Скрижаль невозможности. Игра продолжается

Глава 8. — В бухту заходи, ищи причал

Наконец наступил день, которого я ждал с нетерпением и некоторой опаской. Капитан Рино, нашедший свою смерть в водовороте, возвращался в мир вместе с командой и кораблем. 37 дней требовалось данной сущности для обретения новой жизни.

Напряжение, охватившее весь атолл, усиливалось по мере приближения часа Х. Не зная, чего ожидать от воскресшего босса, мы отогнали тренд и шхуну за пределы агрозоны, вернувшись на обычном шлюпе без какого бы то ни было обвеса.

Будь моя воля я оставил бы Марту и Милу с кораблями, но все попытки убедить их покинуть атолл на время респа были тщетны.

Мне оставалось лишь уповать на обещанную неприкосновенность кораблей, а следовательно, и экипажа, в который входили не только обе девушки, но и все неписи, выкупленные на невольничьем рынке и записанные в команду форта Надежды, получившего после завершения постройки статус флагмана флота.

— Сейчас начнется. — Сверившись с выставленным таймером, я поднялся с кресла и включил запись видео.

Очень хотелось сохранить момент для потомков.

Девушки повскакивали со своих мест и кинулись к парапету, установленному по периметру главной башни форта. Отсюда с высоты 30-ти метров открывался прекрасный вид на лагуну и весь атолл. Мы замерли в ожидании.

Резкий порыв ветра заставил встрепенуться флаги и рябью прошел по водам лагуны. Под водой зародилось и начало разгораться багровое свечение. С тревожным криком в воздух поднялись чайки, спеша убраться как можно дальше, а высоко в небе, расправив огромные крылья, воспарил альбатрос — извечный предвестник бури.

— Когда умирает моряк, тело умершего, зашитое в кусок грубой ткани, опускают в воду. Душа его в тот же миг возносится в небо и свободно парит там, пока небесный путь её не скрестится с крылом альбатроса. — Неотрывно глядя на парящую в вышине птицу, Марта словно в трансе начала декламировать старую как мир легенду. — И, бывает, грудь одного альбатроса становится вместилищем многих душ моряков. Потому-то великий грех убивать альбатросов. Кто стрелой или магией оборвет жизнь печальной птицы — тот погубит души моряков.

Усиливающийся ветер рвал флаги. Легкая рябь на воде сменилась небольшими волнами, грозящими в скором времени превратиться в могучие пенные валы. Небо быстро затягивало грозовыми тучами, и уже слышались первые, пока еще робкие раскаты грома.

Над притихшим атоллом внезапно разнесся печальный звук скрипки.

— Не думайте, что альбатрос бессмертен. Жизнь его, как и все на этом свете, имеет свое начало и свой конец. Но Вселенная создала его, для бессмертия душ моряков. Альбатрос умирает в плавном полёте, когда его крыло касается крыла другого альбатроса, сильного и молодого. Он отдает человеческие души молодой птице и, сложив крылья, небесным камнем падает в море.

Свечение под водой плавно набирало силу, пока еще не решаясь выплеснуться на поверхность, но становясь все ближе и все ярче.

Парила в небе гордая птица.

Плакала скрипка, скорбя по потерянным душам.

— Говорят, кто увидит, как умирает альбатрос, тот проникнет в священные тайны Великого моря. Но никто не знает, когда и где закончится полёт альбатроса.

Ярчайшая вспышка озарила все вокруг, а раскат грома заставил вздрогнуть стены форта. Ветвящийся разряд протянулся от облаков до самой воды, ударив в самый центр лагуны, в центр багрового свечения, поднимающегося из глубин. Поверхность воды взорвалась. Свет залил все вокруг, поглощая прочие оттенки и корчащиеся в муках тени. Над поверхностью воды среди бушующих волн и летящих во все стороны брызг медленно, будто в замедленной съемке, начал подниматься огромный корабль, снаряженный багровыми парусами…

Ветер мгновенно стих. В наступившей тишине был отчетливо слышен скрип оснастки величественного мановара.

Последний, уже далекий раскат грома возвестил об окончании внезапной грозы. Небо стремительно светлело. Вновь защебетали птицы среди пальм.

— М-мать. — Собрав волю в кулак, я заставил себя моргнуть и снова начать дышать.

Отлепившись от парапета, подошел и коснулся плеча Марты, замершей с широко раскрытыми глазами. Девушка вздрогнула, чуть повернула голову и накрыла мою руку своей. Мила выводила смычком последние ноты мелодии. Альбатрос поднялся выше, превратившись в едва различимую темную точку на фоне посветлевшего неба.

Вырубив запись, я посмотрел на корабль Рино. “Воронье гнездо” на грот мачте оказалось метров на 10 выше башни, на которой мы стояли. А ведь мачта этим гнездом не заканчивалась, был еще семиметровый топ, с закрепленным на нем черным флагом. Невольно исполняя мое желание, легкий порыв ветра всколыхнул флаг, расправляя складки и демонстрируя изображение стилизованного волчьего черепа.

Так вот, в чем смысл нейтралитета со стороны РБ. Мановар капитана Рино теперь официально входил в состав моего флота. А что, вполне себе даже смешно, и очень даже шутка юмора. Как там звучит пиратский кодекс? Кто сильней — тот и адмирал? Ну-ну… нет, во время боевого столкновения именно я вышел победителем, но записывать после этого РБ ко мне в подчиненные…

Мила закончила играть и опустила скрипку.

— Сестра, это было чудесно! Сыграй еще.

— Погодите, девочки. Мне кажется, это будет невежливо по отношению к вошедшему в наш флот капитану. Давайте пойдем и поприветствуем его.

— Ты прав, но Мила так изумительно играет.

— Я с удовольствием сыграю для вас позже.

— Думаю, что вечером мы устроим небольшой праздник по случаю присоединения к нам капитана Рино и окончания строительства форта Надежды. Теперь же поспешим на пристань.

Практически кубарем скатившись по винтовой лестнице и торопливо миновав внутренний двор, мы покинули территорию форта через распахнувшиеся перед нами ворота и уже степенно, сбавив скорость и восстановив дыхание, направились к центральному пирсу, высоты которого за счет трех лестничных маршей как раз хватало для удобной швартовки гиганта. Зазвенели цепи и на дощатый настил опустились окованные металлом сходни. Поскольку на берег сходить явно никто не собирался, я решил, что таким образом нас приглашают подняться на корабль.

— Коммодор на палубе! — Прокричал кватермейстер, едва я вступил на борт.

Команда спешно выстраивалась на верхней палубе. Замер на мостике капитан. Боцман пересвистом дудки подгонял отстающих моряков проклятого корабля. Всмотревшись в неписей, я отметил главное: все ники кроме одного светились серым цветом. Не важно, что над судном развивался флаг моего флота. На этом корабле у меня не было власти. Даже капитан, цвет ника которого выбивался из общей массы ярко синим оттенком, был ко мне всего лишь нейтрален. Конечно, лучше нейтральный синий, нежели агрессивный красный или настороженный оранжевый, но дружественного зеленого мне здесь не видать.

Миновав матросов, построившихся в шеренги и вытянувшихся во фрунт, я приветствовал капитана:

— Попутного ветра и семь футов под килем.

— Мы говорим — проклятого. — Голос пирата был тих, но далеко разносился над водой.

— Проклятого?

— Лишь проклятый ветер в силах наполнить паруса Морского Грома. Приветствую вас на борту, коммодор.

— Хм… Что касается моего чина…

— Мы чтим положения кодекса. Сильнейший из братства, да удостоится славного звания.

— И вы готовы следовать за мной, куда бы я не направился?

— Пока вы находитесь на Мертвом атолле, да. — Рино запрокинул голову и захохотал. — Ни я, ни команда не можем сойти на берег, а Морской Гром никогда не покинет воды атолла.

— В таком случае, я распоряжусь, чтобы на борту всегда было в достатке рома.

— Вы слышали, парни? Вот слово истинного короля! Ура коммодору!

— Ура! Ура! Ура! — Слитно отозвалась команда.

На лице Рино впервые за долгие годы мелькнула улыбка. Увидев перемену в настроении капитана, начала зубоскалить и команда, а старпом, стоявший по правую руку Рино, о чем-то задумался.

— Капитан, вы позволите обратиться к коммодору?

— Обращайся, чего уж.

— Коммодор, — пират сделал шаг вперед. — Пользуясь разрешением капитана, я смею просить вашей помощи.

Появившийся над его головой восклицательный знак, лучше иных слов обозначил желание НПСа выдать задание.

— Если это будет в моих силах, я сделаю все возможное, чтобы помочь.

Вот и случилось. Первое официальное задание от РБ. Пусть и не лично от капитана, но старпом — тоже величина.

— У проклятых всеми морскими богами нет жизни, а потому не может быть надежды на жизнь. У нас нет удачи, как нет и надежды на удачу. Кто-то скажет, что у нас вовсе нет надежды, но он ошибется. — Старпом перевел взгляд на команду. — На что вы надеетесь, парни?!

— Смерть! — Хором выдохнули матросы.

И столько силы, столько призыва было в этом едином выдохе, что даже солнце, казалось, поубавило свой свет, не в силах вынести извергнутую командой волну отчаяния и боли.

— Лишь надежда на смерть греет наши окоченевшие сердца и гонит по жилам кровь. Не знаю, сколько пройдет времени, это не важно. Год, десять лет, несколько веков. Пусть даже через тысячу лет, но наше проклятие исчезнет. Оно умрет. Рано или поздно, так или иначе. А вместе с проклятием исчезнем и мы. Наши тела рассыплются прахом, а души обретут свободу.

Старпом замолчал, достал трубку и принялся набивать ее табаком. Мне оставалось терпеливо ждать. Вот он закончил, раскурил трубку от поднесенного пальника с тлеющим фитилем и продолжил:

— Не знаю, была то шутка или милость Морских богов, но с тех пор, как появилось проклятие, в небе над атоллом всегда парит альбатрос. Он ждет, как ждем мы, вот уже долгие годы, не в силах покинуть свой пост. — Моряк глубоко затянулся и выдохнул облако едкого дыма.

Я непроизвольно запрокинул голову, пытаясь разглядеть птицу парящую в вышине.

— Наш альбатрос стар. Его перья седы, а глаза давно не видят солнечного света… коммодор! Прошу вас! Помогите нам!

Выскочившее системное сообщение подтвердило мою догадку и несколько прояснило детали задания. Мне предлагалось найти молодого альбатроса взамен того, что сейчас кружил в вышине. И ни слова о возможной награде. Конечно глупо ожидать, что задание выдаваемое рейд боссом локации будет обычным, но я пока даже не представлял, каким образом его можно выполнить. Хотя…

— Я постараюсь выполнить вашу просьбу.

Система подтвердила получение квеста, на чем мое общение с проклятой командой и завершилось. Мила и Марта, все это время жавшиеся у меня за спиной, так и не проронили ни слова.

Разрядить обстановку помогло предложение вернуть шхуну и тренд обратно в атолл. По тому, с каким рвением девушки взялись за выполнение поручения, было понятно, что общение с РБ произвело на них сильное впечатление. Снарядив шлюп, они покинули атолл и отправились к шхуне, а я просто телепортировался на Моан.

Вечером того же дня был праздник с музыкой, ромом и даже небольшим фейерверком. Десяток бочонков, как и обещал, я отправил на Морской Гром, дополнительно разрядив обстановку. Утром был запланирован пассажирский рейс для всех, кто решит покинуть Мертвый Атолл. К моему удивлению количество желающих практически не изменилось, лишь несколько моряков, выросших на рассказах о Кровавом Рино, изъявили желание убраться с острова как можно дальше. Оно и понятно: у страха глаза велики, а когда сталкиваешься с легендой лицом к лицу — зачастую выясняешь, что не так уж она и страшна. Пушки Морского Грома молчали, корабли флота свободно рассекали воды атолла, а проклятая команда даже не могла сойти на берег — чего тут бояться? По здравому размышлению, Мертвый атолл стал самым безопасным местом внутреннего моря, в которое не рискнет сунуться ни один пират.