Шторм

Глава 6. "Саамы"

Деревня погибала и погибала кроваво. Бестии, словно сговорившись, атаковали людей внезапно, когда все охотники ушли на промысел, а остальные готовились ко сну. Десяток стариков и детей, да пара подростков, оставленных на пригляд за престарелыми родственниками, противопоставить живой массе противника ничего не смогли. А массы той было превеликое множество. Покрытые густой, непробиваемой для пешней и копей шкурой, медведи рвали и ломали людей, словно спички. Откуда они пришли в таком количестве? Как они умудряются атаковать настолько слажено, и что вообще происходит – не понимал никто.

Сиркэ забился в угол юрты и старался не дышать. Старое отцовское копье, которым он еще сам, будучи мальчишкой, убил своего первого тюленя, скользило в окровавленных детских руках. Древко, иссохшееся за десятилетия, покрытое глубокими трещинами не казалось надежным, но другого оружия поблизости не было. Справа к нему жалась Морен. Младшая сестра испуганно прятала голову, стараясь смотреть только вниз. Вход в юрту был разорван и скособочен. В дыру забивал ветер и снег, крики и рычания холодили душу. Мальчик боялся пошевелиться.

Внезапно юрта дернулась, накренилась, сорвалась с кольев и опала. Девочка закричала. Сиркэ не успел прикрыть сестренке рот, а через мгновение их, вместе с домом, мощным рывком дернуло куда-то в сторону. Детей протащило несколько метров. Мальчик слышал тяжелое дыхание хищника, его рев над самым ухом, стук могучих лап по снегу. Дети закрутились, завертелись, теряя понимание, где верх, а где низ.

Медведь взревел, звук словно вознесся к небу, и в этот момент Сиркэ все понял. Многотонная туша встала на задние лапы, чтобы через мгновение обрушить на их тела весь свой вес, раздавить, сломать, убить, размазать, впечатать в лед. Страх заставил действовать. Выудив нож, он вспорол полог и буквально за мгновение до гибели успел выскочить из смертельного мешка сам и вытащить сестренку за руку.

Огромный, покрытой кровью медведь, обрушился на остатки юрты. Таких Сиркэ еще никогда не видел. Это был не медведь. Это был сам страх, сам ужас, во плоти! Поняв, что люди выбрались, монстр медленно обернулся. Открыв пасть и показав свои огромные клыки, он не спеша двинулся к ним. Детей от смерти отделяла всего пара метров. Смешное расстояние для стремительного хищника, но тот не спешил. Он сделал шаг, махнул правой лапой, откидывая какой-то мусор с дороги, и снова поднялся на задние лапы, демонстрируя всего себя.

Морен заскулила. Сиркэ принял решение. Он толкнул девочку, крикнул ей, чтобы та убегала, а сам сжал в дрожащих руках отцовское копье, нацелив острый конец хищнику прямо в сердце. Зверь опустился на передние лапы, сотрясся снег и пошел в атаку. Мальчик зажмурился, ткнув копьем нугад. Сильнейший рывок заставил зубы клацнуть. Одежда заскрипела, разрываясь, с ноги слетел один сапог.

В уши ворвался рык. Такого он еще никогда не слышал. Заскрипел снег, раздался глухой звук удара. Мальчик распахнул глаза. Он лежал в нескольких метрах от места схватки. Схватки медведя и… и… Гиганта. Самого настоящего гиганта! Великана! Здоровенный, закрывающий свод человек, не уступая зверю ни в росте, ни в силе, атаковал бестию. Огромный красный топор рассекал снежную круговерть, окрашивая алыми брызгами снег вокруг места схватки.

Внезапно его кто-то схватил за плечо, развернул. Незнакомый мужчина в военной форме. Он что-то спросил у мальчика, но язык для Сиркэ был не знакомым. Да даже окажись сейчас рядом его собственный отец, мальчик бы наверняка от страха ни понял бы ни слова.

- Ты как? – встряхнул Петров побелевшего от страха мальчишку.

Поняв, что малец в шоке, он дернул его за руку, уводя дальше от места схватки.

Николай едва-едва успел. Еще мгновение и дети бы погибли в зубах хищника.

Медведь был силен, но он был обыкновенным животным, коих в окрестностях было много. Обычный зверь, с отточенными навыками и привычками. Все что он мог, это давить массой, рвать клыками и ломать лапами тюленей или на кого они тут еще охотились. А сейчас перед ним предстал новый противник и что делать с ним, медведь не знал.

Кнехт ворвался в драку, как говорится, с двух ног. Он мощным ударом плеча, словно таран, оттолкнул зверя, чуть не опрокинув того, давая детям и капитану немного времени на отступление. Топор загудел, врезался в плоть, срезав хищнику правое ухо и макушку скальпа. «Промазал», – досадливо подумал Николай, чувствуя, как собственное тело закручивается по инерции. Крутанувшись, словно спортсмен, отправляющий ядро на поле, он нанес второй удар. Оружие угодило в переднюю лапу. Медведь взвыл от боли, припал на раненную конечность, но следующим ударом, сверху вниз, гигант раскроил ему череп. Огромная туша упала замертво, но к месту сражения, судя по нарастающему реву и топоту, уже мчались другие.

- Уходим! – выкрикнул гигант, обращаясь к другу, поднимая за капюшон еще одного местного. – Сейчас придут другие!

- Давай туда! – Данил, неловко придерживая раненной рукой двустволку, отпустил пацана, которого он тащил за загривок и здоровой конечностью указал куда-то в сторону.

Николай кивнул, поднял топор и гигантскими скачками помчался за другом. Там, в районе большой юрты шло основное сражение. Две туши медведей уже валялись под ногами, но третий хищник теснил небольшую группку местных.

Разогнавшись, словно болид так, что снежинки для гиганта из падающих пушинок превратились в горизонтальные росчерки, Николай прыгнул вперед. Налету растопырив лапы, он с рыком упал на зверя, вцепился в него, и принялся душить. Медведь под его весом сдавленно хекнул, просел на передних лапах. Скинуть напавшего со спины великана ему не удалось. Топор снова ударился о кость, вскрывая медведю щеку и нижнюю челюсть, затем воткнулся в бок, полоснул в сторону, оголяя ребра, дернулся в другую, когда зверь зарычал от боли и попытался скинуть великана. Из разрыва с неприятным чавкающим шумом, заглушенного воем ветра для всех, но не для Николая, вывалились склизские органы. Жертва обессилено упала, и лишь тогда сержант разжал вторую руку.

Местные заверещали, затараторили на неизвестном языке, со страхом глядя то на чудовище, выросшее из снежной круговерти, так быстро разобравшееся с полярным медведем, то на погибшего в одно мгновение главного хищника этих земель.

Гигант, тяжело дыша, развернулся спиной к людям. Тут же откуда-то из мглы вынырнула другая фигура, за ней бежали Сирке и Морен.

Мальчик сразу же разглядел деда и, замахав ему руками, предупредил, что пришлый мужчина и гигант спасли их от смерти.

Петров подоспел и, задыхаясь, повторяя маневр товарища, развернулся спиной к людям, лицом к опасности.

- Че-т их слишком много… - глядя на то, как в снежной пелене прорисовываются силуэты медведей, нахмурился Байкал.

Николай не ответил. Что тут скажешь? Все и так очевидно. Десяток, не меньше… Он воткнул топор в сугроб рядом с собой и принялся стягивать импровизированные лямки «Корда» с плеч. Музыка в наушниках захрипела, в ней стали появляться пропуски. Наверное провода замерзли! Или сам плеер… Мороз то лютый! Как он до сих пор вообще еще не сломался?!

Сторонние, какие-то даже можно сказать бытовые, отстраненные, а не просто сторонние мысли накрыли сознание. Медведи. Белые… А вы знали, что они на самом деле черные? Только мех у них белый? Да, а вот Николай это откуда-то знал. Совершенно бесполезный и, скорее всего единственный факт о местных расхитителях деревень, сам собой для чего-то всплыл в голове. А ведь они еще и одиночки! Что же тогда заставило их объединиться? Голод? Скорее всего. С момента краха цивилизации прошло чуть больше полугода, а для этих мест – полгода что такое? Обычное явление. Здесь нет связи, нет той самой цивилизации и ее благ в виде интернета, телевидения или даже почты. Здесь люди живут по собственному расписанию, подолгу не получая вестей с «большой земли».

Ледяной приклад «Корда» прижался к плечу, ствол уставился на первую рисуемую метелью тень. «Интересно, - продолжались крутиться в голове странные мысли. - А как местные восприняли все эти события? Самобытность здесь процветает пушистым ковром. Думали что это проклятье? Демоны спустились с небес? Или они все же достаточно продвинутые, чтобы понимать, что такое биологическое оружие?» Палец вжал тугой спуск. Грохнуло так, что заложило уши, в плечо ткнулась отдача. «Надо будет потом обязательно это узнать…»

Рядом грохнула двустволка Петрова. Николай моргнул, перевел прицел на второго зверя, снова выстрелил. Огроменная гильза отскочила куда-то в сторону и шибанула спасенного недавно паренька по лбу. Тот вскрикнул, спрятался за более старшего сородича. Выстрел. Рев раненного медведя. Выстрел – предсмертный рык, хлюпанье. Выстрел. Вой кружащей вокруг метели, словно смех невидимого духа. «Вуууууу» - дует ветер, «Вжжжуууу» - отвечает ему разорванная юрта. «Фшшшшшш» - несет по насту острые колючки снежинок, и над всем этим грохочат выстрелы. Один за одним. Один за одним.

Медведи кинулись в атаку, но расстояние было слишком велико, а калибр пулемета слишком могуч, чтобы она увенчалась успехом. Против такого не каждый танк попрет, не то, что обычные мишки! Не зря он ведь именно на нем и стоял! Это вам не на колья с факелами переть! Это вам, мать вашу, понимать надо, на кого пасть разеваете! Внезапное чувство злобы окутало сержанта, отгоняя ленивые мысли. Он даже головой мотнул, чтобы окончательно прийти в себя. Не время расслабляться…

Схватка закончилась довольно быстро. Двенадцать туш, одна ближе другой, замерли на снегу, истекая кровью, плавя его, и тут же образовывая красноватый лед.

- Вроде, все, - опустив оружие через минуту с последнего выстрела, хрипло проговорил Николай.

На этот раз не ответил Петров. Он продолжал вглядываться в снежную пелену, следя краем глаза за испуганными, прижавшимися друг к другу местными.

- Вы как?

Один из… Чукч, чукчей, чукчов? Хрен там разберешь, как правильно, что-то быстро проговорил, но слов капитан не разобрал.

- Понял что-нибудь?

Николай отрицательно покачал головой.

- Хреново...

Речевой контакт, как ни старались, не устанавливался. Потратив минут пять на объяснение того, кто они такие, и, что более важно, что вот эта верзилище-эксгибиционистище, в шкурах поверх полуобнаженного мускулистого тела в резиновых ремнях, не опасен для них, Байкал наконец-то плюнул и принялся показывать жестами. Всеми понятными. Такие, которые на подсознательном уровне осознают даже пьяные гориллы-гомодриллы.

Тыкая пальцами в сторону окраины селения, матерясь и злясь, ему кое-как удалось отогнать местных от места побоища. Те порывались куда-то идти, указывая руками в разных направлениях, но жесты чукч были не столь красноречивы, как Петрова.

- Больше нету? – укрывшись от лютого мороза и усилившегося снегопада в самой дальней юрте, спросил Петров вернувшегося с разведки друга.

- Нет. Пара еще живы были, но я добил. Нечего мучиться было.

- Кто дебил? – переспросил Данил, не расслышав бурчащего под нос здоровяка.

- Добил, говорю, глухня! – вздохнул Николай. – Пятнадцать было. Трех они уделали, остальных мы.

- Не хило. Так это может они те деревни и выгрызли?

- Вполне похоже. Такая стая могла.

- Что их, интересно, заставило на людей напасть? Че, тюлени все повымерли? Или кого они там жрут? Рыба на нерест ушла?

- Сходи, спроси, - устало опустился на снег великан и поглядел на местных.

Те все еще старались держаться от него подальше, но теперь, по крайней мере, выбраться из собственной шкуры - чтобы убежать как можно дальше от великана – не стремились. Особенно дети. Те даже стали смотреть на него как-то с интересом и удивлением. Ну, дети везде одинаковые. Сержант сгреб охапку снега, сжал его до твердого состояния и аккуратно поднес ко лбу мальчишки, которому прилетело горячей гильзой.

- Шишка будет, - улыбаясь, как можно более дружелюбно, проговорил он, стараясь успокоить дернувшихся при его движениях старших Чукчей.

Мальчик что-то пролепетал, но снежок ко лбу, все же, приложил.

- Ну, что теперь с ними делать будем? – заняв положение за спиной друга, глядя на вход, чтобы не оставлять тылы неприкрытыми, задал животрепещущий вопрос капитан. – Твоя идея была помочь… Они ж ни «бе» ни «ме» по-нашему… Как дорогу узнать?

- Будем устанавливать контакт, - пожал плечами здоровяк. – Все равно пурга, не понятно, куда идти… Переждем метель, да будем решать.

В животе гиганта утробно зарычало. Местные вздрогнули, но сержант добродушно улыбнулся.

- Да не сыте, у нас олень есть… - и, не меняя лица, добавил: - я вас утром съем, если не хватит…

Чукчи, конечно, его слов не поняли, но натянуто заулыбались, видя, как расплылся в улыбке и второй повернувшийся пришлый.

За санями, оставленными где-то перед деревней, пришлось идти Николаю. Петров бы их не дотащил со своей рукой, да, к тому же, выходить пока еще было опасно. Сержант нутром ощущал чье-то присутствие. Заодно и еще раз все разведал.

Вышли из юрты лишь под утро… ну, как утро… Так, по часам. Снаружи стало лишь чуточку светлее, да и то, чисто из-за успокоившейся метели. Ни о каком рассветном ярком и согревающем солнце речи не шло. Спали по очереди, причем, что местные, что пришлые. Петров не доверял косящимся в их сторону людям: то на шкуры покажут, то на сани, которые Кнехт едва-едва отыскал в сугробе, то на огромный пулемет с двустволкой, и все что-то на своем булькают. Явно что-то обсуждали! Но агрессии пока не проявляли.

- Свежо, - высунулся великан первым, сразу ощутив разницу между тем, что внутри надышали за несколько часов и, какая температура стояла снаружи.

Ветер исчез, а с ним немного и мороз силу сбавил, но все еще было холодно. Над деревней стояла мертвая тишина. Причем в прямом смысле. Обведя взглядом заснеженное место схватки, гигант покинул нагретое убежище.

Осмотр ничего нового не дал. За время, что они прятались, новых следов на плотном насте не прибавилось. Тела, примерно там, где их застигла смерть и остались.

- Они что, правда, настолько замерзают, что сразу погибают? – глядя на то, как местные пронесли мимо них тело мертвого соплеменника, пробормотал Данил.

- Наверное… Хотя что там этот, Решетов говорил? Есть какие-то иммунные…

- Думаешь, они все тут такие? Неподвержены заражению?

- Хрен их знает! – пожал плечами здоровяк. – Может воздух чистый, натуральная еда без ГМО, или что-то такое в рационе есть… Надо будет Черновой об этом рассказать. Она заинтересуется наверняка, сразу их на куски…

- Ты себя как чувствуешь? – оборвал друга Байкал.

- Нормально, - сразу же, без запинки перешел на другую тему сержант. – В голове немного шумит, но это от усталости.

- Это хорошо. Раз шумит, значит, что-то в ней есть… А то в вакууме звук же не распространяется…

- Слышь! Смотрю, силы на пошутить появились?

- Ну, языком молоть – не мешки ворочать… Чего это они?

Местные заволновались. Они что-то быстро и возбужденно заговорили на своем языке, поглядывая куда-то в сторону. Николай нахмурился, напряг зрение.

- Еще кто-то, - разглядел он силуэты в полумраке. – Сани?..

Пулемет, который он не выпускал из рук ни на секунду, чуть приподнялся. Данил напрягся. Несколько незанятых местных побежали приближающимся силуэту навстречу, а поравнявшись с ними, принялись обниматься. Это могло говорить о близком родстве новых действующих лиц со старыми. Две группы долго что-то обсуждали, пока Николай с Даниилом неспешно шли в их сторону, давая как бы понять, что они все видят, но ничего не боятся, и идут на контакт. Застали они уже конец разговора, хотя даже приди они сразу, все равно бы ничего на тарабарском не поняли. Как вчера выразился Николай: «Не пойму, ты или тонешь, или что-то говоришь?», когда какой-то паренек пристал к нему, жадно поглядывая на «Корд».

Старик, из вчерашних, понизил голос при их приближении, явно не успев договорить последнюю фразу. Охотники – оценил Данил взглядом приехавших людей в санях, запряженных двумя молодыми и сильными оленями. Сразу видно. Крепкие мужики и парни, с двустволками и пиками. Одеты добротно, плотно, сбито. На ногах короткие, но широкие лыжи. Эти рядом с упряжкой бежали, причем, даже не задохнулись. Видать, им это не впервой. С ними еще были три собаки, которые при приближении Николая принялись рычать, но стоило тому посмотреть на четвероногих, как те сразу притихли.

- Ки-то та-ка-я? – неожиданно, на ломанном русском, спросил один из вернувшихся с промысла мужиков.

Данил выматерился.

- Да наконец-то! Наконец-то кто-то по-нашему говорит! Военные мы… с базы пришли. Вашим помогли. Медведи напали, мы их убили…

***

С появлением кого-то, кто более-менее говорил на русском, общение между местными и пришлыми худо-бедно наладилось. Конечно, не все было понятно из ломанной и неправильной речи охотника, но общее положение дел капитан с сержантом разобрать смогли. Дэнси рассказал, что вчера они отправились к соседнему скиту, посмотреть, что там стряслось. До этого туда ушло несколько человек, обменять рыбу на жир, но, так до сих пор и не вернулись. Как оказалось, тот скит был уничтожен. Тогда Дэнси повел людей обратно, почуяв беду для своей семьи. По его словам то, что произошло – не укладывается ни в какие рамки окружающего мира. Белые медведи никогда прежде в их краях не объявлялись. Они, как правило, живут ближе к воде, намного дальше на север. Что вынудило сбиться хищников в одну стаю и устроить набег на поселения – осталось для разведчиков загадкой.

- Это начался летом, - усевшись у разведенного прямо в юрте огня, рассказывал охотник, немного расслабившись после разговора с односельчанами о случившемся вчера, и проникнувшись благодарностью к гостям. – Наш охотника отыскал труп звери. Мы таких еще не видать. Нойд назвать его демоном. Следы, вести с гор, а сдохнуть он от голода и холода. Мы тело трогать бояться, ждать, когда Василий вернется с летних пастбищ. Он тогда с Негостаем изучать какой-то мох ходить.

- Василий? – услышал нормальное для уха русского человека имя Данил.

- Да. Ученая. Василий. Приехать давно, жить с нами… Как это сказать… - охотник нахмурился. – Экспедиция! Много раз приезжать, мы его знать, он нас знать… Василий прийти, смотреть, говорить, что опасность! Мы труп сжечь. Много дров ценных потратить, но сжечь! Василий умный! Дэнси ему верить! Великий Нойд ему верить! Все ему верить… Потом странность приходить. Холод лютый, с-собака! Снег странный. Затем мертвые вставать. Первым бабка Трефилка встать. Старый бабка, умереть от сердца. Мы ее хоронить, а она вставать! Мы радоваться, но потом горевать. Бабка глупый стать, дикий! «Дух, вселиться в ее тело» - так Нойд говорить. Бабка тоже сжечь. И тех, кого она кусать. Потом зима прийти. Совсем плохо стать. Вертолета не летать, посылка не возить. Олень болеть. Стада потерять за неделя! Червяк проклятый съесть!

- Червяк? – пришел черед Николая удивляться. – Что за черви? Глисты что ли? Откуда тут черви?

- Маленький такой, с-собакин сын! – охотник показал указательный палец так, словно что-то на нем держит, отмечая ногтем большого пальца размеры того самого червя. – Белый, тонкий. Как нитка! Но много! Целая яма! Там, где черная смола. Нефть. Яма шевелиться, разрастаться! Поедать все, что найдет! Трава жрет! Дерево жрет! Животных жрет! Людей тоже жрет! Все жрет! Сын собаки! Мы хотеть жечь яма, но подойти никак… Червь под снегом жить далеко от яма. Провалишься, в сапог залезет и все. Изнутри съест! – Байкал с Кнехтом переглянулись. – Потом, как зима совсем настать, червь меньше стать. Яма вниз уйти, но солнце пока светить, оно его жечь, а теперь солнца нет. Не любит червь света. И огня не любит. Сейчас ему хорошо… Мы туда не ходить давно. Страшно, с-сабака!

Николай почесал затылок, переваривая сказанное. Червь? Яма? О чем это они?

- А недавно дальние скиты стали пропадать. Мы думать, что это соседи, не хорошие люди, но оказалось, что это таалы. Совсем плохими стали! В стаи сбиваются!

- Кто? – не понял Данил. - Таалы?

- Таал, - кивнул Дэнси. – Как это… Медведь по-вашему! Стая сбиваться начал, скит давить, людей рвать. Никогда такого не быть еще! Страшно, саб-бакин сын! Вот мы и ходить, смотреть. А пока ходить, хитрый таал сюда прийти… Если бы не вы… - охотник вздохнул. – Больше людей погибать. Спасибо тебе, Нюрг, спасибо тебе, солдат.

- Нюрг? – переспросил Николай

- Нюрг! - Кивнул головой Дэнси. – Великан – Нюрг!

За спиной Петрова зашуршал отодвигаемый полог юрты, в помещение шмыгнул вчерашний мальчишка. Он быстро что-то проговорил охотнику и тот поднялся.

- Василий прийти! – так же быстро прокомментировал он и поспешил за пацаном.

Сержант с капитаном тоже поднялись.

Небольшая группа саамов возвращалась откуда-то с севера. Два оленя, также сопровождаемые тремя собаками, резво тянули сани, в которых сидело трое мужиков. Один из них, когда упряжка остановилась достаточно близко, чтобы можно было разглядеть прибывших, отличался от остальных. Наверное, это и был тот самый Василий. Мужчина быстро заметил пришлых, нахмурился, осматривая гиганта, недоверчиво скосил взгляд на Дэнси. Тот ему что-то быстро пояснил и мужчина, а, скорее уже даже старик, улыбнулся.

- Земляки? – поинтересовался он на чистом русском и Данил с Николаем кивнули.

- С военной базы, - подтвердил Петров, на всякий случай не уточняя, с какой именно.

Ученый снова покосился на здоровяка и этот взгляд не ускользнул от Николая.

- Здоровое питание, - буркнул он, на незаданный вопрос. – Каши в детстве много ел…

Василий явно не поверил в чудодейственное свойства «геркулеса», но расспрашивать побоялся. Прибывших отвели в юрту, где местные долго что-то обсуждали, на этот раз, не пригласив на совет чужаков. Неприятно, но логично. Петров бы также поступил. Нече уши греть!

Совещались местные долго. Наверное, с час. За это время Николай с Даниилом обговорили свой дальнейший план. Им нужно продолжать движение. Задерживаться здесь они не планировали. Вьюга закончилась, хоть горизонт все еще и хмур, но, вроде, идти дальше было можно. Главное, направление узнать.

За то, что они помогли отбить скит от нашествия медведей, капитан планировал вытребовать как минимум одну упряжку оленей. От идеи со снегоходом пришлось отказаться. Был тут один старенький, стоял за главной юртой под навесом, но как только Николай к нему подошел, тот словно живой, как-то грустно вздохнул. Ну, да… Такая техника на его вес не рассчитана. Сани тянуть слабенький двигатель тоже вряд ли сможет, так что Байкал положил глаз на упряжку. Сильные, могучие, крепкие олени совсем не выглядели уставшими после поездки, а это могло говорить о том, что эти лоси могут еще долгое время быть на ходу.

Наконец-то глава поселения, ученый и тот охотник, что более-менее говорил по-русски, вышли из юрты.

- Наша ваша говорить спасибо, - начал Дэнси, переводя слова старика.

- Наша ваша принимать, - буркнул Петров.

Действие лекарств заканчивалось, и рука опять начинала болеть, неприятно сверля мозг назойливой болью.

- Наша ваша принимать в деревне, благодарить.

- Спасибо, но мы торопимся. Нам нужно дальше. Домой.

- Наша ваша понимать, - кивнул охотник. – Но наша ваша просить о помощи еще раз.

- Некогда нам! Спешим, говорю! - вздохнул Данил. – Ехать. Далеко. Олени ваши нужны за помощь.

Местные переглянулись, охотник старику что-то пересказал. Ученый тоже вступил в диалог.

- Они вам дадут оленей и проводника. Но вы должны помочь.

- Некогда нам, говорю же! У нас срочное дело государственной важности!

- Пешком вы все равно дольше будете добираться, - Василий улыбнулся. – Дело для вас плевое, быстро справитесь…

- Некогда, говорю!..

- Что за дело? – прервал друга Николай, решив все же поинтересоваться, вдруг, там действительно что-то плевое! С местными лучше миром расходиться. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Да и вдруг, им это дело окажется как-то полезно?

- Медведи пришли с запада, разгромили все соседние поселения. Я видел это собственными глазами. Но для них это не характерно. Наши охотники говорят, что их кто-то… вел. Заставил сбиться в толпу и погнал прямо на поселения. Нам нужно узнать, что заставляло их это сделать. Наши охотники видели зверя. Они утверждают, что он шел вместе со стаей, но тела его здесь нет. Значит, он выжил. Этот род просит вас помочь поймать его. Они считают, что это Этхе. Погонщик. В мифологии древних саамов есть такой злой дух, который может управлять разумом других животных. И, покуда Этхе жив, им не будет здесь жизни. Убейте Этхе, и местный Нойд даст вам все, о чем попросите.

Петров громко ухмыльнулся.

- Ты нам какого-то духа предлагаешь завалить? Чем? Насколько я кино смотрел, духа железом не убить… А магией никто из нас увы, не владеет…

- Этхе это миф, - скорчил гримасу Василий. – Но мифы основаны на чем-то реальном. Тут много всего странного творится, так, что я склонен верить, что некий Этхе это или очень умный и сильный альфа-самец, или человек, или что-то еще. Животные остаются животными, как не крути, у них есть инстинкты и, в сущности, собрать большую стаю для выживания в этом новом мире им под силу. Времена меняются. Природа меняется… Все меняется. Так что я думаю, да! Ваше оружие способно уничтожить погонщика!

Все то время, что Василий говорил, Данил усиленно хмурился, переглядываясь с другом. По поводу этого самого Этхе у них, судя по взглядам, было общее мнение. Скорее всего, это одна из сбежавших из лаборатории профессора Решетова тварей. Петров готов был отдать руку на отсечение, что это именно так. А руку отдавать ой как хотелось! Она, падла, начинала болеть с каждым мгновением все больше и больше. Терпеть эту боль, проникающую в самые нервы, было уже невыносимо трудно.

- И где этот ваш Этхе?

Голос гиганта был тих, но полон решимости. Василий это сразу понял. Здоровяк готов выполнить просьбу саамов, но вот тот второй… Второй явно не горит желанием, но он старше и мудрее великана. Дэнси об этом предупреждал.

- Саамы уже отправили на его поиски нескольких охотников. Вряд ли зверь успел далеко уйти. Наверное, он так и бродит где-то в окрестностях, ища себе пропитание. После того, как вы уничтожили его армию и не подпустили зверя к еде, он, мог отправиться в ближайшее разрушенное им недавно поселение. Но сказать точно мы это сможем лишь, когда вернутся разведчики. Потому местные просят вас остаться и немного подождать.

- Нет у нас времени, - скрипнул зубами Петров. – Нам нужно идти!

- Скоро буря, однако, - расслышав нотки злости в голосе военного, вмешался Дэнси. – Опасно идти. Этхе может ждать! Зима холодный! Далеко не уйти без оленей!

- Мы и без оленей ваших справимся! - отрезался Байкал. – Сюда добрались и дальше уйдем, пока этот ваш Этхе вами тут закусывает.

- Э-э-э-э! Не хорошо говоришь! – прищурился охотник. – Зачем так?! Мы нормально просить! Оленей последних предлагать! Э-э-э-э! Не хорошо! Духи вас услышат! Проклянут!

- А на это у нас есть пулемет…

Байкал еще договаривал, но уже пятой точкой чуял, что ввязаться в решение проблем местных придется. Затылок так и сверлил тяжелый взгляд друга.

- Тогда еще и проводника дашь! – продолжил Байкал, торгуясь. – И еды! – давление с головы пропало. Сзади раздалось хмыканье.

- Дадим! Дадим! – улыбнулся Дэнси. – Самого лучшего проводника! Дочка моя с вами поедет! Она все земли тут знать! Быстро доберетесь!

- Дочку не надо! – отрицательно покачал головой Петров. – Мужика покрепче дай! Не хватало еще с бабой в пути проблем.

- Э-э-э-э! – снова нахмурился охотник. – Опять зачем говоришь, а? Айла след видит далеко! Земли знает хорошо! Сама ездит за оленями! Лучший проводник!..

Петров цокнул. По сути, ему не было разницы, кто поведет, им даже направления простого хватило бы, но, раз мужик говорит, что дочка хорошо разбирается в местной географии, то пусть будет так! Им нужно поскорее добраться до Афалины. Понятно, что Куля на вертолете им ни за что не догнать, он уже, скорее всего, на месте, но без проводника они могут плутать по этой пустыне ничуть не меньше, чем пешком. Так что лучше уж так. Байкал кивнул. Охотник улыбнулся, тоже кивнул и широким жестом пригласил всех в юрту.

Пока ждали возвращения разведчиков, погода действительно вновь ухудшилась. Похолодало. Вот казалось, что больше уже некуда, а смотри! Мороз так и норовил оттяпать оголенную плоть. Будь то нос, лоб, или что иное, но жаркий огонь, разведенный в главной юрте, давал достаточно тепла, чтобы находиться внутри даже в легкой боевой рубашке.

Петрова осмотрели. Старик, называемый тут Нойдом, то есть, шаманом, потыкал пальцем вокруг раны, что-то прокряхтел и принялся наводить какую-то жижу. Честно сказать, в местную медицину Данил верил с трудом, но они же тут как-то ведь живут! Травмы на охоте и рыбалке – не редкий случай, а калек тут не видно… Ну, точнее сказать, до прихода озверевших медведей, не было видно.

Шаман насыпал в миску какого-то, явно сделанного из высушенных растений, порошка, смочил водой и принялся толочь небольшой деревяшкой, что-то шепча и постоянно подсыпая каких-то других порошков.

- Не переживайте, - видя, как военный косится на действия Нойда, улыбнулся Василий. – Тут все натуральное! Жир, кости, мох. Он знает, что делает! Я сам не верил, но, когда в прошлой экспедиции повредил и чуть не отморозил ногу, а он вылечил ее за пару недель, пересмотрел свои взгляды.

Петров хотел было что-то сказать, по поводу разницы между вывихом и раневым каналом пули, но боль к тому времени уже совсем заполонила голову.

- Синду операциява оми ая бинэт, - закончив приготовление своего препарата, снова оглядел посиневшую руку капитана, непонятно выразился шаман.

Из всего сказанного лишь «операциява» была более-менее понятна.

- Делали, делали, - сквозь зубы процедил он, уже едва терпя боль.

- Си энулче бихинин! – продолжил скрипеть старик. - Сот хиктырэвиче!

- Он говорит, что вы сильно заболели, - вмешался Василий, нахмурившись. – Зараза попала… Еще бы немного и нужно было бы оперировать…

- Умутэл парашкопа илара умун инэниду умкал…

- Принимайте этот порошок три раза в день, - продолжал переводить ученый.

Шаман аккуратно взрезал нити, стягивающие кожу, сильно, но явно умеючи, надавил на края раны. Петров завыл. Из раны выступила мутная сукровица, затем плеснуло чем-то белесым, вперемешку с зеленоватым.

- Загноилось, - прокомментировал ученый. – Когда вас ранили?

- Вчера, - вмешался Николай, внимательно следя за процессом.

Василий перевел шаману слова гиганта, тот нахмурился, внимательно, чуть ли не самым носом тыкаясь, осмотрел рану, покачал головой и снова заговорил.

- Очень плохо, - продолжил переводить Василий. – Нужно обязательно принимать порошок, иначе рука перестанет работать.

Шаман поддел кончиком ножа полученную в миске жижу, и аккуратно опустил ее в рану, притромбовал. От этого движения Петров едва удержался. Боль была адской. В глазах запрыгали искорки, рука непроизвольно дернулась, а из глаз брызнули слезы, но через пару секунд огонь, охвативший конечность, сменился, сперва, на жуткий холод, а потом на блаженную прохладу. Быстро забив всю рану смесью, шаман достал из сумки тряпки, пропитал их остатками жижи и принялся туго, но в меру, бинтовать рану. К концу операции Данил мог поклясться, что боль почти стихла. Руку приятно окутывало прохладой снаружи и мягким теплом внутри. Он ощущал биение сердца в разорванных связках, но кровь, на удивление, больше не проступала.

- Умутэл парашкопа илара умун инэниду умкал… - снова повторил фразу шаман, протягивая Петрову небольшой мешочек.

- Три раза в день, - напомнил Василий, переведя.

- Как ты? – поинтересовался Николай, когда Петров принялся одеваться.

- Получше, - кивнул тот, все еще скептически относясь к процедуре. – Посмотрим, не отвалится ли потом совсем, после всего этого.

- Не отвалится! – Усмехнулся Василий. – Главное покой и средство принимайте. Оно на местном мху, очень целебное средство… Настолько, что даже в мертвецов не дает перевоплотиться…

- Чего? – насторожился Николай.

- Ну, не совсем… - поправился ученый. – Мы с Нойдом смогли выяснить, что этот мох способен притормозить заражение… Местные его давно употребляют в пищу. Считалось, что он целебный и содержит необходимые витамины, это, кстати, так и есть, но вот свойства защиты от зомби открылись в нем не так давно…

- Так это лекарство?

- Нет, просто отсрочка. Мы выяснили, что ежедневное употребление этого мха в пищу способно немного оттянуть заражение. Тела замерзают быстрее, чем успевают переродиться. Местные мох этот чуть ли не боготворят. Даже начали молитвы к нему возносить, - старик хихикнул. - Тут же самобытность, куда не плюнь, но, надо заметить, что он действительно обладает рядом целебных свойств. Вы и сами это сейчас ощущаете. Это вам и аналог антибиотика, и регенерирующее, и кровоостанавливающее, и витамины… Да куча всего! Даже соль! Так что если вам предложат миску с мхом, не отказывайтесь! Оно и на желудок хорошо влияет и на потенцию… - Василий хихикнул. – Потому в селении почти все женщины беременны…

- У меня с этим все нормально, - буркнул Данил, застегивая выданную ему национальную шубу.

- А будет еще лучше! – подмигнул дед. – Уж поверьте… мне вот уже седьмой десяток, а видите, полон сил, ну и с женщинами… Кхе…

- Не надо, - прервал Василия Петров. – Давайте без подробностей…

- Дэнси! – внезапно донеслось снаружи, и в юрту вбежал молодой саам.

Он быстро затараторил, отчего Дэнси, Нойд и Василий нахмурились.

- Что? – поинтересовался Николай, видя, взволнованность местных.

- Они нашли Этхе… Он идет сюда… С ним чудь белоглазая.

- Кто?

- Мертвецы…

***