Схватка с чудовищами

ДЕРЗКАЯ ВЫЛАЗКА КРИВОНОСОГО

Ночь выдалась морозной. Свет, идущий от звезд, мягко ложился на зимнее покрывало земли. Снег похрустывал, поскрипывал под ногами, внося покой в души людей, уверенность в успехе дела, на которое шли. Дойдя лесной дорогой до оврага, за которым начинался районный центр Поставы, Кривоносый приказал группе заросших вооруженных мужиков остановиться. Раздвинув кусты, показал им одиноко стоящее, погруженное в спячку здание отделения милиции, до которого было рукой подать. Заговорщицки объяснил план нападения на него.

— Обе наши группы должны начать действовать одновременно, — говорил он тихим прокуренным голосом. — Группа Неугомонного завяжет бой с осодмильцами, отвлекая их на себя. Группа под моим началом, используя замешательство противника и панику в его рядах, пробирается в особняк и сразу, не мешкая, прорывается в кабинет Буслаева, что на первом этаже! Захватив компрометирующие нас гестаповские документы, находящиеся у него, она немедленно удаляется и под прикрытием огня Неугомонного скрывается в лесу. Всем понятно, чего я хочу от вас?

— Чего же тут понимать: одни отвлекают, другие тягают, — сказал Скептик и взял винтовку на изготовку.

Его дружно поддержали другие. Кое-кто закурил.

— Ну, раз ясно, приступаем к делу. Неугомонный, выдвигай своих людей на огневой рубеж, и с Богом! Остальные — за мной! — скомандовал Кривоносый. — Айда!

Грише было одиноко на чердаке здания милиции, куда его поставил Иван Лиханов нести очередное ночное дежурство. В опорках и пальто с отцовского плеча, он ходил от одного слухового окна с выбитыми стеклами к другому, просматривая прилегающее к дому пространство, поеживаясь и пританцовывая от пронизывающего холода.

Ничто не предвещало опасности, и он вспоминал дом. Как-то там мама, сестренка сейчас? Должно быть, спят. С гордостью подумал: «А я охраняю их покой!» Чтобы согреться, вынул из кармана сунутую туда матерью печеную картофелину и жадно съел ее, без соли, без хлеба.

Но что это? За оврагом что-то вспыхнуло розовым отблеском и тут же потухло. Заиграло сразу несколько светлячков. Гриша напряг зрение. Огоньки приближались. Он понял: это движутся люди, некоторые из них, видимо, курят. Много людей. Теперь вся ответственность лежит на нем. Но что же делать? Что делать?..

Гриша быстро спустился в кабинет Ивана Лиханова. Растолкал его, спящего на дырявом кожаном диване. Доложил о своих наблюдениях. Тот, не медля ни минуты, отдал команду «в ружье!» и выскочил на улицу. Вскоре за ним уже бежали пробудившиеся и поднявшиеся по тревоге осодмильцы. Залегли в снегу, заняв оборону на подходах к зданию.

Заметивший сновавшие на фоне здания милиции тени, Неугомонный открыл автоматно-ружейный огонь по ним. Осодмильцы ответили тем же. Разгорелся бой, который с каждым мгновением становился все жарче и жарче. Но интересное дело: бандиты даже не пытаются наступать. «Что бы это значило?» — подумал Лиханов и усилил стрельбу.

Скрипнула дверь. Это Кривоносый, пользуясь тем, что здание опустело, ворвался в кабинет Буслаева. Озираясь по сторонам, при свете фонаря «летучая мышь», он выгребал из шкафа различные бумаги. Наполнял ими мешок, утрамбовывая его, приговаривал:

— Вот они, бумаженции, неоспоримо свидетельствующие обо всем, что делали и я, и Баронесса, и Краковский… И все в них отражено с немецкой педантичностью. Теперь документы эти будут молчать!

Лейтенант Буслаев в это время находился в горисполкоме, в тщетной надежде хоть оттуда дозвониться, наконец, до Москвы и поговорить с Лидой, узнать, кто родился у него — сын или дочь. Выяснить, как она чувствует себя. Но этому не суждено было свершиться. Вскоре он услышал стрельбу в городе и поспешил в «резиденцию». Вбежав в свой кабинет, мгновенно оценил обстановку.

— Стой, руки вверх! — скомандовал он, перехватив в свете фонаря испуганный от неожиданного окрика взгляд и выражение лица Кривоносого. Но тот сделал ловкое движение и сразу же оказался за окном, лишь стекла зазвенели, усыпая осколками пол. Его поглотила чернота ночи. Бежали и два его помощника.

Буслаев растерянно зажег свет, принялся собирать разбросанные документы. Надо было бы объявить тревогу, поднять всех на ноги и начать погоню, но в здании не было ни души.

Вскоре утихла и перестрелка в поле.

Неугомонный со своей группой, прихватив раненого Адвоката, отступал в глубь леса. Лиханов попытался было начать преследование, но, заметив пожар в здании милиции, остановился. Это бандиты открыли беглый огонь зажигательными пулями. Видя, как из здания вырываются раздуваемые ветром языки пламени и клубы дыма, Кривоносый ликовал:

— Теперь попляшут они там! Ха-ха-ха! Ни одного документа не останется. Огонь прожорлив!

Осодмильцы во главе с Лихановым бросились тушить пожар подручными средствами. Прикатили бочку с водой, двуручный пожарный насос и им подавали воду на второй этаж, на крышу. Оттащив мешки с деловыми бумагами, на которых стояла гестаповская печать со свастикой, подальше от здания, Буслаев приставил к ним часовыми Гришу и Сергея.

Утром он сказал Ивану Лиханову:

— Из того, что произошло, следует, по крайней мере, три важнейших для нас с тобой вывода. Первое, бандиты еще способны на дерзкие вылазки. Второе, мы оба плохо работаем, если они позволяют себе вольности, подобные той, что совершили вчера. Третье: необходимо усилить борьбу против них.

— Ну, положим, разбойный налет был бездарным, — сказал Лиханов. — Ты разгадал хоть их замысел?

— Думаю, что — да. Целью его было завладеть материалами гитлеровской Службы безопасности и СД, в спешке брошенными Хейфицем. В банде знают, чем это может обернуться против каждого, и хотели бы уничтожить следы своих преступлений. Часть документов обгорела. Большинство же из них удалось спасти. Во всяком случае, бандитам не достались.

— Они могли бы поступить проще: не нападая, все спалить зажигательными пулями.

— Но где гарантия, что в этом случае все компрометирующие их документы тоже сгорели бы?