Школота

Глава 4

Перепачканный тиной пастух хватал распахнутым ртом воздух, пока двое других отвязывали веревку.

— Не, хозяин, туда ни пешком, ни на лошади не пробраться. Во, еле вытянули...

– А то я не знаю, – фыркнул Каг, переступил мимо лежавшего на грязной траве бедолагу и подошел к коляске, которую с огромным трудом только что выдрали из жадных лап болота. – Значит, не померещилось. И ублюдки отсюда сдернули. Явно не местные, занесло же их в этот угол... Ну, что там?

— Следы! – заверещали из-за дальних кустов. Запыхавшийся от бега один из загонщиков даже от избытка чувств замахал драной шляпой: — Есть следы! Правда, до осыпи доходят и теряются там, но эти уроды лишь в паре мест травой ободранной припорошили и все!

Толстяк довольно осклабился и скомандовал:

— Хватит валяться, давайте двигать дальше, кучу времени потеряли!.. Тут они больше двух часов проторчали, пока в трясину мордой тыкались. Сейчас удирают по сухому и напрямки в Клоповку. А там их уже ждут, да. Если поднажмем, можем даже раньше им задницу поджарить... Ну, сколько еще повторять?

Через пять минут пуская сизые клубы дыма восьмиколесное стимпанковское угробище потарахтело дальше по дороге, медленно обгоняя растянувшуюся кавалькаду слуг и наемных работников. Страшный и ужасный Каг снова встал на тропу личной войны.

Солнце еще не задело краем дальние горы, но жара начала спадать и длинные черные контрастные тени вытянулись вдоль пыльной дороги. Рядом с коновязью притулился Фашид с двумя телохранителями, которых растрясло после безумной гонки по буеракам. С другой стороны переминались с ноги на ногу человек пятнадцать ушлепков в коротких пыльниках, с кучей дрянного оружия в руках. Здесь были и местные головорезы, и несколько вполне серьезных уродов с дальних ферм. Судя по всему, сосед успел дозвониться до каждого, кто был дома и ответил на тренькающий домофон.

— Босс, как бы они с нами прямо здесь не сцепились, — попытался было заканючить Чинук, но получил тычок концом сапога и заткнулся. Фашид же сдвинул шляпу на затылок и заорал:

— Ставлю золотой против пустой бутылки виски, что вы еще не схватили двух беглых рабов! Ну, кто забьется?

Из толпы выскребся коротышка и довольно захохотал:

– Сегодня твои не пляшут, бродяга! Каг лично обещал за голову каждого ублюдка награду! Ты представляешь, они у него поместье спалили и собак грохнули!.. Уроды, собаки им чем помешали?

– А если я дам вдвое больше?

Начавшееся было шевеление пресек все тот же коротышка:

— Чего зашебуршились? Этот перекати-поле свинтит куда подальше, а нам тут рядом с Кагом вместе куковать. Думаете, жирдяй простит, если его не уважим? Да и сначала надо рабов прихватить, желательно целыми. Тогда и с ним можно будет поторговаться.

– Втройне! -- еще раз выкрикнул Фашид, но уже чисто для проформы. Стало понятно, что местная шпана вместе с загонщиками будет играть не на его стороне. И теперь вопрос стоял так – кто первый успеет обобрать пойманных беглецов. Потому что плевать на мясо, которое будет умирать долго и неприятно. Главное – артефакт вернуть. После чего можно и насчет компенсации с соседом потолковать. Не, проблем не будет. Вплоть до того, что свою фазенду махнуть не глядя. Каг давно на нее облизывался. Но сначала – пропажа...

Привставший телохранитель замер, вглядываясь в далекое облако пыли, затем снова устроился на скрипнувшем сиденье:

– Едут. Коляска приметная, точно Каг впереди. И с ним еще кто-то на лошадях. Но далеко, по головам не посчитать.

– Гранаты готовь, – прошипел Фашид, пристраивая поудобнее пистолет за поясом. – Главное нам первые пять минут лишь на херах постучаться без стрельбы, дальше будет легче. Подарили же черти соседушку-иудушку, постоянно на пустом месте в бутылку лезет.

Чинук хотел было возразить, что сгоревшее поместье – это в любом случае тянет на серьезные разговор, потом почесал больной бок, куда еще пару минут назад досталось сапогом, и решил промолчать. Босса он всячески уважает, головастый мудак в работодатели попался. Но здоровье – оно не казенное. Так что – проще морду кирпичом и шарик гранаты в карман пристроить. И второй шарик – в другой. Два ребристых аргумента против толпы куда лучше, чем с голой жопой потом народ веселить.

Рыдван Кага замер не доезжая до въезда в деревню метров тридцать. Толстяк посмотрел сначала на аборигенов, слепивших подобострастные улыбки на мордах. Затем покосился на умотанных окровавленными бинтами соседей. Потом обернулся и оценил, сколько еще ковылять усравшимся от скачки сопровождающим. Выходило, что в ближайшие десять минут перевес не на его стороне. Поэтому сразу хвататься за оружие и материть Фашида было опасно. Он хоть и пришлый, без уважения со стороны местных отморозков, но дело свое знает туго, стреляет метко и легко может третий глаз посреди лба просверлить. Лучше сначала выяснить, как обстоят дела с погоней. Потому что по дороге через Пустоши не было после болот ни лесочков, ни кустарника высокого. А это значит, что два ублюдка где-то здесь. Или?..

– Рабов нашли?

– Нет пока, мистер Каг. Парни по всей округе рассыпались, мимо даже сраная муха пролететь без спроса не сможет. Но пока тихо.

– Да?.. А я прямиком по их следам сюда. И ни одной живой души по дороге. Что же они – испарились? На тропе никого нет.

Коротышка обеспокоенно оглянулся и развел руками:

– Так и в Клоповке тоже никого чужого нет! Как вы позвонили – так дозоры и выставили!.. С самого утра, да...

Картину “кого-то знатно наебали” прервал тарахтящий звук, который все нарастал и вскоре разродился в трехколесную мотоциклетку, на которой восседал худой доходяга в огромных очках-консервах, налепленных поверх выдающегося шнобеля.

Заглушив двигатель мотоциклист несколько раз чихнул, выбивая пыль из носа, затем противным писклявым голосом пожаловался на судьбу:

– Еле вас нашел! Самоса просил передать, что взял след и даже видел рабов. За ними рванул. Гады наперерез к товарняку двинули. Повезет – так парни их до железки перехватят.

Каг забеспокоился:

– Товарняк? По нашей ветке вроде они не ходят.

– Почему – наша ветка? Мы про транзитную, которая западнее идет. Самоса там на перехват с бандой мчался, когда на следы наткнулся. На холм взобрались, субчиков срисовали и меня сюда с вестями послали. Если поторопитесь, то как раз к концу раздачи поспеете... Хотя – надо будет постараться, это миль десять отсюда будет, как раз у Гнилых Зубов.

Сидевший рядом с толстяком батрак с бланшем под правым глазом осторожно пригнулся и пробубнил:

– Рабы-то местные, не иначе. Или кто из знакомцев им через трясину тропку подсказал. Как еще смогли бы угол срезать? Мы вот не нашли.

Каг не стал признавать очевидный прокол, а лишь попытался выстроить в голове картинку местности:

– Зубы, зубы, гнилушные вы мои зубы... Слышь, сосед – тебя не зову. Мало того, если во время охоты где рядом увижу – с удовольствием подстрелю. Очень уж у меня руки чешутся... А остальным – повторю. За мертвую голову даю десятку. За живую – полтинник. Не удивлюсь, если Самоса варежку раззявит и гадов просто так зацепить не сможет. У них там стволы имеются. Зубастая добыча в этот раз досталась.

– Фашид втройне обещал рабов перекупить.

– Еще ящик бухла и моя благодарность, – отрезал Каг, выпучив свинячьи глазки на соседа.

Толпа заорала и помчалась в Клоповку, седлать механических и живых коней. На опустевшем въезде скоро остался лишь широкий багги Фашида и треколесная хрень, на которой мотоциклист почесывал шнобель и обсуждал сам с собой ближайшее будущее:

– Стволы? Стволы – это серьезно. Так что я пока лучше заеду на заправку, горючки долью. А то Самоса запросто может на разведку куда послать, если по башке прилетит и уроды в какую щель забьются. Выковыривай их потом...

Проводим взглядом затарахтевший драндулет Фашид повернулся к своим телохранителям и спросил:

– Это мы в тех краях диких козлов гоняли?

– Ага. Колесо еще пробили тогда.

– Именно... Гнилые Зубы переходят в овраг. И там такие буераки, что напрямую к железке не подобраться. Или до Зубов, или позже. Позже там вроде как раз плоское место. Значит, если наших беглецов до оврагов перехватят, ловить нечего. А вот если они успели до насыпи добраться, то есть нехилый шанс проскочить. Поэтому пускай вся эта толпа шарашит вслед Самосе, мы же чуть правее возьмем. Как раз к повороту железки на север и выйдем. И мимо нас уже точно просквозить не получится – там все как на ладони.

– А если их рядом с Зубами зажмут?

– Тогда жопа. Серьезная такая, внушительная... Артефакт никто в руки взять не сможет, но и нас просто так не подпустят. Придется торговаться... Главное – чтобы кто сдуру в него стрелять не вздумал. Шандарахнет так, что сгоревший сарай Кага покажется детским лепетом. Кстати, это еще один повод напрямую пока в свалку не соваться. Пуля – дура, прилететь может куда угодно. А стрелять там сейчас будут много...

Наверное Докси не зря давала себе зарок больше не пользоваться сраной Трубой. Видимо, сидевшие на обеих плечах ангелы не зря орали в уши: “Дура, не лезь ты в эту хрень, угробишься, как пит дать!”. Но – приказ императора можно не выполнить только один раз. После чего на тебя выпишут охотничий билет, как на тех же беглых рабов. И скакать вольной птицей до первой загонной команды. Так что – ангелам рявкаешь “заткнитесь, бляди”, ремни покрепче затягиваешь и орешь всю дорогу, пока не рванет железный порхающий сарайчик тормозными парашютами. Потом с тихим ужасом прислушиваешься к потрескиванию за спиной и молишься всем возможным богам – хоть бы пронесло! Хоть бы до земли добраться цельным куском, а то как меня будут хоронить, если вместо тушки аборигены фарш из консервной банки добудут?

Вряд ли стрелки в столице были столь профессиональны. Просто в этот раз именно таким образом звезды сошлись, чтобы запуленный на деревню дедушке снаряд прилетел куда требовалось. Прилетел, парашюты расщеперил и аккуратно ткнулся носом в груду мусора, которую сваливали какой год на окраинах Клоповки. Примостившись на бок железный десантный вагон полежал на самой верхушке, отстрелил отработавшие свое веревки и медленно покатился под уклон, набирая скорость. Здоровенная цистерна, размерами больше водонапорного бака, весело проскакала по мелким кочкам, хрустнула попавшимся на дороге забором и с гулом и грохотом проложила себе новую дорогу вплоть до заправки, где за этим чудо-юдом с интересом наблюдали остатки местного населения.

Разведчик Самосы как раз только что завершил заправлять мотоцикл, поэтому дождался, когда непонятная фигня остановится и откланялся, спеша удрать подальше от возможных неприятностей. Судя по не до конца стершимся имперским отметкам, посылочка прилетела откуда-то из глубин цивилизованных земель. А там, как гласит местная народная мудрость, обитают сплошь мудаки и жулики с раздутым самомнением. Так что пусть клоповчане сами разбираются с туристами.

Первым делом вся команда Докси выбравшись на белый свет отправилась блевать. Все же полеты и последующие покатушки в стиле центрифуги – это для совсем ударенных на голову. А девочки на такое не подписывались. Поэтому минут десять приводили себя в порядок, чтобы потом худо-бедно разобрать оружие и сфокусировать взгляд на сухой и мрачной бабке, сидевшей в кресле качалке рядом с перекошенным заправочным агрегатом.

– Это что за город? – проскрипела Докси, закончив полоскать рот водой из фляги.

– Город? Хе, давно нас городом не называли... Это бывший приграничный пост. А сейчас – Клоповка. Трапперы, пастухи, старатели иногда заходят. И фермеры бывают, когда надоедает у себя по закоулкам сидеть.

– Так, отлично. Мы на месте... Где шерифа найти?

– Шерифа? Так грохнули его еще лет двадцать тому назад. С той поры и нет больше.

– А кто городскую власть представляет?

Старуха довольно закудахтала:

– Кто может, тот и представляет! У нас обычно человек сто живет, не больше. Вот кто под себя банду покруче сколотит, тот и власть в этом месяце. Начнет других шибко загибать, так постреляют чуток – и другая власть установилась. Но в целом мирно живут, ты не думай. А если кто из старших нужен, проще всего в кабаке узнать. Там у наших парней штаб. Как где заваруха какая или работа подвалила – обязательно там засядут, обсудят, дряни какой нажрутся – и вперед, копеечку зашибать.

Докси встряхнулась. Понятно. Почти привычная картина для Приграничья. Каждый сам себе хозяин, порядка больше на военных базах, протянувшихся тонкой цепью вдоль чужих владений. А на Пустошах – каждый сам за себя и сборщиков налогов предпочитает разглядывать только сквозь прицел ружья. Зато сожрут любую возможную маленькую армию вторжения. А против большой будут партизанить, сколько сил хватит. За что господин император и не гоняет местную вольницу особенно. Лишь бы проходящие по их территории поезда не грабили.

– У тебя заправка? Значит, транспорт есть. Где купить или арендовать можно?

Поудобнее пристроившись в скрипучем кресле старуха важно надулась и закивала:

– Да, я тут хозяйка. Моя заправка, единственная на пятьдесят миль в округе, а то и дальше... А с транспортом тебе не повезло, деточка. Совсем не повезло... Ты бы час назад с неба свалилась, было бы проще. Парни как раз в кучу сбивались. А потом – раз, и будто никого в Клоповке отродясь и не было.

– Сбивались? Куда?

– Так рабов гоняют. Говорят, двое по местным фермам едут, жгут, насилуют, народ почем зря убивают! Вот наши и собрались отпор дать! Чуть меньше часа как умотали.

– Точно – недавно уехали?

Бабка оскорбилась. Вытянув костлявую руку ткнула за спину Докси пальцем:

– Вон наша колокольня. На нее ходики поставили в честь победы на плоскомордыми в прошлую кампанию. И ведь до сих пор тикают! Правда, минутная стрелка давно отвалилась, но часы пока различать можно. Я и говорю – было уже к восьми ближе, когда вся эта кодла засобиралась. А сейчас вроде как почти девять...

Боевики мрачно уставились на командира.

– Где теперь уродов искать будем?

Но Докси встретила эту мелкую неприятность абсолютно спокойно.

– Зачем ноги сбивать? Местные рабов ловят. Если поймают, сюда все равно вернутся, чтобы обмыть удачу. Или раны зализать. Значит, последние новости тут и узнаем. Все равно – транспорт ёк, следопытов и проводников не докричаться, так что идем в кабак. То есть – в штаб. Будем там заседать... Эй, почтенная, я уже поняла, что выпивкой у вас только клопов травить. Но со жратвой-то хоть как?

Старуха лишь показала большой палец.

– Понятно. Скотоводы кругом, мясо должно быть приличным. Пошли, девчата. Я после этих кульбитов завтрак, Обед и ужин под ближайшие кусты сгрузила. Жрать хочется – мочи нет... А когда аборигены припрутся, вот тогда мы полномочия и предъявим. На рабов нам пофиг, а артефакты и все полезные безделушки выгребем. И пусть кто попытается против чего вякнуть...

Проводив гостей хитрым взглядом хозяйка заправки вернулась к любимому времяпрепровождению – поскрипывало кресло-качалка, дымила трубочка, плыл над пустой дорогой заунывный мотив. Прервавшись на секунду бабка еще раз полюбовалась пробитой через деревню просекой и ощерилась в беззубой улыбке:

– А и хорошо ведь получилось. И вид лучше... А банку эту железную я найду куда приспособить. Может, под гостиницу переделаю. Или для себя оставить?..

Болото проскочили вполне себе удачно. Правда, несколько раз Володя думал, что именно сейчас их надувные колеса скажут финальный “пуф” – и все, куковать посреди бесконечной ряски до смерти от голода. Или комары дожрут. Кстати, с комарами как-то неудачно вышло. Мохнатая жопа на комаров внимание не обращала, те не могли сквозь шкуру пробиться. Маша себя чем-то эдаким побрызгала и потом лишь рулила, весело посмеиваясь над пассажиром. А вот впопуданцу не повезло. Пшикалка на нем закончилась. Поэтому всю дорогу до сухой земли Владимир только и успевал шлепать себя по самым неожиданным местам. И когда таратай выкатил все же на травку – морда у генератора идей походила на только что переболевшего оспой в тяжелой форме. Вся в волдырях и чешется.

– Так, вон до того лесочка мы докатим потихоньку, а там надувашки надо менять. Ползем, как черепаха. Ну и потом останется лишь молиться.

– Оторвались же? – удивился Володя, намочив тряпку и вытирая лицо.

– Это мы от двух отрядов чуть-чуть в сторону подали. А слева загонщики никуда не делись. И если нам не повезет – то придется проверить, у кого глаз лучше.

– Может, я тогда поведу? Ты ведь если из наемников, то стрелять должна неплохо.

– Нарулишь ты, ага. Гробанемся на первой же канаве. Это раз. С длинномерами я дела почти не имела, обычно или холодняк, или что-то маленькое под юбкой. Это два. Ну и пока тебе везет, тебе и шмалять. Это три.

– И если везение закончится?

– Тогда вот тебе классная штука, Фашид в свое время разжился. Граната называется. Вот эту хрень выдираешь с мясом и тушку кидаешь. Через пять секунд – бабах.

Парень побаюкал в ладони тяжелый рубчатый “фрукт” и уточнил:

– Кидать куда?

– В баул, где заряженные склянки еще будут оставаться. Чтобы гарантировано нас прикончило. Потому что если живыми к ребятам попадемся, то это будет не просто обидно. Это будет твоей самой большой ошибкой в жизни.

Пристроившись на жесткое сиденье Владимир лишь хмыкнул:

– Пока главная моя ошибка – это одному уроду помочь от крыс отбиться и домой вернуться. Вот это – да, это была засада.

– Зато мир повидаешь... И попробуй только шальную пулю словить, гений криворукий. Ты мне живой нужен, чтобы ошейник снять. Понял?

Володя лишь молча отсалютовал ружбайкой и проверил, не ослабли ли ремни. Предстояло еще катить до леса, а там ворочать колеса, переобуваясь перед дальней дорогой.

Когда над головой взвизгнула первая пуля, кошак истерически заорал:

– Да что же вы делаете, суки!

– Стреляют они, чего еще, – попытался отшутиться Владимир, вывернув шею и выглядывая – откуда прилетело-то?

– Да мне на них похер, я про вас говорю! – продолжил верещать Картер. – Какого хера ты не стреляешь?!

– Куда стрелять? Я их даже не вижу!

– На холме они, вон там! Вот же, блядь, связался с инвалидом! Дальше чужих титек мир не видит!

Помощь кота оказалась кстати. Вторая пуля выбила фонтанчик пыли чуть в стороне, а бывший школьник уже вовсю пристраивал свой монстроузный шпалер, чтобы попотчевать обидчиков в ответ. Не важно, что хер попадешь, главное, не так будет страшно. В тебя стреляют, ты стреляешь – уже хоть как-то в процессе участвуешь. А если в тыкву прилетит – то сдохнешь сразу, даже расстроиться не успеешь.

На кочках трясло, поэтому Володя примерился разок, другой, а затем лягнул спину Маши:

– Притормози на пять секунд! Заодно им прицел собьем!

Амазонка что-то про себя загнула на тему парнокопытных, но приказ выполнила. Тачанка резко тормознула, окутавшись клубами пыли, качнулась на рессорах раз-другой и замерла. И тут же с заднего сиденья прогремел первый выстрел, за ним второй.

– Бля... – ошарашенно выдохнул Картер, высунув морду над краем корзины.

Первый заряд попал в середину холма, вздыбив кучу щебенки в буром разрыве. А вот вторая плюха прилетела как раз в еле видную между валунов чужую повозку. Причем прилетела так, что всю верхушку заволокло дымом, ярко плеснуло багровыми всполохами в разные стороны и затем зачадило, выбросив в темнеющее небо густые черные клубы дыма.

– Знаешь, ты мне попозже расскажешь, где тебя и чему учили в это вашей школе, – ехидно прокомментировала увиденное Маша и снова нажала на педаль. Пусть у загонщиков заминусовалась одна самобеглая коляска, но вряд ли это был единственный пепелац. И надо было уносить ноги, пока их конкретно не прижали.

Последние десять минут скачек по буеракам кошак орал не переставая. Чужаки держались в отдалении, периодически пытались достать прыгавших как блоха беглецов, но пока больше лишь щекотали неприятно нервы. В ответ Володя сумел удачно ссадить еще одних ездоков, попав в огромный валун рядом с ними. Разлетевшиеся камни вышибли переднее колесо и теперь за спиной болтались лишь пять телег. Но вот перспективы будущего выглядели херово.

– Еще десять минут максимум и мы начнем кипеть! – заорала Маша, выворачивая руль и протискивая машину в очередную расщелину. – Тут стада гоняли, по этой тропке сейчас к железке выйдем. По ней еще пару миль – и все, на большее нас вряд ли хватит!

– А что у железки?

– Там овраги, проехать можно или рядом с полотном, или в обход. Но в обход – через час с тылу зайдут! Отсидеться не получится!

– Значит, засаду устраивать или в овраге прятаться смысла нет?

– Нет, конечно! – прокричала Маша, притормаживая перед очередным крутым поворотом. Вторя ей в верхушку ближайшего камня сочно влепилась очередная пуля. – Даже если мы их притормозим, нас тупо сзади прихватят! И учти, это лишь одна команда, наверняка уже гонцов в Клоповку послали. Еще час-два и тут вся кодла будет!

– Так ведь ночь!

– Так ведь уже кипим! Движок издыхает, парень! Поэтому...

Но закончить ей не дал кот, который завыл будто пароходная сирена:

– Да гони ты уже, дура! Вон товарняк! Уходит, уходит!

Выскочив к высокому откосу беглецы увидели яркие красные фонари последнего вагона, который маячил впереди подобно светлому будущему. И этот гребаный вагон – удалялся!

Маше удалось совершить три чуда подряд.

Сначала она взобралась на железнодорожное полотно и пристроила телегу так, чтобы рельсы проходили как раз между широко расставленных колес. Пусть теперь машину трясло, будто в лихорадке, но выжимая все возможное удалось практически приткнуть передний бампер к задней стенке вагона.

Затем амазонка зацепилась за крохотный выступ какой-то железкой, заякорив свой агрегат в качестве рыбы-прилипалы к поезду. Выскользнув с водительского места Маша сгребла в один из баулов кучу полезной мелочи и зашвырнула его на крышу вагона. Следом раскорячившись в полете с воплем отправился кошак. Володя взлетел наверх рыбкой, получив увесистый пендаль и попутно приложившись ребрами о проклятую ружбайку.

Ну и последний фокус на арене гремящего выстрелами цирка обладательница шикарных форм продемонстрировала, взобравшись разъяренной обезьяной вслед за попутчикам, когда не выдержав превратностей судьбы таратайка вздохнула, хлопнула заклинившим движком и плюнула в разные стороны колесами. Звонко лопнула железка, агрегат остановился, рассыпав потроха по всей округе.

– Замри! – рявкнул Володя, когда Маша попыталась его потянуть за собой. Прицелившись, он выдохнул, поймал кончиком ствола левый бок верно послужившей машины и нажал на спусковой крючок. Затем повалился на спину, сбивая с ног напарницу.

– Там половина кофра склянками забита, – попытался предупредить двуногих идиотов Картер, но было уже поздно.

Ярчайшая вспышка превратила сумерки в жаркий день. Вагон заскакал на рельсах, но каким-то чудом удержался и не слетел вниз по насыпи. Ударило раскаленным ветром, протащив по крыше. Но Маша уже ползла на карачках дальше, одной рукой толкая перед собой выдранный впопыхах “тревожный чемоданчик”, а другой подтаскивая брыкавшегося стрелка, явно ебанутого на всю голову. Судя по наступившей тишине, преследователи охренели от устроенного финального аккорда никак не меньше. Как минимум одну машину взрывом закувыркало сквозь горящие кусты, другие брызнули испуганно в разные стороны.

Через минуту вся троица устроилась у тяжелого широкого люка, торчавшего ровно посередине крыши. Неожиданно снизу сбоку загремели двери, потом глухо брякнуло железо и в обе стороны поезда по загонщикам стегнули из пулеметов. Володе даже показалось, что он участвует в съемках какого-то блокбастера от янки про очередной Вьетнам. Ощущения были те же: несмолкаемый грохот выстрелов, росчерки трассеров, разлетающиеся на куски машины, которым не повезло свалиться в ближайший овраг. И восторженные крики Картера, который только сейчас осознал, что столь возможная близкая смерть прошла мимо и теперь собирает дань с других:

– Мочи ублюдков! Мочи их! Давай! Вон еще один слева! Да! Да! Так его!..

Фашид проводил взглядом промелькнувший мимо товарняк, затем еще раз глянул на зарево пожаров вдалеке и в некотором охуении повернулся к телохранителям:

– Это что сейчас такое было?

– Поездная охрана загонщикам вломила.

– С чего бы? Они в наши разборки никогда не влезают.

– Может, Самоса сдуру в них палить начал? – предположил Чинук и сжал голову в плечи. Похоже, у хозяина сегодня не просто неудачный день, а очень-очень неудачный. За такое можно и зубов лишиться.

Но Фашид лишь еще раз посмотрел исчезающую вдалеке цепочку вагонов и завел движок:

– Я так думаю, домой нам возвращаться сейчас совсем не с руки. Похер на Самосу, но Каг точно припрется с претензиями. И насколько я вижу по поисковому амулету, артефакт вместе с двумя уродами упылил вон туда.

– За ними поедем? – поежился от легкой ночной прохлады второй охранник.

– Поедем. Или ты хочешь с соседями беседовать?

– Не. Шлепнут. Им сейчас кровь пустили, поэтому будут совсем злые и скорые на расправу.

– Вот именно. Поэтому аккуратно валим на объездную, рулить будем по очереди. Ближе к Тагатусу в каком-нибудь постоялом дворе в порядок себя приведем. А в самом городе уже по домофону звякнем. Может, поместье еще цело будет... Ну и навербуем команду получше, чтобы продолжить поиски. Главное, чтобы эти два дебила раньше времени не окочурились...

Пальба стихла уже полчаса тому назад. Поезд стучал колесами на стыках и так же стремительно летел на север. Володя уже было подумал, что так и будут путешествовать на холодном ветру прямо на крыше, но у соседнего вагона откинулась крышка, оттуда высунулась слабо различимая в темноте морда и проорала:

– Стволы кладите и все прочие железяки в кучу, сами на край вагона ножками! И без дурика – мне жить хочется, стрелять стану на любое резкое движение!

Маша достала из-за пазухи пистолет, положила его рядом с кофром и зашипела на замешкавшегося Владимира:

– Чего тупишь? Шпалер под ноги, пока дырку в тебе не просверлили!

Пока парочка мялась на краю вагона под прицелом, на их крыше так же распахнули люк, сгребли все барахло вниз и крикнули в спину:

– По одному, медленно!

Внутри было на удивление неплохо. Похоже, последний вагон использовался только охраной. Свободно, почти пусто, лишь несколько нар в хвостовом углу. Четыре огромных пулемета на станинах – попарно у закрытых сейчас боковых сдвижных широких дверей. Яркие масляные лампы под потолком. И человек восемь бородатых коротышек, уверенно державших в руках кургузые револьверы.

– Это что, гномы? – удивленно прошептал Володя, но Маша не стала отвечать, а лишь обольстительно улыбнулась, изобразила книксен и что-то затараторила на непонятном наречии, периодически прикладывая палец к рабской цепочке на шее.

Кошак успел взобраться на откидной узкий столик, который тянулся вдоль стены, и теперь нахально вылизывал яйца, периодически исподлобья презрительно поглядывая на происходящее.

Насладиться теплом в полной мере не дали. Самый толстомордый гном жестом заткнул бесконечное тарахтение Маши, подошел чуть ближе и коротко влепил увесистый кулак парню в подбородок. В голове звонко хлопнуло, сквозь звон в ушах донеслось краткое “хуясебе” от Картера – и Володя вылетел в нирвану.

Зашибись у них тут каждый вечер заканчивается. Надо что-то с этой ебанутой тенденцией делать...