Сион нечестивых

Глава 24

Глава 24.

Ощущение того, что она попала в сказочную страну, никак не покидало Иллку. И хотя она понимала, что вежливый медицинский персонал и молчаливые охранники относятся к ней, как к главному герою сказочной истории, не потому что верят в нее, а потому что им за это платят, тем не менее в сердце бурлила радость. Это чувство омрачалось только мыслями о детях. О том, что Башким убит, она узнала от Ринора. Эта новость ее не сильно расстроила. Никаких сильных чувств к нему она и раньше не испытывала, а годы семейной жизни почти полностью выбили даже не любовь, которой никогда и не было, но и уважение к мужу. Если бы не его увлечение бреднями муллы про восстание, то ей не пришлось бы расставаться с детьми.

Доктора внешних спасли ее руку и зафиксировали переломы на обеих ногах. Передвигалась она по центру на кресле-каталке, управлять которым можно было голосом. Она быстро освоилась с ним, хотя сначала думала, что будет долго учиться. На руку повесили какую-то муфту с заживляющим гелем, а перед этим , она узнала это от доктора, сращивали кости и мышцы. Доктор пообещал, что через месяц она сможет пользоваться левой рукой, как и раньше. Фиксирующие повязки с ног должны были снять уже на следующей неделе.

Кормили хорошо. Хотя часть продуктов ей была незнакома, она находила новые вкусы очень приятными.

Кроме нее, Ринора и Дефрима через Барьер успели пройти еще двое из их команды, но они держались особняком, старались ни с кем не общаться, так что она решила не лезть к ним. Ей вполне хватало компании Дефрима и Ринора. Изредка к ним присоединялись братья-упыри и Солано, спасший ее и спасенный ею.

Но контроль внешних за упырями был строже, их реже выпускали без сопровождения, так что виделись они не очень часто. За три недели нахождения в фильтрационном центре она подружилась с чернокожей женщиной из охраны, Лейлой, и веселым пухлым парнем по имени Райан -ассистентом врача. Ну, или ей казалось, что подружилась.

Когда она попала в медицинский автомобиль внешних, то еще оставалась в сознании, так что запомнила напряженные лица медиков и быструю поездку по тоннелю и дороге к центру. Уже здесь ей вкололи снотворное и приступили к операциям по спасению руки и ног.

Затем, она долго отвечала на вопросы двух военных с невозмутимыми лицами, которые приходили к ней несколько дней подряд, и только после этого ей предоставили кресло, научили им пользоваться и позволили выбираться на прогулку по центру и небольшой сад рядом. Никакой ограды там не имелось, но над ними постоянно мелькали дроны, так что , даже появись у нее желание сбежать, то осуществить задуманное она не смогла бы. И здоровые рука и ноги вряд ли помогли бы ей в этом. Но какой смысл устраивать побег в новом мире, который ей совсем неизвестен? Вот уже неделю как раз в день с ней беседовал доктор-психолог, а еще ее обязали не менее четырех часов в сутки выделять для обучения. В программе разъяснялись принципы функционирования мира внешних, судить о которых она могла только по увиденным ранее фильмам в телевизоре, но они с Башкимом так и не успели купить собственный, и фильмы могли смотреть только в гостях.

Здесь же она в любой момент могла включить большой плоский экран и выбрать все, что ей хочется. Иллка к учебе отнеслась ответственно, так как понимала, что без каких-либо знаний она никому не будет нужна. То, что ее скоро попросят покинуть центр, она знала определенно. Здесь слишком хорошо, чтобы так продолжалось долго.

Сегодня она позавтракала вареным яйцом, бутербродами с ломтиками чуть подсоленной рыбы , названия которой она не знала, но явно не речной, выпила стакан апельсинового сока, который просто покорил ее сердце и в сравнении с виноградным казался просто волшебным. После завтрака и умывания она переползла в кресло и выкатилась в коридор. Вчера Лейла помогла принять ей душ, так что чувствовала она себя чистой и отдохнувшей. За последние несколько лет она и забыла, что такое полноценный отдых и крепкий сон.

Она скучала по детям, особенно в момент, когда собиралась спать. Дневная суета и обучение отвлекали ее от этих мыслей, но вот лежа на кровати Иллка места себе не находила в сотый раз прокручивая в голове мысль: «А не лучше ли бы было остаться с ними и сдать Башкима и его компанию упырям?» Ответ на этот вопрос казался очевидным, но она все равно корила себя. Сейчас она надеялась только на то, что упырям не до мести, так как выяснилось, что даже между собой они не могут договориться мирно, без стрельбы. Солано объяснил бой в тоннеле тем, что часть солдат решила остаться верными советнику Ричардсону, тому пожилому упырю, чей сын находился у них в заложниках. Но черт с ними, с упырями, ей надо думать о будущем.

Лейла разрушила ее мечту стать водителем грузовика, так как в мире внешних грузоперевозками давно занимались дроны. Участие живого человека не требовалось. А больше никаких мыслей ей в голову не приходило. Ну, если только варить пиво и гнать самогонку, но кого может заинтересовать ее продукция.

В саду она встретила Дефрима. Тот сидел на скамье и что-то смотрел на устройсте с портативным экраном. Они поздоровалась и спросила:

- А Ринор где?

- Сказал, что не хочет гулять. Смотрит какое-то шоу. Хотя мог бы взять комм и смотреть его здесь.

- А что смотришь ты?

- Как ремонтировать машины.

- И?

- Сложно, но разобраться можно. Я, конечно, староват для учебы, но шанс научиться есть.

- А я вот и не знаю, чем заняться, когда нас отсюда выпнут. Вот совсем ничего в голову не приходит.

- Не спеши. Все уладится, найдешь себе профессию.

- Как не спешить? Думаю, что долго нас здесь не продержат. Мы им все, что знали, рассказали, так что кормить нас долго не станут.

Из здания центра вышел Солано, поздоровался и спросил:

- Что нового?

- Ничего, все так же, - ответила Иллка и спрятала улыбку, когда вспомнила их первую встречу после перехода. Они оба стеснялись смотреть друг другу в глаза, словно потрахались за спинами супругов, а теперь все об этом знали. Иллка предпочла, чтобы они сблизились именно через постель, а не так, как получилось. Сонины успели грубо пошутить по этому поводу, но она иного от них и не ожидала. - А у тебя?

- Надоело здесь. Ведь это — тюрьма. Хоть и с удобствами, мягким режимом и вежливым персоналом — но тюрьма.

- И чем ты займешься, Солано, когда тебе позволят уйти?

- В полицию пойду служить.

- Кто же тебя, кровососа, допустит? - поинтересовался Дефрим, отложивший комм в сторону.

- А как мой дар связан с профессией? Я, когда в Урошеваце служил, людей не грыз, - Солано не обращал внимания на «кровососа».

- А вдруг тут начнешь? - спросил торговец.

- Попробовал — не понравилось, - пошутил Солано и перевел тему, - психолог ко всем приходит?

- Да. Не понимаю, правда, зачем?

- Нормальным людям не пришло бы в голову устроить такое шоу с заложниками и стрельбой.

- Почему? - искренне удивилась Иллка. - Мы спасали свою жизнь. Это же нормально. Или ты предпочел бы умереть?

- Нет, но...Впрочем, ты права. Иного выхода у нас не оставалось.

- Скажи, Солано, а вам ничего не говорили про родных, кто остался за Барьером?

- Нет. Ты все про детей?

- Да. Тебе легче.

- У меня там мать. И я очень сильно переживаю.

- Думаю, что она переживает еще сильнее, - сказала Иллка и, видимо, попала в точку, так как Солано как-то смягчился. Хотелось бы и ей, чтобы ее дети, когда вырастут, также думали о ней. Если вырастут, если с ними не случится...Она решила не развивать эту мысль, к тому же к их компании присоединились Сонины. Братья-упыри просто сияли от счастья, излучали его во все стороны:

- Что, инвалиды, грустим? Тогда за нас порадуйтесь. Мы сегодня начали процедуру оформления гражданства Хорватии, так что скоро выйдем на свободу.

- Странно, почему начали именно с вас?

- Потому что мы — умные и сильные, к тому же психологически готовы к новой жизни, не зря этот психолог нам в жопу заглядывает. Спорим, что следующим будет бородатый барыга?

Дефрим усмехнулся.

- Это почему? - воскликнула Иллка.

- Потому, что должна быть ты, но у тебя не все срослось, увечная.

- Тут хорошо лечат.

- Наверное, но ты не расстраивайся. Кости, они срастаются хорошо. Мы сами: ломаные — переломаные.

- Что так?

- Да, под стимулом мышцы укрепляются, а вот кости нет, так что случались накладки. И не раз.

Сонины говорили о том, что после того, как кровь активировала их способности, то ускоренный метаболизм и стимулированные мышцы могли сыграть злую шутку со скелетом.

- И после получения гражданства вы станете....Кем вы станете?

- Мы тут с одним охранником разговорились: он посоветовал нам в наемники податься. Оказывается, у внешних много частных военных компаний, которым нужны солдаты. И денег заработаем, и мир посмотрим. А опыт у нас есть, так что, думаем, по этому пути пойдем.

- Опять убивать? - Иллка не понимала, каак можно полюбить это занятие. Убить, защищая себя или семью — это одно, но убивать ради денег — совсем иное.

- Почему сразу убивать? Мы же не маньяки какие-то, - вот в это ей верилось с трудом, - там основная работа — охрана людей и имущества в не самых спокойных местах. Воевать нам не очень хочется.

- И вас возьмут, несмотря на то, что вы кровососы?

- Возьмут. Этот парень служит давно, и у него есть знакомые. Там, конечно, куча ограничений из-за нашего дара....

- Проклятья, - поправила Иллка.

- Дара, - возразил Миклош, - но вполне возможные условия.

- Ломки нет? - спросил Солано.

- Нет, нормально все. Накатывает иногда желание, но так, не очень сильно.

Иллке этот разговор стал не очень приятен: словно наркоманы обсуждают способ завязать. Как мог Аллах допустить появление таких существ? Или это наказание для человечества? Но тогда почему страдают больше всех ее соплеменники? Чем так провинилось Косово перед Аллахом?

Она откатилась в сторону и решила проехаться по дорожке, которая вела к автомобильной трассе, по которой изредка бесшумно проносились большие фуры с обтекаемыми кабинами. Иногда они замедляли ход, и она могла рассмотреть их получше. Красивые, элегантные машины с раскрашенными бортами фургонов.

От Лейлы она узнала, что вокруг Барьера двадцатикилометровая карантинная зона, которую держат под постоянным наблюдением дронов и спутников. Так Иллка узнала, что спутники в космосе не только для того, чтобы показывать фильмы и шоу, а , оказывается, с их помощью можно наблюдать за поверхностью Земли. Новые знания иногда грозили переполнить ее голову, но она старалась вбирать их максимально. Ей не очень хотелось выглядеть глупой и наивной, однако она понимала, что избежать этого не получится. И все же в ее силах сильно сократить число подобных неловких ситуаций.

За спиной появился Солано. Упырь ее преследует? Что ему нужно? Однако бывший полицейский прошел молча вперед и уселся на ступень небольшой лестницы, ведущей к дороге. Иллка почувствовала раздражение: разве не мог он прийти позже?

- Солано, больше места нет?

- Я тебе мешаю?

- Да.

- Ничего страшного. Я буду молчать.

- Но я пришла сюда первая...

Он резко подскочил с места и бросил ей в лицо:

- Ты — долбаный корм, и даже тот факт, что мы за Барьером, ничего не меняет. Еще раз откроешь свою пасть...

Он не стал завершать угрозу, а просто развернулся и опять уселся на ступень. Иллка от гнева была готова протаранить его в спину коляской, но сдержалась: если от Сониных она такого поведения вполне могла ожидать, то этот упырь уже начал казаться ей нормальным, почти человеком. Но он все же проявил свою истинную сущность, гены дали о себе знать. Корм. Вот как они относились к остальным людям. И нет ничего удивительного, что человечество отгородилось от них Барьером, а от полного уничтожения упырей спасала только удачно захваченная атомная станция.

Всего месяц назад она наверняка расплакалась бы от такого оскорбления, но побег из Республики преобразил ее: Иллка развернула коляску и решила вернуться к Дефриму:

- Скот ты неблагодарный.

Упырь не удостоил ее ответом, но он и не требовался. Главное, что она не побоялась высказать свое мнение и свое возмущение.

Дефрима на скамье не оказалось, Сонины заняли его место и что-то бурно обсуждали. Она проехала мимо и вернулась в свою комнату. Про стычку с Солано она решила никому не рассказывать: никому это не будет интересно, но зато у нее появилось стойкое желание открутить ему голову. Через открытую дверь она увидела проходившую по коридору Лейлу и позвала ее:

- Можешь поговорить со мной?

- Да, - женщина вошла в комнату.

- Скажи мне, а есть такие военные отряды, которые воюют с упырями?

- Ну, чтобы прямо воевали, сейчас нет. Уже лет десять никаких конфликтов не случалось, но для охраны Барьера созданы специальные службы. Моя - одна из таких. А к чему этот вопрос?

- Хочу устроиться в такую. Может, дождусь момента, когда вы решите окончательно с ними разобраться.

- Даже не знаю, что тебе и сказать по этому поводу. Задай вопрос полковнику Ли. Он что-нибудь тебе конкретно ответит.

- Ли? Это тот, что расспрашивал меня под лекарством?

- Да. Он здесь появляется не очень часто, но появляется. Могу попросить его зайти к тебе, когда опять приедет.

- Спасибо. Буду благодарна. Увы , пока могу только на словах.

- Ерунда. Как твоя рука?

- Хорошо. Совсем не болит, но хочется побыстрее избавиться от фиксаторов и коляски. А то я совсем ходить разучусь.

Иллка с удовольствием отметила, что все предложения в этом коротком диалоге, удались ей без запинок и ошибок. Такими темпами она скоро на английском станет говорить лучше, чем на родном.

- Хочешь убивать кровососов?

- Да, - честно призналась Иллка. - Хочу. Им нет места среди людей. Они — монстры.

- Тебе виднее, тут я спорить не стану. Но это же опасно.

- Опасно, - согласилась Иллка, - но очень приятно.

- Не питаешь ты к ним нежных чувств.

Эта фраза не очень понравилась Иллке, так как никакого иного чувства, кроме ненависти упыри вызвать не могли. Они тридцать лет уничтожали и паразитировали на ее народе, и как иначе она должна к ним относиться? Возлюбить их, вникнуть в их проблемы? Жаль, что Солано выжил в день перехода, а еще жаль, что в этом ему помогла ее кровь. Внезапно ее озарила мысль, что он не любил пить кровь не из-за каких-то моральных установок и ограничений, а потому, что испытывал к ней и остальным косоварам только брезгливое презрение. И Иллка решила, что посвятит свою жизнь борьбе с ними. В конце концов, даже ее разлука с детьми произошла по вине упырей. Так что Лейла совершенно промахнулась с «нежными чувствами».

- А не знаешь, почему двух упырей — братьев отпускают раньше других?

- Психолог посчитал, что они готовы к самостоятельной жизни.

- А остальные, получается, не готовы?

- Получается. Ты извини, я попозже зайду.

Лейла ушла, но Иллка, включившая экран, не долго оставалась одна. В комнату заглянул Ринор, чем удивил ее: в последнее время он старался избегать ее и Дефрима:

- Не помешаю? Разговор есть.

- Проходи.

Он уселся на стул. Ринор выглядел расстроенным и задумчивым. Иллка не могла сказать, что раньше он лучился бодростью, но все же производил более активное впечатление.

- Я не смогу завести детей, Иллка.

- Не сможешь, - она начала догадываться о причинах его состояния. Странно, что только через месяц он так огорчился по поводу стерилизации. - Но ты же знал, что так будет.

- Знал, - вздохнул он, - но надеялся, что внешние не станут со мной это делать. Я же не упырь.

- Они страхуются. Не хотят, чтобы семя шайтанов разлетелось по миру.

- Но у внешних такая техника! Такие медики1 Они же могли определить, что я не носитель проклятого дара.

На это Иллка не сразу нашлась, что ответить, так как Ринор говорил логичные вещи. Техника, даже бытовая, ее поразила, но вот уровень медицины оказался выше любых ее фантазий. Срастить почти оторванную руку, обезболивание мощное, но не клонящее в сон или отупение.

- Наверное, даже их спецы не могут гарантировать, что в нас нет этого гена. Ни спецы, ни техника.

- Я тут почти все время смотрел про генетику: почти все не очень мне понятно, но принцип тестов ясен. Я считаю, что внешние зря сделали это с нами. Я говорю про всех, кроме Солано и Сониных.

- Я могу только посочувствовать тебе в этом, Ринор. По-доброму и по-настоящему, но изменить это мы не в силах.

- Мы бежали от смерти, а внешние наполовину убили нас. Ведь человек побеждает смерть, продлевая себя в потомках.

Иллка подумала, что чудно слышать такие рассуждения от молодого паренька, который даже английский толком не освоил и пользовался устройством внешних для перевода и распознавания устной речи. Иллка тоже попробовала такой способ, но решила сосредоточиться на изучении языка старым способом.

- Наверное, да, но, видимо, Аллаху не угодно, чтобы мы продолжили свой род.

- Тебе легко об этом говорить. И Дефриму тоже. А нам, - Иллка поняла, что он говорит о еще двоих односельчанах, - не очень. У вас дети есть.

- Но мы их вряд ли теперь когда-нибудь увидим, а это, поверь мне, хуже смерти.

- Не знаю, но мне вообще не доступно теперь стать отцом.

- Ринор, что я тебе еще могу сказать? - Иллка не знала, как его утешить. Но ведь он рассуждал о детях, как о чем-то вроде дара, он же не задумывался над тем, что их нужно кормить, растить, что дети станут постоянным источником тревоги за их здоровье, за их будущее, за то, что с ними может случиться.

- Я и сам не знаю, что я хочу от тебя. Просто мне плохо. Тошно на душе. Здесь все чужое.

- Мы сможем приспособиться к новой жизни. Это будет не очень просто, но сможем. Мы смогли вырваться, смогли спастись, в нас есть сила, Аллах благоволит нам.

- Не во всем...

- Не гневи его, Ринор. Если бы не его покровительство, то мы бы уже сидели в камерах, накачанные таблетками. Ты же видел, как там все устроено.

- Но ведь упыри не убивали своих пленников. Их использовали, а потом могли отпустить.

- Ты видел хоть одного освободившегося из Фермы?

- Нет, но...

- Даже если бы нас и отпустили, то мы бы уже не были прежними. Эти лекарства явно сломали бы нам головы. Не физически, а изнутри.

- Но я бы смог стать отцом.

Иллка посмотрела на него с удивлением: Ринор и раньше не производил впечатление очень умного человека, но сейчас просто изливал потоки глупости. Пройти столько испытаний, а теперь ныть о том, что на Ферме к нему отнеслись бы лучше.

- Смог бы, но уже не станешь,- она решила быть безжалостной в надежде, что это отрезвит его.

- Не стану. Ладно, я пойду, спасибо, что выслушала.

Ринор ушел, а Иллка поняла, что совсем не понимает людей. Особенно молодых мужчин.