Школота

Глава 15

По загородной дороге мчал автомобиль. В отличие от обычных кривых поделок местных кулибиных, к этому агрегату приложили руки настоящие специалисты. И плавность хода, и внутренняя отделка, и защита от случайной дурной пули — все было на высоте.

На заднем сиденье устроился сам император. Старик мрачно глядел в пролетающие за окном пейзажи и думал о бренности всего былого. Водитель и трое телохранителей привычно молчали. В эту поездку владыка огромного государства не стал брать толпу прихлебателей. Какой смысл, если в кого не ткни пальцем, там или дохнет, или деру дает? Тот же генерал Ши-Зу. Одни шпионы докладывают, что мелькнул отставной лампасник по дороге к Сколково. А другие божатся, будто похожего персонажа видели совсем в другой стороне, рядом с переходом в иной мир.

Поэтому – придется проблему решать самому. Устал старик ждать, когда один наглый раб вернет чужое. Ну, в самом деле, зачем этому безродному куску дерьма могущественный артефакт? Он и пользоваться-то им не сможет. Пальцем ткнет – и обварится. Или, еще хуже, променяет на пару грошей в первой подворотне. Но, раз до сих пор зассанец жив и как кузнечик по полям прыгает, придется спуститься с небес и отловить негодяя. Нет, в сам лес соваться смысла большого нет, но вот рядом... Рядом было лесничество, про которое собрали уже немало компромата. Будто дочь лесника вышла замуж за кого-то в деревне, которая торчит в глубине проклятых зарослей. Живет там, жизни радуется, внуков леснику строгает. Поэтому стоит в гости к старику заехать, попросить навести справки: что и как. Вдруг получится информацией разжиться или даже раба в качестве подарка получить. Ведь правит же кто-то Сколково и буреломами вокруг какой год. Так что пусть лесник подсуетится, поможет контакты наладить. А то ведь – можно и к ногтю...

Император ехал в гости, решать проблемы. Так, как он умел. Кардинально. И с надеждой, что теперь-то уж лично сможет разрулить любые неприятности. А то помирать скоро, а толку от бесконечных коррупционеров и прочих продажных сволочей нет. Прыгают рядом, в глаза заглядывают, а сами ничего толком даже исполнить не могут.

Эх, и на кого потом государство оставить? Не на кого. Всех конкурентов вроде передушил, придется самому. Ради этого и за артефактом к черту на куличики мотаться приходится...

— Таратай проверил?

Вовочка стоял на крыше забавного агрегата и проводил личную инспекцию. Конечно, можно было спровадить гнома и так, но уж больно пепелац сварганили выдающийся, очень хотелось пальцем поковырять и рокот движка послушать.

Колеса – в половину человеческого роста. Неубиваемая подвеска. При этом — выглядело чудо как обожравшийся анаболиков родстер с одной запаской сзади, хромированным бампером, складной жестяной крышей в два пальца толщиной и отпидорашенными до хрустальной прозрачности стеклами. Одним словом — мечта любого бородатого коротышки, которому позволили дорваться до чужих запасников.

— Все проверил. Два запасных бака загрузил, оружие, припасы. Вон, Бим с Бомом еще корзинку волокут. Боюсь, обратно придется везти, мне столько не осилить.

— Само собой. Самогон у тебя из одного бака слили, вот и гундишь. Вернешься, тогда можешь нажраться на радостях, разрешаю. А пока — чтобы трезвым был, злобным и на победу заряженным по самые помидоры.

ЕбДык погрозил сгрудившимся в стороне бабам, которые явно и спалили запас выпивки на дорогу, затем облапил отца-командира и полез за руль. Позади агрегата торчала пришпиленную на жесткую сцепку четырехколесная телега, где с максимальным комфортом окопались двое зубастых бойцов, лично отобранных и благословленных на подвиги Жутью. Задача была простая – всех рвать, никому гнома обижать не давать.

– Короче, дипломатических изысков мне нахер не надо. Приехал, родне поулыбался, подарков чуток отсыпал и по диссидентам. Как и говорил, мне нужны изгои. Кого дома чморят. Кто руками работать умеет, но ваши замшелые власти терпит через силу. Кому в вояки подаваться влом, потому как семья и дети гирями на шее уже повисли, но еще мозги не пропил окончательно. Мастеровые мне нужны. И сам посматривай, потому что тебе ими командовать. Кто головастый, кто не очень. В ком глупых понтов сверх меры, а кто готов уважаемым гномом стать и на золотой унитаз заработать.

— Помню, я все помню.

– Это ты сейчас помнишь, а как по приезду пару литров засадишь, так тебя и понесет по кочкам. Так что, ЕбДык, постарайся не облажаться. Для себя стараешься, не на дядю работаешь. И еще одно. Если вдруг кто шибко умным будет, то за свое место не беспокойся. Мы с тобой начинаем, ты всегда на вершине пирамиды будешь. Просто запросто может получиться, что свое кресло главного механика другому отдашь, а себе что-то еще лучше подберешь. Поэтому гляди на будущее, как настоящий подгорный король. Мастеровых может быть много, а ЕбДык у нас -- один. Вкурил?

– Король?

– Король. Если вдруг тебе блажь такая в голову вскочит, я для тебя подземное царство отвоюю. Вместе там всем дадим просраться. Считай, что это первый шаг... Но я бы, честно говоря, на такое не подписывался. Монархам чачу жрать нельзя, государство развалится. Приходится жопой на раскаленной сковородке сидеть и рулить, по мере возможностей.

Гном расправил пушистые усы, образно сплюнул через левое плечо и завел двигатель:

– Тогда нахер мне это королевство. Лучше я как барон почетным пенсионером буду и советником. По четным самогон дегустировать, а по нечетным после рассола тебе чего умного подсказывать.

– Хитер... Тогда тащи мастеров и побольше. Ну а дальше разберемся. Как только жизнь отладим, так можно и в запой.

Рыкнув, агрегат медленно покатил по ровной мостовой, оставив после себя легкий запах сгоревшего топлива. Сидящие в телеге зубастые твари отдали честь и гордо выпятили безразмерные пуза.

– Моя школа, – прослезился Чинук, успевший тяжелой дубинкой вдолбить в полученных новобранцев азы военной науки.

– Полные долбоебы, – согласился Володя. Помахав укатившему гному, парень развернулся и пошел решать одну неожиданную проблему, которую сам же соорудил себе на ночь глядя. Нужно было разбираться с Фашидом.

Как говорят в анекдотах, с бывшим контрабандистом нехорошо получилось. В смысле, из ожившего трупа сварганили замечательного зомби, здесь к разумной дубовой роще претензий не было вообще. Вон, образина зеленая, пыхтит, старается, Бим-Бому помогает. Где что тяжелое перетащить, где котел после готовки отдраить, где вместе с призраками двор выскрести еще раз метелкой и мусор убрать – цены просто персонажу нет.

Но вот только в остальном безмозглый чурбан выглядел живым укором своему создателю. Типа – любуйся, школота, во что можно человека превратить. Был живой, паскудный, а стал овощ ходячий. Ни мыслей своих, ни желаний. Ничего. Как приказ исполнил, так встанет столбом и ждет, когда о нем спохватятся. Или в фонтан с лягушками заберется, который рядом с рощей давным-давно построили и блаженствует там. Вот только новоявленная чебурашка никакого отношения к Фашиду больше не имеет.

Ева неслышно подошла к стоящему в тяжелых раздумьях Володе и покосилась на парня:

– Что-то не так? Мы выжали все, что можно. Он говорит, понимает приказы, правильно их выполняет. Любого чужака в бараний рог скрутит или хотя бы тревогу поднимет. Идеальный слуга.

– Понимаешь, я хотел посмотреть в глаза человеку, который сломал мне старую жизнь. Увидеть эту паскуду еще раз, а потом можно ему в глотку забить ствол и нажать на курок. Идея-фикс у меня была такая. Посчитаться. Не просто удрать от мерзавца и самое ценное с собой утаранить. Не-е-е-ет, еще точку поставить. Жирную такую, чтобы мозги по все округе... А теперь вижу этого бедолагу и понимаю, что иногда своих желаний стоит бояться. Потому что вылезает из тебя нутро, обычно спрятанное глубоко-глубоко, смотришь ты на это и блевать хочется. А ведь нутро-то твое. Не чужое...

Эльфийка лишь хмыкнула:

– Вы, люди, странные. Сначала обосретесь, а потом бегаете по кругу, дерьмо в ладошках держите и переживаете. Типа, как некрасиво получилось. Маетесь, места себе не находите.

– Типа, у вас проще?

– Разумеется. Если бы мы по каждому поводу рефлексировали, через поколение бы все повымерли. У нас целые народы живьем в землю закапывали ради удобрений, несколько человеческих империй вместе с орками и гномами у.. У.. Как ты говоришь? Угандошили! Да!.. И если бы на эту тему слезы лили, то еще десять тысяч лет назад грохнули бы мою родню, вот и весь разговор... Давай, я ему остатки мозгов плесенью окончательно сотру и на болота отправлю. Будет тебе новая кикимора. Тупая и ленивая. Станет вместе с лягушками грядки обихаживать, да на прохожих орать.

Володя поймал Еву за ухо и ласково прошептал, так ласково, что у той волосы дыбом встали:

– Убивать просто, ты это знаешь. Как и превратиться в рабовладельца или того урода, которым Фашид был. А вот человеком остаться, или хотя бы попытаться – это сложно. Это надо при случае кровью харкать и по кругу с собственным дерьмом в ладонях бегать. Поэтому мы зомби оставим, чтобы был мне лишний раз напоминанием, каким мудаком я бываю. Ну и раз Бим с Бомом его к кухне пристроили, пусть шествуют над зеленым. Будет прикол – бывшие рабы командуют бывшим рабовладельцем.

Убедившись, что начальник больше не хочет свернуть ей шею, Ева отряхнулась и лишь пожала плечами. У руководства могут быть маленькие заскоки. Кто-то любит по утру остаканиться, а кто-то в меланхолию впадает.

– Ты когда дома на площади подключишь? Барон уже копытом землю роет, все мечтает первую галочку в возрождении города поставить.

– Как только, так сразу. Завтра с пейзанами перетру, потом Жуть с лучшими ебарями в загул отправится, вот остальных к делу и пристроим. Надо трубопроводы все проверить, котлы прочистить, подвалы разобрать. Там работы на пару дней минимум. Озадачим барбосов чем попроще, ты рядышком с кнутом походишь, чтобы не отлынивали. А я с Мюнхгаузеном займусь источником. Будем дырки бурить, энергию за жопу щупать. Как коммуникации зверье отпедарасит, так и включим систему на полную мощность. Тогда будет у нас и свет, и тепло, и прочие радости цивилизации... И первым делом я себе ванну наберу с пеной. Как раз в том симпатичном сарайчике, который раньше любовнице барона принадлежал. Белье уже новое, балдахин от пыли почистили. Осталось ванну заставить работать и можно заценить местные благовония.

– Сарайчик? – Ева ухмыльнулась. – У тебя, Воль-о-дья, губа не дура. Трехэтажный дом со всеми удобствами. Чинуку собственные две комнаты и душевая, сад, балкон с амурами и подъезд с колоннадой. Боюсь, что даже у последней любовницы императора в столице сарайчик похуже.

– Похер на императора и его блядей. Это – мой город. И теперь это мой дом. А ты себе другое что подыщи. Вон, на площади полно свободных хором с вывеской “сдается”.

– Найду, – беззаботно отмахнулась Ева. – Так что, идем Жуть в лобик целовать и благословлять на неебический сексуальный забег?

Докси с Машей сортировали воспоминания. После того, как каждой амазонке нарезали свой фронт работ, молодые и бодрые тетки неожиданно перестали крыситься друг на друга и даже в чем-то сошлись характерами. Тем более, что в случае залета мелкий пожиратель артефактов вставлял пистон каждой, не делая каких-либо поблажек. Поэтому теперь парочка втихую скооперировалась и выступала при случае общим женским фронтом, стараясь прикрывать друг друга и попутно подбивая клинья к Жути. А что плохого, если расширить сплоченный крохотный коллектив? Монстр ведь девочка? Так пусть присоединяется. Нет, предавать и под сомнение отданные приказы никто ставить не собирается. Но вот косточки перемыть, похихикать о своем и попутно какие мелкие козни устроить – самое дело.

Но сейчас Докси выбрала старую казарму, в которую с утра пораньше загнали зубастых болванчиков и заставили убрать все сваленное старье, обмести от пыли и паутины стены, помыть полы и оставить призракам пустую коробку для окончательного марафета. Сейчас в распахнутые окна вливался свежий воздух, на улице шуршали листьями под ветерком высоченные деревья и слышно было, как валяют друг друга на утоптанной площадке Черная Вдова и Татушка. Карательницы вспоминали базовые комплексы, чтобы в ближайшие дни начать прессовать новобранцев. Если уж строить егерскую и диверсионную службу, то надо подходить по высшей планке. Чтобы у имперских коллег от ужаса недержание жидкостей в организме случалось при одном упоминании местных говолорезов. Иначе – какой смысл вообще за дело браться.

Свалив на единственный стол в длинной комнате груду мелков, дамы-командиры шли по общим контактам. Кто из наемников может быть полезен в том или ином случае. Кто торгует оружием, кто артефактами, у кого неплохая команда для разовой акции, кто с легкостью возьмется за грязную работу. Имена, клички, месторасположение. Возможные связи между ними. Слухи и сплетни, которые зачастую раскрывали характер персонажа намного лучше, чем заработанная за долгие годы репутация. Все рисовалось на стенке и тянуло друг к другу бесконечные линии. Ближе к вечеру уставшие женщины пристроились на пол, опершись о ножки стола, и призадумались. Картина получилась внушительная, но вот как с этим работать? На бумагу перенести и потом бесконечно править? Или стенку объявить неприкосновенной и затем с тряпкой и мелками ползать от угла у углу? А если какая линия обсыплется? Непонятно...

– Вот они где, – раздался голос от распахнутой двери и внутрь ввалился довольный жизнью господин бургомистр. Володя только что снял пробу с приготовленного обеда, набил брюхо первым-вторым-третьим под завязку и теперь был готов к новым свершениям. – Против кого дружим?

– Против кого дружить, так мигом оглоблей в ответ прилетит, – фыркнула в ответ Докси, разглядывая зеленые пальцы, испачканные разноцветными мелками.

– Да, запросто, – согласился босс, с трудом давя сытую отрыжку. – Я такой, за мной не заржавеет. Чего грустим? Вон какую замечательную паутину изобразили. Типа, здесь полезные для нас контакты разного отребья, кто за звонкое золото продаст маму родную?

– Не, таких не добавляли. А вот кого нанять можно и кто дело не провалит, таких отметили. Кого сразу вспомнили.

– И отлично. Что не нравится, чего кислые?

– Думаем, как теперь с этим работать. Оно же все мелом, до первой тряпки или даже простого ветерка. А тут – будущая казарма. Как мордоворотов запустим, так и хана произведению искусства, – пожурилась Маша.

Подойдя поближе, Володя критически оценил нарисованное, затем молча протянул к маячившей за спиной Еве раскрытую ладонь. Та сначала удивленно уставилась на босса, затем на секунду прикрыла глаза и замерла. После чего “разморозилась” и вложила в протянутую руку небольшого паука. Откуда он взялся и как именно эльфийка догадалась, что нужно парню – это для удивленно наблюдавших за пантомимой Докси и Маши осталось загадкой.

– Значит, все мы задними мозгами крепки. Сам бы тоже приспособил под план большую поверхность, а что может быть лучше этой стенки в казарме. Но в остальном – да, ухорезы-новобранцы всю лепоту тут же порушат. Поэтому вот вам каждой по пауку. Сейчас первого пущу побегать, а Ева второго нам позовет. Пусть пузатенькие по всем связям пробегут, все ваши наметки в настоящую паутину превратят. Затем в каждом ключевом узле пальцем тыкаете, называете человека: кто, что, чем нам интересен. Все, что вы тут закорючками попытались изобразить. Паук это в виде слов выткет. Как закончат, паутину свернут. Прогуляетесь в цитадель, к барону. У него там библиотека под куполом. С доступом сами мудрите, кому можно будет на этот чердак заглядывать. Места там на полках – до чертиков. Развернете все назад, будете постоянно пользоваться и менять сплетенное. Никто из посторонних не увидит. Нужно вам какой фактик про человека найти – паука по спинке почесали, персонажа назвали, он мигом на него все притаранит или просто в виде магически подсвеченного текста на стенку выведет. С идеей понятно? Надо связь перевесить – паутинку от узла к узлу перебросили. Надо новую добавить – ниточку протянули. Наглядно и удобно.

– Библиотека? Паутина? А у нас соображалка не треснет? – попыталась отмазаться Маша, но Докси ее не поддержала. Поднявшись, бывшая позеленевшая карательница похлопала подругу по макушке и озвучила:

– Кто там говорил, что любая инициатива наказуема? Вот и вляпались... С другой стороны, если многоногие помогут информацию тасовать, хранить и легко находить, то мы в одиночку сможем любой имперский архив переплюнуть. Главное, чтобы чужие про такое не пронюхали.

Володя усмехнулся и бросил огрызок доеденного яблока в дальний угол:

– Не пронюхают... Барон, хватит по стенкам прятаться, ты у нас уважаемый член городского совета, давно уже пора секретарем обзавестись и важно по центральным улицам на коляске кататься. Слышали, что предлагаю? Вы там жалобились, что в библиотеке редкие книги, чужих пускать нельзя. Вот и совместим полезное с приятным. Помещение для персон со специальным допуском. Попутно может что в манускриптах найдут и к делу пристроят. И вам не там одиноко.

Кряхтя, Маша выбралась из-под стола и потянулась, разминая уставшую спину. Потом покосилась на огрызок и буркнула, протестуя в душе против еще одной навязанной обязанности:

– Черт с пауками, привыкнем. А вот мусорить дома зачем?

– Кто мусорит? Я мусорю? Щаз, не дождетесь... Давайте сюда, масластенькие...

Пискнув от неожиданности, барон Мюнхгаузен взмыл под потолок, разглядывая целую вереницу небольших паучков, которые походя догрызли остатки яблока и теперь стройной колонной маршировали на середину комнаты.

– Итак. Вот один старший тебе, Докси. Второй большой и важный тебе, Маша. Остальные – под управлением ваших головастиков. Наработанное осетифицировать, подписи для персонажей сделать и затем все это развернуть на новом месте. Надеюсь, до завтрашнего вечера управитесь. Если что-то в голове будет еще всплывать из забытого, уже в библиотеке дополняйте. А послезавтра в казарму Чинук с новобранцами въезжает. Будет нары сколачивать, первую группу бойцов жизни учить.

Покосившись на совсем погрустневших девушек, Ева попыталась как-то разрядить обстановку и с ехидной усмешкой поинтересовалась у босса:

– Всех озадачил, даже меня экстренно припахал. А сам теперь куда, отдыхать?

– Если бы, – в свою очередь помрачнел биг-босс. – Мне пора ехать на дискотеку. Буду рассказывать крестьянским массам, как теперь все хорошо станем жить. Если перезимуем хотя бы...

На огромной поляне собралось больше ста человек. Старосты многочисленных деревень, пара представителей купеческих кланов, кто торговал с местными, даже несколько гонцов от соседей, умудрившихся сохранить родственные связи. Вся эта огромная толпа расселась по лежащим вдоль высоких деревьев бревнам и теперь с интересом рассматривала нового хозяина Сколково, только что шагнувшего на зеленый травяной ковер. Люди в лесу выжили в основном тертые, жизнью на зуб попробованные. Дураков давно не осталось. И хозяйством занимались те, кто сумел встроиться в новые звериные законы мироздания. Платишь натурой десятину, монстров не трогаешь – то и к тебе со всем уважением. А если сдуру где накосячил, то лучше с выделенным зубастым и шипастым советником проблему решить до того, как ночью в гости штурмовой отряд нагрянет. Хотя, иногда лес поступал куда проще. Просто лиана на тропе шею захлестнет, мелькнет бедолага взбрыкнувшими ногами – и все, нет человека. Лишь чуть позже весточку пришлют, что идиот пытался ловушки на мелких тварей ставить или с огорода собранную репу утаил.

Но к мирному хрупкому равновесию худо-бедно приспособились и даже ценили. Потому что имперских налоговых инспекторов и близко нет. Климат под защитой огромных деревьев мягкий, зимы короткие, лето не испепеляюще жаркое. Наделы богатые, каждый урожай с лихвой снимаешь. Скот обычно на пастбищах не трогают. Дикое зверье гоняют. Живи и радуйся. Вот только бы еще с новым хозяином разобраться: что да как будет. Ведь будущее – это всегда страшно, пока не распробуешь...

Увиденное селянам не понравилось. Потому что хозяин Сколково был молод. Очень молод. Непростительно молод. Обычно у таких одна сперма в башке плещется. Какой из пацана хозяйственник?

А второе – удивило отношение леса к новичку. Обычно чащоба даже с монстрами не считалась. Жила своими делами-заботами, за дурной проступок могла запросто даже с Жутью не советоваться, а провинившегося так наказать, что клочки в разные стороны летели. Бежал по своим делам и ради смеха гнездо птичье разорил? Не с голода, а так, из баловства? Ну так получи с полста плетей жгучим вьюном, чтобы на шкуре на остаток жизни шрамы остались. И так – во всем. Лес всего лишь терпел пришлых, хотя те и заграбастали под себя город, да попутно обложили данью деревни. Но при этом полуразумный зеленый массив четко разделял: я сам по себе, а понаехавших могу и к ногтю прижать.

И вот этот по своему мудрый, сильный и опасный дух, которому любой крестьянин старался не забывать вовремя одариться за его щедрость и защиту, этот многовековой титан неожиданно признал мальчишку за своего. Пацаненка, который даже бороду еще не отрастил – а оказывает ему знаки внимания. Дорожку травой выложил, все кочки подровнял, из куста и корней моментально целый трон сплел и сверху зонтик из широких листьев от солнца опустил. Может, ошиблись в чем старосты и купцы степенные? Может, глазки протереть стоит и другие знаки поискать?

– Спасибо, что пришли. Меня зовут Школота. Я теперь хозяин Сколково и всего леса до границ, которые установлены почти сто лет тому назад. Хозяин – это означает, что я обязан помогать решать ваши проблемы, защищать от любой внешней угрозы и давать возможность жить и радоваться каждому, кто местную власть признал и здесь осел... Правила старые не меняются. Поэтому, если кто боится, что жить будет хуже, может выдохнуть и расслабиться. Ваши наделы никто менять не станет. Скотину и прочее хозяйство загребущим когтем никто не тронет. Кому хочется жить, как отцы и деды завещали, может продолжать. Десятина натурой остается неизменной, остальное на ваш выбор.

Бородатое и пузатое общество довольно загудело. Хорошая новость. Значит, с плеча рубить не будут, уже неплохо.

– Далее. Если кто хочет вместо продуктов налог деньгами платить, то это будет можно. Совет деревень должен избрать своих председателей, семь человек. Эти семеро каждый месяц в городе будут утверждать цены. Рыночные цены. И любой житель может решить, что ему выгоднее. Или сбор звонкой монетой отдать, или по старинке припасами. Причем торговать своей продукцией можно будет как в Сколково на рынке, так и на ярмарках за пределами леса.

Народ заинтересованно приутих. Новое оказалось пока не столь пугающим, как ожидали. Ни тебе войны, ни разграбления. Наоборот – торгуй, богатей. Так, так, похоже у парня советники головастые, это уже плюс.

– Осенью начнем прокладывать дороги, закончим следующей весной. Мелкие тропы расширим, пустим между деревнями и ярмарками механические караваны. Хочешь – сам катайся, хочешь просто товары на продажу загружай. Цены на перевозку так же с советом согласуем. Тем, кто будет дорогами пользоваться пешим или на конях, проезд бесплатный. За повозки ручные, конные или механические, будет взиматься минимальная плата. Потому что мне строителей кормить-поить из своего кармана. Поэтому буду потихоньку компенсировать. Может, лет за сто и окупим постройку.

– Долгонько ждать придется, сто лет! – выкрикнул кто-то из задних рядов.

– А я не тороплюсь, – усмехнулся Володя и продолжил. – В городе будут открыта больница и университет для лучших учеников. Врачам за работу будут платить деревни, кто хочет своих жителей от болячек защищать. Ставка фиксированная, по количеству голов. Но большую часть опять же я буду покрывать. Учеба в университете – бесплатная. Если грамоту знаешь, считать умеешь, в лесных науках преуспел – то получишь право в городе жить и дальше образовываться. Для остальных в каждой деревне по желанию откроем подготовительное отделение. Будет у вас учитель, станет с желающими заниматься. Хоть дети, хоть взрослые. Если староста и его выборщики хотят, на такую собственную маленькую школу каждый год вносят оплату, предоставляют жилье мозгоправу, тот старается. Если хорошо учит и с деревни кто в университет поступил, часть школьного налога я покрываю сам. Тех, кто себя проявит, по желанию может потом в империи образование продолжить. Либо за свой счет, либо за счет города. Но если город пошлет умника в люди выбиваться, то он обязан будет вернуться и пять лет по специальности отработать. Затем или дома останется, или куда переберется, дело его.

Над поляной повисла тишина. Эти новости хлопнули каждого будто пыльным мешком по голове. Учеба? Лечение? Возможность получить дорогую профессию и затем в люди выбиться? Как это?

– Повторю еще раз. У нас осень на носу. Сбор урожая и подготовка к зиме. В город начну набирать людей и все сказанное как раз по весне начнем в жизнь внедрять. Учителей позовем, докторов наберем. За холода как цены согласуем между собой, вы решите, кому что нужно, а кто пока захочет в уголочке пересидеть и на соседей посмотреть. Силком никого гнать не собираюсь... И последнее.

Поднявшись, Володя замер рядом с покрытым листвой троном и медленно произнес, вбивая слова, будто гвозди в загривки собравшихся:

– Это теперь мой дом. Вы – мои люди. Если кто вздумает обидеть, обсчитать или еще хуже, напасть и попытаться жизни лишить... Я такого мудака не просто в бараний рог согну. Я таких дебилов лично на куски порежу и лесу скормлю. Много лет мы отбивали любую попытку заставить нас жить по чужим правилам и законам. Не получилось нас прогнуть. Ни один император не смог навязать свою паскудную волю. И не сможет... Я сожру любую армию, которая вздумает пересечь наши границы. И выжгу каленым железом любого умника, кто попытается на торгах моих селян обижать. Хер им, а не рэкет и поборы с караванов на дорогах... Мы – как одна семья. Любую проблему или ошибку дома решить и исправить можем. И пока мы вместе, никто нам помешать не сможет жить, богатеть и детям будущее отличное обеспечить. Это я говорю, Школота, младший барон Мюнхгаузен.

Поклонившись, хозяин Сколково помахал рукой и уже нормальным голосом закончил:

– Значит, через три дня вроде как собирались праздник отмечать, первые копны закладывать. Вот на праздник и жду у себя дома ваших семерых выборщиков. Будем решать, где торговые ряды в городе поставим, и какие цены на первые товары назначим для налоговых выплат. Думаю, что пришлете самых лучших и мудрых. Хорошего вечера всем!..

После того, как старосты закончили в первый раз ходить стенка на стенку и отерли кровь с разбитых носов, самые понимающие выпили припасенного квасу и признали, что с возрастом у Школоты ошиблись, причем изрядно ошиблись.

– А ведь старый барон не дурак, эвон какого сыночка себе отхватил. И деньги просто так не потеряет, в дело пустит. И зверье к работе пристроит. И нам радости и головной боли добавил. Пока еще семерых-то выберем, только начали, даже не размялись как следует. Ну да ладно, старую жизнь не сломал, новую начнет потихоньку строить. А мы уж приценимся, как нам лучше будет. Может, родная кровиночка с его благословения университет закончит и тоже каким магом или доктором станет?.. Ну что, передохнули? Тогда продолжим... Сивуча выбираем! Сивуча нашего, от нашей деревни! А ты закрой пастью свою, тебя никто не спрашивает!

Как ни странно, за три дня все же с голосованием разобрались и семерых на первое время выбрали. Все же народная демократия – сила...

Таверна “Пять мудаков” пользовалась заслуженной популярностью по всей округе.

Во-первых, история ее появления была замечательной. Кто еще может похвастать, что отцы-основатели в день открытия заведения упились до свинячьего визга и в итоге спалили все свежеотстроенное? Как потом жены сказали: “Ну, не мудаки, ли?”. Так название и прилипло.

Во-вторых, хитромудрыми путями хозяева сумели наладить поставку нужных компонентов из чащобы и теперь варили отличное пиво, которое не разбавляли. Зачем продукт портить, если при всех взаимовыгодных взаимозачетах все равно остается изрядный навар? Да и марку держать, славу поддержать – самое то.

И в-третьих, после катастрофы, которая случилась со Сколково, заштатная окружная дорога превратилась в важную магистраль, поэтому количество проезжающих выросло многократно. Поэтому в двух огромных залах почти всегда был аншлаг.

Но сидевшему в уголочке магистру пиво в глотку не лезло. Каким-то чудом удалось отловить двух гномов, кто крайне неспешно добирался домой. Они-то и рассказали, насколько паршиво закончил свою жизнь Додо, вздумав лаяться с проклятым чернокнижником. А так же об окончательной гибели “Громобоя”, которые мелкой металлической стружкой и болтами рассыпался по всей округе. Благо еще, что крепкий лбом экипаж вместе с наемниками выжил. Другой дорогой пошли, правда, но сути дела не меняет. Значит, перехватили некромантов бородатые бойцы с нечистью, на свою голову. И бодро так перехватили, аж икается.

Неожиданно в таверну ввалились несколько купцов и прямо с порога заорали:

– Хозяин! Пива подай! Пива и чего покрепче! Второй день рождения отмечать будем!

Народ заинтересованно развернулся:

– Чего стряслось, братцы торговые?

– Караван наш час назад у развилки остановили. Рожи зубастые, в холке выше телеги будут. Мы уж подумали, что все, сожрут на месте. А они свиток сунули, поскалились и умотали... А в свитке написано, что у Сколково новые власти теперь и будут проводить ярмарку рядом с Грошовкой. Там поле большое и деревня ближе всего к зарослям стоит. Первый день каждого месяца – ярмарка, значит. Жратва разная из леса, травы целебные, медовуха и всякое прочее. А весной даже артефакты обещают на продажу выставлять. Так что, кончилась, похоже, вольница в заброшенных землях. Нашелся новый хозяин, порядок наводить начал.

Магистр сел обратно на скамью, посмотрел на двух изрядно подвыпивших подопечных и фыркнул:

– Нашелся? Это да. Могу поспорить, я этого хозяина даже знаю... Так, на ночь глядя ломиться не будем, передохнем. А с утра – домой, со всей возможной прытью. Плевать на разбитое корыто. У нас новости куда как более неприятные... А ведь я предупреждал этих идиотов, что все добром не кончится. Предупреждал...