Шестеро смелых и фокус-покус

Глава 6 ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ

Поздно вечером Ахлябин обзвонил ребят и назначил на утро еще один экстренный сбор. Кое — какие подробности Клим сообщил лишь Даниле.

— Пришло письмо с требованием выкупа, — сказал он. — Сейчас я тебе его по имей — лу пришлю. Поизучай на досуге.

— Тебе что, его отдали? — подивился Данила.

— Не совсем. Но мне удалось изучить его и отсканировать.

Данила ничего не мог понять. Информация, полученная от Клима, подтверждала его худшие опасения: Максим никого не разыгрывал и не мстил отцу, а действительно попал в беду. Но в таком случае письмо должно находиться в милиции, где его исследуют на предмет отпечатков пальцев или других улик, которые помогут выйти на след похитителей.

— Слушай, Клим, ты письмо — то хоть брал осторожно?

— Вот уж напрасный труд, — бросил в ответ Ахлябин. — Если ты имеешь в виду отпечатки пальцев, то его уже до меня все, кто мог, захватали. И Кирилл Петрович, и Людмила Сергеевна, и моя мама.

— А в милиции что говорят?

— Да они и не знают. Отец Максима стоит на своем. Его, мол, не обдуришь и никакое это не похищение. В общем, Трунина пришла к нам, показала письмо, потом они ушли к матери в комнату пошушукаться, а письмо на столе в гостиной осталось. Я, естественно, не упустил возможность и быстренько отсканировал его. Теперь у нас есть точная копия оригинала. — Клим вдруг понизил голос до шепота: — Извини, Данила, больше сейчас разговаривать не могу. Подробности завтра после уроков. А письмо тебе отправляю. Посмотри и подумай, пока мы в школе сидим.

Утром Клим и Диана первыми прибыли на школьный двор. Впрочем, дожидаться друзей им пришлось недолго. Все примчались пораньше, заинтригованные новостью.

— Давай показывай! — скомандовал Илья.

— Сначала внутрь зайдем, — возразила Лиза. — Устроимся, как тогда, возле танцзала. Очень удобно.

— Пожалуй, это правильно, — не стал на сей раз спорить Илья. — Иначе только начнем смотреть, нарисуется какой — нибудь очередной Смирнов. Замучаешься объяснять, что не следует соваться в чужие дела.

— Одна надежда, что он в такой час еще спит, — сказала Марфа.

Скоро они уже устроились в знакомом аппендиксе на банкетках, передавая из рук в руки листочек с требованием выкупа.

— Ну и как вам это нравится? — оглядел друзей Клим.

— Прямо как в кино, — восторженно выдохнула Лиза и, поковыряв ногтем листок, несколько разочарованно добавила: — Ну да, конечно, я понимаю, это ведь копия. На оригинале — то, наверное, каждое слово вырезано из журнала или газеты и наклеено.

— Угадала, — кивнул Клим.

— Потрясающе! — Елизавету захлестнули эмоции. — Я думала, такое только в кино или в книжках бывает.

— Отец Максима придерживается того же мнения, — проинформировал собравшихся Клим. — Он Людмиле Сергеевне заявил: «Ты Максиму детские детективы без конца покупала, и вот результат. Начитался, теперь издевается над родителями».

— При чем тут детские детективы? — изумилась Марфа. — Я их сама, например, с удовольствием читаю.

— Ну, вроде в одной из книг, которые Людмила Сергеевна купила Максиму, девочка сама себя украла. Вернее, имитировала собственное похищение. Там тоже письмо фигурировало со словами, вырезанными из газеты, и так далее. А Кирилл Петрович, решив проконтролировать чтение сына, именно эту книжку и прочитал. И теперь не сомневается, что Максим воспользовался в своих корыстных целях ее сюжетом.

— Может, и впрямь? — вполне допускал подобное Илья.

— А если нет? — очень серьезно посмотрела на него Диана.

— Слушай, Ахлябин, каким образом тебе удалось заполучить письмо? — поинтересовался Илья.

Клим повторил то, что уже вчера сообщил Даниле, а потом принялся рассказывать историю по порядку:

— Значит, вчера вечером мать с работы вернулась, мы с ней поужинали, потом она пошла новости посмотреть. Тут как раз мама Максима опять заявляется вся в слезах. В руках у нее письмо. Вот, мол, мы сегодня получили, а Кирилл по — прежнему упирается, не хочет в милицию заявлять. А потом вдруг в меня вцепилась. Плачет и умоляет: «Клим, миленький, пожалуйста, скажи мне правду! Где мой Максим? Я ведь знаю: ты ему поможешь!» Представляете? Полчаса потом ее убеждал, что знаю про Максима не больше, чем она. Оказалось, письмо виновато. Трунины не сразу его обнаружили. Оно было вложено в нашу районную газету «Вестник Серебряных Прудов». Принесли ее ближе к вечеру. А письмо то ли уже раньше лежало в ящике, то ли вместе с газетой туда попало. Кирилл Петрович газету вынул, швырнул на столик в прихожей, а письмо и не заметил. Может, они бы его и вовсе никогда не нашли, потому что этот «Вестник» не читают. Хорошо еще, Ванька зачем — то газету схватил, вот конверт и выпал. Адрес на нем есть, а штампа нету.

— А адрес был от руки написан? — поинтересовался Илья.

— Хороший вопрос, — с важностью покивал Ахлябин. — Я тоже его сразу задал Людмиле Сергеевне. Оказалось, на принтере напечатан адрес.

— Во чудики! — удивился логике похитителей Илья. — Могли бы тогда и письмо на нем напечатать, чем столько времени париться вырезать и клеить.

— Значит, или не смогли, — снова заговорил Клим, — или, как убежден Кирилл Петрович, в точности следуют сюжету книжки. Там тоже письмо о выкупе было составлено из вырезанных и наклеенных слов. Потому — то он окончательно убедился, что это проделки Максима. Уж больно, по его мнению оно глупо и по — детски выглядит.

Взгляд серо — зеленых глаз Марфы был направлен на запертую дверь танцевального класса, словно девочка надеялась прочитать там ответ на вопрос, который не давал ей покоя.

— Даже если предположить, что Кирилл Петрович прав, ты — то, Клим, при чем?

— А при том, — стала объяснять Диана, которая была уже в курсе, — что, едва Трунины нашли и прочитали письмо, у них возник вопрос: кто и каким образом его доставил? Посмотрели запись камеры наблюдения над входом — почтовый ящик — то рядом с ней стоит. А на записи за весь день только Людмила Сергеевна с Ваней, толстая тетка — почтальонша или курьерша, которая принесла «Вестник Серебряных Прудов», одноклассник Максима, забежавший узнать, как дела, и… Клим. Подозрение в первую очередь пало на одноклассника Максима и нашего дорогого Ахлябина.

Клим в сердцах треснул себя по колену.

— На записи я еще, как назло, руку в сторону этого ящика протягиваю.

— Зачем же тебе их ящик понадобился? — спросила Лиза.

— Да сам не знаю и не помню, — растерянно пробормотал Клим. — Мама попросила меня Людмиле Сергеевне одну вещь передать, я и поперся. А самому мне совершенно нечего там было делать. Знай я заранее про письмо, вел бы себя осмотрительнее.

— А когда Труниным что — нибудь опускают в ящик, камера фиксирует? — Илье хотелось возможно полнее представить себе картину.

Клим покачал головой:

— Ящик стоит в мертвой зоне.

— Удивляюсь, какой дурак у вас камеры устанавливал, — с негодованием произнес Илья. — Халтурщики!

— Камеры по эту сторону дома сфокусированы на двери, чтобы было видно, кто к ней подходит и стоит ли ему открывать. Почтовый ящик — то обычно никого не волнует. Да ими у нас почти и не пользуются. Но, кстати, и лица в записи видны очень плохо, если только специально голову не поднимешь и в объектив не посмотришь. Короче, теперь я у Кирилла Петровича хожу в главных подозреваемых, и он считает меня сообщником сына.

Марфа хмыкнула:

— Вот кто бы, глядя на тебя, Ахлябин, подумал, что ты — киднеппер!

— Между прочим, смешного мало, — не поддержала шутку Диана. — Представляете, что будет с Климом, если Кирилл Петрович все же решит обратиться в милицию.

Ахлябин позеленел. Самому ему подобный вариант как — то не приходил в голову, но остальные тоже вдруг стали серьезными. После того как Ди высказала свои опасения, ситуация представилась им достаточно угрожающей.

— Клим, — с крайне озабоченным и встревоженным видом произнес Илья, — я бы на месте твоей мамы заранее позаботился о хорошем адвокате. А то начнут из тебя в милиции выбивать показания, доказывай после, что ты не верблюд.

У Ахлябина уже вовсю сосало под ложечкой. Конечно, он не сомневался: его мама верит ему и в обиду ни за что не даст. Тем не менее Трунин — старший тоже абсолютно уверен в собственной правоте. И наверняка постарается убедить в этом окружающих. Неприятности ему, Климу, в любом случае обеспечены.

— Ребята, теперь мы тем более должны приложить все силы, чтобы как можно скорее найти Максима, — с волнением проговорила Диана. — Сам он себя украл или его похитили, не важно. Если мы не опередим Кирилла Петровича, Клим ни за что ни про что пострадает.

На Ахлябина уже было жалко смотреть. Илье захотелось хоть как — то его подбодрить.

— Наше счастье, что Кирилл Петрович пока даже не собирается искать Максима. Считает, что сын попросту развлекается.

— Но если он при этом считает сообщником Максима… — начала было Марфа.

Клим перебил ее:

— У него нет никаких доказательств и быть не может.

— Это по — твоему. — Марфу его слова не убедили.

•

— Но я даже никогда не дружил с его сыном! — Голос у Ахлябина дрогнул. — У нас с ним вообще нет ничего общего. Я к ним в гости — то ходил только из — за того, что наши матери дружат. — Он в отчаянии обхватил голову руками.

— Но Кирилл Петрович — то об этом не знает, вернее, даже не задумывается, — сказала Марфа. — Скорее всего, он воспринимает тебя как сверстника и друга сына. Логика у Кирилла Петровича такая: ты мальчик, тоже школьник, к сыну в гости приходишь, значит, друг. Следовательно, на его стороне и ему помогаешь.

— Может, я еще и Ваньке друг? — Ахлябин в полном смятении вскочил с банкетки и заметался по аппендиксу.

— Подозреваю, Кирилл Петрович и между вами не видит особой разницы. Ты, как и Ваня, относишься у него к категории «дети».

— Ребята, — вмешалась Лиза, — по — моему, вы что — то не то обсуждаете. Я лично считаю главным вопросом, кто доставил Труниным это письмо? Выяснив это, мы хоть узнаем, что на самом деле произошло с Максимом.

— Точно знаю одно, — сумрачно бросил Ахлябин, — я письма Труниным не приносил.

— Никто из нас в этом не сомневается, — заверила Лиза. — Значит, остаются Людмила Сергеевна, Ваня, тетка с газетами и одноклассник.

— Двоих я бы сразу исключила из списка, — сказала Крошка Ди. — Людмилу Сергеевну и Ваню.

— А я бы, например, не торопился, — с солидным видом возразил Илья. — Ваня, конечно, совсем маленький, однако соображает уже достаточно. Вот представьте себе: кто — то на улице протягивает ему конверт и просит опустить в ящик. Ваня ведь это легко сделает. Особенно если просит знакомый человек.

— Ваня последние дни гуляет только с мамой и только на заднем дворе, — уточнила Диана. — Людмила Сергеевна теперь ни на шаг его от себя не отпускает. В общем, Илья, нереально.

— Допустим, — не стал возражать тот. — Тогда перейдем к Людмиле Сергеевне. Она запросто могла сварганить такое письмо.

— Зачем? — удивились все: его версия показалась абсурдной.

— Она с ума сходит из — за пропажи сына. Муж упрямится, однако его доводы ее не убеждают. Вот она и решила обострить ситуацию. Письмо с требованием выкупа — это уже как бы факт похищения, а значит, Кирилл Петрович наконец начнет розыск.

— Очень умно, — рассердился Клим. — А розыск теперь если начнут, то с меня.

— Это, разумеется, плохо, — согласилась Марфа. — А вот насчет глупости не согласна. Если автор письма и впрямь Людмила Сергеевна, то с ее стороны это достаточно хитрый ход.

— Одного она не учла, — вздохнула Диана. — Муж у нее чересчур упрямый.

— И другого я в таком случае не понимаю, — тряхнула золотистыми кудрями Елизавета. — Где же тогда все — таки Максим?

— Скорее всего, конечно, автор письма не она, — сказал Илья. — Просто я это к тому, что если мы хотим добиться успеха в поисках, то не должны сбрасывать со счетов ни одну из версий. Основных подозреваемых у нас остается двое: тетка с газетами и одноклассник. Ты, Ахлябин, его фамилию установил?

— А то! Никита Зиберов.

— Знаешь его? — задал новый вопрос Илья.

— Ну да. По тому же самому проклятому дню рождения.

— Тогда план такой, — деловито бросил Илья. — На большой перемене я при поддержке Клима проведу допрос с пристрастием господина Зиберова.

— Почему только вы с Климом? — Марфа немедленно встала на защиту Лизиных, Дианиных и своих прав.

— Потому что, Соколова, у нас состоится мужской разговор в мужском туалете.

— Не перестарайся только со своим пристрастием, — нахмурилась Марфа.

— Я проконтролирую, — заверил Клим.

— Да — а, да — а… — недоверчиво протянула Марфа.

— Может, мы лучше все вместе поговорим? — предложила Диана. — Понимаете, тогда беседа будет вроде как при свидетелях. Чтобы у вас, мальчишки, потом неприятностей не было. А то вдруг у вас что — нибудь произойдет и этот Зиберов потом пожалуется.

— Запросто, — подхватила Лиза. — Двинет ему Илья по шее, он об стенку стукнется, заработает сотрясение мозга…

— За кого вы меня принимаете? — обиделся Бородин. — Со Смирновым своим перепутали? Так вот напоминаю: я не дурак и не садист. И вообще, речь идет не о физическом, а о моральном прессинге.

Утром, когда Марфа отправилась в школу, а взрослые ушли на работу, Данила вытащил распечатку ахлябинского послания, спрятанную от посторонних взоров в ящик стола, и принялся тщательно его изучать.

Не слишком ровно наклеенные строки гласили: «это ПОХИЩЕНИЕ! вернем сына за 250 00 евро. Связываться с милицией опасно для жизни сына. Сидеть тихо! Ждать команды, где прятать деньги, сообщение поступит дополнительно».

Вот и всё. Данила несколько раз перечитал текст. Похоже, его составляли в большой спешке. Вырезали первые попавшиеся слова, которые более или менее годились по смыслу. Некоторые фразы даже начинались с маленьких букв, то есть слова вырезались из середины предложений.

Грамматикой авторы письма озабочены явно не были. Зачем стараться, если и так все понятно. К тому же вряд ли Максима похищали люди с филологическим образованием.

Чем дольше Данила смотрел на листок, тем отчетливее ощущал: его что — то мучает. Эти слова ему были знакомы. Речь шла, естественно, не об их смысле, вполне обычном и распространенном. Но, например, слово «ПОХИЩЕНИЕ», набранное точно такими же заглавными буквами, он уже где — то видел.

Плюх! На колени мальчику тяжело вспрыгнул Черчилль.

— О, сэр, — приветствовал его Данила. — Вы вернулись? Ну и где, интересно, бродили целое утро? Марфа, между прочим, вас искала.

«Мяк», — с достоинством ответил кот: мол, имею право на личную жизнь.

— Охота — то хоть удачной была? — спросил Данила.

Кот отвел взгляд и принялся тщательно обнюхивать листок с текстом послания от похитителей. Видимо, утренняя экспедиция на улицу сложилась не слишком удачно. Перестав нюхать листок, Черчилль потерся об него щекой. Затем, издав вопросительное «мяу», заглянул в глаза мальчику.

— Ясно. Твое естество требует пищи, — усмехнулся тот. — Эх, везет же некоторым. Вот сейчас поешь и на боковую. А я ломай голову над этим, — потыкал Данила пальцем в распечатку письма. — Ладно, поехали на кухню.

Мотор у Данилиной коляски тихо зажужжал. Черчилль так и не слез с коленей мальчика, предпочитая доехать до миски с комфортом.

— Слезай, сибарит!

Кот спрыгнул с его коленей на табуретку. Данила залез в шкафчик и, найдя любимый корм кота, насыпал ему щедрую порцию, а в поилку налил свежей воды.

— Милорд, кушать подано!

К немалому его удивлению, кот, вместо того чтобы поспешить к трапезе, по — прежнему неподвижно, как изваяние, восседал на табуретке, пристально взирая на Данилу огромными оранжевыми глазами.

Данила задумался: то ли кот рассчитывал на что — то более вкусное, чем его обычный корм, то ли охота сложилась удачно и он пока сыт? Ну, была бы честь предложена. Проголодается — поест. Данила собрался уже развернуть коляску, чтобы уехать в комнату, но кот призывно мяукнул и затоптался на месте, выгнув спину дугой. Создавалось впечатление, что он не хочет отпускать Данилу из кухни. Больше того: старается привлечь к чему — то его внимание.

Мальчик внимательно оглядел кухню. Вроде все как обычно и в полном порядке. Плита и кран выключены. На столе чисто. Посуда вымыта. На плите ничего не стоит. Все, что портится, убрано в холодильник. Черчилль, конечно, кот не совсем обычный, но вряд ли, однако, его интересуют подобные мелочи.

Кот тем не менее продолжал топтаться на месте и явно уже сердился на непонятливость Данилы: хвост распушил, уши прижал к голове и топочет, топочет по табуретке. Вернее… Мальчик только сейчас заметил: на табуретке лежит номер их районной газеты «Вестник Серебряных Прудов».

«Шрифт! — пронеслось в голове Данилы. — Ну конечно! В послании использовали именно этот шрифт. Точнее, слова вырезаны именно из этой газеты!»

Статью он читал неделю назад. Называлась она «ПОХИЩЕНИЕ ВЕКА». В ней описывалось, как в Серебряном тупике кто — то похитил знак, запрещающий проезд. Тайной оставалось, как злоумышленникам удалось добраться до знака, висевшего на растянутой над улицей проволоке, и кому он вообще понадобился. Слово «ПОХИЩЕНИЕ» в послании, полученном родителями Максима Трунина, было вырезано из заголовка этой самой статьи.

— Спасибо, сэр, — обратился Данила к коту. — Вы навели меня на мысль. А теперь вынужден вас побеспокоить.

«Мр — р», — ответил Черчилль и, спрыгнув с табуретки, независимой походкой прошествовал к миске.

Данила взял газету — тот самый недельной давности номер с той самой статьей — и, спешно вернувшись в комнату, приложил заголовок к тексту послания. Буквы совпали тютелька в тютельку.

— Ах, до чего же я умен и наблюдателен, — тихонько пропел Данила. — То есть умный не я, а Марфин кот. Неужели это не просто случайность и не совпадение? Но тогда что же получается? Черчилль прочел послание? А до этого газету читал?

Мальчик потряс головой, словно отгоняя наваждение. Впрочем, не важно. Главное в данном случае — результат. А в жизни, как известно, много случается странного и необъяснимого. Зато они с ребятами теперь точно знают: слова вырезаны из местной районной газеты. Следовательно, похитители, кто бы они ни были, тоже из местных и тоже получают этот бесплатный печатный орган. Иначе наверняка бы воспользовались каким — нибудь другим. Данила очень сомневался, чтобы житель другого района Москвы читал «Вестник Серебряных Прудов». Преступники, по — видимому, недолго думая схватили первое, что попалось под руку. Не побежали другие газеты покупать. Зачем деньги и время тратить, когда на халяву можно воспользоваться?

Или… Максим сам себя похитил? В таком случае тоже вполне логично, что он воспользовался самым доступным. Хорошо бы проверить, сохранился у Труниных этот выпуск или Максим, убегая из дома, с собой его прихватил? Хотя они просто — напросто могли «Вестник» выкинуть. Не все читают бесплатные газеты. Иные вообще вынут из ящика и тут же выбросят, даже не занося в дом. Пусть Ахлябин и Ди попытаются окольными путями выяснить. Ох, скорей бы пришли ребята!

У Данилы уже столько вопросов к Ахлябину накопилось! Как доставили Труниным письмо? Просто ли оно было сложено или лежало в конверте? Имелся ли на конверте адрес — написанный, напечатанный или наклеенный? Все это было очень важно. Не выяснив деталей, трудно строить какие — либо предположения.

Мальчик то и дело поглядывал на часы. Стрелки, как назло, еле двигались. Казалось, они вообще стояли на месте. Чтобы убить время, Данила залез в Интернет и почитал там о нашумевших похищениях людей. Чтение оказалось совсем неутешительным. Далеко не каждый похищенный возвращался домой даже после того, как за него платили выкуп. Одни вообще бесследно пропадали, других находили убитыми, третьи оказывались живыми, но изуродованными: вымогая деньги, похитители шли на зверства — посылали несчастным родственникам уши и пальцы жертв. Кроме того, большинство жертв похищения были психологически сломлены.

Даниле стало совсем не по себе, и он вновь схватился за листок. Вдруг удастся вытянуть из текста какую — нибудь улику, указывающую на преступников? Вот, к примеру, цифра. Почему она так странно написана? 250, пробел, а потом два нуля. Логично пробел было бы сделать после цифры 25. Напрашивалось лишь одно объяснение: в газете было напечатано 250 000. Мальчик перелистнул свой экземпляр «Вестника». Точно! Заметка о жителе Гамбурга, выигравшем в лотерею 250 000 евро, но потом потерявшем билет, который чудом нашелся. Похитители вырезали 250000, отбросив последний ноль. Кстати, похоже, сумму выкупа они взяли с потолка, вернее, из газеты. Действительно, почему двадцать пять, а не тридцать и не двадцать? Цифр в газете полно. Любую сумму можно составить. Или это и впрямь работа Максима? И еще вопрос: почему сумма указана в евро, а не в долларах или рублях? Кстати, 25 000 евро за возвращение мальчика — это много или мало?

Вероятно, точка отсчета одна: степень богатства ближайших родственников. Интересно, выкуп, который требуют за Максима, по карману Кириллу Петровичу? Даниле казалось, что да — судя по тому, как Трунины живут. Он снова залез в Интернет посмотреть расценки на киднеппинг. Разброс оказался солидным. От десятков миллионов долларов за внука миллиардера (кстати, дедушка оказался принципиальным, долго торговался и заплатил лишь два с половиной миллиона) до ста долларов за похищенную болонку преклонных лет.

Данила вздохнул. Вывести сколько — нибудь достоверный средний коэффициент невозможно. Но если сам Максим вознамерился вытянуть из папаши кругленькую сумму, то, наверное, прикинул его реальные возможности. Хотя мог и просто попугать, назвав первое попавшееся число, которое увидел в газете, но счел чересчур большим и сократил в десять раз.

Ребята ворвались в квартиру Соколовых в крайне взбудораженном состоянии.

— Что случилось? — спросил открывший им Данила.

Марфа исподлобья глянула на брата:

— Мальчишки перестарались.

— А мы, между прочим, предупреждали, — задорно добавила Лиза.

— Данька, не обращай на девчонок внимания, — вмешался Илья. — Уверяю тебя: ничего страшного не произошло.

— Типично женская логика преувеличивать неприятности, — проявил мужскую солидарность Ахлябин.

Диана ничего не сказала. Она просто молча расстегивала куртку.

— Вы можете наконец сказать мне, что случилось? А мнение я потом как — нибудь уж и сам составлю, — взмолился Данила.

— Да они Зиберова допрашивали, — свирепо, словно рассерженный Черчилль, фыркнула Марфа.

— В мужском туалете, — добавила еще один штрих Елизавета.

— Замечательно, — сказал Данила. — Только мне очень хотелось бы узнать, кто такой Зиберов?

— Зиберов — полный идиот, — сообщил Илья. — Клинический.

— Какой — то ты сегодня, Илюха, категоричный и немногословный, — хмыкнул Данила. — Характеристика, конечно, сильная, но хотелось бы чуть поподробнее. Чтобы понять, зачем этот Зиберов вам понадобился.

Клим услужливо выдал краткую биографическую справку на Никиту Зиберова.

— Ну и что вы с ним сотворили? — поинтересовался Данила.

— Ох, лучше не спрашивай, — схватилась за голову Елизавета. — Что они там с ним делали, не знаю, но он вышел с мокрым лицом.

— Не слушай ее. Конечно, пошло все немного по — другому, чем мы с Климом первоначально планировали, — нехотя признал Илья. — Мы собирались с Зиберовым просто серьезно поговорить, а если получилось не так, то он исключительно сам виноват.

— Понимаешь, Данила, начинается большая перемена, — скороговоркой подхватил Клим. — Мы с Ильей спускаемся этажом ниже, ну, туда, где их классы. Зиберов, как по заказу, в коридор выходит. Я ему говорю: «Никита, подойди на минутку, разговор есть».

— А он, — продолжал Илья, — шасть за учителя физкультуры, который как раз шел мимо, и дунул от нас со всех ног к лестнице. У нас с Ахлябиным мигом и сработало: если смывается, значит, есть что скрывать.

— Это сначала у одного Ильи, а не у меня сработало, — признался Ахлябин, — а я уже понял, что к чему, когда он мне сказал, что надо обязательно Зиберова на этой перемене выловить, иначе потом он подготовится и расколоть его будет гораздо труднее.

— Главное, Зиберов бегать здоров оказался, — устало сказал Илья. — Долго его догнать не могли.

— И естественно, нам все яснее делалось, что Зиберов в чем — то замешан. — Ахлябин вновь переживал процесс погони.

— Говорю же: клинический идиот! — в сердцах воскликнул Илья. — Трудно было ему сразу подойти и объяснить, что про Максима совершенно не в курсе. И себе и нам упростил бы задачу.

— Да вы посмотрели бы, с какими зверскими рожами они его подзывали, — сказала Марфа, которая вместе с подругами наблюдала за происходящим со стороны.

— Я бы на его месте сама испугалась и решила, что меня бить пришли, — подтвердила Диана.

— Не преувеличивайте, — возразил Илья. — Просто мы сосредоточились, соображали, как лучше беседу с ним провести. Короче, бегаем мы за ним. С одной стороны, зло берет, а с другой, думаю, он сейчас устанет, вымотается и больше шансов, что проговорится. И Ахлябин тоже бежит позади меня и пыхтит: «Костьми ляжем, а должны взять». Этот гад решил в столовой от нас спрятаться. Там мы его и заловили. Сказочное везение: ни одного учителя не оказалось. Мы Зиберова быстренько скрутили — и в туалет. Я его для психологического эффекта к стенке припечатал: «А ну, признавайся быстро, где Максим прячется?»

— Мы с Илюхой заранее роли распределили: он плохой следователь, а я — хороший, — пояснил Ахлябин. — Он оторался, тут я вступаю: «Зачем ты так? Он нормальный парень. Сейчас нам добровольно сам все расскажет».

— Ну вы и садюги, — покачал головой Данила. — Устроили парню застенок гестапо… Он у вас там, случайно, не описался?

— Почти, — ответил Илья. — А главное, совершенно зря силы на этот спектакль потратили. Выяснилось, что Зиберов ровным счетом ничего не знает. Потому и зашел к Труниным. Надеялся, что Максим вернулся.

— Кстати, и дачи у Зиберовых нету, — сообщил Клим. — Некуда Максиму было у них спрятаться.

— Понятно, — усмехнулся Данила. — И тогда вы не нашли ничего лучше, как в отместку его умыть.

— Нет, ты неправильно понял, — покачал головой Ахлябин. — Просто пока мы с Зиберовым разговаривали, я для удобства прислонился к стенке, а из нее какая — то штука торчала. Я ее машинально начал крутить. Кто же предполагал, что там, в трубе, до сих пор вода. И вот как раз, когда мы с Зиберовым уже договорили, вода и шибанула прямо ему в лицо. Хорошо, Илюха вовремя среагировал. Оттолкнул Никиту и кинулся вентиль закручивать. Так что ему совсем чуть — чуть досталось. И еще на пол чуть — чуть натекло, но мы вытерли.

— А Зиберова не удивило, почему вы Максимом интересуетесь? — полюбопытствовала Марфа.

— Естественно, он спросил, — невозмутимо откликнулся Клим. — Ну мы ему и сказали, что Максим нам денег должен, вот мы его и разыскиваем. Очень ненавязчиво и правдоподобно.

— И они еще говорят, что Зиберов идиот! — простонала Марфа. — Да вы сами полные идиоты! Если об этом узнает папаша Максима, он тебя, Клим, окончательно станет подозревать!

— Не вижу логики, — возразил Ахлябин. — Мы же его ищем. А зачем нам понадобилось бы его искать, если мы сами помогаем ему прятаться?

— Для отвода глаз, — сказала Марфа. — Или Трунин — старший вообще заподозрит, что вы с Ильей его похитили, стремясь выбить долг.

— Ага, — вмешался Илья, — и для отвода глаз прикидываемся, будто ищем. Какие — то ты, Соколова, чересчур сложные конструкции изобретаешь. Нет, конечно, я понимаю: тебе очень хочется выставить нас дураками. Но дело — то сделано: теперь мы можем исключить Зиберова из списка подозреваемых. до Марфа, однако, не растерялась:

— Во — первых, Зиберов запросто мог вам с Климом наврать, а во — вторых, если мы будем каждого с таким треском исключать из списка подозреваемых, то, боюсь, сами скоро в него попадем.

— Да какой треск! — защищался Илья. — Мы, между прочим, расстались с Зиберовым в замечательных отношениях, и он обещал, если что про Максима узнает, тут же нам сообщит.

— И это на сегодня все ваши успехи? — спросил Данила.

— Пока да, — развел руками Ахлябин.

— А я вот тут без вас обнаружил кое — что интересное.

Данила показал им газету и поделился своими наблюдениями.

— Класс! — восхитился Илья. — Послушайте, может, как раз та самая тетка — курьер, которая «Вестник» Труниным принесла, и связана с похищением?

— Не исключено, — отозвался Данила. — Кстати, Клим, хорошо бы аккуратненько выяснить, имеется ли такой же номер у Труниных. Хотя, возможно, они его уже выбросили.

— Может, сегодня и выбросили, но вчера точно был. Именно его и принесли. Только зачем тебе?

— Погоди! — встрепенулся Данила. — Как так вчера? Это же выпуск недельной давности. Видишь? — потыкал он пальцем в число на газете.

— Да все я вижу, — подтвердил тот. — Но точно тебе говорю: нам вчера доставили именно этот самый номер.

— Нам тоже, — подтвердила Диана.

— Какой же номер вам приносили неделю назад? — озадачился Данила.

— Да никакого, — объяснил Клим. — На нашу улицу «Вестник», как и остальные бесплатные газеты, вообще доставлять перестали. Многие возмущались, что почтовые ящики мусором забивают.

— Совсем интересно! — воскликнул Илья. — А вам, братцы, не кажется, что эту газету вчера разнесли как прикрытие? Почтальон прошелся по улице. Всем опустили только «Вестник», а Труниным еще и письмо, что и являлось главной целью.

— Данила, найди, пожалуйста, телефон почты, — схватив телефон со стола брата, сказала Марфа. — Надо срочно туда позвонить.

— А вы уверены, что доставкой «Вестника» занимается почта? — тихим голосом осведомилась Диана. — Может, эта газета сама занимается распространением?

— Я даже знаю, кто работает в отделе распространения, — вернув телефон на место, многозначительно произнесла Марфа. — И мне это совсем не нравится.

— Кто? — повернулись к ней остальные.

— Старший брат нашего незабвенного Кольки Смирнова.

— Что — о? — округлив глаза, вскочил на ноги Клим.

— И это, Ахлябин, еще не все, — самым многозначительным тоном проговорила

Марфа. — Младший брат нашего дорогого Смирнова учится в параллельном классе с Максимом. Вам не кажется, что такое количество совпадений наводит на некоторые размышления?