Сила стихии

Глава 28

Игорь вздрогнул. В приближающемся к нему элегантном мужчине, одетому, несмотря на позднюю ночь, в изысканный старомодный костюм, было что-то пугающее. Он не был мускулист, как Прометей, и не имел при себе никакого оружия, однако Лазарев на уровне инстинктов ощущал исходящую от него опасность, и аристократичный образ нисколько не обманывал Игоря: под маской человека, который медленно шёл к нему под затихающими каплями дождя, скрывался настоящий хищник.

За спиной Лазарева раздался еле различимый шорох. Он обернулся. Соня, до этого неподвижно лежавшая на земле, крепко зажмурилась и пошевелила правой рукой.

— Соня, — тихо шепнул Игорь, надеясь, что Глава Дома Деметры не услышит его, — если ты можешь разрушить мою печать, то сейчас самое время сделать это.

— Я попробую, — так же шёпотом ответила она. — Но в таком случае печать паралича с того парня скоро спадёт. Имей это в виду.

Игорь медленно и незаметно передвинулся поближе к ней, загораживая Соню своей спиной, и с облегчением почувствовал, как к израненной спине прикоснулась прохладная ладонь. Значит, шанс ещё есть. Нужно лишь потянуть время.

— Никаких беспорядков, — громко сказал он, встретившись со взглядом Главы Дома. — Просто навестили нашего приятеля, немного с ним поболтали и уже уходим.

Мужчина хмыкнул, красноречиво посмотрев на Эдуарда, который до сих пор лежал на земле без движения:

— Так значит, проникнуть на территорию чужого Дома, разбить окно, разрушить балкон, — за который я, между прочим заплатил приглашённому итальянскому архитектору солидные деньги, — а затем избить и парализовать моего племянника — это теперь называется «просто поболтать»? У вас странное представление о болтовне, молодой человек. Или мне следует называть вас Игорем из Дома Прометея?

— Я не принадлежу этому Дому, — отрезал Лазарев.

— Это пока, — мягко заверил его мужчина. — Как бы то ни было, в одном ты заблуждаешься: после такой, с позволения сказать, «болтовни», — он особенно выделил это слово, — никуда вы отсюда не уйдёте.

На этот раз Игорь готов был поклясться, что деревья подступили к ним ещё ближе. Он практически ощущал, как подрагивает земля, когда корни растений шевелятся в почве, передвигаясь к нарушителям. Напряжение ситуации достигло своего пика, а в следующую секунду произошло сразу три вещи.

Первая. Эдуард медленно, с видимым усилием помотал головой и принялся подниматься на ноги.

Вторая. Земля вздыбилась, выпуская наружу десятки грязных корней, тут же метнувшиеся к Игорю и Соне.

Третья. Игорь почти физически почувствовал, как в его груди что-то щёлкнуло, и его тело вдруг заполнилось силой стихии, как никогда прежде. Он кувыркнулся назад и загородил Соню, одновременно покрываясь доспехом — и не ощутил при этом никакой боли; стихия охотно прислушалась к его призыву. Ещё один мысленный приказ — и каменные плиты брони на его спине раскрылись, выпуская во все стороны мгновенный фонтан из лавы.

Несмотря на дождь, корни деревьев, пытавшиеся спеленать Игоря, тут же занялись огнём и потемнели, распространяя густой чёрный дым. Эдуард, вскрикнув, отскочил назад, закрываясь обеими руками. Глава Дома Деметры ругнулся и побежал вперёд, на ходу обрастая тёмно-коричневой корой, делающей его похожим на мифического энта.

Игорь сосредоточился. Сейчас от него требовалось максимальное усилие, чтобы сбежать — в прямом столкновении с элементалем ранга Повелитель у них с Соней вряд ли могли быть какие-то шансы на успех.

Новый взрыв лавы оказался на порядок мощнее предыдущего. На сей раз даже Главе Дома пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под обильный поток из пылающих капель, разлетевшихся от Игоря на расстояние в добрые пять метров. Стволы ближайших деревьев загорелись, трава поблизости свернулась, не выдержав распространившегося жара. Тяжёлый, чёрный дым заполонил всё окружающее пространство.

«Сейчас».

Игорь подхватил Соню на руки и побежал, не различая дороги. К счастью, этого от него и не требовалось: тянувшиеся к нему ветви деревьев сгорали, не успевая коснуться светящегося от обилия лавы доспеха. Лазареву оставалось лишь покрепче прижать Соню к каменной груди и нестись вперёд, молясь, чтобы возникшая неразбериха дала ему достаточно времени, чтобы добраться до оставленной у дороги машины.

Прямо перед ним из земли в воздух взметнулись корни толщиной с его корпус — Игорь и не предполагал, что такое возможно, — и он принялся петлять по лесу, стараясь избежать столкновения. Особенно расторопная ветвь дерева бросилась ему в лицо. Игорь с силой плюнул в неё плотным сгустком лавы, освобождая себе путь, и едва успел заметить полыхнувшую справа вспышку молнии. Он махнул ногой практически наугад, возликовав, когда каменная ступня с хрустом встретилась с корпусом Эдуарда.

Похоже, удача всё-таки от Игоря не отвернулась.

С тяжёлым стоном Эдуард отлетел куда-то в сторону, скрывшись среди деревьев. Чувствуя, как в глазах начинает темнеть, Игорь заставил свою спину взорваться брызгами лавы ещё раз, разбрасывая вокруг пылающие капли, словно ощетинившийся дикобраз. В распространяющемся повсюду дыме стало тяжело разбирать дорогу, и Лазарев, упрямо стиснув зубы, ускорился.

Лес резко закончился. Игорь выскочил на асфальт в нескольких десятках метров от припаркованной машины и поставил Соню на ноги:

— Скорее, садись за руль и выезжай на асфальт.

— А ты? — испуганно спросила Соня.

Игорь не стал отвечать. Он пронёсся к машине со стороны обочины, вплотную примыкающей к деревьям, и присел на корточки, одновременно опуская ладони на землю.

— Быстрее! — зло крикнул он.

Надо отдать Соне должное — больше не задавая вопросов, она распахнула водительскую дверь и крутанула ключ в замке зажигания. Остывший за время простоя двигатель громко взревел, оповещая окружающее пространство о своём пробуждении, и реакция не заставила себя ждать.

Земля перед Игорем задрожала и расступилась, выпуская наружу сплошную стену из древесных корней. Лазарев резко раскинул руки в стороны и выпустил им навстречу плотный поток лавы. Столкновение стихий продлилось несколько долгих, мучительно тянущихся секунд, показавшихся Игорю вечностью, а затем враждебная сила уступила своему природному врагу, и древесная волна откатилась обратно в лес.

Игорь оттолкнулся от земли, обеими руками взмахнул перед собой, оставив на земле широкую канаву с плещущейся в ней лавой, и бросился к дороге. Управляемая Соней машина медленно ехала по асфальту, отдаляясь от опасного участка. Лазарев на ходу распахнул пассажирскую дверь, запрыгнул внутрь и крикнул, не отводя взгляда от леса:

— Гони!

Откуда-то сбоку возникла толстая ветка и плотно оплела раскрытую пассажирскую дверь. Машину с силой потянуло в сторону. Не тратя времени на борьбу с враждебной стихией, Игорь сунул покрытую каменной перчаткой руку между петель и рванул, отделяя дверь от машины. Кусок металла тут же исчез в глубине леса.

— Быстрее! — что есть мочи заорал Игорь.

Это подействовало. Одёрнутая его вскриком Соня вжала педаль газа в пол, и лишившаяся одной двери машина рванула прочь от опасного места. Высунув голову наружу, Игорь разглядел потрескавшийся, неровный асфальт, из которого выглянули корни, бессильно мотающиеся в воздухе и уже не способные дотянуться до беглецов.

Лазарев откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Сердце бешено стучало, словно не веря, что им удалось выбраться с территории Дома Деметры. Элементаль медленно и глубоко задышал, пытаясь успокоиться.

— Игорь, — позвала Соня, не отрывая глаз от простирающейся перед ними дороги.

— Ммм?

— Мы выбрались.

— Ммм.

— У нас получилось! — уже не пытаясь сдержать нахлынувших эмоций, победно закричала она.

Игорь улыбнулся. Он видел, что болезненная бледность наконец-то покинула лицо Сони. Сейчас на щеках Сони играл нервный румянец, а в глазах поселился живой блеск, которого он не видел раньше. «Бич таланта» отступил. У них действительно получилось.

— Игорь, а куда мы теперь едем? — спросила Соня.

Лазарев ответил не сразу. Утомление потихоньку брало над ним верх, заставляя мысли путаться, и Игорь непослушными от усталости губами продиктовал Соне свой адрес. Знала ли девочка, как добраться до его дома, требовалась ли ей помощь навигатора, да и вообще — умеет ли она водить в достаточной мере, чтобы ездить в черте города — эти вопросы не успели сформироваться в голове Лазарева: едва успев назвать номер своего дома, он тут же уснул.

***

— Коллеги, доброе утро, — с лицом, вовсе не предвещающим ничего доброго, начал Аркадий Борисович. Игорь почти незаметно поморщился: после того, как он, успев перехватить всего пару часов сна, был по тревоге вызван на работу, его утро заслужило массу нелестных эпитетов. Всех, пожалуй, он бы и не вспомнил, но почему-то был уверен, что слова «доброе» среди них не было.

— По поступившей из отдела разведки информации, в ближайшее время возможны активные масштабные действия со стороны группировок и формирований элементалей, имеющих целью подорвать существующий общественный порядок, — Ждун говорил так, будто перед его глазами висел характерный формализованный текст, излюбленный военными всех родов и мастей. И, как водится, такие выступления не слишком-то старательно слушали; все знали, что, когда дело дойдёт до реально нужной информации, никто не станет прятать её за кружевами вычурного словоблудия. Стараясь сосредоточиться, Игорь зажмурился.

— Ладно, теперь по-русски, — бросив недовольный взгляд на откровенно скучающих элементалей, наконец сдался Аркадий Борисович. — В Домах и Семьях происходит что-то серьёзное, в бандах тоже проявляется какая-то активность, так что начальство опасается, что в ближайшее время возможны серьёзные столкновения. Объект особого внимания — Институт Элементалей, за безопасность которого отвечает СЗГ. В связи с этим было приказано усилить действующие патрули, а незадействованных сотрудников — объединить в группы по два человека. В случае тревоги — берёте напарника и направляетесь в место сбора.

Ждун остановился, чтобы перевести дыхание, и внимательным взглядом обвёл стоящее перед ним подразделение. Они находились в спортивном зале — том самом, где было так удобно сидеть на матах либо привалившись к стене, — но сейчас все стояли ровно, словно проникнувшись серьёзностью временного руководителя.

— Это не шутки, — добавил Аркадий Борисович. — Отдел переводится в режим максимальной боевой готовности. Игорь не совсем понимал, какой смысл в том, чтобы разбивать людей по двое. Понятное дело, что действовать в одиночку гораздо менее безопасно, чем с кем-то из коллег, но ведь никто и не собирался лезть куда-то в одиночку! Для этого, собственно, и существует целый отдел элементалей — чтобы выполнять задачи вместе. А уж добраться до места сбора можно и одному, так, по крайней мере, считал Игорь. Однако начальство, в очередной раз забыв поинтересоваться мнением подчинённых, решило иначе, и спорить с ними не было никакого смысла.

— Сейчас мы проведём короткую тренировку, а затем разделимся по напарникам, — заявил Ждун.

Откровенно говоря, тренировка не задалась. Люди привычно повторяли разученные упражнения и даже провели несколько тренировочных схваток, однако мысли элементалей были посвящены отнюдь не подготовке. Аркадий Борисович, тем не менее, потребовал, чтобы они довели тренировку до конца, и лишь после этого скомандовал им построиться.

Не принимавший участия даже в разминке, а потому — совершенно не уставший, Ждун проходил перед шеренгой элементалей и поочередно, словно наугад, тыкал пальцами в разных людей:

— Пара номер один — Антон и Артур.

Мужчины переглянулись и кивнули друг другу, Антон — с небольшой задержкой. Игорь мысленно согласился со Ждуном: для излишне вспыльчивого керамического элементаля сложно было подобрать более подходящего компаньона, чем хладнокровный Артур, который, к тому же, спустя несколько тяжёлых спаррингов заслужил у Антона серьёзное уважение.

Пары образовывались быстро: Аркадий Борисович, руководствуясь своей логикой, ловко разделял людей между собой, пока очередь наконец не дошла до Игоря.

— Пара номер семь, — почему-то отведя взгляд в сторону, отчеканил Ждун. — Игорь и Юля.

Справа со свистом втянули воздух. Лазареву не требовалось оборачиваться: он знал, что этот звук издала Катя. Их отношения практически сошли на нет, но он по-прежнему ловил на себе её неоднозначные взгляды, словно Катя ждала от него каких-то действий, которых он — уж с собой Игорь мог быть честным — предпринимать не хотел. Он мысленно пообещал себе, что обязательно поговорит с Катей и всё ей объяснит.

Но — чуть позже.

— Пара номер восемь… — попытался было продолжить Аркадий Борисович, когда хрипловатый, немного гнусавый от недосыпа голос Игоря бесцеремонно прервал его:

— Почему?

Задавать такой вопрос своему командиру было верхом бестактности, однако Лазарева это не слишком-то волновало. Во всех прежних парах прослеживалась определённая логика: сильные подстраховывали тех, кто послабее, те, кто соображал чуть быстрее, помогали менее расторопным, и так далее. Тимофея с его грязевой стихией объединили с Кейном — на тренировках им удавалось создавать покрывающие большую площадь зыбучие пески.

В объединении Игоря с Юлей никакой логики не было.

Девушка была достаточно сильна, чтобы не нуждаться в его подстраховке. Достаточно умна, чтобы справиться и без Игоря. В ней было достаточно любых качеств, чтобы поставить её с менее способным элементалем — и тем не менее её объединили с Лазаревым. Игорь вдруг подумал, что он, вероятно, был единственным человеком, с которым у харизматичной и общительной Юли были натянутые, если не сказать, холодные, отношения.

И оттого ставить их в пару было не разумно. Это не поддавалось никакой логике.

Ждун бросил на него короткий взгляд из-под густых, неопрятно торчащих бровей, неспособных скрыть зло сверкнувшие зрачки:

— Потому что так решил твой начальник, Лазарев. Не обсуждается.

Игорь чуть приподнял бровь. Его начальником был Глазунов, временно отсутствующий по отдельным причинам, а Ждун лишь пока выполнял его обязанности. Но это, конечно, не отменяло того факта, что сейчас Лазарев должен ему подчиняться.

Ну или хотя бы сделать вид.

Игорь уже открыл было рот, чтобы продолжить спор, но тут же закрыл его обратно. Он вдруг понял, что из неожиданного решения Аркадия Борисовича вполне можно было извлечь пользу.

Пожав плечами, Игорь чуть наклонил голову, как будто соглашаясь, но Ждун этого уже не увидел. Он двинулся вперёд, продолжив выполнять свою работу:

— Пара номер восемь — Катя и Глазунов.

Девушка удивлённо моргнула и переспросила:

— Михаил Сергеевич? Он возвращается?

Ждун посмотрел на неё так, словно она была несмышлёным ребёнком, которому требовалось разжёвывать даже самую простую информацию, но всё же снизошёл до объяснения:

— Да, командование отозвало его с личного задания. Он возглавит охрану Института Элементалей. Твоя задача — помогать ему. Ну или хотя бы, — неприятно договорил он, — не отставать и не мешаться.

Игорь поморщился. Катя, конечно, была далеко не самым сильным элементалем, однако говорить о ней подобным образом было абсолютно бестактно. Хороший командир бы никогда себе такого не позволил.

«Хотя… Разве можно считать Ждуна хорошим командиром? — задумался Лазарев. — Да, разумеется, он обладает обширным опытом военных действий, однако он не слишком хорошо проявляет себя в качестве командира особого отдела. Он ведь даже не элементаль».

Игорь вдруг хмыкнул. Возможно, именно в этом и крылась причина поведения Аркадия Борисовича — окружённый людьми, способными управлять силами стихий, он был единственным обычным человеком в отделе. Даже Катя, чьи способности он принижал, была гораздо более ценной боевой единицей, чем он — ведь сам Ждун никаких сил не имел. Поймав удручённый взгляд Кати, он ободряюще улыбнулся ей и, не скрываясь, показал большой палец, что заставило Аркадия Борисовича снова нахмурить брови:

— Лазарев, произошло что-то весёлое?

— Да, — ничуть не смущаясь, ответил Игорь.

— И что же?

Лазарев поднял руку, демонстрируя Аркадию Борисовичу циферблат часов, на котором гордо светилось «13:00»:

— Начало обеда.

Не ожидавший такой дерзости Аркадий Борисович опешил. Игорь не дал ему возможности опомниться и направился прочь из зала, на ходу доставая телефон:

«Иду домой. Мне понадобится твоя помощь».