Да, моя дорогая, я последний романтик
Отшумевшего века.
Как твой неприжившийся бантик
На косе, обрезанной лет сто назад.
Я меряю время приблизительной вехой.
И, как вор-карманник,
Прячу свои глаза.
Не-пришей-кобыле-хвост,
Я прописался в эпохе,
Где книги — рухлядь, а слово — звук.
Я на фоне заката торчу вопросом,
Что даже в мухе
Не вызывает испуг.
А мне вот —
Страшно.
Что невод
Пустым выходит из раза в раз.
И никому до этого дела нет.
Я последний романтик, набросок карандашный.
Карикатура на склоне лет.
Да, моя дорогая, этой жаркой осенью
Я опять напридумывал про весну и надежду.
А на самом деле, если вывесить простыни,
То ничего и не было между нами, здешними.
И теперь, пробираясь
Переулками прошлого,
Я улыбаюсь
Своей наивности.
Единица измерения пошлости
Пока не найдена.
И, видимо, нету необходимости.