Шипы похоти

КОНСТАНТИН

Да

вам придется готовиться к худшему.

Я не мог переварить эти слова. Я отказался их принять. За последние двадцать четыре часа я не раз терял интерес к врачам. Я им всем расплатился, но то, что ее братья узнают об этом происшествии, было лишь вопросом времени.

Здешние врачи понимали, чем рискуют, если им сообщат мое имя. Я бы без колебаний использовал их семьи, чтобы заставить их платить. И мой гнев было не очень приятно переносить. Но в этом не было необходимости, потому что они знали, что нужно сохранить для меня эту тайну.

Теперь им осталось только спасти Татьяну, и с миром все будет хорошо.

На лоб ей потребовались швы, а также на плечо и предплечье, но, к счастью, у нее не было внутренних повреждений. Она получила травму головы, которая могла привести к повреждению головного мозга. Но она то приходила в сознание, то теряла его, и пока она не пришла в полное сознание, степень ущерба невозможно было определить.

Авария произошла вчера.

Двадцать четыре часа мучений. Целый день хождения по больничной палате снова и снова. Целый день наблюдал за ее лицом, молился впервые в своей испорченной жизни. Я не мог вынести ее отсутствия в своей жизни, но осознание того, что она не ходит по этой Земле, прикончит меня.

Без нее не было ничего.

Сардоническое дыхание покинуло меня. Как, черт возьми, иронично? Она даже не знала о моем существовании, но она была причиной моего существования. И каким-то образом я почти оказался в том же месте, что и мой отец.

Я сел на то же кресло и взял ее холодную руку в свою.

«Я должен был взять тебя с собой много лет назад». Мой большой палец скользнул по ее бледно-голубым венам. «Все это время это был ты. Разве ты этого не узнал?

Ярость на Адриана росла и усиливалась. Он поставил ее в такое положение. Он начал трахаться с Омертой. Вместо того, чтобы быть благодарным, что я помешал отцу покончить с собой, он вернулся, чтобы трахать всех нас.

Ублюдок.

Именно по этой причине не стоило давать второй шанс. Адриан был умен, слишком умен. И он спрятался за семьей Николаевых. Именно по этой причине нам потребовалось так много времени, чтобы выяснить, кто продолжал взламывать нашу систему, копировать наши данные, а затем насмехаться над нами за совершенные нами грехи.

Никто в преступном мире не был невиновен.

Некоторые из нас были хуже других. Тем не менее, этот чип может отправить всех нас за решетку и казнить. Это обнажило бы наш мир, но не только мир Шипов Омерты, но и все остальные. Кингпины. Короли-миллиардеры. Коза Ностра. Картели. Якудза.

Больше всего нетерпеливы были якудза. Сегодня ночью на них первыми напали якудза. Маркетти получил подсказку от Данте Леоне, что они нападут, пытаясь отобрать чип у Адриана. Как только я узнал об этом от Горького Принца, я быстро пришел. Вот только для Татьяны было уже слишком поздно.

Дверь в больничную палату открылась, и тяжелые шаги Никиты эхом разнеслись по полу. Я был удивлен, что он настоял на том, чтобы остаться. Он страстно ненавидел больницы. Я подумал, что ему было жаль эту женщину. Это был первый раз, когда он стал свидетелем почти умирающей женщины.

Борис уже был свидетелем этого однажды — в ту ночь отец казнил мою мать. Он родом из трущоб России. Никаких родителей. Никаких связей. Никаких родственников. Это была причина, по которой мой отец втянул его в свой мир. Такие люди, как он, были лучшими рекрутами. Но Борису не потребовалось много времени, чтобы переключить союз с моего отца на меня. Я подозревал, что это как-то связано с хладнокровной казнью папой моей матери.

Никита присоединился к нам гораздо позже, но свою преданность он доказал неоднократно.

"Как она?" – спросил Никита.

"Без изменений."

«Ее братья узнали о несчастном случае и смерти Адриана». Черт, я надеялся на другой день. Пока она не вышла из леса. Мне нужно было еще раз увидеть ее голубые глаза, прежде чем я позволю ей прийти в себя самостоятельно. «Изабелла Николаева благодаря своей профессии имеет связи с медицинским персоналом повсюду».

— Доктора говорили? Я зашипел, мое дыхание было прерывистым.

"Нет. Но они уже едут сюда. Они уже проверили все остальные больницы в этом районе.

Я глубоко вздохнула, желая, чтобы все было по-другому. Но желать было для дураков. Я должен был действовать. "Сколько у нас есть времени?"

"Час."

Я кивнул, отпуская его, не говоря ни слова.

Глаза Татьяны открылись, и она несколько раз моргнула.

Меня охватило облегчение, и мне показалось, что мои глаза горят. Лучше бы это были не чертовы слезы. Я поднес руку к ее щеке и нежно погладил ее.

— С тобой все будет в порядке, — прохрипела я, и в моем голосе были сильные эмоции. «Потому что наша история едва началась».