Скрытый во тьме

Эпилог

Вай

Семь лет спустя

— Пап, я не уверена, что это хорошая идея.

Голос отца на другом конце линии звучит хрипло и отдаленно, и я знаю, что связь из Исландии, вероятно, в лучшем случае 3G.

— Да ладно, пчелка. Полу Стэнли уже 80, а он все еще летает над толпой на каждом концерте!

Я упираюсь лбом в зеркало в полный рост в гардеробной, где раскладываю наше чистое белье.

— Папа, пять лет назад тебе сделали операцию на открытом сердце. Я настаиваю. Больше никаких трюков с полетами.

Мой отец пренебрежительно хмыкает. — Посмотрим, что скажет Синди.

— Синди больше не считается, папа. Она твоя невеста. Она предвзята.

— А ты нет?

— Я спрошу Джаггера и посмотрю, что он скажет.

Отец смеется. — Ну вот, я влип. Он согласится со всем, что ты скажешь, даже если ты скажешь, что небо коричневое.

Я не могу удержаться от хихиканья. — Ты прав.

Кто-то выкрикивает имя моего отца на заднем плане, и он говорит — Ладно, пчелка, мне пора. Пора на репетицию. Я люблю вас всех и передаю внукам объятия от дедушки.

Мое сердце замирает от радости, когда мы прощаемся, и я отключаю звонок. Я никогда в жизни не была так счастлива. Все именно так, как должно быть.

Мы с Джаггером не тратили много времени на то, чтобы сказать друг другу «да». Мы решили, что это бессмысленно, ведь мы уже буквально связаны друг с другом на всю оставшуюся жизнь, и нам больше некуда стремиться.

Следующий год был наполнен многими значимыми событиями. Я наконец-то получила свою работу мечты в качестве редактора, которую могла выполнять откуда угодно, а Джагер нашел свою любовь к фотографии и сделал из этого карьеру. Мы путешествовали по всему миру, делали все, что хотели. Мы провели пять восхитительных лет вдвоем. Но дело было не в том, что мы не пытались забеременеть. Это заняло минуту — или пять — чтобы расширить нашу семью, но когда это, наконец, произошло, это было двойное везение. Теперь у Джагера есть целый вечерний ритуал, который он проделывает с близнецами каждый вечер. Я не могу сказать, сколько раз я проходила мимо и он читал им сказку, устраивал кукольное представление или просто засыпал с одним из них в их кровати. Мои яичники кричат каждый раз, но им всего два года. Я ни в коем случае не готова к большему. Хэйли и Хендрикс сами по себе хлопотные. Восхитительные маленькие хлопотные создания с темными волосами и яркими голубыми глазами, но все же хлопотные.

Я бросаю телефон на кровать и продолжаю раскладывать чистое белье. Кому-то наша жизнь может показаться скучной. Мы живем в тихом пригороде. Даже папарацци считают нашу жизнь скучной. На свадьбе они ошивались поблизости, но как только началась наша настоящая жизнь, они тут же разбежались. Для меня же, напротив, такая жизнь — все, о чем я когда-либо мечтала.

От двери спальни доносится щелчок, и по моему лицу расплывается улыбка. — Сколько стаканов воды понадобилось Хендриксу, прежде чем он напился и согласился лечь в постель? — спрашиваю я, вешая одну из рубашек Джаггера.

Ответа не последовало, что так на него не похоже. Джаггер обожает обсуждать всякие подлые штучки, которые делают наши дети.

— Джаг?

Сзади меня раздается шарканье, и я смотрю в зеркало, чтобы увидеть фигуру в дверном проеме. Я практически выпрыгиваю из кожи, прижимая руку к колотящемуся сердцу.

Он стоит позади меня без рубашки и в маске призрака. Он прислонился к дверному проему, подперев голову предплечьем, каждый мускул его тела выставлен на всеобщее обозрение. Кто бы мог подумать, что лицо ужасающего убийцы может вызвать у меня самые развратные мысли

Может, причина не в самой маске, а в том, как соблазнительно низко сидят на его бедрах штаны, открывая взгляду манящую дорожку волос ниже пупка, ведущую к сокровенным прелестям.

— Черт, ты меня напугал, — пробормотала я, делая шаг к нему, внезапно радуясь, что сегодня я выбрала шелковую ночнушку без нижнего белья. Наверное, я надеялась, что мой муж будет в настроении для чего-то большего, ведь это почти Хэллоуин и все такое. Но вот уже несколько месяцев мы не доставали маску, чтобы поиграть. С двухлетними близнецами жизнь становится очень напряженной, и иногда очень трудно найти время, чтобы устроить нечто большее, чем спонтанный секс на сеновале.

— Насколько я помню, мое маленькое порочное создание любит играть с теми существами, которые бродят по ночам, — говорит он, подходя ближе.

Я делаю шаг назад, и по мне разливается тепло, смешиваясь с желанием поиграть.

— Да, — шепчу я. — Что ты задумал? — я продолжаю двигаться к задней стене гардеробной, и когда врезаюсь в стену, вздрагиваю.

Двумя длинными шагами он сокращает пространство между нами. Его руки ложатся на мои бедра, и он поворачивает меня лицом к стене. Я стону, когда он прижимается ко мне. Наша связь держит нас вместе каждый божий день на протяжении последних семи лет, и тем не менее мое тело реагирует, точно так же, как в ту первую ночь в замке. Он берет мои руки и зажимает их по обе стороны от моей головы. Он наклоняется ко мне, и маска касается моего лица, когда он говорит — Я думаю, нам стоит закончить то, что мы начали в той нише.

Я смотрю на него через плечо и приподнимаю бровь. — Уверена, мы уже тысячу раз заканчивали начатое в той нише, в том числе и на парковке торгового центра.

Удерживая мои руки, он придвигается ближе и просовывает пальцы мне под рубашку. Он захватывает сережку пальцами и тянет за нее.

— Я думаю о той ночи в замке больше, чем следовало бы. Именно из-за этого, я так долго нахожусь в душе. — я шиплю от боли в соске, который стал еще чувствительнее после рождения близнецов, и чувствую, как мои губы растягиваются в ухмылке.

— Так вот почему наши счета за воду были такими высокими последние несколько месяцев? Я уже начала думать, что у нас где-то протечка.

Он хмыкает, и я закатываю глаза. С тех пор как мой муж пал, в нем мало что изменилось. Он все такой же требовательный, внимательный и слишком заботливый. Его любовь ко мне безгранична, как и моя к нему. Наши интимные моменты — одни из самых любимых, но для того, чтобы затмить их, ему требуется лишь улыбка на лице. Его смех — мой любимый звук во всем мире.

Его рука покидает мою грудь, и удлиненная нижняя часть маски скользит по моему лицу, когда он стягивает маску — Я пытаюсь донести до тебя, что в ту ночь ты показалась мне безумно сексуальной. И с годами я только сильнее полюбил тебя, Вай.

И, конечно, я люблю моменты, когда он напоминает мне, что все еще может заставить меня покраснеть. Я поворачиваю голову, чтобы увидеть его, и почти таю, когда встречаюсь взглядом с его темно-зелеными глазами, которые сверкают сильнее обычного, когда он смотрит на меня.

— Спасибо, детка. А ты показался мне самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо видела. Несмотря на то, что на тебе была маска, — поддразниваю я.

— Когда ты наконец позволил мне увидеть свое лицо, я поняла, что сорвала чертов джекпот. Я никогда не думала, что найду кого-то, кто будет соответствовать всем моим требованиям, но ты это сделал.

— Тебя очаровало то, что я не спускал с тебя глаз. Я знал тебя достаточно долго, чтобы понять, что тебе понравится, что я смотрю только на тебя.

Я вырываюсь из его объятий и поворачиваюсь к нему. Схватив маску, я швыряю ее через всю гардеробную и кладу руки по обе стороны от его лица.

— Сейчас я могу это признать, но тогда было страшновато думать, что ты преследуешь меня.

— Если говорить технически…

— Преследовал. Я знаю.

— Я все еще не могу с этим ничего поделать. Ангел я или нет, я хочу, чтобы ты всегда была у меня на виду.

— Глаза, руки, рот, — говорю я, поднимаясь на цыпочки, чтобы прижаться губами к его губам. — Я возьму все, что ты мне дашь.

— Хорошо. У тебя есть все, маленькое порочное создание.