Шипы похоти

ТАТЬЯНА

я

пришлось искать способ попасть в Россию.

Поскольку другой информации среди вещей Адриана не было, я вернулся к своему первоначальному плану. Подсказка Адриана. Это было как-то связано с той парковкой в России. Итак, мне пора в Россию.

Было всего несколько незначительных препятствий. Мужчины, которые были при мне у Константина. Мужчины, которые были против меня у моих братьев. А еще были чертовы якудза. Во что, черт возьми, ввязался Адриан?

Илиасу срочно позвонили, и он ушел где-то ночью. Я проснулась от букета роз на тумбочке и записки.

Мне пришлось позаботиться о долге. Я вернусь. Подожди меня.

Мои губы изогнулись в мягкой улыбке, и я уткнулась лицом в подушку. Его запах все еще ощущался на простынях, и я глубоко вдохнула, позволяя ему проникнуть в легкие.

Подожди меня.

Я потянулся за телефоном и быстро набрал сообщение. Тушэ, Пахан. Идет в обе стороны.

Это было несколько недель назад.

Попросив Яна высадить меня в самом центре города из-за толпы, я вышел из машины и пошел по раскаленному тротуару в сырую погоду. Однако меня это не беспокоило, поскольку я наблюдал, как люди со всего мира стекались во Французский квартал.

Запах джамбалайи, гамбо, бенье и, к сожалению, мочи в некоторых углах вторгся в мои чувства. Кухня Нового Орлеана славилась своими специями, но больше всего мне нравились сладости.

Изысканные украшения в течение всего года были визитной карточкой города. Туристы собрались вокруг уличных художников и поддержали местные уличные оркестры. Музыка, смех и веселье всегда присутствовали в этом городе.

И впервые за столько месяцев отчаяние и печаль не поглотили меня целиком; хотя оно все еще было там. В темном уголке моей души, прячась от света и смеха.

Мое внимание привлекла молодая женщина с ребенком. Я наблюдала, как ребенок взволнованно смеется, пока они вместе танцуют под местную музыку под дуновением редкого летнего ветерка. Мгновенная печаль охватила мое сердце и сжала так сильно, что слезы защипали мои глаза.

Мне так хотелось родить собственного ребенка. Адриан был так настроен против этого. Я не мог понять почему. Кислота разъедала мое сердце, зеленая дыра становилась все больше и больше с каждым вдохом.

За несколько месяцев до своей смерти он казался мне скорее незнакомцем, чем мальчиком, который продолжал называть меня ничтожеством.

Я стояла перед Адрианом в своем платье от Валентино, едва доходившем мне до колен, и туфлях в тон.

Он сделал глоток напитка, вероятно, водки, и его взгляд скользнул по мне, бесстрастный и холодный. Эти зеленые глаза, которые раньше заставляли мое сердце биться чаще в предвкушении, теперь только разочаровали и разожгли мой гнев.

Я не знал, что изменилось между нами. Что-то произошло, и он отказался это признать. Упрямство было частью моей ДНК. Мои братья обеспечили это.

"Что?" - огрызнулся я.

Он сделал еще один глоток напитка и раздраженно посмотрел на меня.

— Ты что, херню затеять, Татьяна?

Я сжал кулаки. Я чувствовала, как внутри меня поднимается гнев, а также как он сжигает меня. Наши глаза встретились, обида в его голубых глубинах заставила мое сердце биться по спирали, пока оно не упало к ногам.

За все годы, что я знал его, он никогда не показывал мне эту сторону себя. Я даже не знал, что оно существует.

— Адриан… — Мой голос дрогнул, боль в нем была очевидна. "Что случилось?" Я подавился словами. Я так долго любила его. Сначала как друг моего брата, затем как друг и, наконец, как мой поклонник, пока он не стал моим любовником.

Это напряжение, витавшее в воздухе, было удушающим. Невидимая цепь сжимала мое горло все туже и туже.

Моя губа дрожала, и я проклинал себя за то, что не оказался сильнее.

Василий и Саша всегда меня защищали, но они также научили меня защищаться и быть сильной. Физически сильный. Но эмоционально я был слишком чувствителен, потому что оба моих брата всегда слишком меня нянчили. Даже я это знал.

— Если ты не хочешь этого брака, так и скажи, — прохрипел я.

Что-то промелькнуло на его лице, но исчезло так быстро, что я не мог быть уверен. Каждый удар моего сердца болел, пока я ждал его ответа, утопающего в его зеленых глазах.

Зеленые глаза густых лесов.

Я проглотила комок в горле и не обращала внимания на боль в груди. Я ждал его ответа, но его так и не последовало. Он смотрел куда-то мимо меня, как будто ему было невыносимо смотреть на меня.

«А почему бы еще тебе не захотеть родить от меня ребенка?» Мой голос сломался, как и мое сердце. Медленно, но верно.

— Не делай этого, — сказал он почти печальным голосом. Почти в отчаянии. Душераздирающая тишина продолжалась, разрывая нас все дальше и дальше.

"Что делать?" — пробормотал я, и мои глаза наполнились слезами. Меня ему было недостаточно. В глубине души я знал это так же хорошо, как свое имя. — Умолять тебя о нашей собственной семье?

— Я же тебе говорил, — сказал он дрогнувшим голосом. «Я не хочу приводить ребенка в этот мир. Мой был сильно испорчен. Я не хочу этого для своих детей».

«Мы с тобой совсем не похожи на наших родителей», — умолял я. «Мы лучше. Мы бы предложили нашим детям лучшую жизнь».

Все годы повреждений, которые детство Адриана закрепило в его ДНК, невозможно было исправить. Сейчас я мог это видеть, но тогда я был слишком слеп, чтобы это увидеть. Я подвел его; он меня подвел.

Мы ходили по кругу.

Кто-то толкнул меня локтем в бок и вырвал меня из воспоминаний. Я ахнула, затем резко обернулась, чтобы лаять на придурка, который посмел подойти ко мне слишком близко, когда я столкнулся лицом к лицу с улыбающимся мне мужчиной.

Безупречное точеное лицо и глубокие, темные, красивые глаза, которые сверкали. Мягкая, полная улыбка заполнила его лицо, и я могла поклясться, что мое сердце екнуло. Может быть, два. Он был великолепен. Такой, которого художники хотели бы нарисовать, чтобы запомнить его черты на всю вечность.

Сильная челюсть. Высокие скулы. Такой, которому позавидует любая женщина. Его рот. И эта чертова улыбка. Пока благоговейный взгляд не исчез, и его великолепные черты лица, наконец, не ощутились как опасность.

Он мог бы быть якудза.

Прежде чем я успел запаниковать, он сунул руки в свой дорогой костюм. «Дорогой итальянский костюм, сшитый на заказ» , — отметил я.

— Возможно, тебе захочется проникнуть внутрь, пока некоторые мужчины не стали слишком смелыми, — мягко предложил он. Я прислушивался к акценту, но не мог его точно определить. Это звучало почти… смесь итальянского и шикарного британского. Хотя это был лишь намек, поэтому я не мог быть до конца уверен. — Я буду держать их подальше.

Я моргнула, удивившись его предложению. Я не был настолько глуп, чтобы доверять ему. Офигительно красивый или нет. "Кто ты?"

Он слегка наклонил голову, пристально глядя на меня и окрестности. «Амон Такахаши Леоне».

Боже, даже его имя звучало как-то сексуально. Потом имя зарегистрировалось. Это было японское и итальянское? Необычное сочетание, конечно.

Мои глаза метнулись по сторонам, и я заметил мужчину через дорогу. Я замер от его мрачного выражения лица. На его лице не было ни грамма тепла.

— Так ты якудза ? Я задохнулся, мой голос был едва слышен. Моя рука провела по черно-белому платью на пуговицах, а глаза метнулись к другому мужчине. Как только мои пальцы вцепились в белую кнопку, я продолжал нервно ее крутить. Я мог бы обогнать другого парня, но этого ни за что.

Амон Т. Леоне выглядел в отличной форме. Сильный и спортивный.

— И да, и нет, — ответил Амон, улыбаясь. «Я просто предлагаю услугу в свою очередь для будущих коллекций». Он наклонил голову, и его взгляд метнулся к моим охранникам, а также к еще одной группе, которую я нанял, принадлежавшей Константину. «Они будут держать вас в безопасности, пока вы не попадете внутрь, куда бы вы ни направлялись. Я собираюсь занять остальных.

Господи, сколько мужчин на самом деле наблюдало за мной?

Было бы глупо задаваться этим вопросом сейчас, поэтому, коротко кивнув, я бросился к Яну и Юрию.

Мы были в квартале от здания, когда начали лететь пули. Я прыгнул, и прежде чем я понял, что происходит, Ян прыгнул на меня и повалил на землю. — Оставайся внизу, — проворчал он. Я повернул голову и увидел, что Юрий стреляет в проезжающий мимо «Мерседес».

Адреналин хлынул по моим венам. Мои ладони горели о тротуар. Мое сердце застряло между ребрами, и каждый удар сердца болел сильнее предыдущего. Возможно, я сломал ребра. Господи, мне было страшно. Я не был готов умереть.

«Бля, это якудза». Раздался крик. Сигнализация. Полицейские сирены. Все произошло как в тумане, и единственное, что я заметил, это горячий тротуар. И вонь улицы Нового Орлеана. Моча и пиво.

Боже, я не мог умереть. Не так. Пронесся ветерок, прохладный и нежный. Это успокоило мою горящую кожу. Шум города пробился сквозь страх, и сработал мой инстинкт выживания.

— Ян, нам нужно проникнуть внутрь, — прохрипела я, сердце стучало в ушах. «Мы здесь сидим как утки».

Должно быть, он согласился, потому что рявкнул приказы. Я смог осознать лишь некоторые из его слов.

— Хорошо, Юрий и твой друг будут нас поддерживать, — прошипел Ян.

— Ч-какой друг? Господи, я заикался. Вот тебе и задира. В следующий раз я утешал себя. Я не был готов сегодня.

— Тот, на которого ты пялился, — сухо парировал Ян с легким раздражением в тоне.

Я закатил глаза. «Это Амон Леоне. Ты бы тоже потаращился на него, если бы увидел его вблизи.

— Господи, — пробормотал он. Он оглянулся, коротко кивнул и дернул меня вверх. "Пойдем. Они нас поддерживают».

С телохранителями за спиной и с прерывистым дыханием я вошел в здание и помчался в наш старый пентхаус. Оказавшись внутри, я ходил туда-сюда, ожидая, пока подойдут Юрий и Ян.

Мое сердце грохотало от страха и беспокойства. Я надеялся, что они оба в безопасности. Я надеялся, что не совершил ошибку, придя сюда и загнав себя в угол. Я покачал головой. Нет нет нет. Они были в безопасности. Я знал, что они есть.

Стук в дверь. Я замер, затаив дыхание.

«Татьяна!» Облегченное дыхание покинуло мои легкие, когда я бросился к двери и открыл ее.

— Юрий, все в порядке? — спросил я, бросив взгляд назад. «Где Ян?»

"Он хорош. Все в порядке».

Я запустил руку в волосы. — Василий об этом услышит, не так ли?

«Я не могу ничего обещать, но мы постараемся удержать вас от этого», — пообещал он. «А теперь иди и делай то, что должен. Заприте двери.

Мне было интересно, подозревает ли он, что я ищу улики. Вместо того, чтобы расспросить его, я просто кивнул и вернулся внутрь.

Как зомби, я направилась в гардеробную, которую раньше делила с мужем. Здесь еще была одежда. Его. Мой. Я переместил только те предметы, которые, как я знал, мне понадобятся. Вещи, напоминавшие мне об Адриане, я оставил позади.

Я бесцельно толкал их на вешалках взад и вперед. Взад и вперед.

Я любил моду. Шанель. Валентино. Армани.

Как бы я ни пытался обуздать свой вкус к роскошной моде, остановить его было невозможно. Я винил своих братьев в том, что они кормили монстра внутри меня всякий раз, когда мне было грустно или расстроено. Но факт был в том, что я преуспел в этом.

Я изучал политологию только для того, чтобы доказать Адриану, что я умен. По правде говоря, меня не заботило то, чтобы быть умным или изощренным. Мне просто хотелось погрузиться в разные дизайны, украсить, может быть, какой-нибудь магазинчик красивыми платьями, которые каждый мог себе позволить.

Мои пальцы дрожали, когда я проводил ими по прекрасному материалу его одежды. Он редко носил их. На многих из них все еще висели бирки, поскольку он редко одевался, всегда предпочитая повседневную одежду. Почему-то, когда я вернулся сюда, напоминание об Адриане было пугающим.

Я тяжело вздохнула и направилась в ванную.

Мое отражение смотрело на меня. Я чувствовал себя лучше, чем за долгое время. Зеркало подтверждало это. Мои волосы стали более блестящими, мои глаза ярче, мой цвет лица яснее. Мои щеки покраснели, а темные тени под глазами исчезли.

Раздался звонок в дверь, затем громкий стук, и я замерла. Моя семья знала, что я вернулся к себе домой. Это были бы не они. Может, плохие парни? Я покачал головой от абсурдности происходящего. Какой плохой парень звонит в дверь?

Дверь открылась. Я затаил дыхание, когда понял, что всего оружия в секретных местах здесь больше нет. Я перевез их всех к себе домой. «Татьяна?»

Воздух покинул мои легкие, и меня охватило облегчение. — Здесь, — позвал я Яна. «Главная ванная комната».

Я отвернулась от зеркала, задержав взгляд на той единственной плитке, из-за которой мы с Адрианом спорили, когда я ремонтировала его пентхаус. Это выделялось.

В дверях появился Ян, и я отвела взгляд от плитки. «Это только что доставили».

Я нахмурился. Я переслал всю свою почту. «Почему оно не попало в мой дом?»

Ян пожал плечами. «Личная доставка».

Он протянул мне коробку. «Спасибо, Ян».

Он кивнул. — Я буду прямо возле пентхауса.

Я вздохнул. — Знаешь, ты можешь остаться в пентхаусе.

Он одарил меня полуулыбкой. «Но тогда я бы пропустил любого, кто пытался приблизиться снаружи. Юрий снаружи здания, а я внутри здания. Так мы работаем».

Он развернулся на каблуках и оставил меня одного, пока я вскрывал коробку. Открыв, я обнаружил в нем iPhone с мигающей заставкой «Play me». Внезапно яркость дня потускнела.

Я затаила дыхание, открывая телефон. Это было все, что нужно для начала воспроизведения видео.

На видео видно, как Саша душит мужчину. Я никого не узнал, но он был жесток по этому поводу. Взгляд моего брата был безумным. Эта безумная улыбка на его губах обещала боль. Боже, сколько этих чертовых видео было распространено. Это был не один из тех, что были на ноутбуке Адриана. Так что этого не могло быть.

Что происходило? Кто преследовал мою семью?

Я смотрел видео с узлом в животе. Пока тело не упало на пол, голова почти отделилась от тела мужчины. Иисус Христос!

Я увидел это только в конце. Отражение на стекле. Отражение Адриана, когда он потянулся к камере и вытащил кассету.

«Я стираю все следы нашего визита», — сказал он Саше. Тем не менее, он играл прямо здесь, передо мной. Он никогда ничего не стирал. Если бы он это сделал, я бы никогда этого не увидел.

Разочарование и гнев захлестнули меня. Адриан подверг мою семью риску, сохранив эти видео. Возможно, он и мертв, но он оставил мне после себя кучу мусора, который я должен убрать.

Я обернулась и встретилась со своим взглядом в зеркале.

— Братья мои, — прохрипел я своему отражению в зеркале. Я тупо смотрела на него, гадая, знаю ли я что-нибудь об Адриане. Знала ли я вообще своего мужа?

Мое сердце ожесточилось. Нет, не ожесточился, просто оцепенел. Но это было хорошо. Я не хотела чувствовать предательство Адриана. Как будто я только что потерял его снова.

Он знал, как сильно я люблю своих братьев. Моя семья. Это все, что у меня было. Зачем ему это делать?

Мое судорожное дыхание затуманило зеркало. Раны, которые начали заживать, снова потрескались. Тишина эхом разносилась вокруг меня, звук моего кровоточащего сердца был почти настоящим звуком.

Капать. Капать. Капать.

Тиски вокруг моего сердца сжались. Комок в горле рос, пока мне не стало больно делать такое простое действие, как дышать. И предательство жгло мне глаза.

«Мне нужно выпить», — сказала я своему отражению, но прежде чем обернуться, мой взгляд остановился на том куске плитки, о котором мы с Адрианом спорили. Он ненавидел это, мне это нравилось. Он пригрозил удалить его. Я угрожал взломать его компьютеры.

Но однажды, вернувшись домой, я внезапно обнаружил, что он чинит ту же плитку в нашей ванной.

"Что ты делаешь?" Я расспросил его с подозрением. «Лучше не трогай мою плитку с акцентом, иначе я прикоснусь к твоему ноутбуку с акцентом. Грубо."

Адриан покачал головой, на его губах заиграла одна из тех редких улыбок. Моя грудь потеплела, и я поборола желание просто обнять его.

— Крошка, тебе надо расслабиться.

Я закатил глаза и застонал. Я ненавидел это прозвище.

«Я только что вернулся из спа. Я расслаблен, — резко отрезал я. Я хотел милое, милое прозвище. Так же, как он позвонил мне в ту первую ночь в беседке. Моя луна . Это было прозвище вашей жены. Не ебаная мелочь. — Перестань называть меня ничтожеством, — потребовала я, глядя на него, положив руки на бедра. «Почему ты никогда не называешь меня моя луна?»

Он посмотрел на меня пустым взглядом. О нет, он этого не сделал! Неужели этот ублюдок действительно забыл?

Вот это действительно разозлило меня. Это был наш первый раз вместе. Самая жаркая ночь в моей жизни. Он трахал меня в беседке, пока вечеринка продолжалась в поместье, и вел себя так, будто это была всего лишь еще одна ночь.

«Ты коснешься этой плитки, и я взорвусь». Я обернулась на пятках, когда его голос остановил меня.

— Давай, Татьяна, — протянул он. «Ты был прав, а я ошибался. Плитка выросла на мне. Я слежу за тем, чтобы он был правильно зацементирован.

Я не особо об этом задумывался, но зачем ему это цементировать? Он был выложен плиткой. Пока не-

У меня перехватило дыхание. Если только он не выкопал его и не положил в него что-нибудь. Не медля, я бросился через пентхаус в поисках молотка. Я нашел небольшую коробку со строительными инструментами и схватил молоток. Вернувшись в ванную, я взмахнул молотком в воздух. Мгновение спустя я опустил его на одну плитку.

Оно мгновенно треснуло. Поэтому я сделал это снова. И опять. Я опустился на колени, мои руки копались в беспорядке. Я тоже треснул окружающую плитку. Обломки были повсюду. Я собрал осколки и откинул их в сторону.

Мое внимание привлек блестящий блеск металла. Мои пальцы рылись в грязи, пока не нашли ее.

Крохотный ключ.

Еще одна подсказка, но ответов нет.

Несколько часов спустя я вошел в дом Василия. С каждым шагом приближаясь к офису моего старшего брата, его глубокий акцентный голос вибрировал сквозь стены. Это был первый признак того, что он разозлился. Его акцент стал сильнее, когда он злился.

Я нашел еще одну подсказку, но лично меня постигла неудача. Разочарование имело горький вкус. Как водка Bacardi без фруктового привкуса. Мои чувства притупились, как и разочарование в себе, но краем разума я знал, что оно вернется десятикратно.

«Я сказал найти невесту, а не похитить ее», — ревел Василий так громко, что я боялся, что стекло в здании разобьется.

— Семантика, — скучающим тоном парировала Саша.

Я должен был знать, что это Саша его завел. Чаще всего он терял самообладание рядом с нашим слегка психотическим братом. Лично я думал, что в Сашином безумии есть смысл, но, возможно, это показывало, насколько я тоже облажался.

Положив руку на ручку, я вдохнул воздух в другую и почувствовал запах. Черт, пахло алкоголем. Я отказался от этой привычки, но, увидев это видео и явные доказательства того, что Адриан явно солгал моим братьям, я упал с повозки вместе со своей решимостью собраться с силами. Чтобы успокоить нервы, я выпил рюмку водки. Потом еще один стакан, чтобы заглушить свою печаль. И еще, чтобы заглушить тот факт, что человек, которого я любил, предал меня. Моя семья. Оказалось, что я вообще не знала своего мужа.

Ну, это пошло по спирали оттуда. В этот момент я не был уверен, сколько я выпил.

Я помахал рукой, как будто это избавило меня от алкогольного дыхания, затем открыл дверь и вошел.

— Я слышал, вы начинаете войну, — сказал я в шутку. Саше нужно было, чтобы Василий отступил. Он заслуживал того, чтобы заполучить женщину, которую любил. И что, черт возьми, если ему придется ее похитить? Не то чтобы Василий был чертовым святым. — Могу ли я присоединиться?

Бурный взгляд, который бросил на меня мой старший брат, мог бы убить человека поменьше. К счастью для него, я смог с ним справиться. Я сел и откинулся назад, наблюдая за своими братьями. Василий был слишком взволнован, чтобы сидеть, вместо этого он продолжал ходить взад и вперед.

«Вы двое хуже моих малышей», — проревел Василий. "Вот и все. Хватит значит хватит." Он указал на меня пальцем. «Ты перестанешь пить. Я не хочу чувствовать запах алкоголя от тебя и…

Я вёл себя хорошо , я хотел протестовать. Ублюдок поймал меня в плохой день. Вместо этого мне пришлось придумать умный комментарий.

— Я распылю еще духов, — парировал я, моя речь была слегка невнятной. Черт возьми, это дерьмо поразило меня сильнее, чем я думал.

— Черт возьми, — взревел Василий. «Ты перестанешь пить и принимать снотворное. Каждую чертову вещь.

Я подкинул ему птицу. Он был сумасшедшим, если думал, что сможет мной командовать. Я была взрослой женщиной. Он провел рукой по волосам и перевел взгляд на Сашу.

Мой бедный брат.

«А ты, Саша, вернешь невесту», — потребовал мой старший брат.

«Нет, я пас», — беспечно ответил Саша. — Я держу ее.

«Я согласен», — вмешался я, вопреки здравому смыслу. «Почему ты должен быть единственным, кто получит то, что он хочет и в чем нуждается?»

Я вздрогнула от горечи в голосе. Трудно было не почувствовать кислоту зависти после только что просмотренного видео. Кажется, я даже не знал Адриана.

«Вы двое станете моей смертью! Татьяна, соберись, или я сделаю это за тебя. И ты, Саша. Ты пойдешь к Алессио и доставишь его сестру, а затем извинишься.

— Черт возьми, — ответил Саша, а затем выдул пузырь, все еще держа жвачку во рту. «Его сестра — моя».

Василий провел рукой по волосам.

"Иисус Христос. Я думал, тебе нравится Отем, а не ее подруга.

Я хмыкнул. Василию следует уделять больше внимания своим братьям и сестрам. С другой стороны, возможно, было бы лучше, если бы он этого не сделал.

— Ваша ошибка, — парировал Саша, пожимая плечами.

«Мы не можем воевать с ним», — пытался рассуждать Василий. Он, должно быть, плохо знал нашего брата, если думал, что это отговорит Сашу. «Кассио и его банда поддержат его. Он даже близок к Рафаэлю».

«Все равно мне никогда не нравился дьявол. Он думает, что он для Беллы больше брат, чем для Алексея. Могу поспорить, Алексей был бы на моей стороне.

По сигналу вошел Алексей в своих фирменных черных брюках-карго и футболке. Нож пронзил мою грудь. Адриан любил носить одно и то же. Игнорируя все это, я сосредоточился на своих братьях.

Алексей сел. — Так ты нашел себе невесту? Его голос был непринужденным, безэмоциональным.

— Да, — почти гордо ответил Саша. «Мне нужно немного залечь на дно. Но сначала мне нужны чернила. Хочешь держать меня за руку?»

Алексей приподнял бровь. «Я составлю тебе компанию. Но никакой поддержки за руку не будет.

— Я буду держать тебя за руку, — предложил я, моя речь была немного невнятной. «Пока ты купишь мне выпить. Я чувствую депрессию».

И это было мягко сказано. Не каждый день вы находили доказательства измены мужа. У него было достаточно дерьма на моих братьев, чтобы засадить их на двадцать проклятых жизней. Возможно, судьба переплелась и избавила нас от всей боли.

Ну, кроме меня.

Теперь проблема заключалась в том, чтобы выяснить, кто прислал мне это видео. Адриан был мертв, и очевидно, что оно у кого-то было. Возможно, последует записка с шантажом. Или требовать чего-то. Чип , прошептал мой разум. Возможно, появится последующий спрос на этот чип, который, казалось, все решили заполучить. Возможно, это было в России, и Адриан оставил мне ключ к чипу.

«Это возможно», — пробормотал я про себя, в то время как мои братья начали свои обычные ссоры. Ну, это было больше похоже на то, как Василий проповедовал, а Саша его подстрекал.

Я отключил их всех, мой пьяный мозг выработал какой-то план. Любой план. Я неделями перебирал варианты, пытаясь придумать, как добраться до России и попасть в то место, где, как мне казалось, меня ждала еще одна подсказка. Василий бушевал и ревел, пока я обдумывал, как добраться до России.

В моей голове мелькнула пара темно-карих глаз. Константин поможет? Вот только он был последним человеком, которого я хотела видеть рядом со мной, когда нашла это сообщение. Если предположить, что сообщение вообще было.

Господи, какой чертов бардак.

«Верните Бранка Руссо обратно», — пригрозил Василий. — Если ты этого не сделаешь, то это сделаю я.

Саша поднялся на ноги и застегнул рукава костюма. «Прикоснись к ней, и тебе не придется беспокоиться о войне с другими, брат», — спокойно заявил он. Они смотрели друг на друга, как два упрямых русских. «Потому что у тебя будет один со мной».

Не говоря ни слова, Саша вышел из кабинета, Алексей следом за ним, оставив меня наедине со старшим братом.

Мы смотрели друг на друга, пока агрессивная тишина ползла по моей коже. Первые капли дождя начали стучать по стеклу. Каким-то образом это отражало то, что я чувствовал внутри. Как будто моя душа плакала вместе с темным небом.

Расстояние до исцеления, казалось, внезапно стало длиннее, а не короче. Знакомая тупая боль в груди вернулась. Дрожь пробежала по моим венам. Облачное небо отбрасывало на нас мрачные тени, по небу катился медленный гром.

— Прости, крошка. Голос Василия испугал меня, и я оторвал взгляд от окна.

Наши глаза встретились. Он смотрел на меня, нахмурив брови. Я боялся, что он увидит слишком много. Или, может быть, недостаточно. Я хотел рассказать ему о том, что нашел, но боялся, что это может значить. Возможно, лучше было дать призракам отдохнуть. Адриан был мертв; он не мог использовать эти данные против моих братьев. Против кого угодно.

Про себя я покачал головой. Я не мог туда пойти. Не сейчас. Я бы не стала сейчас думать об Адриане, не могла. Это разорвало бы меня на части.

"Это не твоя вина."

Опустив голову, я уставилась на свои сжатые руки, костяшки пальцев побелели на коленях. Мое черное платье насмехалось надо мной.

— Я не должен был позволять тебе связываться с ним, — пробормотал Василий.

Моя голова взлетела вверх. "Почему?"

Он уже знал?

«Я не хотел, чтобы ты была в этом мире», продолжил он. «Я хотел для тебя хорошей жизни. Мода. Дизайнерский дом. Не преступный мир и преступность».

Я сглотнул.

«Адриан не был частью преступного мира», — прохрипела я, но ложь горько оторвалась у меня на языке. Моя грудь болезненно сжалась от чувства предательства, которое охватило все мои фибры с тех пор, как я увидела, что мой муж хранил в своей комнате с гаджетами. Боль была глубокая, и она наслаивала мое сердце.

Я по-прежнему заботился о нем, но даже это казалось предательством. Я вспомнил мальчика, который всегда называл меня ничтожеством. Заплела мне косы. Но где-то по пути все это превратилось в гнев, причинив такие разрушительные страдания. Суровая правда медленно проникала в мою голову, но я отказывалась ее слушать.

Может быть, я просто жаждал наказаний и решил поверить в Адриана. В конце концов, он был здесь не для того, чтобы защищаться.

«Он был недостаточно хорош для тебя», — заявил он. «Я поклялся защитить тебя, но потерпел неудачу».

Я вздохнул. — Итак, я продолжаю слышать, — сказал я, слегка раздраженный. «Однако никто не сказал ни слова, пока он был еще жив». Наши взгляды встретились, и, несмотря на алкоголь в моих венах, я нашел в себе волю к бунту. Бороться.

«Я никогда не передавал ему акции», — тихо произнес я. Удивление в глазах Василия подсказало мне, что Изабелла держала его в неведении относительно того, чем она поделилась со мной, и в моей груди потеплело. Она всегда будет моей спиной. Точно так же, как я хотел бы ее. — Ты научил меня лучшему, Василий. Я бы никогда не сделал что-то подобное. Не без разговора с тобой.

— Бля, крошка, — проворчал он. "Я просто хочу, чтобы вы были счастливы. Я не хотел обременять тебя деловыми делами.

«Если это касается меня, я должен знать», — заявил я. Раньше я сожалел, что так много выпил, потому что моя речь была невнятной, но голова была ясной. Впервые за очень долгое время. — Василий, как вы с Адрианом стали друзьями? — спросил я, меняя тему. Не было никакого смысла бить мертвую лошадь.

Выражение лица Василия потемнело. «Ему пришлось нелегко. Жизнь на российских улицах. У него плохие родители. Затем отец узнал о связи, которую он мог бы обеспечить, и втянул его».

Те слова, которые прошептал Адриан, когда мы танцевали на этой дерьмовой парковке, эхом отдавались в моем мозгу.

— Ты знал, что это не его настоящие родители? Я спросил.

Брови Василия нахмурились. "Да они были."

Я покачал головой. «Нет, это не так».

"Откуда вы знаете?"

«Он рассказал мне, когда отвез меня на какую-то дерьмовую парковку в России», — пробормотал я. «Он сказал, что его отец и будущее умерли там. Убит.

«Какого черта?» - прошипел он. — Он отвез тебя туда, где застрелили его отца?

Я кивнул. «Там было немного», — заметил я, хотя мы с Адрианом не видели одну и ту же парковку, когда стояли там. Затем запомнился предыдущий ответ Василия. «Какие у него были связи, которые хотел отец?»

Василий пожал плечами. «Есть какая-то тайная, могущественная организация. Папа думал, что они удерживают Мариетту и Алексея. Затем, когда он понял, что это ложная зацепка, он подумал, что они могут помочь его найти. Очевидно, он ошибался».

Да, он ошибался. Наша мать украла Алексея, а Мариетта нашла убежище в объятиях испанского картеля. Как я уже сказал, у всех нас были разные оттенки испорченной семейной истории.

— Папа настолько ему доверял?

Василий пожал плечами. «Спустя месяцы и годы Адриан доказал свою преданность».

А потом предал его . Но эти слова остались запечатленными на моих устах и похороненными глубоко в моей душе. Мой брат ничего не сказал о предательстве Адриана, и я не видел смысла рассказывать Василию, насколько далеко зашла Адриана самозащита.

Поднявшись на ноги, я подошел к брату и обнял его за талию. «Ты защитил меня, Василий. Возможно, я одна из самых нормальных женщин в преступном мире». Он наклонил голову и пристально посмотрел на меня. «Хорошо, у меня было вполне нормальное детство. На самом деле «нормальный» и «Николаев» не совпадают в одном предложении. Дело в том, что ты не потерпел неудачу».

— Ненавижу видеть тебя таким, крошка.

Боль в его голосе еще больше разбила мне сердце. При таких темпах восстановить его будет невозможно.

«Мне становится лучше», — прохрипел я.

Один шаг вперед. Два шага назад. Черт побери Адриан и ту чушь, которую он оставил после себя.

Перед моими глазами мелькнуло суровое лицо с сильной челюстью и пронзительными глазами. Боль в моей груди притупилась, уступив место огню, настолько сильному, что у меня перехватило дыхание.

Глаза Василия нашли мои. Что бы он ни увидел в них, должно быть, оно его удовлетворило, потому что он кивнул.

«Никогда не забывай, моя крошка. Мы семья. Мы с твоими братьями сожжем для тебя этот мир. Все, что вам нужно сделать, это спросить."

И ради них я бы сжег мир. Им даже не пришлось спрашивать.

Потом Василий поцеловал кончик моего носа. Точно так же, как он делал, когда я была маленькой девочкой.