Школа черных волхвов

Глава 8

Они встали с кроватей, сделали обязательный комплекс упражнений.

— Что, идем на охоту? — спросил Лайл, и друзья покинули дом красотки Оксаны. — Алекс, как обстановка?

Менталист посмотрел на друга холодным отстраненным взглядом, все ожидали результатов его «сканирования».

— В округе на двести метров все спят. Я не могу нащупать это существо, здесь два варианта: или оно слишком далеко, или худший — у него стоит ментальная защита, и тогда я для вас буду там обузой, — отчитался Алекс. Вельвет задумчиво посмотрел на менталиста.

— Вот мне интересно: это ты слабеешь, или тварушка такая сильная?

— Что⁈ — Алекс с возмущением посмотрел на Вельвета и продолжил: — Да чтобы ты знал, я самый сильный менталист в Соединенном Королевстве! И вхожу в ближний круг Карла Третьего!

— Прикроешь спину мечом, мало ли, кто там еще водится. Да и лучше сканировать пространство на опасных тварей, — разрядил обстановку Лайл, а Морохир добавил:

— Хватит письками мериться. Перед девками будете хвастаться, у нас опасное дело, да и Васелена всё еще в опасности. А вы решили выяснением отношений заняться.

— Я просто пошутил. Кто виноват в том, что этот олух всё воспринимает всерьез? — пожал плечами чёрт.

— Хорошо, прикрою спину, — ответил Алекс с прохладой в голосе.

Они как можно бесшумнее выскользнули из деревни и сразу насторожились: ночь сегодня была по-южному теплой.

— Слишком тепло… — Морохир нахмурился.

— Просто ночь напиталась чужими эмоциями и теперь выделяет такое количество тепла, — безразлично произнес Алекс.

— А это значит одно: наше черное солнышко сегодня обжиралось, — немного помедлив, сказал Лайл.

— Интересно, кого оно сожрало?

— Неправильный вопрос.

Пацаны подскочили, обернулись на голос, обнажили мечи. Перед ними стоял человек, полностью закутанный в черный плащ.

— Кто ты?

— Я смерть, но сегодня пришел не за вами.

— На Мару ты не похож, — засомневался Вельвет.

— Правда? — Чужак прищурился, а потом разочарованно выдал ультраголосом: — Жаль! — Парни отступили на шаг, тональность незнакомца снова изменилась, в этот раз на низкий бас, и он поинтересовался холодно: — Вы думали, что незамеченными уйдете из школы?

— Ну да, — признались ученики.

— Наивные, — резюмировал чужак старушечьим голосом и добавил, немного погодя, теперь мелодичным тоном: — Я безлицый. — Друзья вздрогнули, они уже догадались, но их грызло сомнение: магией можно и голосом играть, этим даром владеют, например, русалы, правда заморские только, но всё же надо было перестраховаться.

— Покажи свое лицо, — потребовал Лайл.

— Неужели хоть кто-то догадался? — И мужчина скинул капюшон, под ним оказалось лицо Кощея, но это был не он. Черты поплыли, и вот на путников уже скалилась морда с очень длинным острым носом… Снова смена — и друзья увидели наполовину обожженное лицо прекрасной девушки. И трансформации продолжились: лица менялись каждую долю, и ни одно не повторилось.

Парни отвели взгляд: долго на мелькающие со скоростью света лица смотреть было невозможно, сознание плыло. Когда они обернулись, чернокнижник вновь стоял в капюшоне, из-под которого глянули зеленые фосфоресцирующие глаза — и пропали. Друзей передернуло: безлицый всегда в школе на всех наводил страх, и, если за ними послали его, то всё очень, очень плохо.

— Простите, что заставили вас беспокоиться, — парни склонились перед чернокнижником.

— Уже простил. Давно в наших краях не появлялся комол[1], славная будет охота. Я что-то засиделся в школе. А с черным солнцем вы зря поругались.

— А что, мы должны были ей душу отдать? — возмутился Алекс.

— Зачем вашу, можно было предложить обмен.

— Что-то она не предложила принести ей жертвы, — сказал Морохир.

— Сами должны были догадаться. Что, зря в гости к чертям попали? Выменяли бы у них несколько душ — и было бы вам счастье.

— Не додумались. — Парни вздохнули, Морохир развел руками и добавил: — Да это мы после уже наткнулись на деревню чертей.

— Ей всё равно, когда получить жертву.

— В следующий раз умнее будем.

— Если доживете, — «обнадежил» безлицый.

— Это вы на что намекаете? — зачем-то уточнил Алекс.

— Идемте. Я уже заплатил черному солнцу за вас дань, она вас не тронет.

— И кого вы принесли в жертву? — спросил Морохир.

— Это тебя не касается, — холодно сказал безлицый. Голос чернокнижника тоже менялся каждый раз, так что он предпочитал молчать.

Компания направилась в лес. Тепло приятно согревало кожу. Они вступили под сень деревьев, походка каждого стала мягкой, текучей. Путники плыли тенями по лесу. Вот появились первые обгорелые деревья, выжженные поляны, и Морохир застонал от криков детей природы. Колдун подошел к эльфу и что-то повелел ломаным мужским голосом, что резко перешел в неприятный визгливый, потом — в плавный тягучий. Пока безлицый заклинал, его голос так и менял тембр да тональность. Морохир посмотрел на чернокнижника, а тот сжал ему виски, и крики затихли.

— Спасибо, — поблагодарил ушастый.

«Твой дар изменился», — сказал колдун уже ментально.

«Знаю». — И эльф поморщился, словно от зубной боли. Дальше они шли молча, ступая по холодной золе. Морохир вслушался в лес: стонали, плакали растения, и где-то в пяти километрах тревожно переговаривались деревья.

— Нам туда, — сказал эльф и сорвался с места, он не мог допустить, чтобы комол еще сгубил лес. Друзья припустили следом, и только чернокнижник покачал головой. Пока они бежали, то и дело натыкались на обожженные деревья, которые Морохир обещал вылечить на обратном пути. Но страшнее было смотреть на черные проплешины в лесу, когда сгорело всё подчистую, превратившись в толстый слой золы. Парни все перемазались в саже. До комола оставалось совсем немного, уже слышно было его довольное похрюкивание. Он стоял у дуба и выкапывал желуди.

Деревья нервно перешептывались, прятали свои листья. Трава дрожала и плакала от страха. Комол учуял гостей и резко развернулся. Глаза зверя горели огнем, и в них была ярость. Он поднял лапу — и полилась огненная моча, трава вспыхнула. Морохир слышал ее предсмертный крик.

Попытки заставить деревья оплести корнями зверя кончились провалом. Деревья хотели жить. Тогда Морохир достал пистолет и выстрелил. Пуля врезалась в шкуру — и ничего, зверю хоть бы хны.

— Ты идиот бить его собственным оружием⁈ — заорал Алекс и, подхватив увесистый булыжник, кинул в комола.

— Уходим, нам с ним не совладать, — скомандовал Лайл.

— Я его задержу, — произнес Морохир, усиливая магический напор. Корни деревьев, мелко подрагивая, всем телом оплели комола за лапы. И только вьюнок оказался умнее: он обвил бивни зверя. Полилась моча, и деревья заорали, и вспыхнул огонь, быстро разгораясь. Юным волхвам нужно было поскорее убегать, пламя слишком резво поглощало деревья.

У Лайла получилось на миг поймать взгляд комола, и уши зверя стали каменными — но это всё, чего ему удалось добиться. А огонь тем временем набирал обороты, и дышать становилось тяжело. Друзьям надо было спасаться бегством, чтобы не зажариться заживо.

Но в следующую секунду произошло необъяснимое: на поляну вышел добрый мóлодец с солнечными волосами, богатырского телосложения, в руке он нес мешок с чем-то. Он засунул руку в мешок и достал пучок соломы, бросил в пламя. Мóлодец всё кидал и кидал солому в огонь, мешок казался бездонным. А температура воздуха резко упала, лес покрылся инеем, а затем и льдом. Пожар погас. Парни смотрели на незнакомца во все глаза.

— Как ты это сделал? — удивленно спросили они.

— Это всё солома, — ответил мóлодец. Когда последние очаги огня погасли, не выдержав сражения с холодом, он взмахнул рукой, и солома вернулась в мешок. — Меня зовут Симеон.

— Лайл, — представился василиск, глядя в сторону.

— Алекс, — назвал имя менталист.

— Я Вельвет, — отозвался анчутка.

— Морохир, — сказал эльф. — Прикольная у тебя солома.

— Ага, с эффектом холода. Я уже несколько девятниц[2] за комолом охочусь, но эта сволочь вечно ускользает. Кстати, интересно, эта тварь еще жива? А то я бы поел его огненного мяска. — И Симеон посмотрел на ледяную статую комола.

— Пусть еще постоит, — с сомнением сказал Лайл, что-то ему подсказывало, что зверь еще жив.

— Вы не торопитесь? — спросил Симеон.

— Ну как сказать, у нас подруга в беду попала, надо ее выручать, но нам всё равно еще в деревню за наградой возвращаться.

— Тогда предлагаю немного подождать. — Сказал Симеон. Он снова достал солому и закидал ею зверя. Тот на глазах превращался в ледяной панцирь. — Теперь точно не выжил. Молот у кого-нибудь, случайно, не завалялся, чтобы разбить эту глыбу?

— У меня, вроде, в пространственном кольце есть, — ответил Лайл. И достал молот. Подошел к комолу, приложился инструментом по льду, тот пошел трещинами только после четвертого удара.

— Эй, Вельвет, пульни огнем, — обратился Морохир к анчутке. Тот с готовностью исполнил требуемое. Лед потек, и на землю упал обмороженный комол.

— О, здорово, давно хотел попробовать его мяса, — радостно сказал Симеон, подошел к зверю и попинал его. — Эй, чёрт, сможешь его аккуратно зажарить?

Вельвет задумался на миг, затем кивнул и окутал тушку огнем. Запахло жареным мясом. Парни резво и честно поделили мясо комола.

— Что, управились? — раздался старческий голос, и волхвы обернулись: пред ними снова предстал безлицый, который стоял, опершись о дерево. Он слегка злился, что не поучаствовал в охоте.

— Угу.

— Что планируете дальше? — допытывался чернокнижник.

— Забрать деньги и продолжить путь к Бабе-яге, она должна нам крылатых коней дать, чтобы они нас за три дня до Беларуси домчали.

— Тогда будим старосту, забираем награду и отправляемся в путь, пока черное солнце не взошло, — скомандовал безлицый.

— Симеон, ты куда путь держишь? — спросил Лайл.

— Мне всё равно куда.

— Тогда пошли с нами. Твоя волшебная солома может пригодиться.

— А это кто? — И Симеон посмотрел на чернокнижника.

— Это наш наставник.

— Ну тогда ладно, — согласился Симеон и, набросив на плечо мешок, сказал: — Ведите. Кстати, я только что от Бабы-яги, могу вас проводить коротким путем, она меня дорожки научила строить.

— О, просто супер! — воскликнул Алекс.

Пока друзья вели переговоры, Морохир пытался лес к жизни вернуть, но, увы, было слишком холодно, чтобы воскресить в растениях жизнь. Так что он махнул на это дело рукой, и компания направилась к деревне. Когда они добрались до обожженных деревьев, эльф остановился, чтобы возродить хотя бы этот кусочек леса. Лес неохотно поддавался: ожоги проходили, в растения возвращалась жизнь. А где огонь ее полностью уничтожил, она снова поднималась из земли. Правда восстановить Морохиру удалось немного, но даже эта малость принесла ему наивысшее счастье.

Когда путники вошли в деревню, стояла гробовая тишина, нарушаемая только шелестом травы и редким мычанием буренок. Компания добралась до дома старосты, Алекс настойчиво постучал в дверь. Наконец дверь открыла заспанная хозяйка, и безлицый попросил громовым голосом:

— Зови Степана. — Последние слоги он выговаривал уже глубоким женским контральто.

— Конечно, конечно, — запричитала женщина и скрылась в доме. Вышел староста — крепкий мужик в помятой рубашке и таких же штанах.

— Чевой-с надобно? — спросил он.

— Убили мы комола, за платой пришли!

— До утра не подождет? — возмутился Степан.

— Нет, не потерпит, — ответил безлицый детским голосом, перешедшим в каркающий. Мужик поморщился, безлицых он не любил.

— Чего хошь за выполненную работу?

— Не меня награждай, а этих добрых молодцев, они управились со зверем.

— Ну! — Староста сурово уставился на парней.

— Мне еды в дорогу, да побольше, — сказал Симеон.

— Будет тебе еда.

— А нам монетами заплати, — ответили волхвы.

Староста скрылся за дверью, жена его вынесла узелок с едой, а сам он кошель путникам протянул.

— Забирайте! — широко зевнув, сказал Степан. — Там двадцать золотых монет, больше нет.

— Хорошо. Бывай, — ответил безлицый и взял кошель. — Дурни, надо было волшебные вещи брать, — зашипел змеиным голосом чернокнижник, обращаясь к ученикам.

— У нас всё есть, — парировал Вельвет. — Эй, Симеон, показывай дорогу к Бабе-яге!

Долго или коротко они шли, но прибыли наконец к средней сестре Яги Инны — к Инге. Это была совсем молодая девчонка.

— О, проходите, гости добрые. — Парни уставились на нее во все глаза. — Что пялитесь, или вам к другой Яге надобно? — сурово спросила она, уперев руки в бока.

— Ты средняя сестра Инны?

— Ну да. Седьмая в роду, а что?

— Ничего, — ответил Лайл, и парни вошли в избу.

— С дурными вестями они к тебе, — сказал безлицый.

— Это с какими же?

— Умерла твоя старшая сестра, велела не серчать. А еще нам крылатых коней дать. Мы бы их сейчас и взяли, нам в Беларусь надо.

— А кто дрова колоть будет, навоз за скотиной убирать и траву косить? Ишь какие, решили просто так коняшек моих заполучить… — Под конец голос Инги сорвался, и она завыла в голос.

— Ну ты, Лайл, мастер переговоров, — зашипел Алекс на василиска и подошел к разревевшейся девчонке. — Ты прости его, он дурень, влюбился в подругу, а ее похитили. Поэтому он немного бестактный.

— Колдун, поди, Нави похитил? — шмыгнув, спросила Баба-яга. Девушка взяла себя в руки и сказала: — Берите коней и проваливайте, сбрую в сарае найдете. Некогда мне вас потчевать! — Она свистнула, и тут же прилетела стая огненных крылатых коней. — Выбирайте себе кобылу по душе, а коней не трогайте, не покорятся они вашей воле, — велела Инга.

Парни так и сделали, и только Алекс решил попробовать жеребца оседлать. Конь заржал, земля вспыхнула.

— Дурень ты проклятый! — заорала Инга, и раздался гром, ливанул дождь, гася пламя. Лошади зафыркали, дождь они не любили. — Бери Марьяну — и проваливайте! — Баба-яга сверкнула глазами на гонцов с дурной вестью, молния ударила рядом с менталистом. Инга кивнула на молодую кобылу, и Алекс не стал больше выпендриваться, заговорил с кобылой.

— А как остальных зовут? — полюбопытствовал Морохир.

— Яна, Дана, Заря, Златослава и Неждана. — Она указала на каждую лошадку по очереди. — Всё, убирайтесь, пока не передумала! А то в печи места много, всем хватит.

Парни вняли угрозе, Лайл мигом смотался в сарай и притащил каждой лошадке по сбруе. Он, ни на кого не глядя, отдал обмундирование для кобылок. Сам василиск оседлал Неждану, и вся пятерка последовала его примеру. Лошадки зафыркали, стали переступать с ноги на ногу. Они еще какое-то время потратили на то, чтобы разобраться, как управлять животинками, и наконец оставили Ягу.

В Нави шел проливной дождь, кобылы недовольно мотали головами.

— Чёрт, мы не спросили, чем они питаются, — выругался Лайл. — Эй, Алекс, попробуй ментально связаться с Ингой.

— Уже. Они едят лаву. — И парни расхохотались.

— Велес, как всё просто!

— Но дождь не любят, от него теряют силу, так что нам бы на время скрыться где-нибудь, переждать непогоду.

— Боюсь, Инга не скоро успокоится, а погода здесь от ее настроения зависит, — немного задумчиво сказал Симеон.

— И что делать? — занервничали парни, такой подставы они не ожидали.

— Выйти из зоны, на которую Инга может влиять и портить своими слезами погоду, — философски заметил Лайл и сильнее сжал бока кобылы, та недовольно заржала, но скорость ощутимо прибавила. Еще через семьдесят пять частей они уже летели под лунным небом, наслаждаясь теплом.

— Надо будет напоить лошадок лавой, — сказал безлицый, приметив неподалеку вулкан, он направил свою кобылу Яну к нему. Они летели клином, и радостные лошадки приземлились на вершину, здесь было ощутимо жарко. Коняшки нетерпеливо били копытами.

— А они не сбегут? — заволновался Морохир.

— Не должны, — немного подумав, ответил Лайл.

— А если попытаются сбежать, я превращу вулкан в лед, — пригрозил Симеон, и зверушки прониклись. Они спрыгнули на землю, и парни, сняв сбрую, отпустили их. Лошадки прыгнули в жерло вулкана, обратясь текучим пламенем. Они купались, игрались и довольно ржали, как бегемот, извалявшийся в грязи.

Лайл счастливо зажмурился, впитывая тепло.

— Жаль, что его нельзя забрать с собой, — посетовал он.

— Кого его? — спросил Вельвет, достав трубку и начав ее набивать.

— Жар.

— Почему нельзя, вполне даже можно, — сказал безлицый. Он повел руками и что-то прошептал. — Вас на пятом курсе, если не выгонят, будут учить, как собирать погоду и сохранять ее, чтобы в любой момент можно было ее воспроизвести в небольшом закрытом пространстве.

— Только в закрытом, учитель? — с тоской спросил василиск.

— В большом заклинание развеется без следа.

— Тогда не шибко интересно, — сказал Алекс.

— Глупые. Сели, будем учиться собирать погоду! — гаркнул чернокнижник. Ученики вздрогнули, но послушно сели. — Концентрируемся на пространстве, стараемся ощутить всё: вес воздуха, оттенки запахов, малейшее колебание температуры. Вбираем всё и ищем, какие окраски, особенности отличают одну погоду от другой, кроме очевидных признаков. Вам нужно самим стать погодой.

Парни старались, с них семь потов стекло, первому приручить погоду удалось Алексу.

— О, круто! Эй, Лайл, я тебя сделал! — Василиск открыл глаза, и Алекс испугался, начал смотреть куда угодно, лишь бы не встретиться взглядом с пресмыкающимся. — С очками с тобой было спокойнее, а так чувствуешь опасность ежедольно, — посетовал маг разума.

— Если добудешь мне экранизирующие очки в этой глуши, облегчишь жизнь себе и окружающим, — ровно сказал Лайл, крутя шарик с погодой в руке. Ему в последний миг удалось его создать, до слов менталиста, а так бы он его обратил в камень, чтобы неповадно было сбивать концентрацию.

У остальных парней ничего не вышло. Учитель сдержанно похвалил Лайла и Алекса, они вечно соперничали на занятиях. Алекса коробило, что какое-то пресмыкающееся умнее его. Лайл просто забавлялся, смотря, как Алекс злится, когда у него ничего не получается, и он, «ящерица», его опережает. Сейчас это был триумф менталиста, ведь ему на мгновение быстрее василиска удалось сотворить погодный шар.

— Что, полетели дальше? — спросил Лайл.

— Сначала надо подкрепиться после тренировки, — возразил Морохир. Ему казалось, что эта медитация выпила из него все силы. Кобылы ржали и расхаживали по краю вулкана. Парни достали скатерти-самобранки и заказали желаемые кушанья. Лайл уплетал похлебку с кусочками мяса какого-то магического зверя. Алекс с наслаждением впился в шашлык из комола, мясо было немного жестковатым, но очень сочным.

— Эй, смотри не сгори, — сказал Вельвет, последовав его примеру.

— Ага, не дождешься! — ответил телепат с набитым ртом.

Когда все перекусили, надели на лошадок сбрую и взмыли в воздух. Впереди летел Лайл, за ним — Алекс и чёрт, клин замыкали Морохир, Симеон и безлицый. В небе воздух был приятно холодным после пекла преисподней.

— Сколько осталось до рассвета?

— Только черному солнцу ведомо, — ответил Лайл Алексу.

Они просто летели, лишь иногда снижаясь, чтобы поесть и накормить лошадок. Когда они подлетали к Белоруссии, путь им преградила стая витр — птиц с перьями, режущими камень и железо. Вельвет ударил по ним огнем прежде, чем птицы достигли цели, несколько витр упало. Лайл обратил еще с десяток пернатых в камень, а Алекс поступил умней: взял оставшихся птиц под ментальный контроль. Так друзья достигли Белоруссии. Они приземлились недалеко от Красного болота. Стоило им соскочить с коней, как те взмыли в воздух, возвращаясь к своей хозяйке.

— Ну, мы на Красном болоте, что будем делать дальше? — спросил Алекс. Он себя чувствовал неуютно, с болотом у него были связаны плохие воспоминания, и он таких мест боялся. Менталист передернул плечами, когда вспомнил, что одно такое небольшое болото его чуть не угробило.

Лайл задумался, остальные парни осматривались. Учитель просто наблюдал за своими подопечными.

— Алекс, не знаешь, есть поблизости деревня? — Маг разума прикрыл глаза, чтобы ментально прощупать пространство.

Вдруг появился призрак девочки с мутными глазами и волчьими ягодами. Она стояла напротив Лайла и протягивала ему горсть.

— Прости, я такое не ем. — Лицо девчонки стало приобретать злой оскал.

— Зато я ем, — сказал учитель и забрал у девчонки волчьи ягоды, одну закинул в рот.

Девчонка сразу подобрела и заулыбалась, спросив:

— Я могу вам чем-то помочь?

— Можешь. Не видела ли ты заморскую русалку с антрацитовыми волосами и глазами, в которых живет тьма?

Девчонка задумалась, но вскоре ответила:

— Видела одну, с дивом гуляла, детей ненастья искала.

Чернокнижник нахмурился, тихо произнеся:

— Выпорю негодницу, нашла с кем связываться, — а громче добавил: — И, может, ты знаешь, куда она пошла?

— Во дворец Волоса. — И на этом девочка с мутными глазами пропала.

— И где нам этого загадочного Волоса искать? — спросил Лайл, едва сдерживая ярость. Весть, что Васелена с дивом шатается, привела его в бешенство. «Стоило ей пропасть, как она уже готова стелиться под другого». Когти впились в чешую.

Учитель покачал головой, сказав:

— Добродетель любого мага — держать чувства и эмоции под контролем.

И василиск выдохнул, он хотел одарить наставника убийственным взглядом, но вспомнил, что очки в лесу потерял, когда с ламией сражались, поэтому просто прошипел:

— Я сссам раззберусссь! — Чернокнижник больше ничего не сказал, а Алекс закончил сканировать пространство и объявил:

— В километре от болота есть деревня.

— Идемте, — велел безлицый и посмотрел на Алекса. — Веди.

— Я не картограф, чтобы вести. Могу только направление указать, — огрызнулся на учителя менталист. И парни все вздрогнули: атмосфера вокруг учителя изменилась, от нее повело холодом и опасностью.

— Забыл, с кем, щенок, разговариваешь? — в голос чернокнижника прорвались рычащие нотки, затем слоги произносились певучим женским голосом, но и от него веяло большой угрозой. Алекса прибило к земле, и безлицый добавил тоном, подобным раскатам грома: — Может, ты и самый сильный в Англии, но в мире сильней меня только Джокер.

Менталист встал на колени, взмолившись:

— Простите. Я был неправ.

— Да? А то, что ты в воспоминаниях людей прочел дорогу, почему не сказал?

— Извините. — Алекса ужас накрыл с головой. Он стал бить челом о землю, и только тогда учитель его отпустил.

Менталист одарил его ненавидящим взглядом. «Вы еще пожалеете!» — подумал он, утирая рукавом текущую из носа кровь.

«Навряд ли», — ответил чернокнижник, и Алекс повел всех к деревне.

Безлицый вообще не очень жаловал иностранцев, которые «налетели на академию как пчёлы на мед», но признавал, что доход школе с них был шикарный.

Они шли в деревню молча, пока чернокнижник не заговорил:

— Лайл, вы в курсе, что «Перекресток» подал на вас в суд?

— Что-о-о? — Василиск даже затормозил.

— За причинение материального вреда.

— А, это. — И он отмахнулся как от чего-то незначительного. Тем более у него супербогатая подружка, которая сейчас по Нави гуляет с другим парнем. На Лайла снова накатило раздражение: «Вот чéрти, запала в душу — и не выдернешь!»

Появилось несколько чертиков с алчно блестящими глазками и вилами в руках.

— А ну сгинули! — гаркнул чернокнижник бархатистым голосом. Черти вняли — и тут же испарились. — Сомневаюсь, что твой отец согласится выплачивать материальный ущерб в десять миллионов.

Лайл сбился с шага.

— Магазин охренел!

— Я думаю, он попробует урегулировать вопрос до суда. Ему тоже не хочется тратить деньги на адвокатов. Что делать будешь?

— Он только на меня подал в суд? — уточнил василиск.

— Нет, и на Васелену. Но за нее я спокоен, мне Кощей поведал, какая она богатая невеста, — усмехнулся безлицый.

— В смысле… он с каждого хочет содрать по десять миллионов⁈

— Да.

— Вот сволочь рогатая. Харя не треснет? Разберусь, — сказал Лайл и ушел глубоко в себя.

— Мара уже решает этот вопрос. — Василиск услышал краем уха слова учителя и хотел посмотреть ему в глаза, но снова вспомнил, что он без очков, а чернокнижник с капюшоном.

— И как?

— Думаю, она договорится на сумму по миллиону с каждого.

— Ясно.

— Вечно ты, Лайл, проблемы на ровном месте создаешь.

— Я ни при чём, эта малявка захотела помериться силами, кто кого одолеет: смерть камень или камень смерть, — возразил василиск.

— Глупцы. Смерть побеждает всегда! — изрек безлицый.

— Мы сыграли вничью.

— Ах, да, еще на вас написали заявление в полицию. Вот тебя отец отмажет, а твоя русалочка попала.

— А заявление за что? — возмутился Лайл.

— Вы унесли жизни десяти человек! Разве это недостаточный повод посадить вас в тюрьму? — Василиск был уверен, что учитель приподнял бровь.

— О, боги, за что⁈ — простонал Лайл. — И ни Мара, ни Кощей ничего сделать не могут? — спросил он. По капюшону чернокнижника было понятно, что он склонил голову.

— Они что вам, няньки? Натворили дел — несите ответственность.

— Но они всемогущие!

— Боги, вот именно, что боги! И ваше дерьмо разгребать не должны.

— Вы правы, учитель, их задача — испытывать силу воли и наставлять на истинный путь. И, скорее, чинить препятствия, нежели помогать, — согласился Лайл.

— Рад, что ты это осознаешь. Так что вас в Яви ждет веселье, — констатировал безлицый.

— Эй, черное солнце, я готов отдать тебе свою ду… — начал говорить василиск, но чернокнижник заткнул ему рот. «Меня отец убьет, — подумал Лайл, — и девчонку жаль, она совсем глупая еще, словно только из яйца вылупилась».

— Умереть всегда успеешь. Будь мужчиной, — холодно и строго сказал безлицый женским голосом.

— Может, ее не спасать из плена колдуна? Ей у него будет лучше! — предложил Лайл. Вельвет стукнул его по плечу.

— Не дрейфь, вытащим мы заморскую диковинку из задницы. Или ты забыл, что мой дядя — лучший адвокат в Киевской Руси?

— Он бастард, как и я, — выпалил василиск.

— Это не умаляет его профессионализма, — сказал Вельвет, и Лайл взбодрился: хорошо иметь полезных друзей.

[1] Комол — свирепый зверь, всё своей мочой сжигающий. Предположительно, выглядел как нечто среднее между быком, кабаном и верблюдом.

[2] Девятница — продолжающийся в течение девяти дней ритуал, во время которого молящийся обращается к своему заступнику.