Скрытый во тьме

Бонусная глава 1

Маска

Джаггер

Может показаться, что связав свою жизнь с другим человеком, вы никогда не будете расставаться ни на минуту, не проживете дня без знака внимания или хотя бы мимолетного взгляда. Эти люди никогда не путешествовали по миру в качестве фотографа рок-звезды. Кирт Стоктон мог бы быть одной ногой в могиле, и все равно тусовался бы до самого утра, в то время как у моей жены не было никакого желания делать то же самое.

Уверен, она пыталась привлечь мое внимание, покидая переполненный бальный зал, но я лишь мельком взглянул на ее удаляющуюся фигуру. Конечно, это чертово маленькое черное платье со спины выглядело великолепно. Следующие пять минут я пытался выкинуть этот образ из головы, потому что ничто так не говорит об извращенце, как мужчина с камерой и стояком.

Не то чтобы кто-то мог упрекнуть меня. За всю свою жизнь я не видел столько красивых людей с таким малым количеством одежды на них. И это о многом говорит, ведь количество одежды, которую каждый вечер бросают на сцену к ногам Кирта, бесконечно. Меня все это не интересует. Я здесь ради Вай.

Два года ничуть не повлияли на мои чувства к ней. Она полностью занимает все мои мысли. Я просыпаюсь с мыслями о ней и думаю о ней весь день. А ночью… все ставки сделаны. Если среднестатистический мужчина думает о сексе девятнадцать раз в день, то я чертовски преуспевающий мужчина.

Я прикладываю ключ-карту к двери гостиничного номера и тихонько проскальзываю внутрь. Мой взгляд останавливается на кровати королевских размеров, и сердце падает в пятки. Вай лежит в центре кровати, плед натянут на ее плечи. Ее светлые светлые волосы волнами разметались по подушке, а губки надуты. Было маловероятно, что она дождется меня, но и я, и мой полутвердый член надеялись на это.

Я ставлю сумку с фотоаппаратом на стол в углу комнаты и снимаю обувь. Расстегнув рубашку, я замираю. Васильково-синие лучи луны освещают спинку стула, на котором лежит знакомая маска. Прошло много времени с тех пор, как я её видел в последний раз. Сходство этой маски с маской персонажа фильмов ужасов для нас с Вай имеет особое значение. Она стала символом наших темных желаний — зеленым светом для исследования того, что лежит за пределами сексуальных норм общества. Я оглядываюсь на Вай, прежде чем взять маску в руки и изучить ее искаженное белое лицо. Она символизирует полное согласие и полное доверие без лишних слов.

Вай хочет поиграть. Неважно, будет ли она кричать, требовать, чтобы я остановился, или скажет мне «нет», ее тело — мое, чтобы использовать его для воплощения наших самых заветных, самых темных фантазий. Только одно слово может остановить меня сегодня, и я молюсь, чтобы она не прошептала его.

Я закатываю рукава своей черной рубашки и натягиваю маску.

— Давай поиграем, маленькое порочное создание.

Вай лежит неподвижно, пока я возвращаюсь к кровати, бесшумно ступая по ковру. Я знаю, чего она хочет. Она хотела этого с той ночи, когда я пробрался в ее номер в отеле в Италии.

В ту ночь она призналась, что её заводит идея, что я мог оказаться ее преследователем, и стало понятно, что моя возлюбленная питает слабость ко всему запретному. Я разбудил её, проводя пальцами по её мягкой коже… это была граница, которую я никогда не должен был переходить, но снова не удержался. Ту ночь я решил не заходить слишком далеко без её явного согласия. Даже когда было понятно, что даже во сне она меня хотела.

Но с тех пор у нас было бесчисленное количество разговоров о том, что мы хотим попробовать, о фантазиях, которые хотим воплотить в жизнь… от относительно «ванильных» до тех, которые некоторые назвали бы «мрачными и извращенными».

Ради нее я готов воплотить в жизнь каждую из них.

И я знаю, что если она оставила эту маску… игра, блядь, началась.

Я стянул одеяло с ее руки, обнажая яркие татуировки, которые тянутся от плеча до запястья. Каждый рисунок, выведенный на ее коже, был актом бунта, отказом следовать установленным правилам. Я прикусываю губу, чтобы подавить смешок, намеревающийся вырваться из груди, когда замечаю, что она спит в чистой белой сорочке — такой простой и невинной, в отличие от нее самой

Но, черт возьми, как эта полупрозрачная хлопковая ткань меня заводит.

Когда одеяла сбились в кучу у ее ног, я провожу кончиками пальцев по ее лодыжке, вдоль голени и вверх по бедру. Тонкий материал задирается вверх, давая мне возможность увидеть ее гладкую киску.

— Черт, это красиво… именно за этим я и пришел, — шепчу я. — Я собираюсь погрузиться в тебя так глубоко.

Мои пальцы очерчивают круг вокруг ее пупка, а затем скользят по платью, задевая один из ее твердых сосков.

Она по-прежнему не шевелится, и я перемещаю руку к ее другой груди и дергаю за металлическую сережку, которая всегда будет казаться мне чертовски сексуальной. Особенно когда я вижу ее сквозь одежду, как сейчас, это возбуждает меня так, что я не могу найти объяснения.

Она хнычет и переворачивается на спину, закидывая руку за голову и зарываясь лицом в подушку, словно ей снится эротический сон.

Если бы она только знала, что я сейчас планирую исполнить все ее грязные фантазии.

Я снимаю рубашку, бросая ее на пол. Моя кожа горит от желания прижаться к ней. Я хочу, чтобы ее мягкая плоть терлась об меня, пока я прижимаю ее к себе. Блядь… ощущение того, как она извивается на мне, пытаясь вырваться. Мой член подрагивает, упираясь в молнию.

Она снова немного сдвигается, и ее бедра раздвигаются в неосознанном приглашении. Я перехожу к краю кровати и забираюсь на матрас. Мои прикосновения становятся смелее, я провожу ладонью по ее ноге, побуждая ее открыться мне еще немного. Когда я достигаю вершины ее бедер, я приподнимаю маску и прижимаюсь носом к ее киске, вдыхая ее аромат. От ее запаха, смешанного с лавандово-ванильным лосьоном, которым она мажется перед сном, у меня перехватывает дыхание. Не в силах остановиться, я провожу языком по ее щели.

— Эта пизда такая сладкая. — я снова облизываю ее. — И моя.

Она задыхается, и мне кажется, что она вот-вот проснется. Часть меня разочарована, потому что я не хотел, чтобы эта часть игры закончилась так быстро, но когда я поднимаю на нее взгляд, то вижу, что она все еще не проснулась.

На моих губах расплывается ухмылка, и я снова обращаю свое внимание на ее ноги. Она уже мокрая, ее клитор набух, ее киска розовая и такая чертовски манящая. Используя два пальца, я кладу их по обе стороны от ее щели и раздвигаю ее, непроизвольный стон вырывается из моего горла, когда я вижу, как сильно она намокла для меня.

— Черт возьми, детка. Я не могу больше ждать ни секунды, чтобы попробовать. Я опускаю лицо между ее ног и накрываю ее киску своим ртом. Я посасываю ее клитор, а затем просовываю в нее язык, готовый поглотить ее изнутри.

На этот раз, когда она задыхается, она шевелится сильнее, чем раньше, и я понимаю, что она просыпается. Я кладу ладонь на ее низ живота и сильно нажимаю, я знаю, что это движение доставляет ей огромное удовольствие, но сегодня оно служит и другой цели — удерживать ее.

Свободной рукой я опускаю маску обратно на лицо и просовываю в нее палец, прежде чем она успевает заметить отсутствие моего языка, нажимаю на ее точку G и стимулирую ее клитор большим пальцем.

— Нет, нет, Вай. Не двигайся, — говорю я, мои слова приглушаются маской.

— Какого черта? — вздыхает она, хриплым от сна голосом. Она пытается зажать бедрами мою голову, и я посмеиваюсь над ее слабой попыткой. Мне хватает одной свободной руки, чтобы прижать одно бедро к матрасу. Она шипит от растяжения и приподнимает бедра, чтобы мне было еще легче попасть в то самое местечко, которое доставляет ей больше всего удовольствия.

— Посмотри на себя… ты вся мокрая. Ты маленькая грязная шлюшка, Вай. Любой может зайти в эту комнату и сделать с тобой все, что захочет.

Она качает головой, отрицая правду. Но ее киска не лжет. Она сжимается вокруг моих пальцев, издавая самые непристойные звуки, когда они входят и выходят из нее.

— Ты гребаная лгунья, — говорю я, входя в нее сильнее и двигаясь вверх по ее телу. Моя нога накрывает ее, удерживая открытой для меня, а свободной рукой обхватываю ее шею.

— То, что я планирую с тобой сделать. Ты получишь все — каждый жестокий трах, каждую каплю моей спермы. Я собираюсь использовать тебя, как маленькую сладкую игрушку, которой ты и являешься. Возможно, я даже позволю тебе кончить.

Она вытягивает шею назад, зажмуривает глаза и мотает головой взад-вперед. — Нет, — настаивает она, и из-за того, что я крепко держу ее за горло, ее голос звучит как писк.

Мои пальцы все еще внутри нее, и я перемещаюсь в ее поле зрения.

— Нет? Ты только что сказала мне нет? — спрашиваю я, и в моем тоне звучит недоверие. Она не отвечает, и я сдвигаюсь, просовывая колено между ее ног, и ее возбуждение пропитывает ткань моих брюк. — Посмотри на меня. Что ты мне сказала? — она открывает глаза настолько, что я едва могу разглядеть океанскую синеву ее радужки.

— Я сказала «нет», — рычит она на меня, протягивая руку, чтобы схватить мою маску.

— О, Вай. Ты думаешь, что ты тут главная? Это чертовски мило, — говорю я, вытаскивая из нее пальцы и прижимаясь к ней коленом, затем хватаю ее руки и прижимаю их к матрасу над ее головой. — Ты не сможешь отбиться от меня. Не пытайся.

— Теперь ты просто человек, Джаггер. Ты не настолько силен, — насмехается она, а когда я наклоняюсь вперед и вдавливаю колено в ее клитор, она шипит, и стон, который она издает, выдает ее настоящие чувства по поводу этого маленького взаимодействия, как будто возбуждения, пропитавшего мое колено, было недостаточно.

Я подношу свои влажные пальцы к ее рту и измазываю губы доказательством ее желания. Она дергает головой в сторону, пытаясь оттолкнуть меня. Я хватаю ее за челюсть и сжимаю ее. Когда ее рот приоткрывается, я просовываю палец внутрь, проводя им по ее языку.

— Ты не имеешь надо мной власти. Нет ничего, что я не могу сделать. Если я захочу, чтобы ты попробовала на вкус свою мокрую пизду, ты это сделаешь. Если я захочу трахнуть твою пизду, я это сделаю. Если я захочу трахнуть тебя в задницу, я это сделаю. Все, что тебе нужно сделать, это лечь и позволить мне взять тебя.

— Кем ты себя возомнил? — спрашивает она, и дикая ярость в ее голосе застает меня врасплох. — Ты думаешь, что можешь указывать мне, что я позволю тебе делать?

Я так ошеломлен, что она отвечает мне — не уверен, почему, ведь в обычной жизни Вай такая нахальная. Ей хватает миллисекунды, чтобы высвободить одну руку, и она срывает маску с моего лица, швыряя ее через всю комнату.

— Кем я себя возомнил? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы. Одним быстрым движением я переворачиваю ее на живот. Стоя на коленях позади нее, я поднимаю ее бедра в воздух, открывая прекрасный вид на ее дырочки, которые принадлежат мне. Я беру ее за руки и заламываю их ей за спину.

Ее спина сексуально выгибается, а лицо падает на подушки. Она бессильна.

— Я твой чертов муж, — говорю я, с силой ударяя ладонью по ее заднице.

Ее тело дергается от удара, и она кряхтит от боли. В темноте я не могу разглядеть, но знаю, что на ее заднице остался красный отпечаток от моей ладони. Ей нравится это жжение, боль, которая смешивается с удовольствием, которое я ей доставляю.

Я приподнимаю ее за руки, пока она не оказывается на коленях, прижавшись спиной к моей груди.

— Скажи мне, кем ты себя возомнила, когда ты в моей власти? — мой язык высунулся, и я лизнул ее шею.

— Не надо, — огрызается она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня через плечо. — Ты не находил времени для меня уже несколько дней, а теперь приходишь сюда посреди ночи и обращаешься со мной как со своей маленькой секс куклой? К черту. Так за кого я себя принимаю? Я твоя гребаная королева, Джаггер Нокс!

Моя рука скользит между ее грудей, и я щипаю ее за сосок, вызывая у нее самый сладкий отчаянный звук. Блядь. Я хочу отдаться этому, но сначала мне нужно преподать ей один важный урок. Я сжимаю ее челюсть и дергаю, чтобы она посмотрела на меня через плечо.

— Не сомневайся, что я всегда думаю о тебе. Ни на секунду в день я не перестаю думать о тебе. Я поклоняюсь этому телу, преклоняюсь только перед ним, но даже королевы падают на колени перед высшей силой. Я твой бог, Вай.

Она извивается в моих объятиях, её голубые глаза пронзают меня гневом, который, безусловно, часть игры, но, несомненно, немного реален. Она раздражена тем, что я не уделял ей внимания всю эту неделю, но именно так я планирую загладить свою вину.

Я бросаю ее обратно на матрас, и она пытается откатиться от меня, но я оказываюсь быстрее, и прижимаю ее к себе, держа руку на ее горле.

— Прекрати. Бороться. Со мной.

— Нет, — рычит она, протягивая руку вверх и обхватывая мое запястье. — Я не собираюсь облегчать тебе задачу и давать тебе, что ты блядь хочешь

Я наклоняюсь к ней, чуть крепче сжимая ее горло. Мои губы касаются раковины ее уха, а моя свободная рука скользит между ее ног.

— Блядь, тебе это нужно, Вай. Твои красивые губки говорят «нет», но из этой киски течет. Может, ты и сопротивляешься, но твое тело позволит мне так легко войти в тебя. Оно умоляет меня раздвинуть тебя своим членом и наполнить спермой. Я буду трахать тебя так жестко, что превращу каждое твое «нет» в мольбу о большем.

Она извивается подо мной, но это не мешает мне потянуться между нами и расстегнуть молнию. Мой ноющий член вырывается на свободу, и я издаю стон облегчения. Вай начинает уставать, и я пользуюсь тем, что она лежит неподвижно. Я скольжу членом по ее щели и старательно поглаживаю головкой ее клитор.

— Твоя киска умоляет об этом. Один толчок, и я окажусь так глубоко внутри тебя. Я могу избавить тебя от этой ноющей пульсации и превратить ее в один оргазм за другим. Скажи мне трахнуть тебя. Я знаю, что ты хочешь этого, Вай.

— Нет, я не скажу тебе этого, Джаггер, — хнычет она, приподнимая свои бедра навстречу моим.

— Я не уступлю тебе просто так. Ты думаешь, что только потому, что я твоя жена, я должна давать тебе то, что ты хочешь, когда бы ты этого ни захотел?

Она насмехается и закатывает глаза, но прижимается бедрами к моим, и я чувствую, как ее влажная щель скользит по моему члену. — Пожалуйста.

— Я слышу мольбу? — слова едва успевают покинуть мой рот, как она врезается своим лбом в мой. — Черт возьми, Вай!

Я ослабляю хватку, когда моя рука поднимается к ноющей голове. Она отпихивает меня от себя и спрыгивает с кровати. Схватив рубашку, которую я бросил на пол, она просовывает руки внутрь и мчится к двери. Ее тонкие пальцы возятся с замками, но она недостаточно быстра. Я преодолеваю расстояние между нами в четыре длинных шага и зажимаю ее между своим телом и дверью, поворачивая ее лицом к себе.

Мой взгляд впивается в нее, а грудь вздымается от гнева. Мой член уже болит от желания оказаться внутри нее, а теперь у меня еще и болит голова. Но, по правде говоря, мне нравится, что моя жена решила поиграть грязно.

— Ты очень плохая девочка, Вай.

— Неужели? — спрашивает она, и хотя я умираю от желания спросить, все ли в порядке с ее головой, я не поддаюсь этому порыву. Я верю, что если бы ей действительно было больно, она бы мне сказала.

— Да, — рычу я, поднимая обе ее руки над головой и прижимая их к двери одной из своих. Другой свободной рукой я расстегиваю пуговицы на рубашке.

— Черт возьми, тебе так идет моя одежда. Я хочу трахнуть тебя еще сильнее.

Вай стонет и смотрит на меня с гневом и похотью, вспыхивающими в ее глазах.

— Отпусти меня, Джаггер.

— Никогда. — я кручу ее на месте, не отпуская запястья. Ее бедра выгнулись дугой, и у меня появился идеальный доступ к ней. Она извивается в моих руках, но этого недостаточно, чтобы остановить меня. Я сжимаю свой член и вдавливаю его в нее. — Блядь. Как же хорошо.

— Блядь! — повторяет она, прижимаясь лбом к двери и хватаясь за дверной косяк по обе стороны так крепко, что костяшки пальцев побелели. Ее всхлипы и крики могут напоминать попытки спастись, но я знаю лучше.

Я знаю, что ей это безумно нравится. Ее киска сжимается вокруг меня с каждым толчком, и когда я тянусь, чтобы схватить ее за горло, она опускает голову мне на плечо, ее волосы каскадом падают мне на спину.

— Все, что нужно, — это хороший трах, чтобы усмирить мое порочное создание. Я прикусываю чувствительное место чуть ниже ее уха. — Не так ли, малышка?

Вай поворачивает голову, чтобы зарычать мне в рот, ее зубы захватывают мою нижнюю губу и сильно кусают. — Отлично, Призрак. Ты поймал меня. Я сдаюсь. Бери, что хочешь.

Я посмеиваюсь над ее капитуляцией. — Я все равно собирался. Я не могу уйти, когда знаю, что эта тугая пизда жаждет меня.

— У тебя грязный рот для ангела.

Я толкаюсь в нее, стараясь наклонить бедра так, чтобы попасть в то место, которое заставляет ее кричать для меня. Она снова упирается рукой в дверь, и я запускаю пальцы в ее волосы, оттягивая ее голову назад. С приоткрытыми губами и устремленным в пространство взглядом она представляет собой охуенное зрелище. Она — воплощение блаженства. Именно такая, какой она мне нравится.

— Боже, ты такой грубый, — выдавливает она, и я выхожу из нее так быстро, что она чуть не кричит от недовольства.

Не отпуская ее волосы, я тяну ее к кровати и переворачиваю на спину. Она ударяется о матрас, и на ее лице отражается такое прекрасное потрясение, что мне хочется только осыпать ее поцелуями.

Но не сейчас.

Я нависаю над ней, наши лица находятся на расстоянии дюйма друг от друга.

— Что я тебе говорил, Вай? Бога здесь нет, малышка. Есть только я, — шепчу я, высунув язык, чтобы лизнуть ее челюсть.

Я не успеваю договорить, как мой член снова оказывается у ее входа и входит в нее. Она стонет мне в рот, встречая каждый мой толчок, и я понимаю, даже не говоря этого, что игра окончена.

Мы просто отдаемся друг другу, и когда я увидел, как она выходила из того бального зала сегодня вечером, я понял, что ей нужно, И, черт возьми… Я был готов дать ей это. Меня убивает то, что я не уделял ей внимания всю эту неделю. Я живу, чтобы сделать эту женщину счастливой. Каждый вздох, который я делаю, предназначен для нее, точно так же как и каждый неистовый толчок моих бедер — для того, чтобы доставить ей удовольствие. Я больше никогда не оставлю ее такой неудовлетворенной. Никогда.

Сжав ее подбородок, я перевел взгляд на нее. — Я люблю тебя, Вай. Мне так жаль, что я не уделял тебе внимания.

Ее лазурные глаза утратили яркий блеск ярости, и теперь в них нет ничего, кроме нежного блеска обожания, и это наполняет мою грудь теплом, которое может подарить только она.

— Я люблю тебя, Джаггер. Я прощаю тебя, малыш. — она поднимает голову с подушки и снова захватывает мой рот в отчаянном поцелуе.

— И я, возможно, немного переборщила сегодня. Но я хотела, чтобы эта ночь была дикой. Я хотела, чтобы ты одичал для меня.

Один уголок моего рта кривится, и я подмигиваю ей, поднимаясь на колени. Одну за другой я закидываю ее ноги себе на плечи. Злая улыбка растягивает ее розовые губы, когда я наклоняю ее бедра и вхожу в нее одним длинным, жестким толчком.

— Я всегда буду диким для тебя, — говорю я, прежде чем задать карающий темп.

Вай вытягивает руки над головой, открывая мне идеальный вид на свою грудь. Я наклоняюсь и вдавливаю сережку в сосок стараясь сделать ей больно. Ее спина выгибается дугой, а рука скользит по животу. Я с рычанием отбиваю ее, а затем прижимаю большой палец к ее клитору.

— Эта киска моя, и я заставлю ее кончить. Ты меня поняла? — когда она не отвечает, я щипаю ее за клитор и наблюдаю, как ее захлестывает экстаз.

— Ты понимаешь, Вай?

— Черт, — шипит она, обхватывая меня ногами за шею и закидывая лодыжки мне за голову. — Да, Джаггер, да. Пожалуйста. Пожалуйста, заставь меня кончить.

Пока мой большой палец продолжает играть с ее клитором, я хватаю ее за бедро, удерживая ее на месте. Ее киска сжимается вокруг меня, и мои глаза закатываются. — Блядь. Дои мой член. Позволь мне заполнить тебя, Вай.

Мои слова, смешанные с каждым глубоким толчком, отправляют ее за край, и она берет меня с собой.

Мое имя, сопровождаемое целым рядом ругательств, вылетает из ее красивого ротика, а я заливаю ее внутренности своей спермой, наполняя ее до краев, пока не убеждаюсь, что она будет чувствовать, как я вытекаю из нее несколько дней.

— Блядь, Джаггер, — задыхается она, опуская ноги с моих плеч, но крепко сжимая мои волосы между пальцами, и тянет меня вверх по своему телу, намереваясь поцеловать. — Ты… блядь.

Я убираю светлые волосы с ее лица и целую ее лоб. — Именно так я и думал.

Ее взгляд переходит с моего лица на что-то на полу. Я смотрю вниз и вижу, что маска лежит в куче мусора.

— Это была лучшая трата двадцати долларов за всю мою жизнь, — говорю я.

Она смеется, и я клянусь, что из всех звуков, которые я слышал от нее сегодня, именно этот приносит мне больше всего удовольствия.

— Я определенно согласна. В следующий раз я оставлю ее, когда мы будем дома, чтобы ты мог погоняться за мной по лесу за нашим домом. Как тебе это, Призрак? — спрашивает она, поднимая руку и убирая прядь волос с моего лба.

Я нежно целую ее губы и говорю — Я всегда готов участвовать в твоих играх, маленькое порочное создание.