Скиталец

Глава Четвертая

Долгое время Лара лежала без сна. Шок и страх, вызванные появлением бота в ее доме, сохранялись в течение нескольких часов после его ухода. Каждый звук — каждый скрип доски, каждый отдаленный вой койота, каждый звон колокольчиков — мог быть признаком возвращения бота.

В конце концов, истощение овладело ею.

Она очнулась от беспокойного сна, еще более уставшая, чем раньше, и обнаружила, что серый свет рассвета просачивается сквозь щели в двери.

Лара села на своем поддоне, подняла с пола флягу, чтобы изучить ее в мягком свете фонаря. Ее плата. Плата за шпионящего за ней бота. Плата за то, что бот вторгся в ее дом. Ее рука напряглась, и на мгновение она попыталась сопротивляться, страстно желая швырнуть флягу в стену, превратить его в помятый, бесполезный кусок металла.

Но фляга теперь принадлежала ей — ценный предмет, независимо от его источника, — а бот исчез. Ничем не отличающийся от кувшина, который она дала Гэри и Кейт. Несмотря на свой гнев, она не могла позволить себе выбросить что-то полезное.

Она больше не хотела иметь ничего общего с ботами, но она не могла изменить события прошлой ночи. Что сделано, то сделано.

Опустив флягу на колени, она провела пальцами по потертому холщовому покрытию. Все, о чем ее попросил бот, — это танец. Ни угроз, ни требований. Он даже не потянулся за оружием. Не то чтобы он в нем нуждался…

Она была удивлена, увидев кого-то у своей двери. Сначала ее взгляд упал на его лицо, и она не могла не заметить, насколько он привлекателен. Его сильная челюсть, пронзительные зеленые глаза… Но когда свет фонаря отразился от металла его руки, холодный страх наполнил ее вены. Как она могла забыть ту ночь, которая произошла не так давно и в которой узнала на что действительно способны боты.

Лара тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Она бросила флягу на покрывало и вытащила ботинки из-под ящика, остановившись, чтобы осмотреть их. Назвать их поношенными было бы преуменьшением. Нитки расплелись, кожа была тонкой и имела признаки разрыва.

Ей следовало поменяться с Коулом, пока у нее были лишние вещи; он знал, как починить обувь, разваливающуюся по частям. Натянув их, она опустилась на колени рядом с поддоном и полезла под него, чтобы достать свой нож. Она встала и пристегнула его к бедру. Это не помогло бы против ботов, но это было что-то.

Заплетя волосы в косу, Лара обернула голову куском ткани, оставив часть свободной, чтобы прикрыть лицо. Она засунула флягу в ткань, обвязанную вокруг талии, взяла свою сумку и вышла на улицу, закрыв за собой дверь. Не то чтобы это имело значение. Если кто-то хотел обокрасть ее дом, его ничто не останавливало. Она всегда держала при себе свои немногочисленные ценные вещи.

Утреннее небо было желтовато-серым, воздух уже прогрелся. Солнце пробивалось сквозь дымку на восточном горизонте. Это будет еще один жаркий день.

Другие люди зашевелились, когда она шла на юг по потрескавшейся грунтовой тропинке. Некоторые из них были закутаны в одежду, как Лара, готовые отправиться из города разбирать руины. Швея открыла панель на фасаде своей хижины, уже работая точными, нежными руками над чьей-то одеждой. Хэл, повар, развел костер, и на гриле поверх него зашипели тонкие полоски мяса.

Еда пахла восхитительно, но Лара не внесла свой вклад, и ей нечем было попросту торговать. Она не отказалась бы от фляги ради нескольких кусочков еды. Она стоила гораздо больше.

Она поспешила вперед, не обращая внимания на скручивающую боль в животе. Люди уже сидели возле своих лачуг, спокойно разглядывая прохожих. Лара не встречалась с ними взглядами; она была слишком близка к тому, чтобы стать такой же, как они, — людьми, которые не хотели иметь дело с ботами и вместо этого предпочитали сдаться. У многих из них не хватало пальцев или кистей, результат правосудия Военачальника, а их глаза — были мертвы. По мнению Лары, они слишком похожи на тех механических монстров.

Если вы не хотите торговать с ботами — будь то металлолом или более личные вещи — на еду, семена и другие товары, вам приходилось работать еще усерднее, чтобы выжить. Зачем беспокоиться, когда смерть была так вероятна?

— Лара!

Она искоса взглянула на приближающегося к ней мужчину и каким-то образом удержалась от ускорения шага. Она надеялась уйти до того, как он встанет.

— Чего ты хочешь, Девон? — спросила она, направляясь к водокачке недалеко от центра поселения.

— «Доброе утро» не повредило бы, — Девон пристроился рядом с ней.

— Доброе утро и прощай. Мне нужно работать.

— Тебе не пришлось бы этого делать, если бы ты позволила мне помочь тебе.

— Мне не нужна твоя помощь.

Он поймал ее за локоть, заставляя остановиться. Она взглянула на его руку, прищурив глаза, а затем уставилась на него.

— Это было бы лучше, чем каждый день копаться в дерьме в надежде найти что-нибудь, что можно обменять на еду, — он наклонился ближе, опустив взгляд. — У меня есть чем поделиться. Ты быстро освоишься.

Для женщин не было ничего необычного в том, что они цеплялись за мужчин, которые могли их обеспечить. Девон сам выращивал кое-что из продуктов, держал курицу и имел связи на Рынке. Он также неплохо выглядел. Длинные, волнистые светлые волосы до плеч, выразительные карие глаза и волевые черты лица. Вероятно, самый чистоплотный мужчина в округе. Многие женщины привязывались к нему и были благодарны за это.

— Я был бы нежным любовником, Лара, — прошептал он, проводя пальцем по ее подбородку.

Лара не была бы одной из таких женщин.

Она вырвала свою руку из его хватки и отступила назад.

— Я лучше умру с голоду.

— Да ладно тебе! Что ты пытаешься доказать? Почему бы тебе не принять то, что я могу предложить?

— Ты предлагаешь мне стать твоей шлюхой?

— Это лучше, чем трахаться с ботами, как твоя сестра.

Лара вздрогнула, стиснув зубы. Сжав кулаки, она отвернулась от него и пошла к насосу.

— У тебя будет не так уж много шансов, Лара! — крикнул Девон, пока она ополаскивала и наполняла флягу. — Ты не единственная женщина, на которую здесь стоит обратить внимание.

Она завинтила крышку и прикусила язык. В ее груди горел гнев, смешанный со стыдом. Они все знали о Табите. Почему бы им не предположить, что Лара тоже обменяет свое тело на еду? Она не позволила себе оглянуться, торопясь на юг.

Ее сердце, наконец, успокоилось, когда она миновала последние лачуги на окраине города и ступила на главную дорогу, ведущую к южным руинам. Несколько других мусорщиков уже вышли, двигаясь в разных направлениях по другим тропинкам. Она знала их всех по именам, хотя лица они держали закрытыми. Падальщики обычно обходили друг друга стороной; конфликты не стоили ничьего времени.

Ветер трепал ее одежду, когда она возвращалась к месту, которое обыскала накануне. Нахождение кувшина обнадежило. Придется потрудиться и если повезет, можно найти и другие вещи.

Она остановилась на месте, обернувшись, чтобы еще раз окинуть взглядом пустынный пейзаж. На южном горизонте преобладали темные облака. Между руинами и этими облаками лежала бесконечная Пыль. Люди говорили о металлоломе, который можно было найти там, зарытый в грязи; металлоломе, который находили только скитальцы по Пыли. Но они были странной компанией. Табита назвала их сумасшедшими, и Лара согласилась с ней.

Солнце уже скрылось за горизонтом, пронизывая дымку своим болезненно-желтым сиянием. Больше нельзя было терять времени. Лара присела на корточки и копалась в обломках, работая до тех пор, пока у нее не заболели руки и ободранные пальцы, дважды останавливаясь, чтобы вытащить занозы из кожи. Старая бумага крошилась у нее в руках, и каждый порыв ветра бросал грязь ей в лицо.

День тянулся, не обращая внимания на борьбу человечества.

К вечеру ее пот и кровь принесли ей всего несколько кусков ржавого металла и немного треснувшего пластика. По сравнению с добычей предыдущего дня — этого хватило бы ей на небольшую порцию еды. Вздохнув, она прижала ткань головного убора ко лбу, стирая пот. Она взяла прямоугольный предмет, чтобы отодвинуть его в сторону. С его дна выпал осколок стекла, со звоном ударившись о кусок бетона.

Лара перевернула предмет. Спереди в него было вставлено треснувшее стекло, а под ним что-то было. Она стряхнула осколки на землю и рассмотрела фотографию.

В нем были двое, мужчина и женщина. Он был одет во все черное, за исключением небольшого количества белого, видневшегося из-под пальто, и синей ткани, повязанной на шее. Он с нежностью посмотрел на женщину. И она… она была потрясающей. Ее светлые волосы локонами спадали на спину, сияя, как золото, а бледная кожа была чистой и незапятнанной. На ней было накрахмаленное белое платье, украшенное изящными узорами и маленькими белыми бусинками. Улыбка женщины была лучезарной, а глаза сияли.

Лара не была уверена, как долго смотрела на фотографию; это был неподвластный времени момент, и все остальное исчезло для нее. Красота и радость, запечатленные на фотографии, лишили ее дара речи.

И это было похоронено, забыто на бесчисленные годы.

На фотографию упала капля воды. Лара в замешательстве вскинула брови. Она поднесла руку к щеке, но та оказалась сухой. Еще одна капля упала на лицо красивой женщины. Лара подняла голову; теперь над головой сгустились черные тучи, и сильный ветер пронесся по руинам.

— Проклятье, — прохрипела Лара. Она сунула фотографию в рамке в свою сумку, чтобы сохранить ее. Она не представляла никакой ценности, но она не могла просто оставить ее здесь на произвол судьбы. Суровость мира уже унесла людей с фотографии, но Лара могла, по крайней мере, сохранить последнее воспоминание о них.

Она поспешила на поиски, обнаружив пару раздавленных банок — маленькая победа. Дождь внезапно превратился в ливень, падающий боком из-за сильного ветра. Смахнув влагу с глаз, она перекинула сумку через плечо. Ей нужно было поспешить обратно в город. После продолжительной засухи первый дождь всегда был самым сильным, и дороги не справлялись с избытком воды.

Когда она осторожно пробиралась через обломки обратно к тропинке, ее внимание привлек металлический блеск. Лара остановилась, прищурилась и обернулась, чтобы найти источник. Она заметила это в куче обломков. Прежде чем снова потерять это из виду, она взобралась на кучу, проверяя, как держатся обломки, и просунула руку в щель. Кончики ее пальцев коснулись предмета. Она провела ими по нему, подтаскивая достаточно близко, чтобы схватить.

Она не останавливалась, чтобы рассмотреть его, пока не оказалась на твердой земле. Это была маленькая коробочка, умещавшаяся в ее ладони. Одна сторона обесцвечивалась и разваливалась, но металлическая лента посередине была на удивление чистой. Повернув ее, она нашла петлю на обратной стороне и открыла ее.

Лара сделала долгий выдох, и ее легкие несколько секунд отказывались наполняться. Когда она отдышалась, то рассмеялась, подпрыгивая на ногах.

— Срань господня.

Внутри, в лоскутке темной ткани, не тронутом солнцем и непогодой, лежало кольцо. Кольцо было золотым, с инкрустацией из прозрачного камня. Это был драгоценный металл. Крошечная, на первый взгляд незначительная безделушка, которая, тем не менее, могла прокормить ее в течение нескольких недель.

Она осторожно провела пальцем по одной из его гладких сторон.

— Это реально. Оно действительно настоящее.

Дождь хлестал по ней, обжигая даже сквозь одежду, но Лара улыбнулась. Ей нужно было домой. Впервые за долгое время все шло хорошо. Она почти забыла, что такое надежда.

Она пошла к дороге, прижимая сумку к груди. Ее нога зацепилась за какой-то мусор, прежде чем она успела убрать кольцо. Она упала, почувствовав, как что-то порвалось в ее ботинке, когда она приземлилась в бурлящую воду на обочине дороги.

Сердце Лары остановилось. Она смотрела, как коробочка выпала у нее из рук, как кольцо выпало из нее, как поток воды унес кусочек золота в забитый ливневый сток.

— Нет! — она поползла на четвереньках, брызгая водой в лицо, не обращая внимания на боль в ладонях и коленях, когда осколки врезались в кожу. Но она была недостаточно быстра. Кольцо исчезло в мусоре, а вокруг сливного отверстия скопилась грязь.

— Нет! — снова закричала она, прыгая в канаву. Она копалась в грязи, отбрасывая в сторону зазубренные части бетона, пучки мертвой травы, куски дерева и обрезки ткани.

— Нет, нет, нет. Ты не можешь так поступить со мной! — она ударила кулаками по текущей воде, ударившись о неровную землю под ней. Было бы невозможно найти кольцо в темном, мутном потоке, среди всех этих обломков.

— Ты просто не можешь, — ее голос дрогнул, и она опустила голову.



Ронин наблюдал за рыжеволосой женщиной из-за груды гниющих досок, кирпичей и выгоревшей на солнце черепицы, которая когда-то была зданием. Из-за бушующего ветра и проливного дождя его аудиорецепторы не могли различить ее слов, но он уловил отчаяние в ее тоне. Несмотря на все это, она казалась физически невредимой.

Почему она пришла сюда одна? Так далеко от поселения она была незащищенной и уязвимой. Идеальная добыча для бродячих опустошителей или других падальщиков. Ронин видел, как люди и боты одинаково убивали друг друга, чтобы воспользоваться любым преимуществом, каким бы незначительным оно ни было, которое помогло бы выжить.

Женщина, стоявшая на четвереньках в канаве, склонила голову. Ее плечи дрожали, и промокшие тряпки, обернутые вокруг нее, свисали в неуклонно поднимающуюся воду. У него не было причин подойти к ней. Ей не нужна была его торговля, не нужна была его помощь, казалось, она не хотела иметь ничего общего с такими, как он.

Но эмоция в ее позе запустила скрытые процессы внутри него. Он покинул свое укрытие и побежал к ней трусцой. Вскоре дорога будет полностью затоплена. Здесь она не была в безопасности, как и он сам.

Повязка на ее голове была сбита набок, и из-под нее выбилось несколько растрепанных прядей волос. Обломки, скопившиеся в ливневой канализации перед ней, действовали как небольшая плотина, создавая вокруг нее растущую лужу; она, казалось, этого не замечала.

Ронин остановился позади женщины. Она не двигалась, только медленно, неуверенно поднимались и опускались ее плечи. Ее тихие рыдания были едва слышны из-за шторма.

— Ты в порядке? — спросил он. Для людей было нормально плакать, не так ли? Особенно после такого падения, как у нее?

Женщина напряглась, подняла голову и посмотрела через плечо. Ее покрасневшие глаза встретились с его оптическими прицелами. Она повернулась к нему с удивительной скоростью, отталкиваясь руками и ногами. Ее юбка задралась между бедер, ткань поплыла по мутному течению, открывая бледные, стройные ноги.

Она вытащила нож из-за бедра и ткнула им в воздух между ними.

— Ты!

— Был таким всегда, сколько я себя помню.

— Почему ты преследуешь меня? — свободной рукой она вытерла влагу с лица, когда встала. Она держала нож поднятым, как будто это было то, что удерживало Ронина на расстоянии.

— Я скиталец по Пыли. Мои дела часто заставляют меня уходить из города.

— Это не та Пыль.

— Нет. Но все дороги ведут к ней, — он чуть не сказал больше, но хотел успокоить ее. Разговоры о смерти не помогли бы.

— Тогда уходи, — сказала она, махнув ножом в сторону юга.

Ронин наклонил голову, изучая ее. Тон женщины был твердым, голос сильным, но глаза покраснели, кожа вокруг них слегка припухла. Она сжала губы, но это не скрыло их дрожи. Ее хватка на оружии была такой, что побелели костяшки пальцев.

— Ты в порядке? — снова спросил он, меняя модуляцию своего голоса на более мягкий тон.

— Со мной все будет в порядке, когда ты уйдешь, — она сделала один шаг назад. Вода струилась вокруг ее лодыжек, как речные пороги. Шайенн был местом, где мучила жажда, но он редко мог выдержать что-то большее, чем моросящий дождь.

Он поднял взгляд на одну из ее обнаженных ног. На колене виднелась царапина. Скорее всего, поверхностная рана, но органические вещества восприимчивы ко многим болезням и инфекциям, которые могут оказаться смертельными.

— У тебя идет кровь, — сказал он.

— Я. Буду. В порядке.

Ронин нахмурился. За время своего существования он видел немало крови. Причин для беспокойства по поводу ее крови у него не было, но мысль о том, что ей больно, не давала покоя.

— Я могу перевязать твою рану.

— Какого черта тебе от меня нужно? — потребовала она, срывая голос на более повышенный тон.

Чего он хотел? Почему он вошел в человеческое поселение с первыми лучами рассвета и последовал за этой женщиной сюда, только чтобы наблюдать за ней из укрытия? Зачем, в конце концов, приблизился к ней?

За всем, что он делал или чувствовал по отношению к этой женщине, не было никакой логики.

Медленно двигаясь, он сбросил с плеч рюкзак и поставил его перед собой. Женщина сделала еще один осторожный шаг назад, когда он расстегнул клапан. Протянув голую металлическую руку — ее глаза опустились на нее и расширились — он вытащил сверток, который купил у торговца продуктов.

Ее настороженный взгляд метался между его лицом и завернутым в бумагу предметом в его руке. Ронин протянул ей руку. Она смотрела, не подходя ближе. Дождь громко барабанил по бумаге.

— Если ты колеблешься, потому что ничего не дается даром, я выторгую у тебя это.

— Я-я же говорила тебе, я не торгую с ботами, — ее нижняя губа задрожала.

Ронин закинул рюкзак на плечо, чтобы освободить другую руку. Взяв уголок бумаги указательным и большим пальцами, он отогнул ее, давая ей возможность мельком увидеть пряное сушеное мясо внутри.

— У меня к тебе предложение, — сказал он, сворачивая газету. Он купил еду с несвойственной ему импульсивностью, но не думал, что это пропадет даром. — Эта еда в обмен на то, что ты выслушаешь.

— Я… — она уставилась на сверток, ее глаза заблестели.

— Просто послушай, что я хочу сказать, — он взглянул на темное небо и рукавом вытер воду со своей оптики. — После того, как мы вернемся в твой дом.

— Я не хо… — она захлопнула рот и опустила взгляд, нахмурив брови. Рука, державшая нож, опустилась. — Хорошо. Но я не обещаю ничего сверх этого.

Ронин кивнул.

— Я только прошу тебя выслушать и хорошенько подумать, — он засунул еду во внутренний карман своего пальто. Ее глаза следили за ним всю дорогу. — Я помогу тебе пробраться сквозь обломки, — он протянул ей раскрытую ладонь.

Она посмотрела на него с обидой на лице и прошла мимо него.

— Не нуждаюсь в твоей помощи, — пробормотала она.

Расправив плечи, она зашагала вперед, пробираясь сквозь воду теперь уже до середины голени. Когда она спотыкалась, то бешено размахивала руками, каким-то образом сохраняя равновесие. Ворча, она наклонилась, стянула один ботинок и отбросила его в сторону. Он со шлепком упал на берег.

Ронин нахмурился и осмотрел дорогу обратно к человеческому поселению. Камни, куски бетона и потрескавшийся асфальт волновали его меньше всего — поднимающаяся вода скрывала бесчисленные опасности. Деревянные щепки, ржавые гвозди и осколки битого стекла. Еще одна открытая рана, особенно в такой насыщенной пылью воде, была слишком большим риском.

— Будет безопаснее, если я понесу тебя.

— Черта с два ты это сделаешь, — она двигалась медленно, сосредоточив внимание перед собой, когда осторожно ставила босую ногу. — Ты же не собираешься…

Ронин сократил расстояние между ними в два шага, присел на корточки и завел предплечье ей под колени.

— Что, черт возьми, ты делаешь? Я сказала «нет»! — закричала она, когда он выпрямился и прижал ее к своей груди. Она извивалась и билась, пытаясь вырваться из его объятий, но ее борьба привела только к тому, что она запуталась в своей мокрой одежде.

— Ты заключила со мной соглашение. Ты не сможешь выслушать мое предложение, если ты умрешь на обратном пути.

— Даже если я подхвачу инфекцию, это не убьет меня сразу! — она трижды постучала ему в грудь, а затем потрясла рукой, морщась. — Пока что я достаточно хорошо справлялась сама. Я могу пройти милю до дома.

— Вероятно, могла бы. Я просто удостоверяюсь в этом, чтобы получить свою часть сделки.

— Я еще даже не получила свою, — сказала она, сдвинув брови к переносице. Она прижала свой поврежденный ботинок к груди и отвернула голову и плечи как можно дальше от него.

— Скоро, — Ронин шел, неуклонно ускоряя шаг по мере того, как проходил мимо самых глубоких затоплений. Хотя воздух значительно остыл из-за шторма и ветра, тело женщины рядом с ним было горячим. Он перешел с медленной пробежки на бег.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Держись.