Шкаф

Кхане Юга

— Я думаю, на этом спор за территорию можно прекращать? — зевнула химе субмарин.

— Вмешательство третьей стороны, — с нескрываемым раздражением выплюнула слова Палау. — Одного этого было бы достаточно, чтобы аннулировать любой итог, но…

Практически обнажённая химе поднялась со скалы, на которой сидела с самого начала сражения.

— Не вижу в этом смысла. Свою претензию на Острова Осколков я снимаю, — повернулась она к третьей участнице посиделок на скалах.

— Мои соболезнования в связи с потерей бату, — в ответ склонила голову высокая брюнетка в коротком чёрном платье.

— Оставь свои соболезнования при себе, Фалира. Ианира совершила ошибку, ринувшись в бой в одиночку, за что и поплатилась, — голос владычицы южной части Тихого океана отдавал арктическим холодом. — Я отзываю остатки своей тринарии.

— И куда же ты собралась? — внимательно смотря на белокурую глубинную, поинтересовалась химе субмарин.

Никакого намёка на прежнее дурачество и весёлость не осталось в её образе. Сейчас, вальяжно развалившись на нагретом солнцем валуне, перед двумя владыками самых крупных акваторий находилась та, кто по праву занимала пост личной помощницы верховной правительницы морей.

Столь резкая перемена в поведении вынудила полуобнажённую глубинную остановиться, не дойдя до кромки воды всего несколько шагов.

— Хочу посмотреть на того, кто сразил Ианиру, — смерила она взглядом кроваво-красных глаз Мурзаи.

— Фалира, — указала субмарина на брюнетку возле себя, — может посчитать это вторжением. Мне же не составит труда засвидетельствовать нарушение Ясы.

— Да пусть идёт, — отмахнулась химе-линкор, чем заработала недовольный взгляд судьи.

— Бах, да делайте что хотите! — вскинула руки вверх Мурзаи, не желая тратить время на бессмысленные уговоры. — Только не поубивайте друг друга…

Демонстративно отвернувшись от двух владычиц, химе-субмарина принялась с интересом наблюдать за раками-отшельниками на берегу.

— Не боишься? — с хитрой улыбкой спросила Фалира у соперницы.

— Я просто посмотрю, — ответила ей хищной оскалом Палау. — Вы ведь его на Право Семи толкнули, вот и оценим…

Спустившись к воде, она щёлкнула пальцами. В тот же миг с моря подул сильный ветер, растрепавший волосы химе, что прикрывали грудь. Языки пламени, удерживающие их в двух хвостиках по бокам, стали длиннее и изогнулись назад, будто рога.

— Отзывай свою тринарию, пока жители гор не подняли стальных птиц, — не оглядываясь, напоследок бросила химе своей визави. — Посмотрим, что может ваш протеже…

Подпрыгнув, Палау нырнула точно в центр воронки водоворота, возникшего рядом с островом.

— Она его убьёт, — вздохнула брюнетка, устало покачав головой

— Не убьёт, — беззаботно отозвалась лежащая на валуне глубинная. — Максимум — изобьёт, но оставит в живых. Лично я думаю, ей понравится.

— К слову, вы ведь не объявили итог, судья, — напомнила химе-линкор.

— Тут и так всё понятно. Границы твоего улуса остаются без изменений, итог спора Палау признала, пусть и игнорируя церемонию. Я погашу факел после отвода стаи улуса Кристальной Акулы в родные воды.

— Значит, остаётся ждать возвращения Палау?

— Не переживай, много времени её бзик не займёт, — лениво перевернулась на спину Мурзаи, скучающе добавив: — Лучше готовься к повторной атаке сухопутных.

— Думаешь, рискнут? — недоверчиво нахмурилась Фалира.

— В течение двух лун сунутся. А пока я послушаю океан, ты не против? Там одна очень интересная песня зазвучала…

Вид с высоты птичьего полёта на огромную армаду кораблей, подминающих под себя набегающие волны, кому угодно мог внушить священный трепет. Дюжина линкоров, два десятка крейсеров и множество эсминцев — среди такого леса самых разнообразных пушек одинокий авианосец в центре ордера смотрелся как-то чуждо.

Покачав головой, прогоняя наваждение, Ульяновск заложил левую циркуляцию противолодочного манёвра. Даже в такой момент он не мог избавиться от привычки видеть в окружающих цели, которые когда-нибудь надо будет пустить на дно. А наводить ракеты на корабль оказывалось куда проще, нежели на человекоподобный силуэт.

— «Коми, как у тебя?» — вызвал авианосец виляющий кормой в голове ордера крейсер.

— «Чисто», — ответила Комсомолец. — «Однако эти позывные меня раздражают».

Ульяновск даже через спины канмусу между ним и напарницей мог разглядеть надутые от возмущения щёки девушки.

— «Не любишь птичек?» — шутливо спросил парень.

— «Но я не птичка! Почему все надводники названы в честь пернатых хищников, и только мой класс назван в честь персонажа мифологии любителей демократии и хождения в простыне?!»

— «Как-то слишком много слов для возмущения».

— «Я даже не начинала! А ведь могла и про бурение шахт вспомнить!»

— «Напомни мне по возвращению поговорить с Коммуной и командующим касательно твоей учётной записи для выхода в интернет», — попросил Ульяновск, ставя на руке крестик, чтобы не забыть.

— «Угу», — буркнула в ответ крейсер.

По голосу напарницы авианосец понял, что та не сдержит слово, но парень твёрдо решил отгородить её от определённой части содержимого всемирной паутины.

Проверив состояние собственной мини-эскадры, он окинул взглядом доверившуюся ему флотилию. Ремкомплекты сделали возможной общую скорость в двадцать три узла и значительно приободрили девчат, хотя подобной функции за зелёным гелем Ульяновск никогда не наблюдал. Случай с Формидебл он предпочитал считать исключением, в правило не вписывающимся.

Полевых рационов на всех не хватило, однако и они смогли оказать положительное влияние на мораль флота. Теперь флотилия бодро двигалась к первой точке сброса груза снабжения, перестав изображать из себя стадо идущих на убой овец. А на встречу, под предлогом проведения авиаразведки, в вышине уже рассекал облака взлетевший с аэродрома под Хабаровском «Белый Лебедь». Оставалось только в последний раз подкорректировать курс, для чего авианосец окликнул флагманский дредноут:

— Севастополь! Поворот на один румб к северу! Держим двадцать три и более не сворачиваем!

— По правому борту покров сгущается, — поравнявшись с парнем, указала рукой дредноут.

— Это местные домой идут. Кто конкретно пока не знаю, разведчики на дозаправке, но, думаю, проскочим.

— Местные? — переспросила старшая из четвёрки российских линкоров.

— Я здесь был где-то месяцев восемь назад, — попытался вспомнить Ульяновск. — И тогда в округе патрулировали две крупные стаи, с химе во главе каждой. Двигались они по одному и тому же маршруту, так что проскочить мимо труда не составляло, но помимо них в море то тут, то там стояли химе чуть послабее. Якорные, авианосные, крейсера — разные, но никого тяжелее. Их расположение чем-то напоминало контуры одного большого редута с центром в остатках Филиппинских островов. Пройти можно было только с северо-востока.

— Сколько примерно здесь обитало высших? — хмуро спросила Севастополь.

— Суммарно около двадцати. А ведь поблизости ещё и Железное дно, там их ещё больше…

— Многовато как-то для такой акватории, — задумалась дредноут. — Наши, — выделила она интонацией, — белые халаты считали, что на весь Тихий океан этих тварей не более двух десятков.

— В этом и вся проблема. Минутку… — жестом попросив девушку замолчать, Ульяновск выложил на палубу карточки с самолётами ДРЛО и истребителями прикрытия.

При этом он сделал вид, что не заметил, как разочарованно осунулись гревшие поблизости уши немка, японка и две британки.

— Невовремя керосин кончился, — вздохнул парень, начав поднимать разведывательную авиагруппу в воздух.

Как только первый «Як» набрал нужную высоту, взяв курс на восток, перед глазами авианосца предстала буквально чёрная река, двигавшаяся в двухста километрах от флотилии. К счастью, глубинные шли с удалением, и шанс обратить на себя внимание голодной стаи приближался к нулевому. Посланные проверить американок и разведать тыл самолёты подтвердили отсутствие преследования.

— Горизонт чист, — сообщил новости дредноуту авианосец.

Четвёртый «Як» пролетел над головами Дев Флота в сопровождении двух «Сушек» в пятнистом голубом камуфляже. Дорогу домой Ульяновск знал, как свои пять пальцев, но, как правило, проходил эти места на скорости тридцать узлов и в одиночку, будучи не стеснённым необходимостью маневрировать целой эскадрой.

— Я так понимаю, на Формозу мы не пойдём, — оценила направление движения эскадры Севастополь.

— Я не хочу рисковать и тащить туда хвост, пусть шанс на это и мизерный. Доведу вас до Окинавы, сдам вас под крыло пятой авианосной и квартета быстрых линкоров, а там разделимся.

— Но Конги в Йокосуке, — возразила дредноут.

— Штаб сообщил, что японцы двинули резервы на Окинаву, опасаясь эскалации. Туда же ползут американки, правда, вдоль Китая, чему тот не особенно рад.

— Надо полагать, — хмыкнула девушка. — Что ж, с планом я соглашусь…

— Твоего мнения никто не спрашивал, откровенно говоря, — перебил её Ульяновск. — Во-первых, я старше по званию, и со мной спорить может только она, — кивнул он в сторону Ямато. — Во-вторых, Фрунзе бы тебе сказала то же самое, — ухмыльнувшись, парень указал пальцем на лёгкий крейсер. — Но я рад, что голос разума возобладал, и мне не пришлось сверкать погонами.

В ответ Севастополь закатила глаза, молча показывая своё отношение к званиям и рангам офицерского состава флота.

Дальнейший спор прекратился сам собой, так как каждая канмусу почувствовала, словно прошла сквозь невидимую стену, за которой воздух стал холоднее и резко потяжелел.

— Прямо как у Мидуэя, — сквозь зубы процедила Ямато.

— Мизерный шанс привести хвост, да? — поигрывая бровями, передразнила парня дредноут.

— Самое время хохмить, — нахмурился Ульяновск, выискивая источник ауры, обозначивший своё присутствие.

Самолёты-разведчики набрали скорость, удаляясь от своего корабля-носителя, тщательно сканируя море. И чем больше информации поступало в командную рубку авианосца, тем сильнее у него становилось желание завыть с досады.

«Какого дьявола вам там не сиделось», — мысленно выругался он, обнаружив исчезновение одной суперхиме.

А затем небо прямо перед носом его самолёта расчертил ярко-красный луч.

— «Коми, принимай командование», — предупредил парень по внутреннему каналу напарницу.

— «Что?!» — едва не поперхнулась Комсомолец. — «Какое ещё командование?!»

— «Уводи эскадру на Окинаву, коробку скинут парашютами, поймаете сами, если я не успею вернуться к тому моменту. За нами хвост, и хвост серьёзный, так что командуй», — сказал он крейсеру, продолжив уже вслух: — Севастополь, командование принимает Атлант. Она вас выведет. Я отойду на часок…

— Только сперва объясни, что это за хрень происходит, — не стала сдерживать себя дредноут.

— За нами хвост, сильный, но одиночный. Я отвлеку. Если повезёт — то и утоплю высшую, вызвавшую эту аномалию.

— Один? — хором ответили ближайшие к Ульяновску линкоры.

— Не смеши, — голос Севастополь буквально сочился скепсисом.

— Ну-ка, ответьте, у кого из нас дальность поражения главным калибром составляет двести километров? С разбросом снарядов менее метра? — не дождавшись ответа, авиансоец похлопал коробки пусковых установок противокорабельных ракет. — У меня. Не считая Су-33 количеством три десятка. Мне даже в зону видимости входить не надо. Попляшет, пока вы отходите, а потом я вас догоню.

Севастополь несколько секунд придирчиво осматривала парня, затем вздохнула и устало потёрла виски:

— Девочка справится?

— Да.

— Тогда мы продолжаем движение. Флот, сохраняем строй! — гаркнула дредноут.

Послушались её не все.

— А ты чего, — обратился Ульяновск к остановившейся Ямато.

— Я прикрою отход, — твёрдо ответила та.

— Двигай отсюда, — посоветовал авианосец. — Броневаннам здесь не место…

— Это мне решать, — с упорством, достойным носорога, японка продолжала гнуть свою линию.

— Ями, нам нужен крупный калибр, — взяла её за руку Севастополь.

— Мне надоело стоять в стороне и смотреть, как гибнут другие, — вырвалась Ямато. — Если я смогу дать девчатам времени уйти как можно дальше, я с радостью приму свою судьбу!

— Ты давай, самурайские замашки прекращай свои, — посоветовала вернувшаяся Гнейзенау. — Напомнить, чем Тен-Го закончилось?

Слушая вполуха перебранку линкоров, Ульяновск разминал кулак, оценивающе осматривая грудь суперлинкора.

— Не пробью, — разочарованно выдохнул он. — Слишком близко…

— Ты про что? — резко развернулась в его сторону Севастополь.

— Да хотел ей по голове стукнуть, чтобы вы её отбуксировали за собой. Ямато, пойми, — обратился парень к вредному суперлинкору. — Тебе там, — указал он себе за спину. — Делать нечего. Будь ты авианосцем — ещё куда ни шло, но даже в таком случае эскадре ты нужнее. Ноги в руки и в кильватер Энсон!

Японка молча сжала зонтик в руках, что аж пальцы побелели, и с вызовом посмотрела в глаза старшей коллеге.

— Ты уверена? — вздохнула дредноут, устало качая головой.

— Полностью! — твёрдо ответила Ямато.

— Она не передумает, — словно извиняясь, сказала Севастополь парню.

Ульяновск уже серьёзно рассуждал над возможностью насыпать под борт суперлинкора глубинных бомб. Но время для дальнейших раздумий стремительно таяло. Выругавшись про себя, он обратился к японке:

— Сколько можешь держать длительно?

— Двадцать восемь.

— Значит так. Делаешь то, что я скажу. Без вопросов, не раздумывая. Скажу стрелять — стреляешь. Скажу прыгать — прыгаешь. Раздеться — раздеваешься, ясно?

Ямато молча кивнула, слегка покраснев.

— Не нравится — в эскадре тебе будут рады.

В ответ суперлинкор отрицательно замотала головой.

— Атлант по команде может отстреляться ракетами по моей наводке, так что не дёргайтесь.

— Постараемся. Удачи вам, возвращайтесь поскорей! — пожелала Севастополь и на всех парах помчалась догонять ушедшую вперёд эскадру.

— Вот зачем ты мне жизнь портишь, а? — посмотрел в глаза девушке Ульяновск.

С одной стороны, возможность выставить между собой и химе полметра брони значительно повышало шансы выжить, прими дела плохой оборот. С другой — шанс договориться канул в лету.

— Я устала служить дозорной вышкой и знаменем, — вздохнула суперлинкор. — Какой смысл в пушках, когда к ним относятся, как к экспонату?

— Идти банзай-атакой на врага тоже не выход. Но, ты сама напросилась. Заряжай фугасы и отстреливай любую пакость, что рискнёт всплыть поблизости. Остальное я беру на себя. И постарайся мне не мешать, хорошо?

— Я не подведу, — приложила руку к сердцу Ямато.

Помянув крепким словцом самураев и их бусидо, Ульяновск взмахом руки указал направление:

— Ручку в пол, леди.

Изобразив переключение машинного телеграфа, авианосец начал разгон, увлекая следом за собой бунтарку японских кровей.

— Какой план? — спросила девушка, пытаясь нагнать парня.

— План? — переспросил Ульяновск, чуть сбавив обороты на валах и поравнявшись с суперлинкором.

Сделав паузу, внимательно наблюдая за реакцией своей нежеланной напарницы, он не удержался и пробежался по ней взглядом. Увиденное ему особой радости не доставило.

С точки зрения внешности и эстетической привлекательности гордость Японского флота была определённо красива. Высокая полногрудая девушка с в меру крупными бёдрами, о которых любой офицер на его родной базе с уверенностью бы сказал, что там есть, за что ухватиться и не начать раскачиваться на волнах. Длинные ухоженные волосы каштанового цвета, заплетённые в аккуратный хвост. Симпатичное, немного по-детски наивное лицо настолько не сочеталось с принявшим человеческий облик величайшим стальным монстром, когда-либо построенным людьми, что авианосец опять начал задаваться вопросом о душевном здоровье учёных, которые привели в мир это чудо.

Однако, парень знал официальную версию существования канмусу, как и ту, что не предназначалась для широких масс. Идеализированное представление коллективного бессознательного о корабле обладать посредственной внешностью не могло в принципе, несмотря на различные предпочтения каждого человека в отдельности. Вот только как расцветка, во всех справочниках обозначаемая: «серый морского арсенала Куре» — превратилась в белоснежную ткань, так и оставалось загадкой.

Короткая плиссированная юбка белого цвета, чья длина балансировала на грани приличия. Блузка в тон с красным морским воротником и открытыми плечами, подчёркивающая грудь девушки и гарантированно притягивющая к ней внимание. Больше всего в облике Ямато авианосец раздражала непомерно длинная накидка, украшенная золотым шитьём, которая больше подошла бы какому-нибудь королю из дешёвой среднебюджетной фентези. Тому самому, чья мантия волочится по полу через весь тронный зал, и, чтобы не пачкать, её придерживает дюжина пажей.

«Аэродинамика — нет, не слышали», — мысленно съязвил Ульяновск. — «Как же хорошо, что Девы Флота не знают о существовании классической физики».

А вот вооружение канмусу его порадовало. Массивное стальное полукольцо, служившее опорой для двух легендарных башен с тремя восемнадцатидюймовыми орудиями и целой россыпью пушек поменьше. Внушительно, устрашающе и донельзя практично. Чем-то напоминало один из космических кораблей из коллекции миниатюр Коммуны.

— Будем в движении накидывать из-за горизонта управляемым оружием, — закончив рассматривать потенциальный живой щит, ответил ей авианосец. — На сближение не идём, будут пытаться навязать — отходим. Всё просто.

— Как-то сомнительно, — моргнула Ямато.

— Правильно сомневаешься, — одобрительно хмыкнул парень. — С глубинными никогда нельзя быть в чём-то уверенным, и, тем более, их нельзя недооценивать. А пока — самое время для предупредительного выстрела.

С громким рёвом одиночная ракета, описав дугу, устремилась за горизонт, оставляя за собой густой сизый шлейф.

— Есть ли смысл делать предупредительный выстрел? — канмусу покрепче сжала зонтик. — Глубинные ведь не знают морской конвенции.

— А вдруг, — пожал плечами Ульяновск. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но иногда срабатывало.

Говорить, что это не более, чем официальный ответ на брошенный ему вызов, парень пока счёл преждевременным. Ничем иным прошедший перед носом самолёта-разведчика луч быть не мог. Химе, судя по всему, знала, по чьим самолётам стреляла, и вполне могла испепелить летунов незаметно. Вместо этого она решила себя обнаружить и расслабленно двигалась вслед отступающей эскадре канмусу.

На это и рассчитывал авианосец, изъявив желание дать Севастополь время, чтобы Комсомолец их увела на безопасное расстояние, насколько возможно. Официальный поединок, как бы фантастически это не звучало применительно к, якобы, «неразумному» виду, можно было сторговать на бой до первой крови или, в крайнем случае, откупиться.

— Глубинные редко отступают, — задумчиво произнесла японка.

— Но отступают, — уверенно сказал Ульяновск, следя за полётом ракеты.

Смертоносный снаряд влетел в воду в пяти метрах перед химе, подняв вверх столб брызг и дыма. Противник остановился, будто бы раздумывая над дальнейшими действиями. Почувствовав неладное, парень начал экстренно поднимать в воздух все оставшиеся борты со смешанным ракетно-бомбовым вооружением, не пожалел и две эскадрильи ударных вертолётов.

— Кречет?

— Последовательный поворот на три часа! — скомандовал парень. — И давай, для краткости, я сменю оперативный позывной на «Флагман».

— Так это не твоё имя? — выпалила Ямато и тут же прикусила губу, поняв, какую глупость озвучила.

— Отчасти моё, — улыбнулся авианосец. — Просто «Ульяновск» — слишком длинное.

Имя японке ничего не говорило, но она зареклась поискать информацию в библиотеке базы.

— Хорошо, — согласилась Ямато. — Что противник?

— Стоит…

Договорить Ульяновск не успел. Давящее присутствие чего-то огромного и злого исчезло, спустя мгновение исчезла с радаров и химе. Наученный опытком авианосец дал ударному авиакрылу команду рассредоточиться, крикнув суперлинкору:

— Не вздумай лезть под вертолёты!

Несколько секунд спустя вода в паре сотен метров от кораблей забурлила и начала закручиваться в воронку, будто где-то в глубине вытащили сливную пробку. Словно в ускоренной съёмке, в небе стали образовываться плотные грозовые облака, а в сторону континента подул ветер.

— Ямато, к бою! — предупредил авианосец.

К чести девушки, хоть она и впервые столкнулась с подобным феноменом, опознать угрозу сумела. С негромким лязгом Ямато сложила зонтик, превращая безобидный с виду предмет в небольшую нагинату.

— Противоминный калибр, — пояснила суперлинкор, поймав удивлённый взгляд напарника.

— Особая канмусья магия, понимаю, — вздохнул парень.

Одновременно с его словами из центра образовавшегося водоворота выпрыгнула химе глубинных. Практически обнажённая, не считая трусиков из чёрного хитина, девушка по красоте вполне могла потягаться с японкой, не будь её кожа мертвецки-бледной. Две пряди прикрывали грудь, словно приклеившись к коже, в то время как стянутые живым пламенем в два хвоста по бокам головы волосы развевались на ветру, подобно крыльям, объятым алым пламенем.

— Южная! — воскликнула Ямато, наводя орудия.

Руки глубинной оканчивались чёрными металлическими перчатками в виде непропорционально больших когтистых лап с усеянной острыми зубами пастью в ладонях. Хотя лапами это нагромождение сросшихся друг с другом акульих голов с торчащими из ртов орудийными стволами можно было назвать с большой натяжкой.

Ульяновск резко потянул канмусу за плечо, помешав выстрелить:

— Погоди!

Окинув парочку оценивающим взглядом, химе кровожадно оскалилась.

— Батшал, — предвкушающе облизнулась она, добавив: — Семпида.

И выразительно посмотрела на нагрудный карман парня, в котором слегка потеплели несколько чёрных камушков, почувствовавших поблизости знакомую ауру.

— Торг взвешен и закончен, — надеясь, что правильно понял глубинную, ответил авианосец.

Совсем не так он себе представлял развитие событий.

— Хватит передразнивать эту тварь! — завелась Ямато, взяв противника на прицел. — Почему оно не атакует?

Химе резко выставила в сторону суперлинкора руку с растопыренными пальцами. Пасть на ладони приоткрылась и выплюнула сгусток алого огня. Развернувшись боком, Ямато приняла удар на себя, ответив выстрелом из левой орудийной башни.

— Считай это театральной паузой, — ответил парень. — Цела?

— Пустяк, — сделав шаг назад, канмусу развернулась и сделала полный бортовой залп по химе.

Пробежавшись по ней взглядом и не найдя ничего серьёзнее пары небольших подпалин, Ульяновск отдал команду вертолётам ударить неуправляемыми ракетами, пока самолёты разворачивались для атаки.

Враг не стоял на месте. Сделав шаг назад, увернувшись от первого залпа, порождение океанской бездны вытянуло руки в направлении авианосца. Каждая из пастей, из которых состояли её перчатки, попыталась навести орудия на приоритетную для хозяйки цель.

Чёрный хитин окрасился алыми всполохами выстрелов, но вновь на пути снарядов встала Ямато. Броня девушки с честью встретила удар, часть снарядов оказалась отражена виртуозными взмахами нагинаты.

Ответный дождь НАРов, выпущенных вертолётами, не нанёс какого-либо урона, ударившись в багровую плёнку, не долетев до цели.

— Не подставляйся под огонь зазря, — попросил её Ульяновск. — Я вполне могу увернуться.

Вместо ответа над волнами прогрохотал одновременный выстрел девяти восемнадцатидюймовых орудий. Полуторатонные стальные болванки, начинённые взрывчаткой, тоже влетели в странную плёнку, на короткое время скрыв химе за вспышками взрывов.

— Бронебойные её поле не берут! — разорвав дистанцию, Ямато отступила ближе к авианосцу.

— Уже встречалась с подобным?

— Мидуэй и Алеуты, — коротко ответила девушка.

— По моему сигналу вдарь по ней осколочными, — посоветовал парень. — И ни в коем случае не сбавляй скорость!

Канмусу ответила кивком, напряжённо наблюдая за противником. Бледнокожее отродье как раз выскочило из облака дыма, оставшегося после попадания залпа суперлинкора, заведя одну руку себе за спину, а другую выставив в направлении дуэта, сжав когтистую лапу в кулак.

— В стороны! — выкрикнул Ульяновск, скривившись от болезненного писка акустических датчиков.

Гул сжимаемой почти до сотни атмосфер воды сложно было с чем-то спутать. Поэтому, однажды попав под удар подобной атаки, повторять столь болезненный опыт авианосец не хотел — с одной рукой вести бой, как показала практика, крайне неудобно.

Ямато бросила на него непонимающий взгляд, однако смогла боковым зрением заметить, как химе разжала кулак, в котором прятала небольшой водяной шарик. Канмусу отпрыгнула в последний момент, и струя воды не разрезала её пополам, а всего лишь немного укоротила хаори и лишила части зенитной артиллерии правого борта.

Однако, глубинная и не думала останавливаться. Резко вскинув заведённую назад руку вверх, она с вызовом посмотрела на русско-японский дуэт. Море под ногами авианосца будто закипело, и он по колено ушёл в воду.

Такая потеря плавучести для Ульяновска была не нова, к тому же, корпус значительно уменьшил балласт после разгрузки ремкомплектов и траты значительной части боекомплекта. А вот Ямато провалилась почти по пояс и от этого начала паниковать.

Химе не удалось утопить авианосец и линкор, лишив их опоры, и они могли продолжать бой и остаться на плаву, пусть и погрузившись в воду выше ватерлинии. Куда большую опасность несло поднимающееся за спиной противницы цунами, надвигающееся на большой скорости.

Продолжить атаку и расстрелять потерявшие манёвренность цели глубинной не дали запущенные с самолётов противокорабельные ракеты. Все восемь штук с небольшим интервалом угодили ей чётко в затылок. Пробить странное поле они не смогли, но силы удара оказалось достаточно, чтобы сбить ту с ног.

— Ямато, жахни! — крикнул Ульяновск, идя к девушке на максимально возможной скорости, пока ракеты долбились в затылок глубинной.

Окрик отрезвил японку. Найдя взглядом цель, она начала прицеливание. Две секунды ушло на поворот едва не ушедших под воду башен и на сведение орудий. Девушка чуть не упала на спину от отдачи, но авианосец успел схватить её за плечо и потащить в направлении несущегося в сторону материка пенного гребня, стремительно набиравшего высоту.

— Попытаемся перепрыгнуть, — пояснил свои действия парень.

Прогрохотал ещё один залп линкора, на мгновение озарив ярко-оранжевым светом беснующееся море.

— Я потеряла цель, — сообщила Ямато.

— Нырнула, — прислушался к сигналам акустиков Ульяновск. — Сейчас главное — выбраться из этой пены, иначе, если накроет — уже не всплывём.

— Она может подловить нас на выходе? — девушка крутила головой по сторонам, выискивая хотя бы намёк на химе.

Глубинная поджидать рядом со своеобразной ступенькой из слоёв воды разной плотности не стала. Вместо этого она вынырнула в пятидесяти метрах от парочки с отсутствующими демоном в виде перчаток. Вскинув правую руку вверх, химе медленно сжала кулак и резко опустила вниз, присев на колени и ударив по водной глади.

Парню показалось, что под водой что-то взорвалось, однако удар пришёл сверху. Подобно щупальцам прорвавшегося в мир чудовища, с небес начали спускаться зарождающиеся торнадо, окружая его и Ямато.

— Ками… — прошептала девушка. — Что это за монстр такой…

— То, о чём мои пытаются донести до коллег, — прокряхтел Ульяновск, вытаскивая суперлинкор на более «твёрдую» для канмусу среду. — И о чём я уже пять лет пишу в рапортах.

— Но…

Договорить японке помешал резко дёрнувший её в сторону авианосец. Захлопали метательные заряды реактивных бомбомётов, а между ним и глубинной выросла стена взрывов глубинных бомб.

Издав недовольный рык, из воды вынырнула уродливая химера из плоти и металла, похожая на толстую мурену. Выплюнув в сторону эскадры сгусток алого пламени, принявший свой настоящий облик демон-симбионт устремился к своей хозяйке.

— Готовься прыгать, — предупредил Ульяновск. — Возможно, придётся немного нырнуть, попробую обеспечить нам окно…

— Хотелось бы обойтись, — нервно усмехнулась Ямато.

Воспользовавшись затишьем, пока химе отбивалась от очередной ракетной атаки, скомбинированной с обстрелом вертолётами, мини-эскадра рванула прямо на приближающееся цунами.

Обогнув достигшее водной глади торнадо, авианосец вместе с суперлинкором начали подъём по гребню волны, постепенно обходя противника.

Попытавшийся помешать собрат первого демона-симбионта был остановлен ударом нагинаты девушки. К сожалению, лезвие застряло в теле твари, и та, дёрнувшись от боли и ярости, вырвала оружие из рук канмусу. Получив залп главным калибром в упор ожившая перчатка поспешила скрыться в пучине вод, подгоняемая насыпаемыми вслед глубинными бомбами.

— Отзову-ка я вертолёты, толку от них из-за прикрытой полем высшей мало, — вынужденно признал Ульяновск. — Ями, прикрой!

Пара относительно спокойно преодолела водную гору высотой с пятиэтажный дом, пока глубинная пыталась увернуться от падающих на неё авиабомб. Использовать реактивные самолёты в качестве пикирующих бомбардировщиков было глупо и расточительно, но несущиеся со скоростью звука полтонны чугуна по эффективности могли превзойти удар «Москита». При этом, самолёту не нужно было отлетать подальше для пуска ракеты.

Как парень мог судить по поведению химе, которая, словно уж на сковородке вертелась в попытке увернуться, и яркости вспышек на аурном поле от удачных попаданий, такая атака оказалась наиболее эффективной.

Манёвры противника затрудняли залпы Ямато, умудрявшейся положить снаряды прямо под ноги. А в воздух уже поднималось двенадцать истребителей-бомбардировщиков, сменивших вертолётную эскадрилью, что, похоже, стало последней каплей терпения химе.

Оценив Ямато как помеху, которую необходимо устранить во что бы то ни стало, химе, с присущей её собратьям яростью, атаковала. Волна красного огня сбила японский линкор с ног. Роскошную косу ополовинила брошенная нагината японки, однако это оказалось лишь прелюдией.

Миг — и она оказывается совсем рядом с канмусу. Ухватившись за снаряжение, не давая таким образом убежать, глубинная обрушила удар объятого алым огнём кулака на орудийную башню, проломив толстенные бронеплиты, как тонкий крекер. Аура защитила порождение бездны от огня взорвавшегося боекомплекта ярко-оранжевым столбом взметнувшегося вверх.

Суперлинкор такой защитой не обладала. Взрыв был такой силы, что прошёл через естественную защиту Девы Флота, ломая кости оказавшихся ближе всего левого предплечья и бедра. В раненную ногу тут же вцепился зубами демон-симбионт. Второй его собрат бросился наперерез выпущенным авианосцем «Гранитам». Расстояние для нормальной работы ракет оказалось недостаточным, но не применить своё главное оружие в такой ситуации Ульяновск не мог.

Крик Ямато и неприятный хруст отрываемой конечности заглушил грохот стартовых ускорителей и рёв разрываемого на части симбионта. По непонятной причине ракеты прошли через тварь, как нож сквозь масло, но авианосец сейчас это не заботило. Проигнорировал он и то, что вместо струй пламени сопла изрыгали голубые молнии. Важны были лишь взрывы боеголовок, столкнувшихся с преградой из ауры, которая начала стремительно покрываться алыми трещинами. Одна из ракет всё же сумела пробить защитное поле глубинной, но смялась подобно консервной банке, уткнувшись ей в живот. В следующую секунду его подняли за горло над водой.

— И что она в тебе нашла, — сжав пальцы на шее парня, произнесла химе, внимательно его рассматривая.

Найдя что-то, она острыми когтями провела горизонтальную линию на его груди, разорвав ткань куртки.

— «Коми! По координатам!» — крикнул авианосец в закрытый канал.

Но вместо ответа услышал лишь шипение помех.

— Моё имя Палау, — гордо объявила глубинная. — И я пришла взять виру за Семпиду и Ианиру, как победителя.

Ульяновск побледнел, услышав имя противницы, о которой он только слышал всякие рассказы из уст другой представительницы порождений океана.

Вместо того, чтобы свернуть авианосцу шею, Палау просто оторвала карман с лежавшими в нём кусками рога другой химе. После чего, небрежно откинув тело парня, она взмахнула рукой и создала возле себя водоворот, в котором скрылась.

Авианосец сделал несколько глубоких вдохов, внимательно вслушиваясь в морские шумы, но глубинной и след простыл. Убедившись, что враг отступил, он поспешил к лежавшей на воде напарнице, на ходу распечатывая ремкомплект.

— Жива?

— Я всё ещё могу сражаться, — превозмогая боль, выдавила из себя Ямато, пытаясь подняться.

— Она ушла, — парень положил руку ей на плечо, не давая двигаться. — Отзови вооружение, будем тебя чинить, пока есть возможность.

Непогода после ухода вызвавшего её монстра начала сходить на нет, позволяя авианосцу сосредоточиться на оказании помощи, а не на попытке сохранить равновесие.

— Нам просто невероятно повезло, — вздохнул он, осмотрев пострадавший линкор.

Вблизи раны девушки оказались не такими страшными, как казались в горячке боя, но и лёгкими их назвать было нельзя. Из чего бы не состояла одежда канмусу, она смогла сдержать жар горящего пороха и спасла её от серьёзных ожогов. Перелом предплечья для канмусу оказался пустяковым, но почти оторванная нога свидетельствовала о полной потере хода.

— Что это была за тварь? — дёрнулась Ямато, когда парень стал при помощи кортика срезать с неё сапог.

— Это то, что я называю «суперхиме», — накладывая пропитанный ремонтными добавками жгут, ответил Ульяновск. — Императрица среди принцесс глубинных…

— Такие разве существуют?

— Ты своими глазами всё видела, — вздохнул парень. — Красноречивее любых слов.

Девушка замолчала, не найдя, чем возразить. Командование, учёные, эксперты — все в один голос отзывались о Глубинном Флоте, как о полуразумных, в лучшем случае, животных, у которых всё подчинено инстинктам. И даже те редкие эпизоды, когда высшие особи могли, пусть и с трудом, выговорить слова, считали не более, чем подражанием.

— Почему нам об этом не рассказывали? — прикрыв глаза, спросила линкор.

— Мне почём знать, — пожал плечами авианосец, размазывая ремонтный гель по ранам канмусу. — Ремонтные партии запустить сможешь?

— Мало, но лучше, чем ничего, — скривилась в подобии улыбки девушка.

— Хорошо, — Ульяновск не сдержался и, в попытке приободрить, потрепал её чёлку. — У меня к тебе будет одна просьба.

— Какая?

— Когда вернёшься на базу, расскажи обо всём своему командующему. Не упуская самых мелких деталей: бой, поведение химе, её способности.

— Сперва надо вернуться, — вздохнула Ямато.

— Куда ты денешься, — хмыкнул Ульяновск. — Возьму тебя на буксир, пока не починишь винторулевую группу…

Гордость Страны восходящего солнца ожидала, что ей помогут встать и дадут опереться, чтобы она с достоинством раненного, но не побеждённого, самурая отправиться к эскадре. Или что её просто потащат по воде за руки… Но никак не оказаться на руках авианосца.

— Ч-что ты делаешь? — растерянно спросила канмусу, вцепившись руками в китель парня.

— У тебя есть другие идеи, как тебя передвигать с такими ранами, не напоминая при этом буксируемую волоком тушу?

Ответа у Девы Флота не нашлось, и избитая эскадра легла на курс к родным берегам.

— …На обратном пути, кроме парочки небольших диких стаек, огневого контакта с противником не было. Эскадра под командованием канмусу линкора «Севастополь» сопровождена до маршрута патрулирования базы Окинава и, под прикрытием авиации, успешно дошла до японского порта. Остальное в рапорте, доклад закончил, — замолчал Ульяновск, следя за мимикой своего командира.

Иван Сергеевич всё это время внимательно слушал отчёт подчинённого, не сводя глаз с лежавшей поверх пачки с рапортом флешки в опечатанном пакете.

— Каковы шансы, что удалось хоть что-то записать? — повернулся он к высокому коренастому мужчине в деловом костюме.

— Цыплят по осени считают, товарищ адмирал. Она должна ещё побывать в руках специалистов нашего ведомства, прежде чем можно будет озвучить какие-либо выводы. Но я бы не стал надеяться на успех из-за помех, способных заглушить даже мыслесвязь канмусу.

— Дело ваше, — вздохнул Гусоедов. — Так, дела с использованием спецчасти мы уладили, можешь радоваться. Теперь о главном — что у тебя с коррозией?

— Комунна в бешенстве, — поник авианосец. — Процентов двадцать, с её слов, не меньше. У Комсомолец же наоборот, на удивление, отсутствуют даже следы.

— Ясно. Тогда мне не надо объяснять, куда тебе предстоит поездка, не первый раз уже попадаешь в подобную передрягу. На ближайшие месяц-полтора у девочки будет полигон.

— Если дипломаты не оплошают, — напомнил представитель спецслужб.

— Я там учебный план скорректировал, прошу его учесть, — Ульяновск подтолкнул к адмиралу толстую тетрадку, исписанную от корки до корки.

— Учтём, не сомневайся, — кивнул офицер. — А пока свободен, готовься к поездке на курорт. И пожалуйста, не давай военным повода испытать на тебе их новую игрушку…

— Волков и об этом написал?! — возмутился парень.

— Он обо всём написал, как и подобает ответственному офицеру, — припечатал Гусоедов. — Туда поставили батарею трёхсот миллиметровых зажигалок, — предупредил он.

— Сервелат? Им «Тосочек» мало? — хмыкнул авианосец.

— Зато тебе этих колбасок может хватить с головой, так что не буянь.