Школота

Глава 7

Нам солнце строить и жить помогает... Или там не солнце было? Плевать. Зато здесь и сейчас — чуть после полудня, солнышко светит, на хвосте никто не висит. Оторвались. Поэтому на душе легко и весело.

Фашид только что припарковал свою телегу рядом с приземистым строением, потеснив стоявших у коновязи лошадей. Что поделать – пусть это и Тагатус, столица провинции, но богатенькие буратины с личным транспортом и дорогими экипажами обитают ближе к центру. А здесь, на окраине, живут люди куда как проще. Без понтов и дешевых претензий. Зато именно здесь можно найти любую информацию и нанять бодрых ребят, с которыми стоит продолжить охоту на беглых рабов. Главное – знать, у кого спрашивать. И вовремя платить, чтобы наемники не ударили в спину в самый неподходящий момент.

Но Фашид знал – и с кем разговаривать, и у кого бойцов нанимать. Не зря несколько раз для местных криминальных кланов таскал разные полезности из-за веревочки. Ведь не только на Земле придумывают всякие полезные штуки. Соседей полно, как и всякого интересного, что можно втихую экспроприировать. Один раз даже до пострелушек с чужой гвардией дело дошло. Теперь туда вряд ли сунешься, морда наверняка во всех розыскных списках числится, но на те заработки и поместье прикупил, и среди местной шпаны авторитет заработал.

Ладно, лирику оставим, пока же стоит задницу размять.

— Чинук со мной, а ты здесь. Можно перекурить и рожу ополоснуть, вон колонка рядом. Но за машину – головой отвечаешь. Хоть меня и знают, но бесхозному барахлу ноги приделают — свиснуть не успеем.

Можно сказать, что повезло — Папа Баклан был на месте. Прозвище старик заработал еще во времена, когда болтался в торговом флоте, попутно подрабатывая пиратством и контрабандой. Но когда батя нынешнего императора начал наводить порядок и загнал орков вместе с остатками разного жулья на самые далекие острова, тогда Баклан решил остепениться и перебрался на берег. Покатался по разным городам и осел в итоге в Тагатусе, где подмял под себя южные районы, заселенные разной швалью. Торговал краденным, держал биржу грязных на руку наемников, недолго возился с артефактами. Тогда Фашид с ним и познакомился. Но позже контрабанду к соседям под себя подмяли другие, более серьезные люди, а Папа Баклан так и остался местным воротилой, разойдясь бортами с бывшими конкурентами.

— Какие люди! — расплылся в улыбке толстяк. — Старые знакомые! Думаю, надо налить и отметить встречу!

Крохотные глазки Баклана тем временем так и остались злыми и внимательными. Похоже, пердун хватку не утратил, сожрет – и не заметит.

– И вам не кашлять. Отметить — это хорошо. А потом можно и по делам, как считаешь?

– Тогда пойдем за мой крайний столик, там не помешают. Завтра ярмарка, народу набилось -- не продохнуть. Но если постараться, то комнату для тебя можно будет найти. И цену терпимую сделаем по старой памяти.

Фашид пристроился за дальним столом, подождал, пока Баклану и ему поставят стаканы, разлил вино. Чокнувшись, ответил:

– Комната не горит, мне бы лучше с парнями поговорить. И команду подобрать, кто крови не боится, но без лишнего садизма.

– А что так?

– Двух беглых рабов ищу. Сдернули с оружием, соседу поместье пожгли. На товарняке должны были сегодня утром в Тагатус приехать.

– Двое рабов?.. А нет ли у одного некромантских знаков на всем теле?

Тут Фашид понял, что дурные предчувствия были не зря...

Пока Папа Баклан рассказывал, успели ополовинить бутылку.

– Кто тебя, идиота, жизни учил? Чтобы на некроманта ошейник надевать – это даже не дурость, а не знаю что. Хотя тебе простительно, ты же всегда артефакты таскал, а с мразотой этой не пересекался... Они же любую защиту магическую обойти могут. Потом мозги заплетут – будешь как собачка за ублюдком скакать, каждое его желание как свое выполнять. Видимо, бабу он так и захомутал.

– Значит, отметились?

– Их гномы в поезде скрутили. Но сразу не разобрались, с кем дело имеют, вот и держали без должной охраны. Тварь кого-то приголубила, до города доехала и с поезда удрала. Два часа назад инквизиторы по всем углам объявления развесили и гонцов разослали. За голову некроманта обещают кучу золота. А так как он в городе или рядом, то шансы на поимку очень высокие. Ну и даже если святоши часть награды зажулят, все равно монет останется немало.

– Некромантов ведь только специальные охотники гоняют? Дураков нет, чтобы сгинуть где в гнезде или рядом с ним.

– Так ведь поэтому все и зашевелились. Ходят слухи, что гнездо в провинции есть. Люди пропадали, грузы. Но пока не нашли, где окопались вражины. Но в самом Тагатусе чисто. Проверяют регулярно, магички наши даже какой-то контур рисовали, чтобы при пересечении границы сразу всполошиться. Выходит, что парочка твоя рядом, наверняка ночи ждет, чтобы лыжи смазать и свалить домой.

– Но...

– Но весь блатной и козырный молодняк подорвался, будто им шило в жопу воткнули. Некромант-одиночка, без поддержки, в бегах. На чужой для него и незнакомой земле. А наши – любую дыру знают, каждый закоулок проверят. Кроме того, вояки так же зашебуршились, в ключевые точки посты выдвинули. Будут присматривать, вдруг перехватят. Выходит, продираться касатикам через буераки, тихо-тихо, как мышки. Вот народ и зашевелился.

Допив свое вино, Фашид вылил остатки Баклану и попытался выяснить главное для себя:

– Так это молодняк, у них вечно ветер в башке. Не понимают, что некромант их сожрет, как щенков.

– Есть такое. Серьезные люди лишь нос по ветру держат, вдруг где получится на хвост упасть. Охотники уже вымелись, а наша братва пока затихарилась. Может, под этот кипеж еще что полезного провернуть выйдет.

– Значит, человек шесть крепких и головастых ты мне сможешь найти?

– Ценник какой?

Задумавшись, Фашид решился. Сроки жмут, жадничать не надо.

– Золотой каждому за сутки работы. Все, что попутно с парочки получится из денег снять, достанется бойцам, не претендую. Но если что-то из барахла ценного найду, там уже на месте будем решать.

– Что, обнесла тебя черепушка?

– Обнесла, – не стал запираться Фашид. – Уволок одну гадость, которую надо побыстрее нейтрализовать. А то шандарахнет и останусь я без добычи, а урода на клочки по всей округе разметает. Если будет что... Так как насчет бойцов?

Толстяк прикрыл на секунду глазки-буравчики, затем отбросил свой фальшиво-веселый тон и тихо назвал свои условия:

– Разная шелупонь вряд ли с успехом беготню завершит. Как понимаю, парочка не из дураков, коли сумела от гномов слинять и до сих пор никому на глаза не попалась. Но вот четыре команды охотников – это серьезно. Они тебе постоянно будут поперек дорогу переходить. Поэтому – чтобы мои парни никаких проблем с этими головорезами не имели. Мне лишней крови и разборок не надо.

– Мне тоже цапаться с охотниками резона нет.

– Значит, цена устраивает. Шесть человек я тебе подберу. Через час уже здесь будут. Но – на неделю, не больше. И десятую часть с их заработка мне в качестве отступных.

– Шесть-ю-семь – сорок два. Плюс за срочность, оружие им свое выдать... Округлим до полста. Пять монет тебе прямо сейчас, держи. И если где разживемся, то опять же десятая доля на твой карман, как обычно.

Папа Баклан осклабился, сгребая монеты:

– Приятно иметь дело с понимающим человеком. Отдыхай, я пока людей организую... Куда потом двинете?

– Есть пара точек, которые сначала проверим. Там же с местными барыгами переговорю, след постараюсь подцепить.

– И ладно. Если что, звони сюда, у нас домофон провели, номер выдали. Я тебе любой свежий слух сброшу, если сорока на хвосте притащит.

– Заметано...

Фашид совершенно не собирался рассказывать про поисковый амулет. Тем более, что шестеро головорезов наверняка получат приказ присмотреть за непонятным артефактом, ради которого бывший контрабандист сорвался с насиженного места. Поэтому – меньше знают, дольше живыми проходят. Главное – чтобы охотники за некромантами сдуру на беглецов не напоролись.

Это же надо было придумать – из-за паршивых татуировок всю провинцию на уши поставить. Ну и мудак этот школоло, на пустом месте неприятности организует...

Вот почему такая непруха? Как книжку про попаданцев откроешь, так у них все кучеряво. Помнят все, что читали, Википедию готовы цитировать не переставая. Бабы вокруг толпами, только успевай юбку задирать. Умные все, сильные, кулаком стену замка прошибают. И вообще – не люди, а ожившие терминаторы с башкой Энштейна.

А вот у тебя – одна голая мокрая жопа и ничего больше. Кстати – мокрая не фигурально, а на самом деле. Так толком штаны после купания в реке и не просохли. Приходится теперь почти голым сидеть в темной комнате, в духоте, и пытаться абстрагироваться от вони. Вот этот аромат – от портянок, вот этот – от сапог, этот явно кислинкой навевает со стороны разложенной Машиной рубахи, а с другого угла шибает чем-то кондовым, не иначе как ЕбДык яйца тряпкой вытирал и так в угол тряпку и забросил.

Короче – сплошное благолепие. И сидеть в сарае еще как минимум день, а то и два, ощущая собственную неполноценность. Из плена освободили, сам бы только в бочке смог утопиться. В город соваться – ни знакомых тут, ни понимания обстановки. Спалишься сразу, не успев поздороваться. Из оружия лишь громоздкий пистоль, который наемница прихватизировала. Даже ножика завалящего в кофре нет, одна жратва. Но после того, как набил брюхо остро копчеными колбасками, захотелось пить. Вода вроде как нормальная из крана течет узкой струйкой, но теплая и болотом все же отдает. И скука. Дикая, всепоглощающая скука. А еще спать не хочется, совсем. Видимо, беготня по кустам после побега остатки сна стряхнула, вот и сидишь, как дурак. В еле видную в серых сумерках стенку таращишься. И думаешь, как до жизни такой дошел...

Картер свалил по бабам хвостатым. Как мяукнул – заводить полезные знакомства. ЕбДык чуть себя в порядок привел и усвистал в кабак, здоровье поправлять. Правда, божился, что его морду там не знают, описание вряд ли по всем закоулкам переслали, поэтому за собой хвост не притащит. Ну и Маша тоже задницей вильнула и растворилась в окружающем пространстве, приказав сушиться и нос на улицу не показывать. Хотя куда тут идти, промзона сплошная. Склады, где-то далеко-далеко молот бухает. Вечер, работяги давно почти все слиняли с производства. Поэтому и облюбовали беглецы длинное огромное депо, в котором стояли два покрытых полуразобранных паровоза. Вроде как хотели ремонт для старичков делать, но пришли новые серии, вышибли с рынка прожорливые старые модели. Поэтому и пустует штук пять бытовок, воткнутых рядом с железными покойниками. Хорошо еще, что одну поверх тепловой магистрали слепили, можно не бояться, что ночью замерзнешь. И шмотье просушить заодно, наслаждаясь ароматами.

С другой же стороны – в обед Владимира бы уже на костре поджаривали, вырвав перед этим язык. Или завтра утром. Так что если на судьбу шибко не жалобиться, то от крупных неприятностей отмазаться получилось, надо теперь о ближайшем будущем подумать. Вроде как талант проклюнулся необычный – можно рабам свободу дарить. Понять бы еще – нужно ли кому здесь такое счастье и сколько за это в бабле запрашивать. Глядишь, через полгодика-годик станешь уважаемым человеком, начнешь на золоте есть и гарем личный собирать. А что? Попаданцы постоянно гаремом обзаводятся. Жрут что не попадя, вот стояк и мучает. И вполне можно первой дамой сердца Машу назначить. Титьки у нее зачетные. Да и фигурка – закачаешься. Это тебе не два спешных перепиха с такими же малолетками, когда орешь “мама” и думаешь, лишь бы не залететь по дурнине. Чуть зазевался и – две полоски, братишка, получи хомут на шею...

Дверь скрипнула и Володя вздрогнул: вот же стерва, ходит совершенно бесшумно! Ведь специально выглядывал в депо – там весь пол мусором завален. Сам бы шел – вся округа бы услышала. А эта...

Эта, тем временем, поставила на маленький стол корзинку, заглянула внутрь и удовлетворенно хмыкнула:

– Удачно я мимо рынка прошла. Винишко, окорок, хлеб, сыр и еще что-то. Как раз на поздний ужин. Нефиг клювом щелкать, а то света белого швабра не видела, с подругами лишь языком чесала.

Затем посмотрела на мрачного парня и весело оскалилась:

– Чего куксишься, шпана? От смерти удрал, кормят-поят на халяву, сплошная лафа. Лежак есть, стол и табурет с парой мисок нашелся. Не придется как бомжам руками жратву рвать. С нужным человеком я переговорила, завтра утром нам тропку за стены огранизуют. Сейчас народ взбудораженный, по всей округе носится, некроманта ищут. Ночью на холодке головушки пустые проветрит, подустанет. Мы и выскользнем.

– Куда подадимся?

– На побережье. Там цепочка городов, для которых император протекторат оформил. Но вольницу не придавил, можно будет устроиться. И хорошие знакомые у меня там, помогут и с документами, и с работой.

– Ошейники снимать?

Маша постучала пальцем по виску:

– Сдурел? Если где всплывет, что ты поводки снимать можешь, так тебя из любой канавы добудут и на кусочки разрежут. Это артефаторика какого-то безумного уровня, даже наши магистры в университете такое проделать не могут. Поэтому или как кота на эксперименты пустят, или просто прибьют, чтобы слухи лишние не пошли.

– Зато заработать можно, – попытался возразить Володя, стараясь лишний раз не пялиться на титьки, на которые как раз упал отблеск единственного в депо фонаря.

– Вот первый же клиент в кандалы и загонит, чтобы ты на него батрачил. Поэтому слушай умную тетю и не пытайся героя изображать. Герои у нас долго не живут. Но зато проблемы создавать – на это мастера, да...

Замолчав, Маша с интересом уставилась на Володю, потом ткнула пальцем ниже пояса:

– Ты что здесь, дрочил от скуки?

Вот же глазастая стерва! Но все эти поучения и “умная тетя знает” начинали бесить, поэтому Вовочка не стал отпираться, а наоборот, решил смутить наглую наемницу:

– Нет, о будущем думал. Как богатым стану, гарем заведу. И буду тебя драть лишь по большим праздникам, чтобы не зазнавалась!

– Драть? Дра-а-ать... – Маша задумалась. – Кстати, это тема. Я теперь свободная, ни перед кем не обязанная, а стресс дорожный снять надо. Заодно проверю, как там у вас с половым воспитанием. Давно у меня молодого мяса не было.

Подшагнув, женщина легким толчком опрокинула парня на грязное одеяло, брошенное поверх скрипучего топчана, одним движением сдернула трусы и начала стягивать штаны, с интересом разглядывая задорно торчащий возбужденный член. Затем оседлала жертву изнасилования и начала медленно опускаться и подниматься, наращивая амплитуду и силу движений. Володя глубоко задышал и попытался нашарить мелькающие перед глазами груди, распиравшие рубаху. Но Маша положила его ладони себе на бедра и продолжила скачку, прикрыв глаза и прикусив губу. Еще и еще, быстрее и быстрее. Через пару мгновений Володя выгнулся, с трудом сдерживая крик, а наездница лишь покрепче прижалась и вцепилась в чужие руки, заставляя ласкать себя.

Когда Володя начал осознавать – где он и что он, наемница все еще продолжала двигаться, но уже медленно, стараясь не выпустить обмякший член из влагалища. Похоже, ситуация Машу лишь забавляла, даря удовольствие и ничуть не смущая.

– Куда торопишься, малый? Женщину нужно любить долго и вдумчиво, чтобы за тобой потом хвостиком ходила. А скорострелки никому не интересны.

– Значит, ты мимо ходишь, задом вертишь, а я терпеть должен? Не железный!

– Оно и видно. Ну да ладно, дорога дальняя, успею еще научить, как правильно прибором пользоваться. Так что расслабся и впитывай науку, пригодится.

Лежать на жестком топчане было не очень удобно, но Маша не дала сменить позу, лишь снова ускорилась, заставляя любовника повторно возбудиться.

– Я тоже не пальцем сделанный, могу и продемонстрировать разное!

– Обойдешься, я первая начала. Если только позже силы останутся, тогда и повеселишься. Пока же я солирую... Черт, давно не было, чтобы сама командовала! Давай, дурак, что ждешь! Еще, еще... Еще...

Через час Володя сполз на грязный пол, еле шевеля руками и ногами. Где вы, милые очаровашки-одноклассницы? Тут монстр куда более жадный до утех и ласк. Рубаху давно сбросила, титьками чуть не замордовала. А между ног – надо проверить, не сточился ли отросток, слишком уж по-стахановски пришлось потрудиться.

Маша стояла у крана, пустив тонкую струйку воды в раковину, зачерпывая живительную влагу и поливая себя. Смывала пот и следы безумной страсти. Закрыв кран потянулась, удовлетворенно причмокнула и подвела итог:

– Пока до амазонок доберемся, успею душу отвести. Удачно карты легли. И поводок сбросила, и товар на продажу в наличии.

– Это ты о чем? – прохрипел Владимир, с трудом пытаясь сглотнуть. В горле першило, очень хотелось пить.

– Не бери в голову. Ты у нас сейчас главный актив, поэтому буду беречь, кормить и развлекать.

Так. Похоже, умную тетеньку после секса на болтовню пробило. И какие-то планы у нее нехорошие, судя по вступлению.

– Значит, поводки здесь снимать не станем, а амазонкам таланты все же покажем? Типа – зачем с незнакомыми жуликами дела вести, если... Что?

– Ой, мальчик-то у нас решил зубки показать. Типа, голос имеет и мнением обзавелся...

Правая рука вцепилась в глотку парню и потянула наверх. Заглянув Володе в глаза, Маша зашипела, медленно переходя от благодушного настроения к обычной ироничной злобе:

– Ты, паскудник малолетний, заруби на носу. Говорю раз, повторять не буду. А если придется, стану пальцы на лапках ломать, сразу в чувство придешь... Ты никто и звать тебя никак. Поэтому молчишь, дышишь через раз и членом машешь, лишь когда я решу отдохнуть и расслабиться. Доедем до блядей, с которыми раньше дела крутила, там решу – за сколько тебя продать и кому. А если недоволен чем, то про пальцы я не шутила.

Кулак влепился в живот, заставив Володю согнуться буквой “зю”. Затем последовал боковой, которым наемница промассировала печень. Отпустив парня, Маша посмотрела на упавшее на пол тело и разок добавила еще и ногой, для проформы. Чтобы плесень малолетняя свое место знала. Но вот только вместо ожидаемой покорности услышала в ответ:

– Говорил в прошлый раз, что ты не человек, а блядь последняя, и сейчас повторю. Нахер мне такая партнерша сдалась, которая лишь о себе думает и гадит, где приткнулась. Сука ты, Маша, и не переделать.

– Что?!

Наверное, в чем-то задохлик был прав. Где-то там, в глубине души грыз червячок сомнения, просто самой себе страшно признаться. Ведь думалось – парень-то слово свое держит, от рабства освободил. Стрелял, спину прикрывал. А ты его, словно Фашид, в расход собираешься пустить. Ну, или продать, как бычка на бойню. Вот только такое услышать про себя в лицо – не, за подобное надо наказывать. Чтобы место свое знал и скалить зубы не смел!

Володе было больно. Очень. Потому что хотя наемница и старалась не покалечить, но переклинило тетку знатно, поэтому херачила от души: ногами и руками. Удары сыпались не переставая, даже в пах пару раз прилетело. Проклятое упрямство заставляло пытаться подняться и экзекуция продолжалась снова. Правый глаз заплыл, из носа сочилась кровь, ребра ныли все сразу. Каждый вдох отдавался болью и в правом, и в левом боку. Похоже, ссать неделю так же бурой мочой, потому что почки свое уже отхватили. Но вместе с болью в груди продолжала расти ответная злоба. На этот сраный мир, где вместо плюшек только затрещины. На гребаного Фашида, который вместо дороги домой устроил забег с очевидным финалом. На свою беспомощность, которая бесила больше всего. И когда в очередной раз в рожу влепился кулак, парень неожиданно для себя сгреб всю ненависть в один горячий клубок и выставив руки перед собой толкнул мутный белесый шар в Машу, отшвырнув ударом к противоположной стене.

– А-а-а-а! – захлебнулась в крике бывшая рабыня, затем свернулась комочком и заскулила, не в силах вдохнуть или выдохнуть. Казалось, что все тело только что разорвали на тысячу кусков, а затем попытались собрать как попало, стыкуя огрызки в произвольном порядке. Мочевой пузырь сжался, по ногам горячо потекло, но все силы куда-то исчезли, оставив после себя лишь росчерки раскаленных мушек в зажмуренных глазах.

– Получила, блядь паршивая? – Володя сплюнул кровь и медленно взобрался на лежак. Еще через минуту он смог сесть, пытаясь сообразить: мертв он или местами жив. Жив? Тогда нехер рассиживаться, надо пользоваться моментом. Сколько еще тварь продажная в углу проваляется – неизвестно, но пора делать ноги. Потому что если просто за несколько слов так отоварили, то можно представить, чем ответят за магическую оплеуху. Хотя, лучше не представлять, слишком кровавое будущее видится. Лучше – валить, раз ноги худо-бедно слушаются и враг не может в глотку вцепиться.

Подхватив свою одежду вместе с сапогами, Володя не забыл и корзину со съестным. Распахнул дверь и вывалился наружу. Одеваемся, скрипя зубами на каждое движение от боли, обуваемся – и ходу, ходу, братишка. Кстати, когда влепил в ответ – будто большую часть накопленной гадости из себя вытолкнул. Хотя бы клешнями шевелить уже можешь. Но отходняк будет, это точно. И до этого момента нужно драпать. А то ведь не только пальцы переломают. Маша себя уже во всей красе проявила. Так что – со стонами, охами и матерками через раз – левой-правой, уебище малолетнее, давай, ковыляй, пока снова не отловили. Будем считать, что это судьба-злодейка с тобой за не сбывшееся сожжение отыгралась...

– Ты это видел? – от ЕбДыка несло винными парами, шибая в нос за несколько метров. Но при этом гном стоял твердо в узком проходе, с интересом разглядывая отпизженного добро-молодца. Правда, бородач обращался не к Володе, а к коту, который нарисовался минуту назад и теперь неодобрительно разглядывал пострадавшего балбеса.

– Проблемы? – просипел бедолага, но ЕбДык лишь подцепил Картера под мышку и пристроился рядом.

– Видимо, Мараэлла с катушек слетела. У нее такое бывает.

– Это да. Кукушку ей снесло знатно.

– Во-во. Баба справная, в свое время мы с ней почти полгода вместе с караванами болтались по всей округе. Или год?.. Не помню точно... Но вот как она с нанимателем посралась, когда тот вздумал при расчете пару монет зажать – это все знают. Идиоту голову пробила, но из гильдии вышибли за такое. Потом уже с контрабандистами стала разные мутные дела крутить. А ведь была уважаемым членом общества... – С трудом закончив фразу, ЕбДык покосился на торчащее из корзинки горлышко бутылки и уточнил: – В бега подался? Тогда надо в такую дыру забиться, чтобы сразу не повязали.

– Думаешь, искать будут?

– Уже ищут. С чего бы я так рано с кабака срулил? Про меня разговоров нет, кому я нужен. А вот про некроманта последний босяк в городе уже знает. Поэтому в ночлежку какую соваться – это не прокатит. Надо искать варианты.

Молчавший Картер распахнул пасть:

– В канализацию надо. Там есть несколько отдушин, где раненые и больные коты отлеживаются. Там нас никто искать не станет. А завтра вечером уже можно куда на природу податься.

– Откуда знаешь? – поинтересовался Владимир, с трудом переставляя ноги. Отходняк потихоньку подбирался и шел он уже исключительно назло всему окружающему миру.

– Меня же здесь подобрали, я тут родился. Так что все закоулки знаю. Скажи алкашу, чтобы отпустил, я дорогу покажу. Одна из лежек почти рядом, дотилипаем.

Над Тагатусом сияла луна. Или не луна, а какой-то другой спутник, но шибко уж похоже было на верную подругу Земли. Может – это не другая планета, а всего лишь отражение нашей в ином измерении или времени? Хер проссышь, но – что-то там сверху болталось, заливая серебристым светом всю округу.

Обычно тихий в полуночное время город шебуршился. Тут и там мелькали темные тени, какой-то подозрительный народ шлялся по округе и мелкими кодлами тряс притоны, ночлежки, забегаловки и прочие злачные места. Видимо, упыри-инквизиторы действительно назвали какую-то безумную сумму за поимку владыки черных сил, раз вся местная шпана сделала стойку и теперь пыталась сорвать куш. Правда, даже у блатных дебилов хватало мозгов держаться подальше от могучей кучки, только что заглушившей двигатели транспортных средств, приткнув своих железных коней на маленькой площади.

Из проулка выскользнула Черная Вдова, которую Докси вместе с Татушкой отправила вперед на разведку. Шагнув навстречу командиру, старшая боевой пятерки легко бросила под ноги добычу:

– Смотри, кого я перехватить успела. Как знала, сразу в старые мастерские сунулась. Было же время, мы там контрабандистов гоняли. А привычки – вещь паскудная, на любимое место так и тянет.

– Это у нас кто? – не сообразила сразу фигуристая любимица императора.

– Это Мараэлла. Бывшая беглая рабыня с Пустошей. Ради которой мы столько жопу рвали, прыгая на дорожных кочках без устали.

– А!.. Так это мы что, с места и в карьер лотерейный билет хапнули?! – восхитилась Докси и брезгливо наморщила носик: – А что от нее смердит так?

– Похоже, приложили ее знатно. Проблевалась, обгадилась, в таком виде и нашла. В бытовке пряталась, в своем же дерьме ползала. Но можем отмыть.

– Подожди, сначала надо определиться, нужна ли она нам...

Личный каратель императора задумался. Вроде как искали обоих рабов, поэтому глотку резать смысла и нет. А с другой стороны, в приоритетах артефакт, мясо можно и в ближайшую сточную канаву спустить. Главное – понять, что в самом деле происходит. И...

Докси присела, достала тонкий нож и осторожно потыкала в шею пленнице. Затем удивленно хмыкнула, жестом подозвав Татушку:

– Ты у нас вроде как мастер по всякой магической дряни. Скажи, может я сослепу в темноте не вижу – а где у беглой бляди ошейник? Если она рабыня и хозяин поводок не снимал, то...

– Хера себе, – согласилась с боссом разрисованная наколками гренадерша. – Вроде как не отпускали ее, рабыней в бега подалась. Да и снимают эту дрянь только в крупных городах, не должна была успеть в Тагатусе нужного человека найти. Нужно подписанные бумаги, присутствие хозяина и в мэрии все оформить. Торжественный момент, обычно такое с помпой отмечают. А мастера, кто с аппаратами подобное может изобразить, они с криминалом не связываются. У них и так все кучеряво.

– Та-а-ак... Слышь, девочка, не хочешь ли мне рассказать что-нибудь полезное, прежде чем я начну уже грубо вопросы задавать?

Маша подняла залитое слезами лицо и прошептала, глотая слова:

– Черепушка артефакт использовал, поводок снял. Как – не говорил, а я не спрашивала... Обещал не только свободу, но еще и денег подзаработать. Мне клиентуру искать, ему рабов освобождать.

– О как... Слушай, так это ведь золотое дно.

– Я тебя помню, госпожа Докси. Мы в приграничье пересекались, когда егеря контрабандистов пощипали и потом властям пришлось разбираться. Вы тогда еще казнили двоих, кто слишком нагло отпирался. Брюхо вскрыли и крыс туда набили.

– Егеря?.. Вспомнила. Точно, ты еще слиняла тогда вместе с проводником и мешок дури с собой умыкнула.

– Моя зарплата за выполненный контракт... Но я всегда с властями сотрудничала...

Докси выпрямилась, крутя нож в руках:

– Еще бы не сотрудничать. Все контрабандисты и ходоки к соседям под нашим присмотром постоянно. А то не успеешь оглянуться, как всю империю вверх тормашками какой-нибудь дрянью перевернут. Были уже случаи.

– Но раз вы меня знаете, дайте шанс... Я теперь свободная, могу пригодится. Я знаю некроманта, успела изучить. Я хочу с ним поквитаться.

– За что?

– Повезло, не добил... Но землю буду грызть, а доберусь до ублюдка...

– Повадки знаешь?.. И свободная теперь, можешь контракт заключить?.. Хм, в этом что-то есть.

Убрав клинок в ножны, Докси покосилась на Вдову и спросила:

– Как думаешь, есть смысл?

– Раньше за ней гнили не было. Да, с разным отребьем зналась, но слово держала. Пусть дает клятву и начнем поиск. Может, к утру уже что-то накопаем.

– Может и накопаем... Так. Двоих в тот сарай, где ты ее нашла. Еще двоих в мэрию, пусть жопу из кровати добывают и нам собак найдут. Пусть хоть рожают, но мне псы нужны, надо по следу идти. Эту бедолагу отмыть, хоть в той луже. И тряпье ей дай, чтобы задницу прикрыла. Остальным хотя бы часик-другой передохнуть надо. А то прямо с колес – я сейчас полное дерево, ничего не соображаю...

Картер не обманул. Он в самом деле провел какими-то вонючими закоулками по канализации, чтобы указать на узкий лаз, ведущий в маленькую пещеру. Дремавшие там пару драных кошаков гостям не сильно обрадовались, но скандалить не стали. Одно дело – боевой чужой кот и совсем иное – два здоровенных лба, способных голыми руками шею свернуть. Поэтому хозяева перебрались в другой угол и снова задремали.

Володя же оперся о стену и начал делить провизию, чтобы отпраздновать столь удачный повторный побег от спятившей нимфоманки. Затем подвел итоги:

– Что имеем, братцы. Оружия нет. Денег нет. Жратвы на пару дней. Ищут нас везде, хрен оторвешься. Значит – надо рожать идею. Куда и как... Что скажете?

– Свалить бы сначала, – осторожно предложил ЕбДык, сверля глазами глиняную бутылку. Но вино парень решил приберечь как НЗ – вдруг на обмен пойдет или хотя бы раны промыть. Так что гному не обломилось. А вот Картер выпучил глаза и выдал такое, что в обычный день потянуло бы на визит к психиатру, не иначе.

– Слушай, раз тебя ищут, как некроманта, может к ним и податься?

– В смысле?

– Ну, обычно в гнезде сидят разные крутые перцы, кто золотишко и баб любит. Гарем себе заводят, разные ништяки собирают. Если к ним прибиться, то можно неплохо приподняться.

– Ага. Так меня и ждут там. Да и не люблю я людей, кто других в рабство забирает и мозги выжигает ради приглянувшейся безделушки.

– Значит, надо их тупо замочить. И будешь с прибытком. Как идея?

Заебись. Прожить ебанутый день, чтобы долбанутый на всю голову кот предложил с голой жопой ежей победить.

– Идея шикарная. Осталось придумать, как ее реализовать.

– Ты умный, сообразишь, – отмел любые сомнения Картер. – От поводков никто освобождать не может – ты как два пальца хреначишь. Артефакт этот тронуть – и кирдык, а ты его сожрал и хоть бы хны. Машу отмудохал, как понимаю, а она ведь отличным телохранителем у Фашида была. Так что – и черепушек трахнешь. Главное – в себя верить.

Точно. Верить в себя и все получится. Похоже – безумие заразно. Потому как бабло, гарем и ништяки у некромантов – это тема. А просто загибаться в канализации – это для обсосов.

Решено. Идем мочить местных чернокнижников...