Шторм

Глава 3. Проект "Немезида"

Из отчета главы инженерного отдела генной модификации М.Е. Шпиль:

«Образец «11-00-Х «Химера»

Основные характеристики: возложенных надежд не оправдал. Слияние сиамских близнецов, с целью усиления ментальной связи, чрезмерно вариабельно. Из ста экспериментов удалость взрастить четыре. Лишь последний, «11-19» смог дожить до половозрелого возраста. Отпрыски объекта «11-19» помещены в криогенный отсек для дальнейших опытов.

Основные черты: слаборазвит, интеллект в зачаточном состоянии.

Способности: Свойства объекта находятся в зачаточном состоянии. У менее развитого ишиопага наблюдаются сильные мозговые импульсы. Опыты с близнецом-паразитом доказали, что именно он испускает низкочастотные волны, способные вызывать у человека головные боли и, даже, мигрени. Из десяти эксперементов, девять подопытных подтвердили боль в области лобной части мозга, один сообщил о потемнении в глазах. Вероятнее всего низкочастотные вибрационные волны способны вызывать повышение внутричерепного давления.

Слабые стороны: непереносимость яркого света.

Образец «12-00-Т: Тревожник».

Основные характеристики: После неудачного эксперимента с «Химерой», из-за большого цикла с эмбрионального до половозрелого состояния, было решено провести эксперимент с лабораторными крысами. Время полного цикла эксперимента удалось сократить до нескольких недель. С каждым поколением способности усиливались, и, образцы уже третьего поколения, показывают высокий уровень агрессии, связанный с ростом особого отдела в мозгу. Удалось выявить это слишком поздно, первичные подозрения на гормональный сбой были не подтверждены. Четвертое поколение мышей получило кодовое имя «Тревожник». Нам удалось выявить устойчивый мутационный ген у трех особей. Все три особи выделяются более прогрессивным навыком.

Основные черты: агрессивен, осторожен.

Способности: Способен вызывать у жертвы неконтролируемое чувство тревоги. Десять из десяти добровольцев утверждали, что в ситуации, при которой они оказывались один на один с объектом, у них появлялось стойкое чувство тревоги, или легкого страха. После трех минут контакта проявлялась паника. Лишь один из десяти лаборантов смог находиться в комнате с объектов более четырех минут, что вызвало у лаборанта потерю сознания и большое количество мелких кровоизлияний в мозгу. Путем экспериментов было доказано, что объекту необходимо находиться в поле прямой видимости образца «12-04-Т», причем совершенно не обязательно при этом смотреть на сам образец. Лаборантам завязывали глаза, отворачивали от объекта, но результат был одинаковым. Однако стоило перенести клетку с объектом даже за тонкий лист бумаги, как десять из десяти лаборантов подтверждали резкое падение чувства тревоги.

Слабые места: не способность жить вне стаи, короткий срок жизни.

«Объект «19-10-К: Конструктор».

Основные характеристики: Вершина генной инженерии. Соединительные ДНК некоторых пресмыкающихся показывают отличные результаты! Впервые в мире нам удалось совместить ДНК различных видов в одно целое, благодаря разработкам профессора Решетова. Это прорыв в генной инженерии! Объект, выращенный искусственно, с нуля, не поддается описанию. Это новый подвид животных. Нам удалось скрестить ДНК крокодила и анаконды, и получить устойчивый вид передающихся клеток.

Основные черты: пуглив, ловок, силен.

Способностей не имеет.

Слабые места: неспособность потеть и остывать самостоятельно. Объекту требуется холодная, влажная среда.

«Объект «X-1. Саблезуб»…

Основные характеристики: данные повреждены.

Основные черты: сила, ловкость, жажда убийства.

Способности: данные повреждены.

Слабых мест не имеет»

Петров закончил листать файл.

- Да вы тут совсем охренели!? – печально проговорил он, откинувшись на стуле. – Вас самих к этим вон… тревожникам надо отправить и через одного в газовую комнату! Сколько вам надо коленных чашечек прострелить, чтобы вы поняли, что то, что вы тут делали, делать ни при каких случаях нельзя?!

Данил встал, поглядел на понурившихся ученых.

- Вы кино вообще не смотрите!? Книжек не читаете? Сколько там таких вот мутантов понаплодили, а потом весь мир обосрался!?

- Мы, конечно виноваты, - поднял голову и негромко проговорил Шпиль. – Но и вы не белые и пушистые! Все это ведь для вас! Для нужд армии! Не забывайте, для чего все это разрабатывалось!

- Слышь! – навис над научником капитан. – Ты меня в это не втягивай! Я в бога не играю!

- Да ну? А разве вы не убивали? А кому, кроме господа, дано решать, кому жить, а кому умереть?!

- Тихо вы, - вклинился Николай.

Он положил руку на плечо друга.

- Забей, командир, действовать надо. Времени в обрез… там взрывчатка…

Петров послал лучи гнева в очкарика, дернул щекой. Верно. Забывать про установленные на крышке люка снаряды не стоило. Рыжий ставил таймер на пять часов. Час они тут уже пропердели ни за понюх табака.

- Потом поговорим, - зло пообещал Байкал. – Куль, Чук, Гек, берите ученых и дуйте к лифтам. Кореец за старшего. Колян, мы с тобой к реактору. Ни одна тварь не должна выбраться отсюда! Огонь на поражение во все, что движется. Мы будем на связи…

- Понял, - кивнул Кореец и принялся командовать сборами.

- Доктор, а вы куда? Вы с нами… - обратился капитан к Михаилу Егоровичу, когда тот двинулся к группе корейца, разом оборвав ученому сладкие мечты на легкое спасение. – Мы тут без вас не разберемся. Проводником будете…

***

Нижние этажи «Улья» были погружены в полумрак. Редкие лампы аварийного освещения позволяли ориентироваться в помещениях без использования фонарей или приборов ночного видения. Профессор Шпиль, как знаток устройства лабораторного комплекса вел группу узкими переходами сервисных, как он их назвал, туннелей. Здесь было грязно и сыро, но намного безопаснее, чем в больших, просторных коридорах.

- Нам сейчас нужно будет отсюда перейти в соседнее крыло, - остановившись возле какой-то кривой жестяной двери, негромко предупредил ученый. – Там коридор не широкий, из нее нам нужно будет в бойлерную попасть. Она дальше, слева.

- Далеко?

- Нет, метров десять… Мутов вроде тут не было, но как дальше дела обстоят, мы не знаем. Там все вышло из строя, еще когда все только началось. Так что, я даже не представляю, что нас там ждет и в каком состоянии переходы.

- Разберемся. Сколько тут вообще человек работало?

Ученый подумал, покачал головой.

- В научном центре смена - это примерно полторы тысячи человек. Из них три сотни ученых, остальные военные или техперсонал.

Николай крякнул.

- Хрена себе, - почесал здоровяк лоб. – Нам другие данные сообщали.

- Ну, так секретный объект! – гордо поднял подбородок Шпиль.

- Это все объяснят, - кивнул своим мыслям Петров. – Вот откуда там, на верху столько зараженных было…

- Да, в городке тысяч десять населения… Когда все началось… ну, в общем, мало кто выжил. Это была еще одна наша проблема. Если бы нам даже и удалось выбраться из подземного комплекса, то снаружи бы нам точно не выжить. Ни оружия, ни даже одежды подходящей…

- Ладно, пошли, - оборвал капитан умника, который, видимо от страха, начал говорить быстро и отрывисто.

- Да-да… - кивнул ученый, сняв запотевшие очки.

Вперед вышел Николай. Протиснуться в узкий дверной проем ему было очень тяжело. Пришлось выдыхать, материться и скоблить навешанным снаряжением о металл, создавая лишний шум, но, к их счастью, на звуки никто не среагировал.

- Может, уснули? – в надежде спросил ядерщик. – Они же сон впадают, если долго цель не видят…

Николай прислушался к ощущениям, отрицательно покачал головой.

- Нет, они там, внизу. Ждут…

- Реактор тоже там? – Байкал не сомневался в ответе ученого и, потому, задал вопрос чисто, чтобы утвердиться. Утвердился. Вздохнул. – Ну, тогда придется пробиваться с боем.

Здоровяк радостно оскалился. Руки чесались. Хотелось узнать свой предел. Это тебе не в тренажерке под штангой потеть! Тут настоящие, боевые испытания!

Коридор миновали без проблем, попали в так называемую бойлерную, из нее снова узким лазом куда-то дальше.

- А вот мне всегда интересно было, - снова обтирая задницей горячие трубы, прошипел Николай, едва-едва помещаясь в проходе. – А откуда ученые знают такие ходы? Ну, нет! Серьезно! В каждом фильме, кого герои не возь-му-т… уф, - он выбрался в просторнопомещение, - так те сразу все лазы знают и строят их, как специально для этого!

Шпиль пожал плечами.

- Это Россия! Тут, если ты ученый, это еще не означает, что в чистом лабораторном халате сутками напролет сидишь за компьютером. Не поверите, но нам и унитазы самим чистить иногда приходится от засоров, и генераторы и проводку!.. Тут пока допросишься что-то починить… - ученый махнул рукой, - сам все триста раз сделаешь…

- Логично, - улыбнулся гигант. – Ну, что. Теперь-то куда, Сусанин?

Шпиль указал на двери.

- А теперь все… только так. Главный коридор, по нему до лифта и вниз на три этажа… Другой дороги, увы, не знаю…

- Хреново, - досадливо сжал зубы Данил. – Я думал, мы прямо до нужного места так дойдем…

- Увы, - пожал плечами профессор. - Там система безопасности… Объект повышенной надежности. Туннелей никаких нет… Вернее есть, но по ним даже крыса не пролезет!

Снаружи раздался гул. Металлический удар. Скрежет. Затем снова по коридорам прокатился низкий звук, от которого в голове и грудной клетке стало как-то неуютно.

- Нас ждут, - вздохнул Кнехт, ощущая усиливающуюся внутри тревогу.

***

«Кап-кап-кап», - звучало где-то одновременно далеко и близко. «Кап-кап-кап» – бесило до самых кончиков пальцев. «Кап-кап…» Алиса вздрогнула. Она снова провалилась в сон. Тревожный, тяжелый, мучительный. «Кап…» Она открыла глаза, хотя в этом не было смысла. В камере, где ее держали, не было света. Сколько она уже здесь? Сутки? Двое? Неделю? Непонятно. Бесхребетный червь приходил уже… Девушка напрягла память… Кажется, семь раз. Если это три раза в день, то она тут - третий. А если два, то…

Мысли путались. Общее самочувствие ухудшилось. Тело ослабло. Его било мелкой дрожью – в помещении было сыро и холодно, а на девушке легкая форма лаборанта, которая давно промокла. Учительница вздохнула. На глазах выступили слезы. Как там ее девочка? Как там… она уже со всей серьезностью относилась к Маше, как к собственной дочери. Сдержал ли Валентин обещания? Дает ли необходимые лекарства? Вот бы увидеться…

Холодные стены научной базы вздрогнули, заскрипели. Гул прошелся по помещениям.

- Лед, это просто лед, - прошептала Алиса Евгеньевна, чтобы услышать собственный голос.

Казалось, где-то возят огромным стальным канатом по металлической пластине. Стены завибрировали.

- Лед… Это просто лед…

«Агуууууууу» - прогудела станция следом, словно живая.

Алиса поерзала на неудобной кровати, сменив положение. В полной темноте, не имея возможности отмерять время иначе, как по опостылевшим каплям падающей воды, ей казалось, что здесь она уже целую вечность. «Кап-кап-кап», - неслось из-за двери, отсчитывая мгновения, затем ровно три секунды тишины и снова «Кап-кап-кап»… И так постоянно. И днем и ночью. Когда Алиса бодрствовала или спала. Кап-кап-кап…

В размеренный метроном вплелся новый звук. Алиса расслышала шаги. Опять он… Опять будет приставать! Опять будет требовать!.. Опять будет угрожать…

Девушка села, сжала кулаки. Сил в теле все меньше и меньше. Сколько она так еще продержится?.. Надо что-то делать! Что-то решать! Ей нужно выбраться из клетки и тогда она сможет хоть что-то сделать! Нельзя бездействовать! Хватит!

Шаги дошли до комнаты. Открылась внешняя дверь. Затем, ровно через три шага прошуршала отодвигаемая задвижка в ее «камере».

- Алиса Евгеньевна? – позвал вкрадчивый голос.

- Да, - ответила женщина, стараясь придать себе как можно больше усталости.

Руки сжали с трудом выковырянный из кровати саморез. До хруста. До боли в подушечках пальцев. До дрожи где-то в животе. Девушка встала, медленно пошла к светящемуся прямоугольнику.

- Как вы себя чувствуете?

- Нормально, - робкий шаг к цели.

Ткнуть рукой, наверняка угодив казанком пальцев в край двери, содрав кожу, а то и вовсе их сломав, но не важно! Лишь бы импровизированный снаряд достиг цели!.. Лишь бы попасть ему в глаз…

- Хорошо… - Валентин замялся и почему-то не спешил со своим традиционным вопросом, «подумала ли она над его предложением».

- Хорошо, нам нужно вас перевести…

Алиса замерла на полушаге. Металл в руке нагрелся, грозя вот-вот расплавиться.

- Куда?

- В другое место, - немного помолчав, ответил невидимый из-за яркого света Валентин.

Голос его был настороженный и какой-то нервный. Учительница опустила ногу на пол. Из-за не до конца прикрытой внешней двери доносились странные звуки. Голоса людей сюда проникали плохо, они сливались и слов разобрать было невозможно, но по общей окраске они были возбуждены или даже напуганы.

- Что-то произошло? – голос предательски дрогнул.

- Да, - снова выждав театральную паузу, едва слышно, ответил помощник заместителя командира базы. – Мы эвакуируемся…

- Куда?

- Этого вам знать не положено…

- Что с Машей? Как она?

- С ней… С ней все хорошо… Но вам… вам, чтобы ей и так дальше было, нужно кое-что сделать… Я вас выведу, устрою на новом месте, но вы… вы должны вести себя паинькой! Вы поняли?

- Нет, - искренне ответила девушка.

- Нам с вами придется см++енить место пребывания незаметно. Тайно… Если вы сделаете все, как я скажу и не создадите проблем, я позволю вам с ней даже встретиться…

- Хорошо, что мне нужно делать? - почти сразу, без раздумий согласилась Алиса, опустив руку с зажатым в пальцах саморезом.

Что-то менялось, и, возможно, в лучшую для нее сторону. Тогда месть пока можно было отложить. Вдруг все обойдется и будет лучший шанс поквитаться.

- Хорошо, - опять о чем-то подумав, ответил голос из-за двери. – Тогда я скоро за вами вернусь и, давайте без фокусов, помните! Мария!..

Щеколда задвинулась и свет погас. Алиса Евгеньевна снова оказалась в полной темноте наедине со своими мыслями. Сердце ее забилось быстрее, дыхание стало взволнованнее. Что-то меняется. Что-то меняется! Не важно, в какую сторону! Главное – меняется!.. Девушка вернулась к кровати, отыскала ее на ощупь, села. Нужно экономить силы! Нужно быть собранной и решительной!

Вернулся Валентин через несколько томительный часов ожидания. На Афалине что-то явно происходило. Отголоски гула тяжелых двигателей, гомон толпы и, даже, выстрелы стали слышны более отчетливо. Наверху, кажется, шел бой. Что случилось? Снова зараженные? Или на них кто-то напал?

- Скорее, надевайте! - протянул бывший завуч ей какую-то тряпку. – Нам срочно нужно уходить!

Тряпкой оказался просторный плащ с большим капюшоном, на два, а то и три размера больший, чем девушке требовалось. От природы не высокая, в нем она просто тонула, но, судя по всему, на это и был сделан расчет.

- Руки! – потребовал помощник заместителя командира базы, вынув из кармана наручники.

Хотелось съязвить, сказать что-то про игрушки взрослых, но Алисе было не до смеха. Она покорно выставила сжатые в кулаки запястья. Наручники щелкнули. Валентин застегнул пуговицы балахона так, чтобы никто не мог случайно заметить металлических браслетов, хрустнул скотчем.

- Это для вашей же безопасности…

Скотч коснулся щек, залепил рот. Выглядел мужчина возбужденным и напуганным, нервозным и каким-то рассеянным. Он постоянно оглядывался по сторонам и обильно потел. Все это могло говорить о том, что операция, задуманная им - не официальная. Что то, что он с ней делает – его личная инициатива, иначе бы ее вела охрана… А так как они тут вдвоем, девушка сочла Валентина действительно единственным человеком, знавшем о ее судьбе и, потому продолжила выжидать удобного момента.

Ее повели длинными переходами нижних этажей Афалины. Слабость в организме играла на руку. Алиса постоянно оступалась, стонала, громко сопела, нависая на руке Валентина все сильнее, от чего худощавый мужчина начинал злиться и уставать. В голове у девушки теплилась надежда на побег. Она изо всех сил изображала ослабленную и больную заложницу, чтобы ввести конвоира в заблуждение, усыпить его бдительность для того, чтобы в решающий момент собрать все силы и вырваться из его лап…

Дверь переходного шлюза открылась и… Алиса сразу передумала. Им открылся длинный коридор, наполненный криками боли и ужаса. Гортанные всхлипы зараженных, булькающие разорванными глотками и умирающие в страшных муках люди. Все это подкреплялось выстрелами и запахом, от которого у девушки сразу к горлу подкатил неприятный ком. Она едва сдержалась, сделав над собой усилие. Рот ее был заклеен скотчем и мысль о том, что девушка попросту захлебнется рвотой, если не удержится, придала ей сил. Страх наполнил тело. Валентин тут же нажал кнопку блокировки двери, но было поздно. Пока створка шлюза занимала свое положенное место, отсекая людей от ужасного места, несколько тварей, среагировавших на звук, кинулась к ним.

Грянули выстрелы. В руке Валентина, оказывается, был пистолет. Алиса этот момент как-то откровенно проворонила. Один из зараженных споткнулся. Пуля угодила ему куда-то в грудь, закрутила и опрокинула тело прямо в кровавую лужу. Вторая тварь дернулась в сторону, ушла от выстрела, прыгнула вперед и в самый последний момент успела повалить Валентина на пол. Алиса глухо вскрикнула и бросилась бежать, оставив за спиной возящиеся тела.

Валентин хрипел, стараясь схватить монстра за шею и не допустить того, чтобы тварь дотянулась своими зубами до его плоти. Он застучал пятками лакированных туфель по измазанному полу, заерзал на спине, пытаясь скинуть навалившегося, завертел головой, дабы слюна и кровь, брызжущая из пасти, не попали в глаза или рот. Тварь рычала, скрипела поломанными пальцами и давила, давила, давила, с каждой секундой выигрывая сантиметр за сантиметром. Мужчина уже ощущал смрад дыхания, видел кусочки застрявшего в зубах мяса. Он заскулил, вложив в руки все силы, но одежда монстра была слишком скользкой. Зараженный дернул плечами и вырвался из захвата. «Тук» - раздался глухой удар железной трубы по черепу монстра в самый последний момент. Валентин взвизгнул, уже практически ощутив на собственном лице зубы бывшего человека.

- Вставайте! – протянул ему руку кто-то. – Скорее! Как вы?!

Двое мужчин взявшиеся из ниоткуда оттащили зараженного и продолжили мутузить его голову обломком трубы. Валентин поднялся, огляделся. Алисе сбежать не удалось, ее перехватили. Четвертый мужчина в синем комбинезоне скинул с нее капюшон, удивленно поглядел на заклеенный рот девушки, потянулся, чтобы отлепить клейкую ленту.

- Эй, какого черта?.. – начал было он, разглядев женские руки, скованные наручниками и обернулся к мужчине.

Валентин не раздумывая, вскинул пистолет и выстрелил. Инженер схватился за грудь, упал на колени. Вторая пуля досталась тому, кто пытался помочь подняться бывшему завучу и еще три - оставшимся. Алиса вскрикнула.

- Ну что же вы, - утерев кровь с губы, зло проговорил Валентин, подходя к девушке. – Я же говорил, чтобы без фокусов!

- Я… Я…

Девушка не договорила. Валентин скорчив недовольную гримасу, приклеил ленту скотча обратно и зло дернул девушку за руку, поднимая.

- Еще раз вы что-то подобное выкинете и ваша Маша… - он не договорил, но демонстративно поднес пахнущий порохом пистолет к лицу учительницы. – Вы поняли? – Алиса затравленно кивнула. – Вот и молодец, Алиса Евгеньевна… А то вон! Из-за вас уже четыре человека погибло…

Валентин накинул капюшон на голову женщины, скрыв ее лицо. Мужская ладонь скользнула по ее голове, щеке, шее. Алиса внутренне сжалась. Безумный взгляд помощника командира базы облизал ее тело. Да, оно скрыто безразмерным балахоном но в этот момент девушка почувствовала себя голой. Мужчина дышал тяжело, поверхностно. Глаза его блестели, руки дрожали. Страх и адреналин, возбуждение и чувство собственного превосходства отразились на крысоватом, заостренном лице и тут… Валентин подался вперед и впился губами в ее губы. Точнее - в ленту скотча. Алиса дернулась, попыталась отмахнуться, но мужские руки оказались сильнее. Валентин попытался прижать девушку к стене. Его рука скользнула под балахон, коснулась ее бедра, задрала халат... В пах коленом! В бровь лбом! Ногтями в глаза – забились мысли в голове учительницы, но Валентин внезапно отстранился. Лицо его было искажено злобой.

- Потом! - прошептал он сам себе. – Потом! Сперва надо выбраться… Сперва выбраться… Сперва надо…

Да он безумен! – проскользнула испуганная мысль в голове учительницы. Он сумасшедший! Он… он одержим!

Валентин отошел, крутанулся вокруг невидимой оси, разочарованно махнул пистолетом, затем как-то раздраженно пнул труп инженера, что-то захотел сказать, но передумал, с силой провел рукой по волосам. Все движения были резкими, дергаными, злыми. Что там у него в голове сейчас творится, девушка не представляла, она вообще кроме страха ничего не ощущала. Внезапно Валентин показался ей опасным. Вот только что был тюфяк-тюфаком, а теперь… Словно дьявол какой-то!

- Так! - Наконец-то собрал мысли в кучу мужчина. – Сейчас идем наверх… Вы подвергаете меня риску, Алиса Евгеньевна. Так что учите! Если что-то пойдет не так… - он не договорил, но по виду его было понятно, что он и сам еще не знал, что он сделает, - так что только дернитесь!.. Вы меня поняли?

Алиса испуганно кивнула. Сердце ее билось быстро-быстро от отвращения и страха к этому… нет, не человеку! Человеком она назвать стоявшее перед ней существо не могла. Подходящих слов с описанием на ум просто не приходило.

- Тогда идем! У нас мало времени! Нужно успеть до конца эвакуации!

Валентин грубо схватил девушку за запястья и, дернув, потащил прочь от этого ужасного места.

***

Лифт опустил их на самое дно комплекса. Здесь было неуютно, темно и… жарко.

- Прям сауна, - вытирая пот со лба, нервно прошептал Петров, двигаясь за другом, которого, казалось, жара вообще никак не смущала.

- Тут всегда так, - сняв очки, чтобы их протереть, кивнул Шпиль. – Камень частично поглощает тепло реактора, проводя по всей системе пещер. Мы это места так и звали – «сауна».

- Вот бы еще девочек, - цокнул Данил.

Они шли по большому темному коридору, приближаясь к цели операции. Единственным источником света была дверь с квадратным окном, из-за которой бил ровный красно-оранжевый свет, похожий на языки пламени, только не пульсирующий, а равномерный.

- Реактор там, - указал ладонью Шпиль на дверь. – А комната управления справа…

Кнехт внезапно остановился, поднял ладонь, призывая к тишине, опустил голову, словно прислушиваясь и практически тут же, рыкнув, вскинул топор. Дверь в конце коридора издала барабанный звук. Кто-то ударил в нее чем-то тяжелым, не металлическим. Глухой удар отразился от стен, рассыпался эхом. «Бам» - второй удар. – «Бам» - третий и створка заметно вздрогнула, выйдя из направляющих.

- Вперед, - опуская голову на манер быка перед атакой, скомандовал Николай, переходя на бег. – В комнату!

Они не успели.

Профессор Решетов выползал в коридор неспешно, но неотвратимо. Сначала показались руки, раздвигающие створку, затем голова, затем все тело втиснулось в щель и, шлепая босыми ногами, показалось в полный рост.

Видеокамера не передавала всех деталей, а вот глаза, проклятые гляделки, делали это отлично! Не скажи, что эта оплывшая масса на тумбообразных конечностях, раньше была человеком, никто бы и не догадался!

Нижние конечности существа, перевязанные жгутами вспухших, словно варикозных вен, цокали когтями, шаркали кожей. Правая нога была заметно толще и короче левой. Туловище, как впрочем, и все остальное, словно стекало вниз, жировыми и кожными наростами. Тело оплыло, будто свечка на солнце. Оно подрагивало, раскачалось и издавало странные звуки. Голова существа, лысая, покрытая такими же кожными наплывами, отдаленно еще напоминала человеческую, но такой уже явно не являлась.

Деформировавшийся череп вытянулся на затылке. Правый глаз стек куда-то на щеку, рот перекосило, шеи и ушей не было видно, как и левой глазницы. От носа остались лишь две небольшие дырочки.

Руки заслуживали отдельного описания. Правая рука, в противовес ноге – была гипертрофированной. Огромная, мускулистая, она беспрестанно подергивалась. Короткие, толстые пальцы постоянно находились в движении. Со стороны было похоже, что уродец, в которого превратился профессор Решетов, постоянно клянчил мелочь характерным жестом. Левая... уже скорее лапа, чем рука, больше походила на щупальце осьминога. Кости в ней, если еще и остались, то, наверняка были или изломаны, или истончены до состояния бумаги. Пальцы слиплись, срослись, превратившись в конус, похожий на лопаточку для торта.

Завершала гротескность существа сгорбленность. Горб, а, точнее, искривленный позвоночник выпирал довольно высоко. В некоторых местах он прорвал кожу и торчал белесой гребенкой.

Монстр рыкнул, расправил плечи, точнее шаровидные суставы, в которые они превратились, и медленно пошагал к людям, которые оцепенели при его появлении.

Как только тварь вышла и кинула на них свой взгляд, всех, включая Николая, парализовало. Петров застонал, ощутив в голове неимоверное давление. Казалось, кто-то схватил его мозг и начал сжимать, погружая в него пальцы. Боль была адской, но он не мог ни пошевелиться, ни вскрикнуть. Шпиль заскулил, сощурился. Его тело задрожало. Ядерщик осел на подогнувшихся ногах и упал лицом на пол. Тут же из под него показалась лужа темной в отсветах инфернального пламени крови. Лишь гигант еще как-то мог сопротивляться. Руки его медленно поднимались. Казалось, на них давит неимоверный груз. Вены взбухли. Шея напряглась так, что грозила передавить позвоночник, сломать трахею, лишить хозяина воздуха. Плечи затрещали разрываемыми связками.

Голова разрывалась от нахлынувшего ужаса, а тварь все приближалась, усиливая давление. Решетов давил взглядом, порабощал волю, заставлял сознание ежиться в темноте, прятаться от неимоверного, первобытного страха. Ужас сковал людей, заставляя сердца биться словно бешенные. Мгновение, второе, третье и они, казалось, лопнут.

Решетов сделал еще один шаг. Ему было тяжело передвигаться, но профессор приближался. Схватив гиганта, как самого опасного в отряде за горло свой гипертрофированной рукой, профессор с легкостью поднял его. Взгляд единственного нормального глаза прожег сознание, перемешал мозг словно миксером. Булькнув, монстр толкнул великана с такой силой, что тот, сбив в полете Петрова и Шпиля, пролетел еще пару метров и с грохотом и звоном бронепластин, прокатился по бетонному полу.

- Встать, встать, встать! - твердил сам себе Николай, пытаясь скинуть тяжелый занавес с разума, которым монстр накрыл его.

Все силы противника теперь были сконцентрированы на нем. Сержант видел, как капитан застонал, заворочался, получив слабину. Наверное, монстру не хватало сил контролировать всех сразу.

- Встать, встать, встать! – билась мысль о стенки черепа, постепенно теряя силу.

Сознание сворачивалось, ныряло во тьму, как тогда, в школе. Было страшно. Страшно от того, что он больше никогда не откроет глаза, не скажет важных слов, не доделает дел. Страшно от того, что его больше не будет, что его место займет другое существо. Похожее на него, имеющее его тело, но совсем другое. Монстр внутри заворочался, чувствуя приближающуюся свободу. Ему тоже было больно. Ему не нравилось то, что человек слишком слаб и не может, не хочет противостоять монстру, который словно ледокол наступает на них.

- Дай! – заурчал монстр в голове генетически измененного великана. – Дай! Мне! Жить! Да-а-а-ай!

Николай сжал зубы, потратив на это последние силы. Нельзя! Нельзя! Если монстр вырвется на свободу… Нет! Терпеть! Решетов только этого и добивается. Его холодные пальцы проникли в мозг и выловили оттуда все самые сокровенные страхи. А больше всего на свете Николай боялся именно этого – снова стать кровожадной тварью, питающейся человеческой плотью. Забыть друзей, забыть Алису.

- Дай! Дай мне жи-и-ить! – бился запертый в клетке разума зверь. – Да-а-а-а-ай! Ты слаб! Ты ничтожен! Дай! Дай мне! Дай нам!

Голос шуршал, заслоняя собой все звуки извне.

- Дай! Дай! Дай!

Ужас не отпускал. Еще немного и он порвет его изнутри. Сердце не выдержит, или мозг взорвется от неимоверного давления.

- Да-а-а-а-а-а-ай!

Ужас, страх - самое сильное чувство. Страх нельзя победить. Его можно лишь отодвинуть. Он всегда возвращается. Страх заставляет делать то, на что ты не способен. Лишь страх может заставить оцепенеть перед ликом смерти, не дав сбежать или рационально мыслить. Лишь он способен убить. И нет силы, способной победить его… Кроме одной. Злоба. Злость всегда была сильнее. Она важнее! Она может помочь отогнать страх! Злость! Ярость! Огонь!

- Страха нет! – едва слышно прошептал монстр, таившийся глубоко в душе, выудив из памяти своего человека странные воспоминания, запрятанные так далеко, что Решетов до них еще не добрался. – Страха нет! Страха нет! – шевельнулись губы, когда профессор навис сконцентрировав все свои силы на одной точке в мозге гиганта. - Нет страха! – рыкнул монстр вместе с человеческой оболочкой, заставляя противника отшатнуться.

- Есть злоба, что сжигает душу в прах! – уже тверже, ощущая слабину давления, продолжил Николай, вспомнив старые слова верного друга. - Нет правды - есть истинна, что на сердцах кровью написана! – он смог приподняться, встав на колени, а затем и медленно выгнуться, понимая, что над ним больше нет власти.

Существо, сидящее внутри него, набирало силу. Оно рычало, требовало крови, требовало сопротивляться.

- Нет страха! – уже в полный голос прорычал Кнехт, сжимая кулаки.

Решетов покачнулся, навалился ментальной волной в полную силу, пытаясь сломить волю, вогнать противника в ужас, но уже было поздно. Накачивая себя злобой, Кнехт поднял топор.

- Я не боюсь быть мёртвым! Нет страха! Воин жив, пока из памяти не стёрт он! – давно забытые слова сами собой всплывали в памяти, придавая сил. - С распростертыми руками на кресте – Спаситель наш. Мы проливаем вновь, кровь его спасительную! Люди кричат, в объятом пламенем городе – «спасите нас, мы сгорим на холоде»! Но нет страха! В душе их нет страха! Палач стучит в набат, готовя плаху! Но и перед ним у меня нет страха! Я посмотрел на небо, небо затянулось мраком. «Отец, не оставляй меня, мы все ждём знака»… Нет страха! Не-е-е-ет! – кричал он уже в полную мощь своих легких, сплевывая кровь и слюни. - Он умер вместе с болью! – топор зазвенел в руках, словно живой. - Я вытер кровь с клинка, я снова брошусь в бой! Я снова с головою брошусь, во тьму кромешную, ибо нет страха! Пусть нас вешают! Мятежный дух страха не ведает! Пусть мы поляжем все, но мы отметим смерть победою! Я слышу ветер! Он пророчит смерть, но смерть трусливо прячется в руинах краха! Она боится тех, в ком нету страха! А если страх вселился в душу твою - ты проиграл! Ты пал! Твой дом… разрушен!

Воздух загудел. Тело великана напряглось. Ноги согнулись, сжимая внутренние пружины, и разогнулись, бросив тело вперед словно снаряд. Пусть враг сильнее и больше, пусть он быстрее и может разорвать сердце страхом, но он не может сдаться! Топор врезался в голову Решетова. Тварь дернулась, но устояла. Вторым ударом прямо в мерзкую жирную плоть вонзилось колено. Руки схватили кожу на голове в месте рассечения, дернули в разные стороны, стараясь разорвать плоть, оголить кости черепа. Решетов забулькал, махнул конечностями, схватил здоровяка, обвив рукой-щупальцем, и попытался содрать с себя, но монстр, занявший место Николая за управлением его телом, сдаваться даже не планировал. Он бил, ломая собственные кости о броню адского создания, вырывал куски мышц из оплавленного адским пламенем и химией тела Решетова словно зверь, абсолютно не обращая внимания на собственные раны. Хрустнула кость левой руки. Плевать! Есть правая! Вот что-то стегануло по ноге. В двух местах кости не выдержали. Плевать! Хрустят ребра, словно пленка-пупырка в упаковке - «щелк, щелк, щелк»! Пле-ва-ть! Душить! Ломать! Рвать! Нельзя отпускать. Второго шанса не будет. И пусть он сам погибнет, но и эту тварь заберет с собой!

Адский вой, рык и мощнейшие удары содрогают научную базу, заставляя стены рушиться. Сыплется бетон. Вокруг кровь. Они утопают в ней, скользят, падают и оступаются, но бой продолжается.

- Нет страха! Нет страха! – рычит великан, не умолкая, до предела накачивая себя ненавистью, придавая сил, разжигая в душе гнев. – Страха нет! Я не боюсь быть мёртвым!..

Николай открыл глаза. Морок отступил. Решетов стоял перед ними изумленный. Глаз его выпучился.

- Хана тебе, - утер кровь, текущую из носа Кнехт. – Текай…

Руки подняли пулемет. В одно мгновение пропали реки крови, разрушенные стены, поломанные кости… Видение, наведенное существом, схлынуло, как волна, оставив в голове лишь неприятный туман.

Палец нащупал выведенную кнопку управления. Завыли, загудели сервоприводы, разгоняя стволы охлаждения. Тварь, забравшаяся ему в голову, дернулась. Она не понимала, как такое может быть. Еще никто не выходил из-под его контроля! Еще никто не имел сил противостоять ему!

Пулемет взорвался грохотом и огнем и в несуразное тело бывшего ученого полетели пули. Решетов завыл, бросился назад. Николай не отпускал спуска, ведя росчерки трассеров, стараясь не упасть. Голова гудела, словно мозг из нее вынули и, запихнув в стиральную машину, простирав, затрамбовали обратно, как попало. Но он стоял, вжимая спуск, а тварь все не умирала. Пули вырывали из его тела шматы жира, чешуи и кожи, но Решетов все еще был жив.

Свет в коридоре моргнул и все снова вернулось на исходную. Тварь уползала. Николай стоял на четвереньках, упершись ладонями в пол. Кровавая лужа, натекшая из носа отразила его перекошенную морду. Собрав силы, он поднялся. Решетов позорным червем уползал в свою конуру. За ним тянулся противный склизский след, по которому, оскальзываясь, Николай и пополз, не в силах подняться. Профессор был напуган. Он источал страх, но тот страх уже был его.

- Ну, теперь точно доигрался…

Разгоняя мрак в голове, сержант дернул ручку двери, отсекая коридор от просторного помещения с реактором. Дверь зашипела, покатилась обратно, встала в запоры и тут же адское давление на мозг пропало.

Пришел он в себя от шума в голове. Дернувшись всем телом, он махнул лапой в надежде схватить Решетова за горло. Опять морок! Опять эта тварь играется с ним!

- Тихо! Тихо! – отскочил от друга Петров в самый последний момент. – Зашибешь!

Николай сконцентрировал взгляд. Так. Капитан. Ученый… И все. Больше никого.

- Где… - он едва смог это прошептать.

Горло, набитое миллионом осколков, саднило и першило. Данил убрал опустевший шприц в подсумок.

- Там, она, тварь эта, - кивнул он на дверь за спиной друга. – Я не знаю как, но ты его там запер. Что произошло? У меня голова раскалывается… Это был какой-то кошмар! Бесконечный сон!

- Проект «Немезида», - устало прошептал Шпиль, привалившись к стене, не открывая глаз. – Мы уже третий год работаем над этим проектом. Волновые импульсы мозга…

- Прошу вас избавить от подробностей! – прервал Данил. – И так голова квадратная! Он что, телепат?! Как эти ваши, Тревожники?!

- Ментальные способности... Не совсем телепатия. Скорее эмпатия. Зеркальные нейроны… Чувства. Ощущения. Профессор Решетов был одержим этой идеей, и, судя по всему, у него вышло воплотить это в жизнь!

- Хрень это, а не жизнь, - начал подниматься Николай, чувствуя, как после укола становится легче.

- Вы тут точно долбанулись! – Петров напротив, сел. Стоять было невыносимо тяжело. - Лучше б бомбы какие новые делали, чем это!

Ученый развел руками.

- С этим что, все?

Николай покачал головой. Ядерщик так и не пришел в себя, оставшись лежать неподвижно под стеной, в углу коридора в луже крови. К сожалению, это наваждение никуда не делось.

- Жаль. Но ладно, сами разберемся…

- Отдых две минуты и вперед… Надо еще мир спасать от этой вашей нечестии. Нет! Теперь я точно взорву этот долбанный реактор!

- Поддерживаю, - дурашливо поднял великан руку вверх. – Не дай боги такому вот Решетову в мир выползти…

Он не договорил. Двери лифта за их спиной зашуршали открываясь. Великан и капитан среагировали на опасность молниеносно. Луч фонаря автомата Петрова уперся в темную фигуру, что пошатываясь вышла из лифта.

- Куль! Твою мать! – рыкнул Петров, опуская автомат. – Ты какого хрена…

Старик сделал два шага и, упав на колени, выронил автомат. Николай в один скачок подбежал к нему. Тело старика было сплошь покрыто кровью. Старый воин поднял усталый взгляд.

- Прости, командир… Не уберег…

- Что? – прихромал Данил. – Где остальные?!

Лифт был пуст. Кроме старика в нем больше никого не было.

- А нету больше никого… - Куль вздохнул, дрожащими руками вынул сигаретную пачку из подсумка и похлопал себя в поисках зажигалки. - …погибли все…

***