Шкатулка дедушки Елисея

XIX. Кот Амадей

Ну, вот и всё.

Мне остаётся дорисовать кой-какие подробности той безумной ночи. Вы думаете, я проснулся сам? Как бы не так. Меня грубо разбудили. Представьте себе: я сплю на моей подстилке и вижу сны. Если не ошибаюсь, мне приснилось, что я продолжаю мой дуэт с Пушистой Милашкой, и она вот-вот спрыгнет ко мне на траву… Пение разрастается! Моё сердце тает от восторга! Вдруг я чувствую: мне на спину запрыгнул какой-то зверёк. Протопал от хвоста к голове и скрылся. А потом ещё, ещё! Я вынужден прервать моё пение на самом красивом месте и обернуться. И что же я вижу? Через меня движется целая орда незнакомых чёрных зверей! «Какой кошмар», — подумал я.

Вам, конечно, хорошо известно, что делает нормальный кот, когда ему снятся кошмары: он встряхивает ушами и просыпается. А теперь представьте себе (слабонервных прошу сразу перевернуть страницу), что они в самом деле по мне бегали! Впрочем, на меня они не обращали особого внимания. Я им был не очень нужен. Они топали по мне, как спортивные лошади по ипподрому. Конечно, я моментально подскочил вверх и через секунду уже был на печке. Такого унижения, клянусь вам, я не испытывал ни разу в жизни. Служить для чьих-то ужасных лап деталью пола — это, я вам скажу, произвело бы впечатление на кого угодно.

И вот, смотрю я с печки вниз.

Звери какие-то странные: перемигиваются друг с другом, хихикают, строят гримасы, как будто только что побывали на весёлом представлении… Всей стаей, один за другим, они бегут к огромной щели в прихожей, откуда начинается подземная нора, а нора эта, как мне известно, ведёт прямо к грядкам с капустой. Минута — и все пропали, словно их никогда не было!

Я подождал немного, затем осторожно прыгнул на пол, обнюхал углы, побродил, поглядел… Никого. Но из Музыкальной Комнаты шли на меня свирепые магнитные потоки-эти чёрные волны я не мог бы спутать ни с чем другим: конечно, их распространял тот самый Призрак! Да, но как он туда попал?

Я приблизился к двери. Навострил оба уха. От порога несло холодом… Знакомым холодом. Да, он был там, я ничуть не сомневался в этом! А потом случилось неожиданное: я услышал голос сестры моего Хозяина.

И тут мне всё стало ясно.

Вы поняли ход моих мыслей?

Ну, конечно. Тут напрягаться не надо: чёрные коты мгновенно соображают в той ситуации, где их двуногим хозяевам требуются долгие часы для размышлений. Я бросился в комнату к юному Хозяину. Он спал. Видно, так же был измучен. Чтобы разбудить его, я применил способ, позаимствованный у моих обидчиков: я стал бегать по нему и прыгать на нём. Хозяин заворочался, сбросил меня на пол и замычал во сне:

— А если тебе тайком по морде?..

Ну, эти заявления я никогда не принимал всерьёз. Пришлось повторить попытку. Хозяин открыл один глаз и сказал: — Брысь!

Слово «брысь» — очень грубое слово, друзья мои. Вы даже не подозреваете о том., какому унижению люди подвергают своих четвероногих друзей, употребляя это в высшей степени неприличное выражение. Конечно, я мог обидеться и уйти. Но мысль о спасении сестры юного Хозяина была для меня дороже моих личных чувств. Я рявкнул и укусил Хозяина за ухо. Это, наконец, подействовало. Хозяин сел на кровати:

— Ты что, сдурел?

Дальше разговор у нас пошёл такой (я, естественно, говорил на моём языке жестов):

«Хозяин! Надо спешить на помощь вашей сестре! Она в опасности…»

— Тебе что, по ушам надавать?

«Я умоляю, скорее! С нею там Чёрный Призрак! Опасность! Опасность!»

— Слушай, Амадей, не морочь мне голову.

«Пойдёмте же. Я вас очень прошу!»

Вот в таком духе шёл у нас разговор. О способности человека быстро соображать я вам уже говорил, не хочу повторяться. Но не прошло и пяти минут, как мой юный Хозяин начал понимать, что дело тут нешуточное. Он нехотя оделся и мы с ним подошли к двери Музыкальной Комнаты. Он прислонил ухо к двери. Послушал. Затем пробормотал:

— Не может быть… Подожди-ка, я посмотрю.

Он сбегал в комнату к сестре, убедился, что её нет на месте, затем вышел из дома, я полагаю, затем, чтобы поглядеть через окно внутрь комнаты. Вернулся сам не свой.

— Скверные дела, Амадей, — сказал он мне шёпотом. — Чёрный Флейтист — там внутри. Машенька с ним… Что будем делать?

Тут мне пришлось использовать самый выразительный жест, на какой я был способен: я подошёл к стене, к месту, где был электрический выключатель. Посмотрел на него. Потом на Хозяина. Потом опять на выключатель. Потом я встал на задние лапы и начал тянуться передними вверх изо всех сил. Хозяин сперва с недоумением наблюдал за мной, потом от радости подскочил на месте:

— Как же я мог забыть: ведь он боится света. Молодец, Амадей! Но погоди, надо сперва как-нибудь открыть дверь.

Он опять приложился ухом к двери. Постоял так немного и предупреждающе поднял палец:

— Сюда кто-то идёт. Приготовься.

Ключ лязгнул в замке. Дверь приоткрылась… И сразу же мой юный Хозяин повернул выключатель!

В комнату мы ворвались одновременно. Я, конечно, прежде всего увидел большую чёрную крысу возле китайской ширмы. Не знаю, что тут со мной стряслось… Вообще-то я не злой (чёрные коты редко бывают злыми), но тут настоящая ярость закипела в моей душе: сколько обид, сколько унижений я успел уже перенести от этих проклятых тварей!

Одна только мысль о мщении кипела в моей груди… Я прыгнул (за этот прыжок я получил бы большую золотую медаль, если бы среди котов проводились Олимпийские игры) и схватил злобную гадину за её жирный загривок.

Кто думает, что я съел эту крысу, тот глубоко ошибается. Во-первых, она была холодная и противная. Во-вторых — самое интересное!-она, в сущности, не была крысой. Я об этом ещё не знал, но мой юный Хозяин об этом почему-то сразу догадался.

— Держи её крепче, Амадей, — приказал он мне. — Но смотри, не ешь, а то плохо тебе будет.

Я стоял, с крысой в зубах, и ждал. Хозяин хлопотал возле своей сестры (она без признаков жизни лежала на полу). Когда она очнулась, он довёл её до кровати, и затем вернулся ко мне. Держать эту крысу было для меня очень трудным испытанием. От неё шло что-то ужасное, — те самые чёрные волны злобы, которые, если от них не уберечься, могут убить всё живое вокруг. А что, если бы я СЪЕЛ эту мерзость? Вы представляете?! Не жить бы мне на этом свете, уж это точно. Хозяин тысячу раз был прав. Итак, я терпеливо стоял, трясся от отвращения, но держал её крепко.

Хозяин вернулся с железным ящичком, на котором были нарисованы точно такие же знаки, как на двери в Музыкальную Комнату. Он поставил ящичек на пол и сказал:

— Давай-ка теперь посадим её сюда.

Мы поместили крысу в ящичек, заперли дверцу. С этим ящичком в руках Хозяин вышел на улицу. Крыса бешено колотилась там и пищала, потом умолкла. Шли мы долго и, наконец, вышли к обрыву реки. Ни звука не было слышно. Ветви прибрежных ив неподвижно висели. На всём лежал белый, волшебный свет полной луны.

Хозяин поднял ящичек на вытянутых руках. Он сказал торжественно:

— Игра кончена, рыцарь Табольд, он же Большой Пёс, он же Чёрный Флейтист! Это ты предал благородного трубадура Гильома. Это ты погубил моего деда Елисея, научив его своей страшной музыке… Ты чуть не свёл с ума тётушку Эрнестину, заставил её уехать из дома! И, наконец, ты запер в Музыкальной Комнате мою сестру и угрожал погубить её. Теперь знай: с этого часа ты никогда уже не сможешь вредить людям. Ты никогда не получишь в свои руки волшебную флейту, чтобы захватить власть. Здесь, на дне реки, ты будешь лежать до тех пор, пока речные рыбы не позаботятся о тебе!

Клянусь манишкой на моей груди, это была блистательная речь. Никогда я не подозревал, что юный Хозяин умеет так красиво говорить! Вот что значит быть талантливым.

Мы подошли к самому краю обрыва.

Когда железный ящик полетел в реку и водяные круги сомкнулись над ним, мы долго стояли на том месте, молчали и смотрели на речную воду. Мне тоже хотелось верить, что Чёрный Призрак не скоро теперь вырвется из своего заточения… Пусть-ка посидит там, в темноте, подумает! Для размышлений у него будет вполне достаточно времени.

А потом мы вернулись домой. Юный Хозяин сразу повёл меня на кухню, открыл холодильник и стал нарезать для меня мясо. Кухня наполнилась такими ароматами, что… Впрочем, я умолкаю. Любой кот поймёт меня без всяких слов.

— Ешь, Амадей, ешь, лапушка, ешь на здоровье, — мурлыкал Хозяин. — Это всё твоё. Сегодня ты -герой ночи, наш спаситель, защитник. Уплетай за обе щёки и будь счастлив, мой боевой друг!

Как вы понимаете, меня не нужно было долго уговаривать. Пока мы с ним занимались мясом — не заметили, как к дверям подошла сестра Хозяина. Она была всё так же в наспех наброшенном халате и босиком и, наверно, поэтому вся дрожала от холода. (Всё-таки мне иногда бывает жаль людей. Мы, коты, круглый год ходим босиком. А вы видели когда-нибудь кота с насморком?) Так вот, она подошла к дверям, встала одной ногой на порог и сказала:

— Слушай, Вовка! Я в этом доме жить уже не могу. Ты знаешь, какой кошмарный сон мне только что приснился? Что будто я играла Рахманинова, а дирижировал Чёрный Флейтист. Да. Он дирижировал. И ещё целая орда страшных чёрных тварей играла на всех инструментах. А потом он запер меня в Музыкальной Комнате, требовал какую-то флейту… После этого почему-то превратился в чёрную крысу и его схватил наш кот Амадей… Ну, приснится же такое, а?

Мы с Хозяином переглянулись. Он ласково сказал сестре:

— Это и в самом деле был ужасный сон, Машенька… Забудь о нём. Не беспокойся, он больше никогда не повторится.

И вот теперь я перехожу к самому главному.

Если кто-то из вас в этом месте удивился и воскликнул: «Как! Разве самое главное уже не позади?» — то я могу его успокоить: повесть почти вся позади. Но главное всё-таки впереди.

Из нас троих только мой юный Хозяин знал, что в полночь наши именитые гости будут исполнять для нас волшебную музыку… А всё-таки даже и он не мог предполагать, ЧТО это будет за музыка!

Но — по порядку.

Наш день после той сумасшедшей ночи прошёл довольно спокойно. Юный Хозяин прибирал на чердаке, насвистывая что-то очень приятное (по-моему, из Моцарта). Сестра Хозяина приняла решение отдать все старинные инструменты какому-нибудь музею и была занята тем, что составляла их список в тетради. При этом она часто жаловалась на головную боль и повторяла, что нет, надо отсюда уезжать, что с неё хватит, что этот дом в конце концов сживёт нас всех со свету, а её в первую очередь. Что касается меня, то я проводил генеральную инспекцию дома в поисках мышиных гнёзд. Результатами я был не особенно доволен: мыши сменили своё крайнее нахальство на крайнюю трусость и предпочли не показываться.

За трудами день прошёл незаметно.

Я вышел на улицу. Был тёплый сухой августовский вечер,

с еле слышным запахом далёких огородных костров, — такие, вечера я особенно люблю.

Скоро на улицу вышли Хозяин и его сестра. Просто так, прогуляться. Они направлялись в сторону рощи, к реке. Когда они уходили, я услышал, как сестра Хозяина сказала:

— Мне невыносимо думать, что придёт ночь и всё начнётся опять.

— Ничего больше не начнётся, — заверил её молодой Хозяин. — Пожалуйста, не думай об этом. Сегодня ОНА будет играть для нас последний раз.

— Кто это «она»?

— Не кто, а что. Музыкальная шкатулка.

— Если ты имеешь в виду наш ужасный дом, то, по мне, лучше кладбищенское безмолвие, чем все эти концерты!

— Не спеши так говорить, Машенька. Пожалуйста, не спеши.

Дальше я уже не мог разбирать их голоса, брат и сестра удалились. Гуляли они долго (может быть, по пути они зашли в кино?). Когда уже порядочно стемнело, я вошёл в дом и ещё раз обнюхал все доступные мне углы. Ничего подозрительного. Дом теперь вполне походил на самое обычное, нормальное деревянное строение. Было бы в нём побольше мышей — и вполне можно жить.

Лишь один раз мне показалось, что я улавливаю мысленные «голоса» наших ночных посетителей. Они опять были в доме. Но я никого не видел, сколько ни вглядывался.

Один голос спросил:

— Все ли вы готовы?

Несколько голосов — хором:

— Готовы, маэстро!

— Итак, внимание, господа! Скоро они должны прийти. Будем играть, как договорились: музыка дверей, музыка стульев, музыка книг, музыка окон… Будьте все начеку!

Я вышел на улицу. Без хозяев мне было тоскливо. Я даже не пожелал подойти к забору, где в этот самый час, конечно, сидела соседская Милашка и с нетерпением ждала меня. Ничего, придётся ей этот вечер довольствоваться занудой Тарзаном.

Наконец подошли хозяева. Я узнал их по звуку их шагов.

— Машенька! — сказал юный Хозяин. — Ты не пугайся, пожалуйста, если сейчас будет что-то необычное. Хорошо?

Они подошли ближе.

— Сейчас уже полночь, — опять сказал Хозяин. — Давай мы вот что представим: будто наш дедушка Елисей всё сделал в доме так, как он хотел.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, представь, будто он взаправду сделал наш дом волшебной музыкальной шкатулкой…

— Не морочь мне голову, Вовка.

— Тс-с-с… Ты представила? А теперь давай войдём.

С этим напутствием Хозяина мы переступили порог нашего дома.

Великий бог Луны, что тут началось!

Если честно, — то я, наверное, не смогу вам это как следует описать (кошачье ли это дело — рассказывать о музыке?) Представьте себе, что дом, где вы живёте, весь начинает звучать. Стоит вам сделать шаг, или, допустим, опереться на стол, или взяться за ручку двери — звучит музыка, и какая музыка! Я уже говорил, что мы, чёрные коты, понимаем в этом толк. Мой юный Хозяин назвал это Симфонией, — слово очень красивое, и я не знаю в точности, что оно означает.

Первые звуки раздались, когда Хозяин взялся за ручку двери. Удивительные звуки. У меня исчезли усталость и тоска. Воздух засветился нежно-голубым сиянием. Дом наполнился свежими ароматами, ни одного из которых за весь мой кошачий век мне не приходилось встречать ни на кухне, ни во дворе.

Сестра Хозяина сказала:

— Вовка! Этого просто не может быть! Я, наверно, опять сплю…

Хозяин улыбнулся ей в ответ:

— Ты, Машенька, спишь слишком часто, тебе не кажется?

— Ну, значит, на Земле меня нет и я нахожусь в другом мире.

С этими словами она дотронулась до дверного косяка, а косяк ей пропел голосом виолончели. И так происходило со всякой вещью в доме: как только к ней прикасались хозяйские руки, она начинала играть, петь, звенеть… Голоса не звучали сами по себе: они соединялись, переплетались, подпевали один другому.

Мы бродили из коридора в кухню, из кухни в комнату, — и всюду вещи отзывались нам своей особенной музыкой,,, Мои хозяева радовались, как дети. Они ходили из комнаты в комнату и прежде, чем взяться рукой за что-нибудь, спрашивали друг у друга:

— Ты чувствуешь, как должна запеть вот эта дверь?

— По-моему, это будет фагот или контрабас.

— Давай проверим.

И дверь обязательно что-нибудь пела, вызывая наш всеобщий восторг. Я тоже вносил свою лепту в это радостное музицирование: трогал передней лапой штору, ножку стула, шнур от настольной лампы — и сразу же они отзывались музыкой очень приятной и стройной. Получалось так, что в этой симфонии мы трое — юный Хозяин, его сестра и я -исполняли роль музыкантов, и это было непередаваемое блаженство… Впервые в жизни я пожалел, что не родился человеком: ведь человек-то каждый день может на чём-нибудь играть! А у нас, котов, кроме собственной глотки, нет, к сожалению, ничего другого. Не успел я об этом подумать, как слышу — мой Хозяин говорит сестре:

— Слушай, а это что за удивительный инструмент? Ты не помнишь?

Оба переглянулись. Сестра Хозяина сказала:

— Ничего подобного я не припомню. Очень красиво, но по тембру похоже на мурлыканье…

— А может, это и вправду мурлыканье? — мой юный Хозяин сел на корточки и наклонил ухо прямо к моей морде. — Слушай! И правда, это наш Амадей! Не зря мы ему дали такое имя!

Тут он взял меня на руки и поднёс к уху сестры. Она послушала, взяла мою голову в ладони и поцеловала меня в нос. Я очень сконфузился. Ей же ей, никаких особых стараний я не прикладывал к своему мурлыканью. У меня это всегда само собой получается.

«Пустите же, пустите меня на пол!» — сказал я на своём языке жестов.

Как ни странно, хозяева меня сразу поняли. Они отпустили меня на диван, а диван в ответ пропел что-то очень ласковое (так, бывало, мурлыкала моя мама, когда я сосал у неё молочко).

Ах, друзья мои! Купаться в этом море звуков нам было так чудесно, что я вам даже передать этого не могу. Мои хозяева просто ошалели от этого блаженства. Они начали играть, как малые дети. Юный Хозяин, например, брал сестру за руку и говорил:

— Ужасно хочу послушать, как звучит твоя рука!

И рука немедленно отвечала голосом скрипки. Сестра, в свою очередь, брала Хозяина двумя пальцами за нос и спрашивала:

— А как будет звучать этот конопатый нос?

И сразу же что-то тонкое и весёлое пищало ей в ответ.

— Подожди! — радостно встрепенулся Вовка. — Не послушать ли нам, как у Амадея звучит хвост?

Должен вам признаться: в моей жизни это был первый (и думаю, последний) случай, когда я охотно позволил подержать себя за хвост. Мне и самому было интересно, как же он звучит? К моему глубокому изумлению, мой хвост запел тенором и сразу дал петуха. Хозяева засмеялись.

Вдруг я увидел в высшей степени странное зрелище: на ковре рядом с сундуком появилась мышь. Она встала на задние лапы, а передние сложила перед мордочкой точно так, как это делают люди, когда им надо выразить своё восхищение. Конечно, она была тоже очарована этой Симфонией… И вот что странно: мне совсем не хотелось кидаться на неё и хватать зубами. Понимаете? Не хотелось, и всё тут! В моём кошачьем сердце не оставалось ничего, кроме любви.

Я поглядел на моих хозяев.

Они стояли и слушали музыку с нарастающим восторгом — это было видно по их лицам. И они смотрели на широко раскрытую дверь Музыкальной Комнаты: оттуда шла новая музыка. Там возник и начал разгораться удивительный нежно-голубой свет… Скрипки, арфы, валторны и трубы, собранные руками их деда, вдруг зазвучали все разом, приветствуя счастливых обитателей дома. И над всем этим царил самый волшебный голос, который вызывал у меня уже не страх, а тихое благоговение… Вы уже догадались: это был голос флейты Орфея.

Хозяева посмотрели друг на друга:

— Пойдём туда?

— Пойдём!

А потом они взялись за руки и ушли, словно по воздуху, прямо внутрь этого голубого сияния, — туда, где вечно звучат нежные скрипки, где не бывает ужасных бурь, ночных страхов и злых людей, где собаки любят котов, а коты дружат с мышами, где даже во сне вы не увидите чёрных крыс, туда, где всюду царит одна лишь Волшебная Флейта в руках искусного мастера — единственного, кто знает секрет, как с помощью семи музыкальных нот заставить цвести и благоухать целый мир!

Они шли, и голубое сияние поглощало их… Пока я их не потерял из виду, мне надо идти за ними. Не сетуйте, что я так не вовремя исчезаю! Ведь на новом пути их будут ждать новые приключения, и без меня, конечно, им обойтись трудно (не правда ли, вы убедились в этом?).

Так что — до свидания, друзья!