— Завтра после уроков обратно получишь, — сказал он четвероклашке.

— А почему не сегодня? — огорчился тот.

— Сегодня экспертизу проводить буду, — сурово заявил Смирнов. — Вдруг его под настоящие патроны переделать можно, тогда придется его не тебе отдавать, а в милицию.

— Но это же игрушка, — едва не плакал мальчишка.

— Вот и проверим, — стоял на своем Смирнов. — Про борьбу с терроризмом слыхал?

На том и расстались.

Смирнов после уроков и впрямь собирался произвести экспертизу, только совсем иного рода — установить, насколько конфискованный предмет может оказаться полезным ему самому. Если да, можно ведь и не возвращать — уж причину — то он придумает — или просто пугать малявку. По обстоятельствам. И вот теперь неожиданно появился великолепный повод совместить приятное с полезным.

Не отрывая взгляда от спины Майи Семеновны, Колька поднял рюкзак и извлек из него заветное оружие вместе с боезапасом.

— Класс! — вытаращился на пистолет Серега. — Откуда он у тебя?

— Трофейное. В бою добыл, — решил возвеличить свой подвиг Колька.

Он зарядил пистолет, взвел курок, прицелился и…

— Погоди, дай сперва посмотреть. — Серая Харя совершенно не вовремя вцепился в ствол.

От внезапного рывка прицел сбился, палец дернулся, а Майя Семеновна, как раз дорисовав схему, стала поворачиваться к классу.

Резиновая пулька угодила ей прямиком в середину лба.

От несильного, но неожиданного удара учительницу шатнуло назад к доске. В классе воцарилась мертвая тишина.

Не все ученики видели, что случилось, однако все поняли, что произошло нечто ужасное. Колька с Серегой так и застыли, оба вцепившись в злосчастный пистолет.

Майя Семеновна растерянно потерла лоб, потом внимательно посмотрела на руку. Убедившись, что ничего страшного не произошло, она окончательно пришла в себя и обвела класс пристальным взором.

Виновных долго искать не пришлось. Они так и продолжали целиться в нее из пистолета. «Совсем дошли», — пронеслось в голове у Майи Семеновны.

— Смирнов! Харитонов! Как это понимать? — срывающимся голосом осведомилась она.

Ноль внимания. Вернее, оба смотрели на нее, однако от ужаса ничего не видели и не воспринимали. Зато Майя Семеновна продолжала смотреть в угрожающую черноту дула, по — прежнему направленного на нее.

"Сейчас снова выстрелят, — поняла она. — И на сей раз неизвестно, куда попадут. Бежать? Укрыться за столом?"

Такого она себе не могла позволить, иначе уронит свой авторитет навсегда.

И, собравшись с силами, она громогласно рявкнула:

— Смирнов! Харитонов! Сдать оружие! Лежать!

В тишине, сгустившейся до почти физически ощутимой плотности, приказ прозвучал как карающий гром с небес. Оба нарушителя дружно разжали руки. Пистолет упал на парту, к счастью, не выстрелив, а Колька и Серега растянулись на полу между рядами.

В следующий миг учительница подбежала к парте и завладела пистолетом.

— Кто знает, как его разрядить? — обратилась она к классу.

В ответ не поднялась ни одна рука. Восьмой «А» еще не вышел из шока.

— Ладно, потом разберемся. — Майя Семеновна ушла в лаборантскую и заперла пистолет в шкаф.

Затем она возвратилась к доске и, взяв указку, как ни в чем не бывало продолжила объяснение новой темы. Класс осторожно выдохнул.

— Вот это воля! — прошептала Марфа Лизе на ухо.

— Да уж, я бы на ее месте их убила, — откликнулась подруга. — Или сразу к директору отправила,

— А мы? — раздались голоса с пола. — Нам так и лежать?

Майя Семеновна небрежно глянула вниз:

— Можете отжиматься.

Класс грохнул от смеха, а Марфа, не выдержав, громко сказала:

— Лежи, лежи, Смирнов! Рожденный ползать летать не может!

Хохот в классе усилился. Нервное напряжение спало. На сей раз Колька счел за лучшее не обращать внимания на выпад Марфы. Почувствовав, что атмосфера вроде бы разрядилась, он решил покачать права.

— Майя Семеновна, у нас же сейчас не физкультура, чтобы отжиматься. Это не ваш предмет.

— Да я и не настаиваю. Физкультурой займешься на перемене. В кабинете директора, — усмехнулась учительница.

— Влипли, — панически прошептал Серега, глядя на друга сквозь ножки стола.

Но Колька и сам уже все понимал. Хорошо еще, если директор не выяснит, откуда у него взялся этот пистолет. Слухи — то по школе быстро разносятся. Возьмет малявка и настучит на радостях. А виновата во всем Соколова со своими дружками. Ничего, он еще им покажет, на что способен. Они даже не догадываются!