Сион нечестивых

Глава 25

Глава 25.

Каждое новое утро он просыпался в надежде, что к нему вернется прежнее ощущение уверенности в собственных силах. И каждое новое утро Виктор с огорчением отмечал, что вместе этого возвращается страх, страх перед тем, что будет дальше.

Сонины покинули центр неделю назад, и теперь ему стало не с кем общаться. С дикарями Иллки, и ей самой говорить не хотелось, а с внешними он никак не мог наладить контакт, хотя заметил, что та же Иллка вполне свободно ведет себя с охранником и медиком. Но он не смог повторить ее успех, скорее, даже не пытался.

Охранники внешних передвигались по центру без оружия, а снаружи здания постоянно дежурили летающие дроны, так что безопасность обеспечивалась надежно. Виктор не мог заставить себя завязать разговор ни с кем из них, хотя в Урошеваце во время службы легко и непринужденно заводил знакомства с людьми разного социального статуса, так как ему требовались информаторы, требовалось вытаскивать информацию из задержанных и свидетелей. А здесь никак не получалось. Но он и не прикладывал к этому усилий.

Даже его ежедневные беседы с психологом походили на анкетирование, хотя Альберт, так звали специалиста, не прекращал попыток вывести его на более откровенный диалог. Но Виктор не поддавался на такие манипуляции. Скрывать ему было нечего, но вот полностью раскрыть душу незнакомому и чужому человеку ему не особо хотелось. Психолог выбрал модель полной откровенности и честно заявлял при каждой их встрече, что ему не нравится такое отношение, однако Виктор только вздыхал и отвечал на вопросы из анкет.

Альберт как-то поинтересовался, как он проводит свободное время, которого у Виктора теперь появилось в избытке, на что он ответил , что много спит. Он немного слукавил: он много времени потратил на изучение возможностей комма, выяснил, что выход в глобальную сеть им сильно урезан. Не полностью заблокирован, как в Республике, но имеется огромный массив исключений. Однако даже с учетом таких ограничений на него обрушился мощный поток информации. Виктор примерно представлял, с чем ему придется столкнуться, но все же оказался не очень подготовлен к такому объему.

Понемногу он все же научился ориентироваться в этом потоке: все оказалось достаточно просто.

Еще одним открытием стало то, что его английский во многом отличался от стандартного английского внешних. Тридцать лет изоляции сделали свое дело. Разницу он и раньше замечал, когда изредка смотрел спутниковые трансляции, но вот в постоянном общении это приносило некоторые неудобства. И это касалось не только технических терминов и понятий, некоторые фразы и слова претерпели метаморфозу, не совсем поддающуюся логике.

В сети он постарался найти побольше информации про работу полиции, сразу отметая видеодрамы или игры. Несколько профессиональных сообществ из Великобритании и Польши заинтересовали его больше всего.

Просматривая видео и читая статьи он пришел к выводу, что работа полиции внешних почти не отличается от того, чем он занимался в Урошеваце. Даже проблемы, с которыми сталкивались местные полицейские, походили на те, что он решал в Республике. Оставалось только одно: попасть на службу.

Он пробовал найти информацию о тех, кто покинул Республику до него, но именно на эти запросы ни одна поисковая система не выдавала никаких ответов. Значит, ему придется все узнавать самому.

Доступ к сети открывал перед пользователями безграничные возможности для поиска полезной информации и обучения, но его удивило другое: основная масса контента носила преимущественно развлекательный характер. Его это даже возмутило до крайней степени. Иметь в руках такой инструмент и так его использовать — расточительность. Он вспомнил, как трепетно относились в Республике к микроэлектронике и компьютерным системам, но затем пришел к выводу, что подобное отношение было вызвано дефицитом компонентов из-за эмбарго.

Он посмотрел на экран комма. Через сорок минут должен прийти доктор Альберт, встречи с которым длились не менее двух часов. Виктор решил немного прогуляться перед тем, как опять проведет время в комнате, отвечая на множество идиотских вопросов. Он вышел в коридор и заметил, что Иллка передвигается вдоль стены на своих ногах, уже без коляски. На этой бабе раны заживали, как на собаке, хотя в большей степени сыграли роль лекарства внешних. Рана грудной клетки Виктора тоже быстро затянулась и теперь не напоминала о себе даже маленьким шрамом.

Он развернулся в противоположную от женщины сторону и направился к второму выходу. Не так давно, уже после того, как они переругались на прогулке, он узнал, что она практически его ровесница, хотя выглядела она гораздо старше. Жизнь в деревне, тяжелая работа, трое детей и отсутствие ухода не улучшали внешность.

На выходе он практически столкнулся с Питером, одним из охранников:

- Солано, гулять собрался?

- Да, - ему не нравился этот высокий белокурый атлет, Виктору вообще никто из внешних не нравился, а этот Питер еще слишком навязчиво демонстрировал напускное дружелюбие, хотя он чувствовал исходящую от охранника смесь страха и отвращения. И вот именно эти скрытые чувства внешнего давали капитану ощущение собственного превосходства. Этот здоровенный бугай побаивается его: среднего роста, худощавого парня. Понятно, что без использования дара, Виктору никогда с ним не справиться, но вот лишить его дара внешние не смогли. Стерилизовать смогли, а дара лишить не сумели. Виктор не сомневался, что ученые внешних пытались провернуть такое неоднократно, но у них явно не получалось, так как иначе внешние нашли бы способ превратить такую возможность в оружие.

- Скоро в обычную жизнь? - охранник не отставал с вопросами.

- Не знаю, - Виктор решительно направился мимо него, чувствуя что Питер продолжает буравить его взглядом.

К его удовольствию в саду никого не было, а пока Иллка выберется из здания, пройдет много времени, так что он сможет прогуляться в одиночестве. Уединение никогда его не тяготило, также как не напрягало и общение с людьми, но если бы он мог выбирать, то остановился бы на работе без контактов с другими людьми.

Над ним промелькнула тень — дрон-наблюдатель, а, может, и ударный. Он пока еще не мог их явно классифицировать, но всему свое время. Эти с виду безобидные аппаратики в случае войны смогут свести на нет все преимущества граждан Республики, так как тоже обладали потрясающими скоростными характеристиками. Да, в технике внешние опережали их на десятки лет. Маленький народ против огромного человечества.

Виктор дошел до участка, с которого открывался вид на автомобильную трассу и увидел, как три кососвара стоят почти вплотную к дороге. Над ними кружились дроны, не менее восьми аппаратов. Всех их, покинувших Республику, предупредили, что не стоит пересекать магистраль. Попытка выбраться на трассу будет расцениваться, как побег, который будет пресечен жестко и решительно.

Косовары опрометчиво решили, что раз люди-охранники ходят без оружия, у центра нет ограды, то это означает легкий доступ наружу. Беспилотники они явно не принимали в расчет. Странно, им же тоже выдали коммы, а там информацией такого рода можно было захлебнуться. Но тупые крестьяне явно не использовали комм для поиска знаний. Он несколько раз замечал, что они смотрят какие-то видеоролики или фильмы.

Пока эта троица просто стояла возле дороги. Они о чем-то переговаривались между собой, но Виктор находился слишком далеко, чтобы отчетливо разобрать слова, да и использовали свой язык. Но Солано не сомневался, что они задумали что-то глупое и бессмысленное. Тупой корм. Они не способны к принятию адекватных решений. Не все, конечно. Та же Иллка или Дефрим вполне успешно пользовались мозгами, но этим и выделялись на фоне остальных соплеменников.

Он открыл новую пачку сигарет. Внешние снабжали его отменным продуктом, щелкнул зажигалкой и с удовольствием затянулся.

Косовары пальцами стали показывать на медленно приближающийся беспилотный грузовик с откидными бортами. Обычно грузовики проносились мимо центра с приличной скоростью, но иногда встречались и такие . В чем причина такого медленного движения он не знал, возможно везли что-то хрупкое.

Из центра выбежали охранники: Питер, Лейла и еще несколько человек. Они, видимо, получили изображение с дронов, и теперь спешили пресечь попытку бегства. А в том, что тупой корм, именно это сейчас и попытается предпринять, Виктор уже не сомневался.

Он сдвинулся в сторону, пропуская охранников, которые начали кричать:

- Назад.

Но косовары поступили наоборот: рванулись навстречу грузовику. Виктор улыбнулся, делая очередную затяжку: сейчас их догонят и схватят за шкирку словно котят. Ему очень повезло, что он попал на просмотр такого шоу.

Однако режиссеры задействовали иной сценарий: дроны поднялись повыше и начали разлетаться в стороны, затем один из аппаратов резко спикировал на бегущих косоваров. Раздался не очень громкий взрыв, который просто разорвал людей на куски. Охранники остановились метрах в трех от Виктора. Один из них выругался:

- Долбаные идиоты! Мы же предупреждали!

Виктор застыл с сигаретой в пальцах. Конечно, их всех предупреждали, что покидать территорию центра нельзя и что это наказуемо, но что наказание будет именно таким, он даже и подумать не мог. Как и разорванные в клочья косовары. Питер повернулся к нему. Теперь лицо охранника не выражало ни капли дружелюбия:

- Видишь, Солано, что может случиться, если не следовать распоряжениям.

- Вижу, но я и не пытался бежать, - Виктора увиденное только раззадорило. - А с деревенскими тупицами разбираться вам. Я, думаю, командование вас за это по голове не погладит. Так ведь?

По тому, как быстро отвернулся Питер, он понял, что попал в точку. Конечно, косовары уже не представляли для внешних никакого интереса, но за сам инцидент охранникам придется отвечать перед командованием.

Виктора впечатлило то, как быстро дрон среагировал на побег. С помощью таких штук армию его родины внешние разнесут за считанные дни. И даже дар не поможет. Никаких шансов на победу у его народа нет. Так что он очень вовремя покинул Республику. Жаль, что не получилось забрать с собой мать и Кристи, но это было абсолютно невозможно в сложившейся ситуации.

- Солано, что случилось? - к нему подковыляла Иллка. Женщина сделала вил, что никакого конфликта между ними не произошло, и он тоже не стал грубить:

- Дрон убил твоих соплеменников. Они хотели убежать.

- Аллах, я чувствовала, что они решатся на такую глупость. И куда же они хотели податься?

- Можешь у них спросить, - Виктор показал на окровавленную кучу человеческой плоти. Косоварка покраснела от ярости, но сдержалась:

- Уже не получится.

- Точно, - согласился он и зажег потухшую сигарету.

- Возвращайтесь к себе, - скомандовал Питер. - Больше никаких прогулок. Все перемещения только под нашим контролем. Даже внутри здания, даже от комнаты к комнате. Лейла, сопроводи их.

Виктор усмехнулся, но подчинился. Из-за этих тупых деревенских скотов ему придется реже выходить наружу.

В комнате его ожидали два человека: и ни один из них не был психологом. Подполковник Фаруджа и маленького роста человечек с смешными усиками, младше Виктора, в забавном одеянии. Такое вроде бы называлось сутаной. Подполковник показал ему на свободный стул:

- Присаживайтесь. Это святой отец Энрике Карраджо, представитель Римской Католической Церкви.

Виктор уставился на священника в полном недоумении: зачем он здесь? Что нужно священнику от него? Еще в школе им рассказали, что именно религиозные фанатики играют не маленькую роль в разжигании ненависти к модифицированным людям.

- Я, так понимаю,, что доктор Альберт не придет?

- Верно, - согласился Фаруджа, - доктор закончил свою работу. Сегодняшний инцидент показал его некомпетентность.

Виктор кивнул головой, соглашаясь: странно, что психолог не смог уловить настроение попытавшихся сбежать косоваров. А ведь опытный мозгоправ должен чувствовать такие вещи задолго до того, как их попытаются реализовать.

- У меня для вас плохие новости, Солано.

- Меня повесят или расстреляют? - Виктор попытался улыбнуться, но военный достал свой комм и повернул экран так, чтобы он мог хорошо рассмотреть фотографию.

У Виктора перехватило дыхание. На паркетном полу лежала его мать, его мама, его мамочка. Она лежала на спине, откинув левую руку в сторону, а правой держала рукоятку пистолета. Под ее головой растеклась лужица уже свернувшейся крови. Правая сторона лица почти полностью отсутствовала. Темно-синие облегающие брюки и черная кофта с высоким горлом не позволяли увидеть никаких следов насилия.

- По официальной версии она покончила с собой, - заявил подполковник.

- Как вам удалось получить этот снимок? - почти шепотом спросил Виктор. - Или вы его смонтировали? Смонтировали же? С вашей-то техникой?

- Снимок получен от агента, агент также сообщил, что есть все основания думать, что это не самоубийство, а инсценировка.

- У вас есть агенты в Республике?

- Да. И я даже не стану скрывать его имя. Он вам знаком, вернее она. Джеки Вайн.

Виктор на мгновение подумал, что сейчас потеряет сознание. Перед глазами все начало плыть, но слабость тут же прошла. Новость о том, что Джеки работает на внешних, его нисколько не удивила. Она всегда умела находить неожиданных союзников и покровителей, его больше удивил тот факт, что подполковник так спокойно выдал ему имя агента.

- Примите мои соболезнования, - заговорил священник. Голос у него оказался низкий, совсем не соответствующий хрупкой внешности. Низкий и приятный. - Терять близких — это испытание для каждого из нас.

- Когда?

- Это произошло три дня назад. Мы получили информацию только сегодня утром. Присоединяюсь к соболезнованиям.

- Зачем здесь этот человек?

- Святой отец хочет предложить вам работу. С моим командованием это согласовано.

- Работу? На Церковь? Я же не верю в вашего гребаного Христа!

- Солано, я мусульманин, вы обобщаете, но позвольте святому отцу сделать предложение.

- Сейчас? Именно сейчас? - Виктор хотел закричать, но не смог.

- Да, именно сейчас, - твердо заявил Фаруджа и обратился к маленькому обладателю смешных усиков. - Отце Энрике, изложите ему суть.

- Господин Солано, моя Церковь находится в авангарде борьбы с вашим государством. Думаю, что этот факт вам известен. Позиция Папского престола однозначна: в нашем мире биологическому виду, как ваш, нет места.

- И вы хотите предложить представителю этого вида работу? - Виктору показалось, что священник издевается, но тот выглядел серьезным.

- Да. Мы подробно ознакомились с вашей историей и считаем, что в свете грядущих событий вы могли бы быть нам полезны. А мы вам.

- Грядущие события — это война?

- Да. Как только закончится топливо на Станции, мировое сообщество начнет операцию по освобождению территории, захваченной вашим видом.

- Вы просто перебьете всех, - мрачно заметил Виктор, - зачем вам я?

- Позиция Папского Престола такова: любыми средствами избежать геноцида. Не будем скрывать, что абсолютно все население Анклава будет стерилизовано, но Папа Климент желает, чтобы в результате операции было как можно меньше жертв с обеих сторон.

- Я еще раз повторю свой вопрос: что конкретно вам от меня нужно? - Виктор начал злиться. Эти ублюдки сунули ему под нос фотографию мертвой мамы, его мамы, любимой мамы, которая вырастила его, заботилась о нем, которая посвятила ему свою жизнь. А теперь пользуются тем, что он находится в состоянии … Он и сам не мог точно описать свое состояние: растерянность, боль, горечь, паника, ненависть, ненависть к тем, кто это сделал. Она не могла покончить с собой. Его мать не была трусом, это была жесткая, волевая женщина, которая смогла вырастить без отца нормального мужчину, а не размазню, затюканного вниманием. Она бы никогда так не поступила. Значит, ее убили по приказу Совета. Маккензи, Герт. Твари. Не получилось с ним, достали мать. И Петр не смог помочь, а ведь мог. Хотя. Если на станции осталось мало топлива, то и влияние сотрудников станции уже не столь велико как раньше.

- Мы рассматриваем возможность минимизировать жертвы среди населения Анклава. Вы прекрасно знаете город, знакомы со многими представителями власти. Надеемся, что вы сможете организовать своих бывших соотечественников таким образом, чтобы они отказались от сопротивления и интегрировались в обычную жизнь.

- Стать коллаборационистом? Предателем?

- В Ветхом Завете есть понятие «Око за око». Это будет вашим ответом на то, что Совет Анклава сотворил с вашей жизнью.

Виктор не знал, что ответить: предать свою расу, заставить их подчиниться воле внешнего мира. С другой стороны, это ведь дает ему шанс отомстить членам Совета, которые пытались убить его, но итоге убили его мать. Суки.

- Мне нужно подумать. И еще, полковник, Джеки не сообщила о том, как похоронили мою маму?

- Нет. Но я передам ей этот вопрос. Ответ будет на следующей неделе.

- Хорошо. Еще один вопрос: почему вы допускаете участие гражданских в конфликте?

- Вы про святого отца и Ватикан?

- Да.

- Церковь - своего рода государство, так что ее можно рассматривать именно в таком виде. А, вообще, Солано, поройтесь в сети. Там все подробно разжевано, и доступ к этой информации у вас есть.

- Сколько времени вам потребуется на ответ, господин Солано? - спросил священник.

Виктор пожал плечами:

- К вечеру буду готов. И все же, почему я? Почему не Сонины?

- Вы умеете принимать решения, можете организовать людей, имеете, хоть и небольшой, но все же, опыт руководства коллективом, хорошо знакомы с социальной обстановкой в городе, не склонны к чрезмерному насилию.

- И еще отлично мотивирован убийством родственника?

- Именно так, - согласился священник, - плюс, за последние несколько лет эмигрантов из Анклава не было вообще. Мы даже думали о том, чтобы закрыть этот центр.

- Центр принадлежит Церкви?

- Да, он содержится на средства Престола.

- Ясно,.

Полковник и священник поднялись со своих мест:

- Дадите ответ, Солано, как будете готовы. Я в любом случае задержусь здесь из-за происшествия, а святой отец дождется вечера.

- Хорошо.

Гости покинули его комнату. Виктор подошел к окну и распахнул его, достал спасительную сигарету и закурил. Он остался один в этом мире. Больше никаких родственников, да и просто друзей у него теперь нет. Он одинок, ему даже поделиться не с кем. При воспоминании про мать он сжал зубы: предложение священника предоставит ему шанс разобраться с виновными в ее гибели. Если только внешние не придумали эту историю. Очень подозрительно, что новость о смерти его родительницы совпала с предложением поработать в оккупационной администрации.

Он посмотрел наружу: перед ним высился Барьер, а за Барьером — привычный мир, которому прежним не остаться. Он докурил сигарету и достал комм.

- Полковник, я согласен. Но есть ряд условий.

- Мы скоро будем, Солано.

Он достал еще одну сигарету.