Школа черных волхвов

Глава 4

Раздался громовой голос:

— Как ты посмела от меня ее скрывать⁈ Забирай своих вихрят — и долой с моих глаз! — Дух ненастья прекратил бушевать и затаился. Тогда прозвучал новый раскат грома: — Забирай, говорю, детей своих и убирайся, пока не развоплотил! — продолжал греметь мужской голос. Алай затравленно посмотрела на Васелену, подхватила маленьких проказников и, бросив извиняющий взгляд, унеслась с потомством прочь.

В душу русалки забрался страх и свил себе гнездо. Она не знала, чего ждать от мужчины, так неожиданно возникшего на пороге избушки на курьих ножках, но не могла не отметить, что колдун хорош собой. Он был одет в хламиду и обладал славянской внешностью: густые пепельные волосы, правильные черты лица, глубокий внимательный взгляд синих очей. Мужчина шагнул к девушке, рассматривая ее с живейшим интересом: черные антрацитовые волосы, стройная фигурка, и смерть, притаившаяся за водными очками и готовящаяся к броску. Русалка в покрывале из тьмы выглядела притягательно, хоть одежда ее и была похожа скорее на тогу. Пока незнакомка пыталась осознать, что происходит, колдун в два шага очутился рядом и, схватив девушку в охапку, обернулся черным вихрем и утащил добычу прочь.

Васелена не успела даже коротко вскрикнуть, как мужчина занес ее в свое логово и бросил на кровать. Не дожидаясь, пока девушка придет в себя для удара, скинул хламиду и сорвал покрывало тьмы, которое послушной тряпочкой соскользнуло с очень красивого, сильного, текучего как проточная вода тела. Он не понимал, что с ним происходит, только, грубо впившись в ее губы, смотрел в широко раскрытые глаза русалки. В них застыли ошеломление, растерянность и интерес. Мужчина жадными поцелуями стал покрывать тело девы, а потом проник плотью в ее лоно, быстро толкнулся внутрь, блаженно застонав от непередаваемого наслаждения, какого не ощущал раньше. Он тут же почувствовал, как цепкие щупальца смерти вонзились в него, выпивая магию, виру и нектар души, но ему было всё равно. Колдун ускорил движения, и девушка то ли всхлипнула, то ли застонала. Он на всякий случай посмотрел в ее глаза — и пропал: в них читалось наивысшее блаженство. Васелена жадно пила из него жизнь, наполняясь сама. Глаза стали зеркально-антрацитовыми, в них плескалось удивление, смешанное с восторгом и запредельным вожделением: русалка так же сильно хотела своего похитителя, как и он ее, и тогда колдун себя отпустил, стал всё более жестко и грубо двигаться в ней, пить ее всю. Они достигли высшей точки блаженства одновременно. Мужчина расслабленно заглядывал в глаза девы, но читал там свой конец: тень смерти стала более явной, радужка потемнела. Колдун снова овладел Васеленой, а русалка была совершенно не против. Он ждал протеста, криков, слёз, но встретил только такой же изголодавшийся жар желания. Они почти не отдыхали, короткие перекусы — и снова объятия страсти, русалка сегодня была в его комнате богиней.

Вырвавшись из плена любовного безумства, колдун сидел в плетеном кресле со стаканом сока и думал: «Что ты делаешь со мной, девочка?» Он смотрел на пленницу, не отрывая взгляда. Васелена встала, потянулась, подошла к столу и спросила игривым тоном:

— Не накормишь? — Колдун кивнул и взмахнул рукой, на столе появились яства. Васелена посмотрела на руку, которую не отпускала кукла, и снова прочитала: «Накорми меня, и я исполню любое твое желание».

Русалка взяла грушу, изящным движением отрезала тонкую пластинку от фрукта и подала кукле, приказав:

— Ешь! — И кукла принялась за еду.

— Чего ты хочешь? — спросила она, управившись с кусочком груши.

— Чтобы ты отлепилась от моей руки, — ответила Васелена.

Кончики губ колдуна повернулись от улыбки: в этот момент, со сведенными бровями, русалка была такой милой, что ему снова захотелось прижать ее к кровати, но он сдержался. Кукла Елены Прекрасной отлипла от руки русалки и спрыгнула на стол, подошла к блюду с ягодами и внаглую стала их уминать. Мужчина рассмеялся нахальству куклы, Васелена тоже улыбнулась.

Похититель девы выдохнул, взял себя в руки: поведение русалки удивляло его. Он ожидал обвинений, но ничего такого не последовало. Колдун озадаченно посмотрел на русалку и спросил:

— И ты даже не хочешь меня назвать мудаком?

Васелена недоуменно хлопнула глазами и с детской непосредственностью уточнила:

— А это кто? — И столько было невинности в ее вопросе, что мужчина подумал: «Какой же она еще ребенок… хотя ей семнадцать лет». Колдун понял, что он пропал.

Вопрос русалки остался без ответа, и похититель Васелены, собравшись с мыслями, спросил деловым тоном, не подразумевающим отказа:

— Пойдешь ко мне в ученицы?

— Я? — удивилась русалка.

— Ты, ты, красна девица. Но имей в виду, что будет тяжело.

— Я уже учусь в школе черных волхвов.

— А я не предлагаю тебе обучения на общих основаниях. Я зову тебя в личные ученицы. У меня уже двенадцать учеников, и со всеми я занимаюсь лично, пойдешь тринадцатой ученицей? В команде шесть девочек и шесть мальчиков.

Васелена в задумчивости натянула на себя покрывало тьмы. Колдун ждал ответа, и русалка наконец вышла из оцепенения, кое-что не укладывалось у нее в голове: это был второй мужчина, который не погиб от ее страсти — и не только остался жив, а еще наполнил ее. Африканский принц не в счет, она ему отдала частичку своей души, чтобы он выжил и покинул океан. Только Васелена вспомнила про него, как в душе поселилась тревога: что-то с ним происходило в этот момент. Русалка отогнала мрачные мысли и начала с любопытством рассматривать своего партнера: он даже не побледнел и глядел на нее насмешливо, снисходительно. Морская дева сама не поняла, как в него вкашилась.

— Пойду, отчего бы не пойти, — решилась Васелена.

— Вот и договорились. Твое первое задание — выкрасть из сада колдуньи аленький цветочек и продать купцу, у которого три дочери, и последнюю Марьей зовут. — Дав задание, колдун исчез из помещения, оставив девушку в полном смятении. Он переместился на берег моря, чтобы остудить голову, вошел по пояс в воду и поплыл. Колдун плавал пятнадцать минут, пока тело не успокоилось. Когда он вернулся, Васелена сосредоточенно смотрела на пляшущий на руке пепельный огонь. Мужчина знал такую стихию, ей владел Кощей: куда не поглядит — всё обратит в пепел или тлен.

Русалка зажала в ладошке пламя и вопросительно посмотрела на своего теперь учителя.

— Меня Волос зовут. В неформальной атмосфере можешь меня называть по имени. Но вернулся я не поэтому, остался один маленький штрих: я на всех учеников ставлю защиту.

— Что мне надо для этого сделать? — Девушка собралась моментально.

— Почти ничего, раздеться и довериться мне. — Васелена понимающе улыбнулась, сняла покрывало и ждала. Взгляд Волоса стал бесстрастным и сосредоточенным, в руке появилась баночка с краской молочно-золотого цвета и с оттенком цвета крови, в другой руке он держал кисть. Колдун обмакнул ее в краску и правда принялся за работу, отчего даже увидел в глазах девушки легкое разочарование. Однако Волос больше не собирался давать волю своему желанию, он должен крепко-накрепко привязать ученицу к себе. Изгибы ее тела манили, звали, но мужчина держался: она должна понять, что одна ночь ничего не значит, и ей придется добиваться его внимания, чтобы получить вторую и последующие ночи. Волос выполнял свою работу почти механически, без эмоций, покрывая тело Васелены слабо светящимися рунами.

Колдун завершил работу два часа спустя, нагая русалка спокойно стояла на полу, и Волос, взглянув ей в глаза, с легкой заботой в голосе сказал:

— Сейчас я активирую руны, и будет очень больно, так что тебе лучше лечь. — Васелена послушалась, устроилась поудобнее на мягких шкурах на ложе, и мужчина активировал руны. Девушка кричала, пока рунная вязь вплавлялась в ее тело. Смотреть, как она мучается от боли, Волосу было невыносимо, но это было нужно. Она билась в постели сутки, и это был не очень хороший знак, говорящий, что магия девушки сопротивляется вторжению чужой магии. Русалка рвано дышала, волосы слиплись от пота и крови, тело словно терзали тысячи хищников или вживую резали, местами были ожоги. Слияние защиты прошло тяжело, но главное, что оно состоялось.

Волос подошел к напитавшемуся кровью ложу и сказал:

— Прости, малышка, через это проходят все мои ученики, и это их второе испытание. Многие погибают. Но ты справилась и выжила, а мои ученики поставят тебя на ноги. — Волос взял со стола ракушку для связи и вызвал дива к себе в покои. Ученик вошел в комнату, поклонился наставнику в пояс, спросил:

— Чем могу быть полезен?

Пока див шел в покои колдуна, он передумал многое, под кожей поселился страх. Волос жестоко карает тех, кто позволил себе переступить черту. А он предал его, ослушавшись тогда, когда лиса привела зверей, чтобы они забрали девчонку. Почему-то он думал, что русалку у Волоса ничего хорошего не ждет, и где она сейчас — он не ведал, но собирался это выяснить. Если она в темнице, он поможет ей бежать. Запала ему эта девушка в душу. Но чтобы ей помочь, необходимо убедительно сыграть раскаяние в содеянном. Див немного помялся и всё-таки решился:

— Учитель, простите меня за предательство, я готов понести любое наказание, вплоть до смерти.

На лице колдуна не дрогнул ни один мускул, он ровно сказал:

— Это твое наказание. — И кивнул на измученную девушку, близко подошедшую к грани смерти. Волос с удовлетворением заметил, как в глазах юноши промелькнул страх.

Див русалку сразу узнал. «Боже, что я натворил», — подумал он.

— Если за неделю не поставишь ее на ноги, лишу всех магических сил. — С этими словами чародей испарился, а див прошел к постели и, увидев, насколько она напиталась кровью, покачал головой. Он поднял Васелену на руки, с неудовольствием и сожалением отметив, что лицо девушки осунулось, и тело потеряло в весе.

Див отнес русалку в ванную, обмыл, укутал в ее покрывало тьмы, а затем позвал слуг, чтобы они сменили постельное белье. Он немного успокоился, когда увидел на теле Васелены руны. Девушка тихо стонала от боли, и юноша, закусив губу, сказал:

— Потерпи немного, я сейчас сварю обезболивающий отвар. — Он бросил взгляд на стену с засушенными травами. Подойдя к ней, снял необходимые целебные растения и приступил к приготовлению снадобья. Первым делом он сходил за ключевой водой, принес ее в ведре в комнату. Потом достал из шкафа чугунную кастрюлю, налил воды, подошел к печи и развел в ней огонь, отправил в ее зев посуду, вернулся к столу и занялся нарезкой корений, трав, соцветий. Когда вода закипела, он достал ухватом кастрюлю, отнес на стол и высыпал в нее измельченные травы. Затем вернул посуду на огонь и стал ждать. Див присел на кровать, девушка была синюшной, лицо искривила гримаса боли.

— Воды, — попросила она едва слышно. Див соскочил, налил воду в кружку и поднес девушке, та жадно принялась пить.

Наконец снадобье было готово, и «лекарь» напоил свою пациентку. Она заснула. Теперь девушка равномерно дышала, грудь красиво вздымалась под покрывалом тьмы, которое прямо на глазах истончалось. Див моргнул, но картинка не изменилась: Васелена словно поглощала тьму, и вскоре морская дева открыла ясные очи. Из глаз русалки смотрела смерть. Див поежился и тихо попросил:

— Ты можешь так не смотреть? — Русалка медленно покачала головой, спустила ноги на пол, он был теплым. Смерть тихо урчала где-то в груди, Васелена осторожно поднялась, а див покраснел и отвернулся: девушка снова была совершенно обнажена.

— Что отворачиваешься? Разве я не хороша? Не пригожа?

Волчий сглотнул и ответил:

— Хороша и пригожа.

— Почему ты тогда не хочешь глядеть на меня? — спросила русалка. Див услышал, как Васелена шагнула к нему, а вскоре и ощутил, как дева обняла его со спины. Все мышцы мужчины окаменели. Русалка лицом потерлась о его одежду, и он напряженно сглотнул, попросив приглушенно:

— Оденься, пожалуйста!

Океанская дева рассмеялась серебряным смехом. Юноша поежился: в ее смехе почудился голос смерти, от русалки веяло Навью. Она тихо отступила, накинула на себя покрывало, вышитое звездами и луной, и сказала:

— Вы все такие забавные, боитесь женской наготы. — И тут же, посерьезнев, добавила: — Я хочу есть!

— Идем в столовую, сейчас как раз время трапезы, — предложил див, боязливо оборачиваясь: ему бы не хотелось снова застать ее голой, и так еле сдержался. С облегчением он увидел на ней черное покрывало, окутавшее красивое тело.

Васелена первой шагнула к двери, распахнула ее, в коридоре никого не было. Русалка вышла из комнаты учителя и уверенно направилась по коридору на запах еды. Желудок урчал. Смертельный взгляд вернулся и настойчивым голосом стал требовать законную жертву. С чего эта способность активировалась — Васелена не могла понять, она, вроде бы, никого не собиралась убивать. Русалка спешно наколдовала очки из морской воды, которые придали ее виду загадочности.

Васелена вошла в столовую, отметив, что, как и говорил Волос, учеников было двенадцать. За столом сидело шесть девушек и пять парней, два места оставались свободными: простой стул, где обычно сидел див, и высокое красное кресло учителя, на котором он восседал, когда желал трапезничать с учениками. Океанская дева, не раздумывая, направилась к трону и села во главе стола. Со всех сторон раздался недовольный шепот. Одна девушка поднялась из-за стола и, покачивая буферами от возмущения, сказала:

— Новенькая — и уже наглеет! Будет тебе ведомо, что это место учителя, так что слазь немедленно, бесстыдница!

Васелена проигнорировала ее слова и приказала пробегавшему слуге:

— Принесите побольше рыбы, да поскорее, вы же не хотите объясняться потом с учителем, почему я померла! — И она очаровательно улыбнулась. Слуга вылетел так, словно его смолой облили. А Васелена скинула покрывало, что брала с кровати Волоса, и оказалась в бирюзовом платье, которое почти ничего не скрывало. Парни пожирали ее голодными взглядами.

— Вот учитель придет и задаст тебе. Как попала к нему — так и вылетишь. А ты, Дони, прекрати на нее пялиться, мои формы не хуже, а даже лучше, — возмутилась она наглости парня с короткой модельной стрижкой и родинкой под левым глазом. Парень неохотно отвел глаза от новенькой.

Вскоре слуги внесли яства, и Васелена, больше ни на кого не обращая внимания, набросилась на еду. Она ела жадно, словно не в себя. Слуги всё несли и несли ей кушанья, а русалка ела за десятерых молодых людей. Ученики Волоса были поражены таким аппетитом.

— Эй, не лопни, — весело сказал рыжий парень. Русалка его реплику оставила без ответа. — Меня Солнцевод зовут, а твое имя какое?

— Васелена, — молвила русалка и с достоинством поднялась из-за стола. — Приятно было с вами провести время, но мне пора. — С этими словами она словно пава выскользнула из столовой, ученики проводили ее недоумевающими взглядами.

Див спешно запихал в себя хлеб с подливой и, опрокинув стул, рванул за Васеленой следом. Он едва успел нагнать ее и поймать за локоть:

— Куда намылилась? Лечение еще не закончено! — Русалка вырвала руку и, оттолкнув его, скользнула на улицу, чувствовала она себя сносно.

Див выругался, перекинулся в волка и рванул за беспокойной пациенткой. Он поравнялся с ней и на бегу спросил:

— Ты что, из-за Заряны обиделась?

— Кто это такая?

— Ну та барышня, которая пыталась тебя на место поставить.

— Вот еще я из-за рабынь не расстраивалась, — усмехнулась Васелена.

— Тогда я не понимаю твоей спешки. Неужели ты не хочешь передохнуть, тем более мне наставник голову оторвет, если с тобой что-то случится. Да я себя сам не прощу. Ты только от силы рун оправилась. Как-то быстро оправилась, кстати, — заметил он.

— Вот и отстань от меня, видишь, я в полном порядке.

— Остановись хотя бы на мгновение, — попросил див, но русалка продолжила идти. — Хорошо, ты знаешь, где искать аленький цветочек?

— Нет, но собираюсь это выяснить.

— У кого?

— А кто у нас всё ведает?

— Баба-яга.

— Стоп, а мне не нужна Баба-яга. — Она так резко остановилась, что волк пробежал еще несколько шагов, прежде чем ему удалось затормозить. Васелена присела на валун, достала из кольца блюдечко с наливным яблочком. Желудок снова заурчал, требуя еды, и русалка не успела остановить себя, как схрумкала наливное яблочко и в недоумении смотрела на оставшуюся в руках веточку-плодоножку.

— Зашибись! Что будешь теперь делать? — Русалка неожиданно для себя всхлипнула, див поначалу не поверил, но всхлипы повторились. Тогда он присел рядом и обнял деву. — Ну, тише, тише! — А она разревелась в голос. Див не умел успокаивать рыдающих женщин.

— О чём плачем, о потеррре невинности? — спросили откуда-то слева, и русалка удивленно посмотрела вниз, у ее ног сидел котенок болотного цвета.

— Я наливное яблочко съела, благодаря которому блюдечко всё показывало, — ответила Васелена, и снова полились слёзы в три ручья.

— А это не беда, беда вперрреди будет. Новое яблочко можно достать, — сказал котик и принялся невозмутимо вылизывать левую лапу. Слёзы у русалки высохли. — Вот, так-то лучше. Идемте к барррахольщику, у него наверрняка найдется наливное яблочко для блюдечка, — сообщил кот.

Васелена воспряла духом, поднялась с валуна и убрала блюдце в пространственное кольцо.

— Показывай дорогу! — приказала она, и котенок, громко мяукнув, непринужденно побежал вперед. Васелена с дивом последовали за ним.

На улице стемнело, черное солнце сменила привычная луна. Они уже бежали двадцать частей, когда услышали стенания и мужской хриплый голос:

— Куда путь держите? — Вся троица остановилась и закрутила головами, ища собеседника.

— К барахольщику, — честно призналась Васелена.

— Вас ничего не смущает? — спросил голос, и из стены вышел то ли человек, то ли зверь.

— Что, например? — осторожно уточнила русалка.

— Что взошла уже луна, и барахольщик спит. — На лице существа появился хищный оскал. Он в предвкушении уставился на странников. Див попятился.

— Таласым! — Кот тоже оценил угрозу и поджал уши и хвост. Только океанская дева ничего не понимала. А таласым тем временем приблизился и, наклонившись к русалке, спросил:

— Хочешь найти клад?

— Нет.

— Жаль, наше веселье могло бы затянуться надолго. — И мужчина перекинулся в волка. Васелена ничего не успела понять, как тот опрокинул ее на землю, прижав плечи лапами. Их глаза встретились — его золотые и ее черные, застывшие. Волк вздрогнул, попытался соскочить, но уже было поздно: русалка сняла очки, сдерживавшие взгляд смерти.

Волк тоненько заскулил:

— Не губи, я пригожусь тебе. — Взгляд смерти всё глубже проникал в самую душу зверя: наконец он получит жертву. Таласым, надеявшийся на пощаду, услышал лишь холодный смех, словно ледники сталкивались друг с другом.